06.11.2012
0

Поделиться

Реализованная Эсхатология

Дэвид Бронс

Реализованная Эсхатология

Эсхатология, размышления о конце, играет важную роль практически во всех религиях. Гностицизм ничем не отличается в этом отношении. Однако гностицизм выделяется тем, что разрушает различие между настоящим и будущим эсхатологии спасения. Это особенно верно для валентинианства.

Валентинианская позиция о конце света неразрывно связана с его учением о происхождении мира. Согласно валентинианскому учению, человеческие существа (в лице Софии) изначально были частью божественной общности или полноты (Плеромы). Мир создается, когда человек оказывается в обстоятельствах страдания и дефицита. Физическое существование явно отождествляется с этим падшим состоянием. Далее, растворение мира и восстановление полноты происходит через гнозис.

Не существует разницы между настоящим и будущим эсхатологии для тех, кто познал гнозис. Гнозис описывается в терминах мифологического толкования восстановления полноты и разрушения мира. Сначала мы обратимся к валентинианскому эсхатологическому мифу с целью описания восстановления в полноте и окончания мира. Затем мы рассмотрим, как посредством гнозиса, по мнению валентиниан, они могли испытывать все события мифа в своей жизни.

Миф

Согласно учению Валентина, судьба человека зависит от того, постиг он гнозис или нет. Те, кто не имел гнозиса, как считается, подлежат суду и наказанию Ремесленника (Демиурга) и его пособников в «Середине» (Евангелие от Филиппа, 66: 7-20).

С другой стороны, те, кто возымел гнозис, восходят в духовное тело и пребывают за пределами материальной сферы. Затем они начинают восхождение по семи уровням психической (душевной) области. Вооружившись гнозисом своего происхождения, они могут подняться над силами души (Демиурга и его соратников) в духовную сферу восьмого неба. На Восьмом небе они празднуют «общую для всех свадьбу до тех пор, пока все не станут равными и взаимно не признают друг друга» «(Выдержки из Феодота» 63:1 ср. «Откровение» 19:7-9, см. также Ириней «Против ересей» 1:07 : 1, 1:02:06). Они являются духовной церковью (ср. «Выдержки из Феодота» 17:1), которая предназначена для присоединения к Христу в «брачном чертоге».

В конце мира духи входят в Полноту (плерому) вместе с Софией, их матерью. София присоединяется к своему жениху, Спасителю. Кроме того, духи присоединяются к своим ангельским двойникам (Ириней Лионский Против ересей 1:07:01, Выдержки из Феодота 64:1, Валентиниан Экспозиция 39:28-33, Евангелие от Филиппа 81:34-82:25). Все они «достигают видения Отца и становятся разумом Эонов, вступая в осознанный и извечный союз в браке» (Выдержки из Феодота, 64:1). Вся Полнота есть «брачный чертог» для их единения (Ириней Лионский «Против ересей» 1:07:01, Выдержки из Феодота 64:1).

Тогда «огонь, который сокрыт в мире, разгорится и подожжет и уничтожит всякое вещество и, израсходовав сам себя в то же самое время, канет в небытие» (Ириней Лионский «Против ересей», 1:7:1). Физический мир перестанет существовать. Дефектность будет ликвидирована и процесс восстановления завершится.

На первый взгляд, это кажется мифом о том, что произойдет после смерти и в конце мира. Как мы увидим, это не совсем так.

Гнозис и миф

В отличие от большинства религиозных течений, валентинианский эсхатологический миф не представляет события, отложенного до загробной жизни или конца света. Приверженцы этого учения считали, что те, кто имеет гнозис, возрождались в полноте (Плероме) здесь и сейчас посредством визионерского опыта и ритуала. Ортодоксальный учитель Ириней пишет в своей книге с некоторым недоумением, что валентинианцы утверждали, будто они были «на высоте превыше всякой власти» (Ириней «Против ересей», 1:13:6) и что они были «ни на земле, ни на небе, но проникли в полноту и в объятия своего ангела» (Ириней «Против ересей», 3:15:2). Они описывали собственный опыт гнозиса в понятиях эсхатологического мифа.

