Незнакомец в сказках и снах

Мария Луиза Фон Франц

Незнакомец в сказках и снах

Поэт Овидий рассказывал о том, как в очередной раз у богов сложилось мнение, что люди пренебрегают ими. И вот, Юпитер и Меркурий решили спуститься на землю проверить людей, замаскировавшись под бедных странников.И везде, куда бы они не стучались, прося приюта, их нагло гнали.

Наконец, они добрались до убогой хижины, принадлежащей старой супружеской паре, Филемону («имеющий добрый нрав») и Бавкиде (“сама нежность”), которая была служанкой Великой Матери. ( Имя Бавкиды соотносится с Баубо, служанкой Деметры, которая, после похищения Персефоны, впервые заставила смеяться свою хозяйку, обнажив нижнюю часть своего тела. Большое количество надписейприводят к заключению, что Баубо олицетворяет аспект самости великой богини.) Двое старых людей приняли странников в свою хижину и приготовили еду, зарезав своего единственного гуся в честь странников. На следующий день боги показали себя во всем своем величии, вознаградив и даровав им исполнение их желания. Старики попросилипозволения остаться им вместе до самой смерти и даже после нее. Вслед за этим их хижина превратилась в великолепный храм, в котором с тех пор Филемон и Бокис стали жить, как жрец и жрица. Когда они дожили до конца своих дней, они умерли одновременно и превратились в два дерева, которые стояли настолько близко друг к другу, что их ветви переплелись в вечном объятии. Нечестивцы же, отказавшие в приюте богам, были утоплены в большом наводнении, поплатившись таким образом за свое безбожие.

Этот рассказ Овидия был крайне своевременен: как это случалось периодически в ходе истории, вся религиозная жизнь в это время внезапно окаменела в своей внешней форме церемоний и таким образом потеряла свое духовное влияние на человечество. Среди римского правящего класса власть превалировала над межличностным Эросом, форма над внутренним опытом. Юпитер больше не был живой архетипической фигурой порядка в человеческой душе, а скорее гарантом могуществаРимской империи. Что касается Меркурия, в нему преимущественно развилась расчетливость, коварный и вороватый характер. Он больше не снабжал тайными сообщениями из потустороннего мира и больше не был богом любви и изобилия, сошедшим некогда с горы Килини. Патриархальный порядок затмевал материнскую сферу внешней и внутреннейприроды. Хотя поэты того периода компенсаторно воспеваливозвращение к буколической жизни, все это оставалось сентиментально-эстетической игрой, парящей над пучиной меланхолии, которая тлела в глубинах души. Этот лейтмотив бога или богов, приходивших замаскированными к людям, является архетипичной темой, неожиданно появлявшейся во многих областях культуры, нокак мне кажется, всегда как компенсация такойнеобходимости. То есть он неожиданно возникает именно в то время, когда личный опыт и индивидуальное отношение к божественному становятся потребностью вне институциализированных форм и представлений религиозной жизни.

Встреча с богами — это всегданеожиданность. Они появляютсянеузнаваемыми, неприметными и замаскированными . В мире Исламане Аллах, а Хызр берет на себя эту роль. Он — Метатрон, первый ангел Бога, который подобно Юпитеру и Меркурию, спускается на землюи навещает людей. Как-то в Восточной Африке, на сафари в гору Элгон, проводник Юнга рассказывал: «Иногда вечером, когда стемнеет, можно услышать стук в дверь, а за ней бедного человека, просящего на ночь приюта. Он говорит: ‘Салаам’, и вы в ответ: ‘Салаам’, и внезапно вы его узнаете – это Хызр!Затем вам следует его хорошо принять, потому что он всегда принесет вам удачу.”

