Челябинские работы
Вот и закончилось еще одно путешествие. Я сижу в удобном вагоне и, неспешно перебирая в памяти события прошедших дней, делаю эти записи. Далеко, ох и далеко забрались мы на этот раз, оказавшись за несколько тысяч километров от Москвы в славном городе металла и камня – Челябинске.
Двое суток пути туда и двое суток обратно…Четверо дней покоя и свободы, когда под стук колес можно неспешно предаваться мыслям о ритуалах, чтению интересных книг, записей в путевом дневнике и выполнению других задач. Дорога – это двадцать пятый час в сутках, щель между мирами, когда разум, сознание, эйдос, оторвавшись от десяти тысяч вещей, освобождается от суеты и оказывается наедине с собой. Александр Секатский называл любое путешествие «первой номадической скоростью».
Правда, на редкость неудобно выжидать момент, когда освободится тамбур, чтобы сделать обязательные МРП и ЗР, но этот единственный недостаток дороги компенсируется множеством других достоинств.
Отъехав всего на час из Москвы, мы с Айрум увидели первое чудо – огромные многоэтажные дома, выкрашенные во все цвета радуги. Бабочки, деревья, зелень, игра цветов, брызнувшая по чьей-то таинственной воле и оживившая дома. Изумительно изысканное граффити, нежно-размытые оттенки которого напоминали медитативные видения. Поток более чем семи цветов. Боги, неужели такое бывает? Неужели не всё и не везде Иалдабаоф усреднил, обрезал и кастрировал? Потрясающее буйство красок на обычных жилых домах вызывало много вопросов. Интересно, что за люди живут в этих домах, и вообще, чья это была идея – взять и раскрасить жилой дом всеми цветами радуги?
Это в Раменском, а больше, пожалуй, ничего не вспоминается. Можно, конечно, вспомнить, как мы чуть было не остались в Уфе, решив сбегать за пепси-колой на вокзал. Поезд стоял сорок минут, но обратный путь неожиданно перегородил товарняк безмерных размеров, и когда я уже тащил Айрум лезть через него, он наконец то соизволил тронуться с места. Можно вспомнить, как испугался бедный студент, не вовремя зашедший в тамбур и заставший меня в знаке входящего вибрирующим «Терион». Словом, рассказать всегда есть о чем, ибо жизнь телемита приключениями полнится.
Нас встречали. Стоило нам сойти с поезда, Мадин Ра, как маленький вихрь, подхватила нас и понесла осматривать вокзал. И смотреть там было чего! Мраморная семиконечная звезда, в центре которой было нечто, подозрительно напоминающее терион-шива-лингам, изливающее потоки воды. Ну, положим, пяти- и восьмиконечные звезды нам встречались часто, но вот так увидеть с порога семиконечную звезду Бабалон, выбитую из черного мрамора – это впечатляет! Похоже, Челябинск – это город победившей Телемы, только он еще об этом не знает.
Известно, что Урал славится железом и камнями. Примеры великолепного литья встречали нас уже с вокзала в виде образа некой христианской святой, похожей на переодетую Афину. Здесь куют металл. Мадин Ра подчеркнула, что Челябинск – это город металла и камня, а мне в очередной раз вспомнилась прочитанная пару недель назад «Черная книга Арды»: Железо - древний металл, хранящий множество великих тайн. Но откроются они только истинно мудрым. Высокой мудростью и величайшим искусством должен обладать мастер, чтобы работать с железом. У этого металла - своя воля. Мы только начинаем постигать его тайны, а Учитель, кажется, знает все... знаешь, в его руках железо поет...
Действительно, потрясающие воображения изваяния древних богов в музее уральского литья словно пели каждой своей гранью, а удивительные уральские самоцветы надолго притягивали глаз, и казалось – еще немного и они начнут дышать.
Погрузив сумки в маршрутку, мы отправились в другой конец города. Мадин выступала в качестве опытного экскурсовода, время от времени демонстрируя в окно бывшие тюрьмы, остроги, больницы, кладбища и другие милые прелести.
С порога квартиры нас встречали два роскошных и неразлучных, словно сиамские близнецы, серо-голубых представителя семейства кошачьих. Как оказалось, кошачьи являют собой супружескую пару, держащую себя с исключительной грацией, красотой и достоинством, что сочетается еще и с невероятным дружелюбием. Этого и следовало ожидать, ведь у хорошего человека и кошачьи хорошие.
Мадин, увидев, что Айрум заболела в дороге, приложила всевозможные усилия, чтобы её вылечить. В ход пошли различные лечебные травы, горячая ванна, молоко и теплая постель. К моему сожалению, все это не предусматривало возможность для Айрум посетить мою лекцию в философском клубе – медленно, но верно время ползло именно к этому мероприятию.
Направляясь на лекцию, Мадин готовила меня к бою. Мне периодически напоминалась Книга Закона, и описывался идиотизм некоторых завсегдатаев.
– А еще он (главный скандалист клуба) дурак, и его часто затыкают тряпочкой, чтобы не мешал выступлениям, – прибавила Мадин Ра.