Достижение гнозиса рассматривается как духовное возрождение (Евангелие от Иоанна, 3:6-7). Это истинное воскресение из мертвых, то есть от смерти невежества. Считалось, что через гнозис человек соединяется с воскресшим Христом (Трактат о воскресении, 45:23-27). В отличие от ортодоксального учения, воскресение происходит не в загробной жизни. Валентинианские источники подчеркивают, что оно должно быть достигнуто здесь и сейчас (Евангелие от Филиппа 56:18-19, Трактат о Воскресении 49:9-35 ср. Римлянам 6:4). Как сказано в Евангелии от Филиппа, «Те, кто говорит, что умрут сначала и воскреснут, — заблуждаются. Если не получают сначала воскресения, будучи еще живыми, (то), когда умирают, не получают ничего».

Валентинианцы связывают крещение с воскресением из мертвых. При погружении человек символически принимает участие в смерти и воскресении Христа (Евангелие от Филиппа 67:9-19, 69:25-26, 73:1-7). Старый грешный человек проходит через смерть и восстаёт новая духовная идентичность (Валентинианское объяснение 41:21-22, Ириней «Против ересей» 1:21:02, Евангелие от Филиппа 75:21-24). Помазание, которое является частью обряда крещения, тесно связано с понятием «восстановления». В формуле восстановления человек отказывается от своей связи с физическим миром (Ириней «Против ересей» 1:21:03). Литургический материал, добавленный к «Валентинианскому объяснению», описывает крещение как «спуск (в воду), являющийся восходящей прогрессией, то есть нашим исходом в Эон» (О крещении А) Это знаменует начало перехода «от сотворенного в Полноту (плерому)» (О крещении Б).

Воскрешение тесно связано с вознесением. Согласно Толкованию о душе, «Надлежаще, что душа восстановила себя и снова стала такой, какой была ранее… Это воскресение из мертвых. Это путешествие вверх, восхождение на небо… » (134: 6-14). В дополнение к причастности к воскресению Христа, валентинианцы считали, что они также разделяют его вознесение. Как говорится в Трактате о Воскресении, «Мы страдали вместе с ним, восстали вместе с ним и вознеслись вместе с ним» (Трактат о Воскресении 45:23-27).

Через воскресение духовный практик, как говорилось, поднимается за пределы живого царства Ремесленника на Восьмом небе. Как говорит Феодот, «Тот, кому Христос дарует второе рождение, проводится в жизнь, в Восьмое» (Выдержки из Феодота, 80:1). Валентинианский ритуал посвящения включает молитвы о восхождении на восьмое небо, где человек заявляет о своем происхождении из «Пред-Сущего», отрекаясь от власти Мастера (Демиурга) и нижних сил (Ириней «Против ересей» 1:21:5, Первый Апокалипсис Иакова 32:29-36:1, Ириней «Против ересей» 1:13:6).

По Меркуру (1993), вознесение представляло собой визионерский опыт, а не просто метафору для трансцендентного. На самом деле гностик переживал видение восхождения на Восьмое Небо. Такой опыт описан в Апокрифе Иакова:

Но мы преклонили колени (свои), я и Пётр, и возблагодарили, и ниспослали сердца наши вверх, к Небесам. Мы слышали собственными ушами и видели собственными глазами шум войн, и трубный звук, и великий беспорядок.

И когда мы прошли это Место, мы ниспослали наши разумы далее ввысь, и собственными глазами увидели и собственными ушами услышали гимны, и ангельские заключительные молитвы, и ангельское ликование. И Небесные Величества пели восхваления, и мы также радовались.

Эти видения также могут включать явления воскресшего Христа. Сам Валентин утверждал, что видел Христа в виде маленького ребенка (Валентин Фрагмент 7/A), а его ученик Маркус говорил, что узрел Христа в виде женщины (Ириней «Против ересей», 1:14:1).