Далее он рассказал Юнгу, что такое с ним приключилось, когда у него не было ни денег, ни работы. На следующий день после того, как нищий исчез, он получил работу на сафари, спасшую его от затруднительного положения.[i]

Этот случай доказывает, что неузнанный божественный странник все еще живет до сих пор в исламском мире и компенсирует отдаленность от Аллаха в официальной религии. В Северной Африке, помимо Хызра,иногда появляется и пророк Илия в подобнойроли. Он также навещает людей под видом незнакомца и защищает тех, у кого еще сохранилось подлинное религиозное отношение к жизни, и всегда он играет злую шутку над безбожниками. Лев Великий называл его «земным ангелом и небесным человеком».[ii] Однажды, например, переодетый в нищего, он попросился к богатому человеку, но тот отказался приютить его, а придя к бедному брату того же богача, получил прием с большими почестями. Уходя, Илия сказал бедному брату: “ Да вознаградит тебяБогза все! Пусть то, что ты начнешь делать — не прекращается, пока ты не скажешь : “Достаточно!” И вот сталбедняк считать свои деньги, которые увеличивались настолько, что он наконец сказал: «Достаточно!» Богатый брат услышав об этом, захотел получить то же самое благословение. Он побежал за нищим и принял его с большой помпезностью. Уходя, Илия повторил ему те же самые слова, сказаныебедному брату, однако, прежде, чем начать считать свои деньги, жена богача предложила сначала облегчится (чтобникакой зов природы им потом не помешал бы). Можете представить, что случилось потом!

В другой раз, набожныйраввин Мейер Баал Ханес был выселен Императором Нероном. Некоторые люди признали его на улице, и толпа погналась за нимс намерением сдать его императору. В ту же минуту Илия обернулся в известную блудницу города, которая бросилась к раввину, обхвативруками и покрывая его поцелуями.

Тогда люди, увидев это, сказали: «Нет, это не может быть раввин Мейер, потому что он никогда не имел дела с такими женщинами». ВоттакИлияспас раввина.

Он также мог предстать перед евреями в облике темнокожегоили араба, любил появляться людям во снах. До сих пор на праздновании обрезания ортодоксальные евреи оставляют свободный стул для Илии, незнакомого гостя.

Настолько велика параллель Илии с Хызром, что последний чаще известен в той жесамой местности,как Хызр-Илия. Его также называют «вечной молодостью» и говорят, что ему нравится обитать в воде, например, в Тигре. В Багдаде есть обыкновениеприводить больных к этой реке, чтобы Хизир-Илияблагословил и излечил их и, когда онивыздоравливали, люди бросали горящие свечи в воду, в знак благодарности. Юнг писал об Илие, что он был земным или небесным архетипом, который всегда активизируется тогда, когда предрасположенность к ригидности, требующая компенсации, развивается в коллективном сознании. Илия — theos-anthropos (“богочеловек”) — более человечен, чем Христос, потому чтобыл порожденпервородным грехом и более универсален, чем Христос, потому что oбъединял богов периода до Яхве; таких как Баала, Элиона, Митру, Хызра и Меркурия. У deus absconditus («сокрытый бог») алхимии существует подобнаякомпенсирующая функция.[iii]

В современной Украине люди все еще говорят: «Гость в доме — Бог в доме», и по моему мнению, вездесущая вера в святое право гостя на гостеприимство относится к идее того же архетипа, гдебог предстает перед человечеством в виде незнакомца. Не будем сейчас об этом распространяться.

Но это не простое совпадение, что именно две божественные фигуры стучались в дверь Филемона и Бавкиды, и что Илия и Хызр также появилисьвпаре. Дуальность, как идея, всегда указывает на тот факт, что хотя бессознательное содержание является фактически одиночным, оно обладает парадоксальными качествами и проявляется в противоположностях. Например, Юпитер — верховный бог человечества и космического порядка; Меркурий же, наоборот, он — трикстер, который создает неожиданные «совпадения». В Хызре-Илие, больше чем у Юпитера-Меркурия, видна эта суть трикстера, как компенсациязаконничества Яхве и Аллаха.[iv] Как мыувидим, эта дуальность или дуальная природа незнакомца широко распространена и указывает нанеотвратимый выбор— добро или зло, божественное и человеческое.