На мой согласный кивок она поспешила уточнить:
– Нет, ты не понял, он действительно идиот и время от времени лечится в психушке. Но там есть еще один дурак. Он наш враг.
Вот тут я несколько удивился и поинтересовался, а где, собственно, проходят собрания философского клуба. Как оказалось, в центральном зале областной универсальной научной библиотеки Челябинска!
Перед лекцией мне был показан местный Арбат, имевший, впрочем, свой уральский колорит: левша, неразлучный со своей подругой-блохой, сделавшей ему имя, почтенный господин с газетой, девушка перед зеркалом, нищий, сидящий прямо перед банком с протянутой кепкой, наконец, сама кепка на футбольном мяче (как оказалось, это особый символический подарок Лужкову, навестившему Челябинск в день открытия Арбата). Все из железа, все прорисовано до деталей.
Пришло время лекции, коя называлась «Оккультизм и наука». Я, как обычно, не готовясь и не думая заранее, о чем буду говорить, с хода сел на своего любимого конька – Юнг и Кроули. Уж не знаю, смог ли я поколебать чьи-нибудь убеждения, но могу сказать точно, так это то, что собрание было организовано на славу, и помимо завсегдатаев зал был забит множеством гостей. Короче говоря, полный аншлаг.
К общему удивлению, «дурак» вел себя прилично, и его едкие комментарии оказывались весьма хорошим бодрящим средством. А когда, получив научные доказательства бессознательного существование, которое отрицал, он пробормотал что-то вроде «а в евангелии все не так», я торжествовал победу!
Очень скоро мы были дома. Впереди было самое сложное – приготовление храма. Как показывает опыт, создание храма на новом месте всегда чревато непредвиденными осложнениями. Во-первых, мы не взяли с собой рюмки для алтаря источника – кто бы мог предсказать, что в доме принципиального борца с алкоголизмом, наркоманией и развратом рюмки не водятся как явление! Пришлось ставить на алтарь источника большие фарфоровые кружки, что, конечно, было некоторым модернизмом.
Еще один характерный момент, связанный с вином для причастия. Естественно, штопора не оказалось, в точности так же, как и рюмок, поэтому вино открывалось странной завитушкой, оказавшийся впоследствии… ножом для фигурной резки картофеля.
Благовония в последний момент нашлись в количестве одной штуки, и именно ладан. Но самой большой проблемой был алтарь. В изначально запланированном виде он натурально занимал полкомнаты, и при таких раскладах отслужить мессу было бы невозможно. Но более того – как нарочно, не хватало красной ткани. «Я готов отдать последние деньги на это!» - патетично вскликнул я, но Мадин мрачно смерила меня с ног до головы и сказала – «Не получится – завтра выходной в честь восьмого марта». Оставалось радикальное решение – красить алтарь. По причинам аккуратности жрецу эта почетная миссия не была доверена, и полночи жрица и дьякон превращали доски в красное дерево с помощью кисточки и краски.
Самое ужасное было в том, что месса была назначена на 12-00 утра. Именно утра. А, учитывая еще и существенный сдвиг времени (для Челябинска 12-00, для нас 10-00), это звучало для меня подобно приговору. Время мессы изменить нельзя. О боги!
«Интересно, сколько будет прихожан?» - спросонья думал я. 1? 3? 5? Реальность превзошла все ожидания. Было 10 прихожан, из которых девять причащались впервые. Если учитывать, что и дьякон при всей его ответственности служил святую мессу в первый раз, я медленно приходил в ужас. Как показывает опыт, первая дьяконская месса при всех шпаргалках не может обойтись без косяков. Короче говоря, бедные прихожане часто стояли, когда можно было сидеть, под чутким руководством дьякона принудительно делали дополнительный разворот и не успевали очнуться, как их рукой дьякон честно крестил Дискос. Но, тем не менее, все было превосходно.
После мессы было запланировано Агапе с объяснением символизма мессы. Оно плавно перешло в объяснение символизма МРП, объяснение МРП – в объяснение Реш, а объяснение Реш – в мой спокойный и мерный храп. Дневная интеллектуальная активность – точно не для меня, вечер и ночь куда более подходящее время для этого. К тому же этот сухой закон…
Несколько часов спустя я очнулся. В комнате оставался только самый упорный из гостей – наш почетный гость из другой части Урала. Проводив гостя и поправив здоровье превосходным уральским пивком, я вернулся значительно приободрившимся.
Весь вечер мы изучали живопись Мадин Ра, которая оказалась весьма талантливым художником. Кем только она не побывала в своей жизни: политиком, редактором, мастером тренингов и духовных групп, и вот сейчас решила бросить все силы на великое делание Телемы.
День последний прошел в безмятежных прогулках по городу и музеям. После долгих споров мы с Айрум решили сделать еще одно приобретение – весьма изысканный подсвечник для алтаря огня, с саламандрой.
И сейчас, глядя на нее, я вижу как она оживает и , подмигивая мне, говорит: « А вот и неправда, что челяба в переводе с башкирского – яма! Никакая не яма! Это город победившей Телемы!»