Ничто, кроме твоей воли, не даст тебе огня,
Огня, который горит вечно.
— Melovin
Я должен был осознать, что являюсь лишь выражением и символом души.
— Карл Густав Юнг
Софи
93
урожай Древа Жизни.
Аркан Вселенная
«по реке времени».
Сегодня ночью мне снова приснился странный сон. Я стояла на берегу, и мои крохотные детские ножки ласкал горячий песок. Это было приятным ощущением, так как ветер был ко мне не столь любезен.
Стихии были в приподнятом настроении, и счастливые серфингисты пытались «поймать волну». Один из серферов, попутно избавляясь от термокостюма, приближался к нам с матерью.
— Би, волна — то, что надо! Вперед! Я пригляжу за малышкой.
Высокий, худощавый парень лет двадцати лучезарно улыбался, отряхивая мокрую черную шевелюру. Его лицо было таким светлым, что даже впалые щеки и круги под глазами не делали парня суровым.
Я обернулась. Перед моим лицом оказалось лицо матери, столь же радостное и счастливое. Би держала меня за талию — по всей видимости, стоять самостоятельно я еще не могла. Ее темные волосы волнами спадали на смуглые плечи, а зеленые глаза играли азартным огоньком.
Парень опустился передо мной на колено и чмокнул в нос. От него пахло морской водой и джином. Но мне было все равно. Обхватив его за шею, я довольно запищала:
— Па-па!
Это было моим первым словом.
Вольнодумец
— Да не может такого быть! — настаивал Марти. — Спроси у отца. Твой сон — плод воображения уже хотя бы потому, что твоих родителей даже звали по-другому.
Они встретились за чашечкой послеобеденного английского чая в Goring Hotel. Марти прилетел, как только услышал искусственно-жизнерадостный голос кузины. Он-то как никто другой знал ее в радости и в гневе. Но в этот раз все было иначе.
Парень выглядел бодрее, чем в прошлую их встречу. Софи это было по душе. Проходя курс реабилитации, он чувствовал себя ничтожеством, но теперь снова обрел цель. Отказавшись от наркотиков, он решил помочь своей новой подруге. Девушка поступила в центр значительно позже кузена и все еще находилась на лечении. Она стала первой, кто запал ему в душу после расставания с Кэтрин.
— Как поживает… Мико? — осторожно поинтересовалась Софи.
Она и не заметила, как ее голос стал тоньше.
Щеки парня в момент вспыхнули.
— Ты пытаешься быть милой? — искренне удивился он, на его лице появились признаки восхищения. — С тобой действительно что-то произошло.
— Не смешно, — буркнула Софи и тоже залилась краской. — А какой я была прежде? — неуверенная в уместности своего вопроса, добавила она.
Марти передал кузине скон.
— Почему же была? Ты и сейчас та же.
— Не знаю. Чувство, будто с меня кожу содрали.
— Ты потеряла родителей, затем друга. Ты выплакала всю боль, что была в твоей душе, а вместе с нею — злость и обиды. Вот и все.
Подарив кузине поцелуй в лоб, Марти поднялся и достал из кармана старый медальон.
— Держи.
— Что это?
На изящной цепочке из бронзы перед глазами Софи предстал золотой диск с глубоким высечением в виде символа. Это был тот самый символ, что жил в ее памяти долгие годы.
— Это фамильное украшение. Видимо, твои родители знали его, ну, того парня. Оно было найдено полицейскими в доме того типа, что…
Марти взял паузу.
— Говори! Ну же! Произнеси это…
Марти застыл в оцепенении. Такая резкая смена настроения вызвала в нем тревогу. Софи будто подменили.
— Прости, — прошептал он и присел обратно.
Салфетки взлетели в воздух, во всем зале потух свет.
— Карл, разберись! — слышала Софи где-то вдалеке.
Звон в ушах, чьи-то голоса. Шлепок — и Софи там уже не было.
Вольнодумец
Штаб-квартира ОСР,
Лондон, Англия,
Великобритания
Вставив монетку в изношенный временем автомат, Корниэль в предвкушении вздрогнул. По его клеточкам растеклись волны энергии, и глаза засияли голубым светом.
После события на корабле ему открылись новые способы выражения силы. Теперь ему необязательно было пользоваться руками, чтобы излучать свет — веки очнулись от долгого сна.
Где-то под мягкими черными ботинками щелкнул старый механизм, и Корниэль услышал ни что иное, как Эхо Бездны, на путь которой его обрек таинственный незнакомец, сверлящий взглядом толпу.