Мы находим эту идею не только в культурах, тесно связанных с нашей собственной; она появляется и в китайском фольклоре и литературе. Там существует идея об одном или двух, часто презренных, даосских нищенствующих монахах, которые появляются в этой роли, как земные персонификации божественного. В китайском коротком романе «Нежа», например, дочь короля небес, жена генерала Ли Цзин, увидела сон, как странствующий Даос проник в ее комнату и выкрикнул: «Быстрее прими божественного сына!» и поместил пурпурную жемчужину в ее тело. Через три с половиной года она родила этот небесный шар плоти с замечательным ароматом, который начал кататься по ее комнате как колесо. Ее отец ринулся к нему и разрубил шарпополам своиммечом, откуда выскочил светло- рыжий мальчик . Три дня спустя появился даос,объявив: «Я – Самый Великий, а этот мальчик, яркая жемчужина первичного зачатия, дан вам как сын. Однако, мальчикдикий и непокорный — он убьет немало людей. По этой причине я возьму его в ученики, чтобы приручить его дикую природу.»

Потом он исчез. Мальчик действительно, оказалсяочень непокорным и убил сначала несколько человек, а потом и двухцарей-драконов, которые жили в соседнем озере (как известно, в Китае драконы – благая сила). В последствии драконы угрожали местьюродителям Нежи. Чтобы предотвратить это, Нежа убил себя, чтобы искупить свой грех. Стал он бестелесным духом, которого почитали в храме, покидая который, он совершал чудеса исцеления. Впоследствии Великий Даос дал ему новое тело из бутона лотоса, и после разных приключений, он был возведен в ранг божества.

В известном китайском романе семнадцатого столетия “Сон в Красном Тереме”, в ходе повествования которого появляются два даосских нищих монаха в виде попрошаек-калек. Они всегда оказываются на решающем перекресткедействий и делают пророчества на будущее непонятными и таинственными стихами, которыми они пытаются руководить и просвещать героя романа. Но все напрасно. Герой не воспринялвсе то, что значимо в его подсознательном. Только позже в “Зале Ужасающего Пробуждения”,он, наконец, понимает смысл жизни и как хаотична была его жизнь до этого. Два нищенствующих монаха, подобно Хызру-Илие — это вестникииз потусторонней жизни, которые возвещают «Волю Божью».

То же самое происходит и в индийских рассказах, где божества часто появляются людям в облике йога или факира, чтобы затем раскрыть свою суть.

Так как тема, рассматриваемая нами, универсальна, неудивительно, что мы находим ее и в христианском мире. В европейских народных сказках либо сам Бог Отец непосредственно, либо Иисус со своими апостолами появляются как таинственные нищие незнакомцы. Например, в русской сказке «Марко Богатый» рассказывается об этом самом богаче Марко, у которого была единственная дочь и не было сына. Во сне он услышал голос, который сказал: «Приготовься де, Марко Богатый, к тому, что вот в такое-то время сам Господь Богсо святым Николаем будут к тебе в гости». Марко подготовился к великолепному приему. Вслед за этим на пороге появились два грязных и нищих старца, которые попросили ночлега. Марко сердито направил их в кухню. Ночью дочь его подслушала, как чей-то голос под окном спросил: «Здесь ли ночует Господь Бог?»

Нищие ответили: «Да, а чего ты хочешь?»

«Господи, вот в таком-тогороде такая-то женщина родила сына. Каким его счастием, какою судьбою ты изволишь наделить его?»

«Его ждет судьба Марко-Богатого. Как только мальчик вырастет, он овладеет всем его богатством».

В полночьнищие исчезли. Слишком поздно Марко понял, что это были Господь Бог и св. Николай! Марко теперь пыталсялишить жизни новорожденного, ставя перед ним многочисленные невыполнимые задачи, например, завоевать «языческого дракона», но мальчик смогих всех выполнить. Затем, обманутый подменными письмами, Марко помолвил мальчика со своей дочерью. Сам он умер по какому-то недоразумению, и мальчик унаследовалвсе его состояние. Он стал хорошим хозяином и жил долго и мирно, в счастье и радости, хранимый от страданий.

Здесь, в отличие от истории Филемона и Бавкиды, два неизвестных посетителя не укрепляют традиционное поведение их гостей-старцев, но как это было в «Нежа», они благословляют рождение нового героя и помогают ему приобрести богатство Марко. И здесь они такженаказывают грубое поведение к неизвестным гостям. Итак, заключаем, что божественные путники не поддерживают ни новое, ни старое, они скорее всегда защищают истинную человечность и стирают с лица земли тех, кто неспособен признать их вскрытом и непривлекательном виде.