Посвященные Валентином утверждали, что они были «ни на небе, ни на земле» (Ириней «Против ересей», 3:15:02), но «в высотах за пределами всякой власти» (Ириней «Против ересей», 1:13:6, 2:30:1). Это понятно с точки зрения визионерского опыта и в терминах валентинианской теологии. Нижние семь небес определялись как область души, тогда как восьмое было царством духа.

Не будучи более «на небе и на земле» (Ириней «Против ересей», 3:15:2), гностик более не пребывал под властью материи («земли») и рациональной души («неба»). Вместо этого он преодолевал все это, чтобы достичь состояния духовного совершенства, будучи все еще во плоти. Это то, что имеется в виду в Евангелии от Филиппа, когда говорится, что «Тот, кто вышел из мира, не может более быть схвачен, как бывший в мире. Он являет, что он выше страсти… (и) страха».

Вступление в восьмое небо связано с большим ликованием и радостью. Апокриф Иакова использует следующие слова: «И когда мы прошли это Место, мы ниспослали наши разумы далее ввысь, и собственными глазами увидели и собственными ушами услышали гимны, и ангельские заключительные молитвы, и ангельское ликование. И Небесные Величества пели восхваления, и мы также радовались». Провидец присоединяется к духовным небесным существам в прославлении Бога.

Для валентиниан Евхаристия (буквально «дарование благодарения») представляет собой «свадебный пир» спасённых (см. Выдержки из Теодота, 63:1) и имело место в воскресение, на «восьмой день» (эквивалентно «восьмому небу»). Эта идея также встречается в других ранних христианских источниках. Хлеб считался истинной, живительной пищей (Евангелие от Филиппа, 55:6-13, 73:19-25) и отождествляется с Иисусом (Евангелие от Филиппа, 63:1). Вино, как предполагается, преисполнено благодати и Святого Духа (Ириней Лионский «Против ересей» 1:13:02, Евангелие от Филиппа 75:17-18). Это подобно тому, что практик получает духовную плоть и кровь воскресшего тела (Евангелие от Филиппа 56:26-57:22) и становится присоединенным к «телу Христову». Евхаристия предшествует единению в брачном чертоге (Евангелие от Филиппа 58:10-14).

Валентинианцы описывают объединяющее мистическое переживание (гнозис) как «присоединение к ангелу» и «вход в полноту». Через гнозис «мы поднялись к равенству с ангелами, восстановились в мужском, член к члену, сформировали единство» (Выдержки из Феодота, 22:2). Избранные «прошли внутрь полноты и обнялись со своими ангелами» (Ириней Лионский «Против ересей» 3:15:02). Валентин описывает это следующим образом: «Отец находится в них, и они пребывают внутри Отца, будучи совершенными, будучи неразделенными в истинной правде, не испытывая недостаточности ни в чем, но обновляясь в Духе» (Евангелие Истины 42:27-33). Присоединение к своему ангелу, как говорилось, позволяло человеку вести безгрешное существование (Евангелие от Филиппа 65:23-26).

Валентинианцы считали, что возможно соединение с ангелом через возложение рук того, кто уже достиг этого. Таким образом, валентинианский мистицизм представлял собой практику сообщества. В инвокации, сопровождающей ритуал, посвященный говорил: «Да займет семя света свою обитель в брачном чертоге. Примите своего возлюбленного от меня и вберите его в себя и будьте взяты им» (Ириней Лионский «Против ересей» 1:13:03). Они считали, что человек получил или становился захваченным светом (Евангелие от Филиппа 86:4-6), т.е. своим небесным двойником или новобрачным ангелом.