Корниэль наполнялся азартом. Что же его ждет в конце пути? И знают ли вообще нынешние члены Ордена о тайной двери?
Ответы прятались в нескольких сотнях метров ниц Ордена Священной Розы.
Т. К.
Кто-то звал Софи по имени. Мокрые листья приглушали крик. Голос был незнакомым, и девушка не стала откликаться. Да что там голос — она свое имя не сразу то вспомнила.
Повернувшись набок, Софи судорожно дышала, пытаясь вообразить, что же произошло. Сквозь густой полог листьев пробирался лунный свет.
Страха девушка не испытывала. Наверное, потому, что вообще не чувствовала ничего. Кроме пустоты. Пустоты и беспамятства. Софи закрыла лицо руками и снова услышала голоса. Теперь их было больше.
— Софи!
Вокруг нее в бешеном калейдоскопе закружились взволнованные лица. В этом хаосе она узнала лишь один голос — голос кузена Марти. Его крупное сплюснутое лицо, обрамленное черными сальными прядями, выглянуло на свет.
Незнакомый здоровяк направил пропановый фонарь на Софи, и та сощурила глаза — ее ослепило.
Озаряя ночной лес, свет становился все ярче, и девушка смогла разглядеть небольшую группу спасательной бригады.
— Она не пострадала? Пол, осмотри ее! — выкрикнул кто-то из толпы.
Молодой мужчина внушительных размеров присел рядом. Его мускулистая рука легла на лоб, а пальцы другой сжали запястье. Поглядывая на часы, дядя Пол считывал пульс.
— Ты в порядке, милая? — спрашивал он.
В его взгляде читалось облегчение.
Софи послушно кивнула. Говорить она не могла — будто оцепенела от ужаса.
— Думаю, все обойдется!
На секунду гомон усилился, а потом снова стало тихо.
Софи не заметила, как оказалась на руках. Марти шел рядом, готовый сменить отца. Девушка то проваливалась в забытье, то просыпалась.
Затем она услышала щелчок, а нос учуял запах бензина. Из машин неподалеку также доносились голоса. Бормоча что-то несвязное, Софи снова погрузилась в сон.
Вольнодумец
Штаб-квартира ОСР,
Лондон, Англия,
Великобритания
Металлические стрелки настенных часов будто намеренно причиняли боль. Время шло, вопреки всему. Время шло, но ничего не менялось.
В Штаб-квартире ОСР было неестественно тихо. Подобная мелочь вряд ли разочаровывала Софи, ведь ее мысли, точь-в-точь как персиковые стены старой комнаты, по-прежнему были пусты.
Две полоски режущего света легли на огромную кровать, столь широкую, что на ней могли бы уместиться четверо. Тонкие лодыжки Софи, укутанные в ватное одеяло, были обращены к двери. Вдруг из коридора послышались шаги. В комнату вошли.
— Просыпайся, Соня! Время прекрасных канноли!
Это была приятной наружности женщина, голос которой Софи воспринимала как нечто светлое и доброе — в меру того, как могла отличить одно от другого.
Низкорослая дама в белом фартуке и с искусственным париком вишневых волос поставила поднос на прикроватный столик.
— Розмерта? — прошептала Софи, выпрямляя спину.
Девушка выглядела уставшей — со сном по-прежнему были проблемы.
— Ну наконец-то! — защебетала домоправительница. — Ты запомнила мое имя!
У Роззи был на редкость мелодичный голос, и даже когда она говорила в возвышенном тоне, он звучал ладно и мягко. Но не сегодня — перепонки Софи будто пронзило молнией.
— Тш... — оборвала она ее и схватилась за голову.
— А боль все также тревожит?
Роззи смотрела своими огромными янтарными глазами и сочувственно улыбалась. Прежняя Софи возненавидела бы этот взгляд, но какая-то ее часть была сломлена.
— Не уверена... — ответила девушка. — Иногда мне кажется, что это лишь привычка... — Софи громко вздохнула. — Но звуки раздражают меня... Скажи, Роззи, ты одна веришь, что со мной все в порядке?
Женщина присела на край кровати. В ее взгляде не было ни тени сомнения.
— Ты такая же нормальная, как и я, Софи. Тебе лишь необходимо время, чтобы понять этот мир.
Погладив девушку по руке, она попрощалась, и с видом добродетели скрылась за дверью.
Корниэль
Автомат начал движение, приглашая меня в темноту. Он опускался все ниже, а я с трудом умещался на его изогнутой крыше. Она была поржавевшей и истоптанной, как нетрудно догадаться, сотнями мягких черных ботинок, раз за разом спускавшихся вниз. Или одних и тех же?