В эстонской сказке «Как Богатый Человек Молотил» мы сталкиваемся снова с природой трикстера в незнакомце. Однажды, во времена земной жизни Иисуса, он приехал как-то ночью со своими учениками к богатому крестьянину и попросил ночлега. Крестьянин и не думал давать им ночлег, но сказал, что у него неткомнаты. Тогда Иисус пошел в соседнюю хижину бедного крестьянина, который давал ему приют на ночь при условии, что следующим утром Иисус поможет ему с молотьбой. Приступив к работе, к ужасу его хозяина, Иисус стал поджигать все снопыпшеницы. Затем,с палкой в руке, сталобходить огонь, приговаривая: «Тихо, тихо, Лаврентий (святой покровитель огня), не выходи за ограду!» Когда огонь погас, остались два снопа аккуратно выложенной соломы и пшеница. Богатому фермеру понравилась эта идея, и он быстро побежалтоже поджигать свои снопы пшеницы. Его дом загорелся ярким пламенем. Иисус со своими приятелями были поблизости, когда один из апостолов, выглянув в окно,увидел пожар, произнес: «Да, что-то там неладное», но Иисус отвернулся и сказал: «Ничего особенного — это всего лишь богатый человек молотит».

В Библии Иисус не охарактеризован, как трикстер, и эта рассказанная притча показывает, что простой народ утратил эту архетипическую черту, присущую каждому спасителю.Именно поэтому черты алхимического Меркурия, в далеко неортодоксальной форме, приписаны здесь Иисусу. Здесь, также как у Меркурия, у Иисуса проявляется двойная природа — он добр к добру и зол ко злу. Иисус отделяет солому от пшеницы необычным способом — огнем. Это напоминает изречение из Апокрифа: «Тот, кто рядом со мной, тот в огне, а тот, кто далек – далек и от моего царства».

Иисус сам не наказывал богатого крестьянина, богатый крестьянин потерялсобственность из-за своей глупости — такая идея появляется вполне часто. В другой эстонской притче рассказывается о том, как неизвестный нищий даровал бедной вдове исполнение трех желаний, которая оказала ему гостеприимство. Так она приобрела большое количество дорогого полотна. Ее богатый сосед потребовал ту же самую вещь от нищего, но по неосторожности произнеся проклятие, он проклял себя. В этом рассказене ясно, был ли Богом тот нищий, но тот факт, что он был способен подарить исполнение любого желания, говорит оего сверхчеловеческой природе.

В рассказе из Ливонии излагается другой странный случай в этом духе. Жил-был когда-то бедный старик, который жил в своей хижине, в уединении. Трое незнакомцев пришли к нему, и он принял их очень любезно, и из-за этого они, уходя, даровали ему исполнение любого желания. Он попросил, чтобы яблоки оставались бы на его единственной яблоне, поскольку они всегда странно исчезали, и ему никогда не удавалось сорвать хоть одно из них. На следующий день на дереве было полно яблок, и полно… мальчиков. Они быстро были пойманы заклятием при попытке украсть яблоки. Старик по-доброму отпустил их. И вот однажды Смерть пришла, чтобы забрать старика, и он попросил, чтобы прежде, чем его взяли, разрешили б ему сорвать несколько яблок. Так как он начал это делать хитроумным способом, сама смерть взобралась на деревоза яблоками. Она тут же поймалась! Старик отпустил ее с условием, что ему будет позволено жить еще несколько лет. Смерть убежала так быстро, как могла. Поэтому до сих пор смерть неохотно приходит за стариками.

Эти три незнакомцабыли никем инымкакСвятой Троицей, которая и исполнила желание старика. Яблоня (несмотря наочевидную ее приземленность) напоминаетнам Древо Познания в Раю. Дети Адама по-прежнему весьма склонны украсть ее плоды! Хватая воров, старик поднимает эту сторону человеческой натуры в сознание, не наказывая, не подавляя ее. Ему не оставалось ничегокроме как привести ее к свету – только так он мог сохранить яблоки — божественное знание— и «быть как боги, познав добро и зло» (Быт. 3:5). Именно этобожественное знание помогает ему продлить свою жизнь и сохранить Смерть — темную сторону Бога — продлевающую безвыходное положение.