В валентинианской теологии сама материя до некоторой степени совпадает с невежеством и является от него производной. Как следствие, Валентин утверждал, что человек, получивший гнозис (знание) Бога, мог очистить себя от материи (невежества) и добиться растворения материального мира! Он описывает этот процесс в Евангелии Истины: «Поскольку изъян возник потому, что Отца не знали, тогда, когда Отца узнают, его уже не будет, изъяна» и «внешняя реальность более не проявится, но будет гармония единства» (Евангелие Истины 25:1-6 ср. Также Валентина Фрагмент 4, Ириней Против ересей 1 : 21:4). В другом месте он говорит «Во время, когда Единство восполнит пространства, в Единстве каждый получит себя, знанием он очистится от многообразия в единство, поглощая вещество в себе, как огнем, и тьму светом, и смерть жизнью» (Евангелие Истины). Это согласуется с утверждением Александра о том, что Христос пришел дабы «уничтожить греховную плоть» (Тертулиан «О плоти Христовой», 16).

Опыт человека в мире полностью преображается. Для них, «мир уже стал вечным царством» (Евангелие от Филиппа 86:11-14). Весь эсхатологический процесс происходит через гнозис. Различие между будущим и настоящим эсхатологии полностью исключается.

Это именуется как «реализованная эсхатология» многими исследователями, что является естественным следствием из Валентинианской теологии. Гностики переживают восстановление полноты и расформирование мира здесь и сейчас. Для человека, познавшего гнозис, конец света уже наступил! Они считали обычные христианские представления о конце света и физическом воскресении наивным и неправильным толкованием.

Как говорит Симон Петремент (1984), «Реализованная эсхатология может считаться одной из характерных черт гностической картины мира и спасения». Одним из следствий этого является то, что мир сам по себе является иллюзией, которая растворяется, как только человек возвращается к Полноте (Плероме) через гнозис. Как отмечает Петремент, «Такие мысли в итоге выливаются в преодоление времени… Человек обретает становление, потому что существует… Тот, кто получает вечную жизнь, уже был вечным существом в другом мире, или, по крайней мере, по замыслу Божьему». Выводы из валентинианской эсхатологии также замечает Доусон (1992). Он отмечает, что в валентианской мысли «я, общество и история были поглощены во внутренней жизни Бога». Таким образом, «апокалипсис имеет место сегодня, но не в истории, а в разуме» (Доусон 1992).

Вывод

В конечном счете, валентинианский миф о впадении в страдание из-за невежества и восстановление в Полноте через Христа может рассматриваться как метафорическое описание гностического опыта (Евангелие от Филиппа 67:9-12). Хотя метафора не может быть буквальной истиной, тем не менее, валентинианство настаивает, что описываемое весьма реально. Оно настаивает на том, что описанный миф более реален, чем повседневная реальность! Как говорится в Трактате о Воскресении: «Поскольку, если вы не забыли, читая в Евангелии, что Илия явившийся и Моисей с ним, не думали, что воскресение иллюзия. Это не иллюзия — это правда! На самом деле, более подобает говорить, что мир иллюзия в большей степени, чем воскресение, которое пришло через нашего Господа Спасителя Иисуса Христа».

Они считали, что опыт, выражаемый через миф, был реальным и через опыт (гнозис) и ритуал практик может пропустить через себя описываемые события. Таким образом, миф – это не просто поучительная история. Это метафорическое описание опыта искупления.

Библиография

Dawson, David. 1992. Allegorical Readers and Cultural Revision in Ancient Alexandria. Berkeley, University of California Press

Desjardins, Michel. 1990. Sin in Valentinianism. Atlanta, Scholars Press

Foerster, Werner. 1972. Gnosis: A Selection of Gnostic Texts; vol. 1: Patristic Evidence. Oxford, Clarendon Press

Layton, Bentley. 1987. The Gnostic Scriptures. Garden City, NY, Doubleday

Merkur, Dan. 1993. Gnosis: An Esoteric Tradition of Mystical Visions and Unions. Albany, State University of New York Press.

Simone Petrement, 1990. A Separate God: The Christian Origins of Gnosticism. San Francisco: Harper.