Смерть, остающаяся заколдованной в яблоне, казалось бы, частый результат посещений неизвестных божественных странников. В сказке Гримма «Ганс-Игрок,» рассказывается об одном азартном игроке, которого людиназвали не иначе, как Гансом-Игроком. Как-то дела его оказались на краю краха после азартной игры, когда к нему в гости пришли Господь Бог и Святой Петр. Он принял их с гостеприимством и в результате был вознагражден исполнением трех желаний. Ганс пожелал, чтобы карты и кости всегда у него выигрывали бы, а третье, что он захотел — это чтобы любой, дотронувшийся до его яблони — был бы околдован. Бог исполнил его пожелания, и Он с Петром ушли.Ганс стал играть в азартные игры чаще и выиграл почти весь мир. Вслед за этим Бог послал Смерть, готовую убить его, но Ганс, найдя предлог, послал Смерть на яблоню – ну там она и застряла. В течение семи лет никто не умирал на земле. И вот Бог и Петр спустились на землю, чтобы освободить Смерть. Как только она была свобождена, первым, кого она убила — был Ганс. Но теперь Петр не захотел позволить душе Ганса подняться в небеса, тем более, что и люди в чистилищебыли против азартных игр.

Поэтому Ганс попал в ад и начал играть на деньги со старым Люцифером. Он отыграл у Люцифера его слуг — подземных дьяволов, и с ниминачал штурмовать небеса. Петр был так напуган всем этим, чторазрешил ему подняться на небеса, но там Ганс стал играть с такой фееричностью, что Бог и Петр схватили его наконец и выбросилиназад на землю. И там «его душа быларазбита, да так, что осколки ее разлетелись ко всем тем никчемным игрокам, которые живут по сей день».

Азартная игра — это одна из величайших страстных увлечений людей. По моему мнению, ее притягательность исходит из того факта, что в итоге человек входит в контакт со своим бессознательным, с тайной синхронии, котораясоответствуетсозидательной деятельности Бога или божественной судьбы.В этом, конечно, кроется причина, почему именно Бог и Петр пришли к Гансу. ХотяГансбольше не ведет себя так непочтительно и бессердечно, как ранее упомянутые плохие хозяева, но все-таки опять же неприлично. Он пленентеми полномочиями трикстера, компетенции которых свойственны только Богу или божествам. Правда, смерть он смог припереть к стенке на какое-то время, подобно тому старику из эстонской сказки, но все-таки в конце сказки (подобно дуальностиМеркурия), он не смог найти себеместа ни на небесах, ни в аду, наконецразбился на тысячу частей ирассеялся.

Это возвращает нас к идее Гностического Антропоса, космического человека света, который аналoгично разделен среди всех человеческих душ. Но сказка Гримма описывает отрицательную версию той же самой архетипической идеи поскольку в отличие от гностического мифа, разделение на части не сопровождается восстановлением и спасением того, что ужеразбито. Здесь история заканчивается растворением, причиной которого стала гордыняИгрока и отсутствие в нем религиозного уважения к дарамбожественного гостя.

Можно перечислить много рассказов – иногда божественные посетители возвращали молодость старикам или даже возвращали мертвых — однако и эти примеры достаточны для того, чтобы пролить свет на типичную основную идею. Идея затрагивает компенсационную гуманизацию божественного образа и присоединение характерных свойств трикстера там, где отсутствует этот образ. Тем не менее, трикстер или «божественный негодяй», как указывал Юнг — это типичная персонификация коллективной тени.

Пределы, в которых она способствуетсуществованию живого внутреннего опыта в былые времена и даже сегодня, можно увидеть в двух видениях швейцарского святого Николая из Флюэ (Брата Клауса).Эти видения были у него во времяпериода поста, когда он жилс лесными братьями в уединенной хижине в Флюэ околоСаксонии. В одном видении он увидел трех неизвестных дворян, которые пришли к нему в хижину. Первый из них спросил отшельника: «Николай, вверишь ли ты себя в угоду нашей власти, душу твою и тело?» Он ответил: «Невверюсь я никому другому, кроме одного всемогущего Бога, чей слуга я душой и телом». Услышав его ответ, они отвернулись в сторону исчастливо рассмеялись. Тогда первый из них продолжил: «Если ты вверяешь себя только вечному богослужению, то я с уверенностью могу обещать тебе, что милостивый Бог отблагодарит тебя за твои стремления и освободит тебя от всех нужд, когда тебе исполнится 70 лет. Поэтому я заклинаю тебяк стойкому упорству, а в вечной жизни я дам тебе коготь медведя и знамя победившего хозяина; однако носи этот крест, который будет напоминать тебе о нас». Потом они ушли.

Очевидно, что эти три дворянина представляли собой святую Троицу; однако, обещанные подарки, коготь медведя и знамя победившего хозяина указывают скорее на Водана, который часто странствовал, навещая людей в сопровождении Хенира и Лодура или Сакснота (Тюр — герм.-сканд.) и Донара. Его также звали Бьерном (Медведь) и даже Храмми (Медвежья Лапа). Это же самое божество, (но только в одном лице) снова появилось Николаюв более позднем видении. Со стороны восходящего солнца, с востока, пришел к нему пилигрим в синем пальто, в черной шляпе и с тростью, ипел «Аллилуйя». Когда он пел, «голос вторил ему, и земное царство, все, что было между небесами и землей,поддерживало его голос, как маленький орган большой. И из глубин с самого начала он услышал три прекрасных слова, которые выделялись… и когда он услышал их, то уже не был в состоянии вымолвить ни слова». Тут пилигрим попросил у Николая подношения – и тут же появился пенс, который он положил себе в шляпу.

Когда Николай спросил его откуда он, тот ответил: «Оттуда», и больше ничего. Николай заметил, каконвнезапно изменился — он стал очень красив, с непокрытой головой и в пальто синевато-зеленого цвета. После многих других чудес странник принял другую форму, и теперь стоял уже перед ним в накидке и в брюках из медвежьей шкуры, которая была как будто окроплена золотом и «особенно шла ему». Медвежья шкура сразу же исчезла после четырех его шагов, a шляпа еще раз удалилась, а потом и откланялась перед Николаем в знак прощания.Николай почувствовал возрастающую в нем любовь к нему иувидел своим разумом, как все его тело «было столь же полно бесконечной любви, как сосуд, наполненный медом до краев, до последней капли». (1) Ему показалось, что «перед ним раскрылись грехи всего мира».

У непрерывно изменяющегося бога есть особенности Вотана, которого называли Свипуль, «изменяющийся» или Твэгги, «двойной», или Гримир, «замаскированный». Он — божественный берсекер(2), который завоевывал всех своих врагов, облачившись в медвежью шкуру. Таким образом, в этом видении, как я объясняла ранее в другом месте, христианский образ Бога наделен чертами дохристианского бога Вотана. Это не говорит о регрессии к языческой религии, а наоборот, о прогрессе полной интеграции христианской миссии, усилению близости Бога и человека и интеграции темной стороны Бога, deus absconditus (незримого Бога). Юнг пишет в письме о идее берсеркера в видении Брата Клауса: «Человек, исполненный маны, ноуменальной энергии, превосходит обычного человека не только в высшем плане, но и в земном. Как видим, образ Христа появляется в двух обликах, с одной стороны, он мистический пилигрим,а с другой – медведь, шкура которого несет на себе «блеск золота», или, по представлвниям алхимиков,peregnnatioanimae, «новое просветление». Клаус осознает себя Христом в своем пилигримстве и в своей Самости (как медведь, т.е. как отшельник). Клаусу нужна была звериная холодность чувств, чтобы освободиться от женщины, ребенка и дружбы, существующим в неразумном животном мире. Так святой освободился отживотной тени…. он, чье высшее начало, соединенное с высшим, предстало исцеленным, чистым и целостным». (3)

Позже в ужасающем видении Николай увидел гневное лицо Бога, «чей гнев был обращен к тому, кто предал свое самое близкое и самое дорогое, обычного человека ради Бога».

Немецкий мистик Бёме, Якоб (1575 — 1624) тожеимел внутренний опыт, который напоминает об идее неузнанного божественного странника. Однажды, будучи оченьмолодым, малообразованным подмастерьем сапожника, он был одним в магазине, когда вошел в магазин плохо одетый, новеличаво выглядящиймужчина (в действительности, а не в видении!) и попросил показать пару обуви. Сначала он не отважился продавать обувь в отсутствие владельца, но мужчина упорствовал в своем желании и наконец получил обувь.Затем он сделал несколько шагов к двери, внезапно повернулся, и позвал громким, серьезным голосом: «Якоб!» (Ведь невозможно, чтобы он знал имя Бёме!) Бёме подошел к нему. Тогда этот человек, ссерьезным, но доброжелательным видом, взялЯкоба за руку, посмотрел твердо ему в глаза, и сказал:

«Якоб, ты молод, но когдаповзрослеешь, ты станешь совсем другим человеком и ты удивишь весь мир. Поэтому будь набожным, бойся Бога и почитай Его слово; особенно, доставляй себе удовольствие чтением Библии, в которой ты найдешь утешение и наставления, потому что тебя ждут большие испытания из-за лишений, бедности, и преследований. Но ты будешь утешен и останешься неизменным, потому что ты возлюбленный Бога и Он будет благосклоннен к тебе!»

Тогда он сжал руку Якоба и ушел. Автор этих записей рассказывает нам, что Бёме учился «в школе духовности, сегодня отвергнутой по причине большой слепоты и слабой воли, в которой получили свои знания святые патриархи, короли, пророки, апостолы, люди Бога и онидали мируэти знания в сравнениях и рисунках речи». Он продолжал говорить о том, что может случиться так, что невидимый огонь соединитсяс огнем любви благодаря магически-астрологическому влиянию астральных духов (случай, данный выше, указывает на это его мнение). Мы скорее склонны утверждать, что эта странная, на первый взгляд, случайная встречасинхронично совпаласо скоплениемархетипических идей в Самостиу божественного незнакомца и в божественном зове.

Идея неизвестного божественного незнакомца появляется снова и снова также во снахсовременных людей. Мы упомянем только некоторые из них здесь, только для того, чтобы показать, как активна эта архетипичная идеяв настоящее время.

Сразу после Первой Мировой войны девочка трех с половиной лет увидела сон:

«Я была на прогулке с моим отцом, матерью и сестрой. Неожиданно появились двое: один молодой человек, другой старый, которые спешили к нам. Мой отец, испуганный, кричал: «Это — боги! Они идут проверить нас!» Тогда он объяснил мне, что каждый человек имеет эмалированную мемориальную доску со своим именем и с датами смерти и рождения. Если мемориальная доска неповреждена, боги ничего не могут сделать ему, но если мемориальная доска повреждена, тогдаэтот сомнительный человек попадает в руки богов. Мы убежали домой. Мой отец вышел, достал мемориальные доски и раздал каждому из нас свою. Когда я посмотрела на свою мемориальную доску, эмаль была повреждена как после удара. В ужасе я показала это другим, но они отпрянули от меня так, как будто у меня была чума. В этот момент крулый блестящий свет появился в углу потолка. Я покинуласвое тело и вошла в этот свет. Оттуда я смотрела на себя, печально стоящейс мемориальной доской. Это придало мне храбрости. Я вернулась в свое тело и подумала: «Прекрасно, ну а теперь я прямо сейчас пойду к богам». Я подошла к двери, и, протянув руку, увидела, что ручку двериоттолкнули с обратной стороны. Тогда я с криком проснулась».

Как объяснил Юнг, эта мемориальная доска напоминает те мемориальные доски или надписи, которые, согласно гностическому учению, каждая душа, входящая в земную жизнь, получает от архонтов (астральных сил). Гностики учили, что Иисус освободил души от их «долговой расписки», закрепляя записки должника к Кресту. Так он освобождал души отопределяющего влияния звезд.

В описанном выше сне трещины в мемориальной доске указывают на разрушение привязки эго; однако это делает возможным просвещение Самостью. Так возможно ребенку встретиться с богами сознательно. Все равно страшно впасть в руки Бога живого. Именно поэтому ребенок был напуган. Другой сон – это сон примерно сорокапятилетнего художника-графика, который умер девять лет спустя, но восне не имел представления о своей неотвратимой смерти. Вот он, этот сон:

«Я был на экскурсии в католической церкви (он был протестантом, но часто посещал старые церкви в эстетическим целях). Служба только началась, таким образом, я спокойно сел на скамью в задних рядах церкви. Ничем неприметный бродяга среднего возраста подошел сзади меня и сел рядом. Я мельком увидел его и, глубоко потрясенный, внезапно осознал: «Да ведь это — Христос!» Я хотел подпрыгнуть, обратиться ко всем присутствующим, но незнакомец потянул меня за фалду моей одежды и улыбаясь, приложил свой палец ко рту, давая знать, чтоб я молчал. Тогда мне стало ясно, чтоесли б я сказал что-нибудь, паства была бы шокированна, оставаясь при этом скептична. Итак, потрясенный, яснова сел спокойно, и мы со взаимопониманием улыбались, пристально глядя друг на друга».

Очевидно, что здесь Христос хочет встретить только провидца, и эта встреча должна была оставаться исключительно его личной тайной, его незнакомца иего “Я”. Паства, коллектив, может и не увидели бы незнакомца так, как увидел он, и даже не поверили бы, что это Христос, даже если б им сказали. Настолько отдалилась сознательная коллективная идея о Самости (Христе) от всякой психической реальности!

А вот сон женщины 45 лет:

«Это было к вечеру, когда явошла в свой дом. Прихожая была пуста, без мебели и на голом полу, на груде соломы, лежал человек, бедно одетый, как бродяга. Я знала — это был Христос. Он сверкалвеликолепным ярким светом, так как тело его было из накаленного добела металла! Улыбаясь, он сказал мне: «Вы можете помочь мне. Возьмите шар, полный воды, и вылейте ее на меня, чтоб притушить мое сияние». Я выполнила его пожелание, вода уже испарялась от него, издавая шипение. Теперь тело его было из темного металла, но очень гибкого и живого. Он сказал, улыбаясь: «Спасибо».

Появление Христа в таком сне необычно. Он — больше Меркурий-Христос алхимиков, относительно которого они говорят, что он «легче воздуха и пылает, как самый горячий металл». Эта алхимическая фигура не только спаситель человечества, но и целого космического материального мира, частью которого он является. Это напомонает того Христа, сделанного из зеленоватого золота, которого описал Юнг в своем видении и провеланалогию его с aurumпоп vulgiи с benedictaviriditasу алхимиков. «Зеленое золото — это живое свойство, которое алхимики видели не только в человеке, но и в неорганической природе. Это — выражение жизненного духа, animamundiилиfiliusmacrocosmi, Антропос, оживляющий весь космос. Этот дух вылилсяво все вокруг, даже в органическое вещество; он есть и в металле, и в камне».

Юнг высек эту надпись по двери первой башни, которую он построил в Боллингене(4): «Philemonissacrum—Faustipoenitentia» («Святилище Филемона – Покаяние Фауста»).Все же, именно порыв к могуществу заставил Фауста убить Филемона(5) и Бавкиду, чтобы выиграть больше земли у моря. Эта идея убийства предвосхищает не только более позднюю разрушительную вспышку в Германии, нотакже символизирует отношение всех нас к внутренней и внешней природе, которую мы всегда пытаемся эксплуатировать. Чтобы сделать это, мы все время убиваем в нас ту простую человеческую натуру, которая чтит тайну души, то есть, ее открытие к божественному. Мне кажется, одним из самых больших достижений Юнга и его работы является то, что он научил нас держать нашу дверь открытой для «неузнанного» гостя.

Он также попытался научить насподходу, благодаря которому мы можем избежать гневанезнакомца, который обрушивается на каждого легкомысленного, надменного ижадного хозяина в народных сказках. Ведь все зависит только от нас, станет ли появление богов благословеннием или ужасной бедой.

Дорогие друзья. Если вас заинтересовал фрагмент из этой книги, мы рады вам сообщить что вы можете купить всю книгу в нашем магазине. Просто перейдите по ссылке https://castalia.ru/magazin/yungianskaya-psikhologiya/product/view/18/254.html и оформите заказ.

Пер Марина Мкртчян