Чем ниже опускался автомат, тем холоднее становился воздух. Влага обволакивала мое встревоженное лицо. Я был словно подросток, случайно попавшийся на просмотре фильма для взрослых.
Когда тусклый свет от свечей и вовсе исчез, на стенах шахты начали проявляться символы, которых раньше я нигде не встречал. Я крутил головой на 360 градусов, чтобы узнать хоть один — тщетно. Однако совсем скоро мои глаза жадно вцепились в до боли знакомый узор.
Что это? Видение? Сон? Или я снова вижу тот символ с конверта Хранителя? И с обратной стороны монеты… В Тишине… И почему он появляется, когда ему вздумается? Неужели это тот самый символ, ведущий к сокрытому Источнику?
Автомат с визгом остановился.
Из-за учащенного сердцебиения я не слышал собственных мыслей. Но они были и не нужны. Инстинктивно я прислонился лбом к стене в том самом месте, где проявился символ.
Шлепок — и пол под ногами провалился.
Я падал вниз, будто в кроличью нору. Вот только корни, за которые можно было ухватиться, были лишь в моем сознании. Какая-то неведомая сила заставляла меня этого не делать. И я был не прочь. В последний раз отпустив себя, я переместился.
Что-то холодное и скользкое обнимало мои руки. Голова гудела, как после самой забойной попойки. Состояние было не похожим на мое прежнее и уж тем более на чувство легкой невесомости, подаренное мне в Саду.
Я предполагал, что это путешествие будет не самым легким и приятным. И я осознанно шел на это. Ибо порой Знание подразумевает Боль.
Каждая клеточка моего организма молила о пощаде. Мозг — мое прежнее затуманенное сознание — отрицал правильность сделанного выбора. Однако я знал — это лишь еще одно чувство, которое можно обуздать.
Затем «мокрые цепи» начали свое движение. Фиал осветил помещение, и я увидел мрачный туннель, устеленный… ЗМЕЯМИ?!
«На что обрек меня незнакомец?», — первое, о чем подумал я. Но затем ощутил чувство, незнакомое мне ранее. Я почувствовал гордое бесстрашие и уставился на одного из них.
Змей не смел кусать меня, а как будто бы звал за собой. Его глаза отличались от глаз остальных. Они были похожи на человеческие, и на кратчайший миг я увидел его мысли.
— Кто ты? — прошептал я.
Казалось, мой голос изменился, стал мягче и суше. Неужели я издаю змеиное шипение?
Хотя, чему я удивляюсь? Змей — символ Знания. Быть может, и Ева была на моем месте? Неужели Софи придется пройти то же самое?
— Любовь и Страх очень легко спутать. Они как сестры-близнецы, — прошипел змей и я улыбнулся.
Это забавляло меня — говорящий Змей. Я засмеялся, но тут же вернул бдительность.
— Твой главный страх покинул тебя — Любопытство победило его. Теперь ты видишь вещи в их истинном свете. Ты больше не хочешь овладевать Софи, ты не боишься отпустить ее. Твоя любовь живет в тебе и не нуждается в подпитке. А потому что единственное, что питается энергией любви — Страх.
Немного подумав, я ответил:
— Я не покину этот туннель, пока не получу ответы.
— Для этого ты здесь.
— Ого. Я ждал что-то вроде: «Я не тот, кто должен тебе об этом рассказать», или: «Всему свое время».
— Оно настало.
Недолго думая, я освободился от «мокрых цепей» и встал на ноги. Невероятно! Я даже забыл об этих… Да что со мной происходит? Почему я не могу назвать их тварями?
— Почтение не позволяет тебе.
— Почтение? То есть теперь я зоолог-фанатик?
— Почтение предков. Ведь в глубине души ты знаешь кто я.
Я немного замялся. Туннель был очень высоким и не только в том месте, где я приземлился. Интересно, какого роста был первый из Неффалим?
— «…И снизошли мы на Землю — рефаимы, Стражи Порога, дети Пернатого Змия… И забились из той земли колдовские воды Источника. Особенно же с той поры, как стали мы приходить к дочерям человеческим и стали они рождать нам подобных… Это были сильные, издревле славные люди…», — прошипел Змий, а остальные склонили головы.
— Что это?
— Евангелие.
— От кого?
— Это Евангелие Вольнодумца. Ты не найдешь его в письменных источниках, но в своей крови: «… Но те — Другие — мои дети! Sang real! Колдовская кровь…»
Я улыбнулся. Интересно, знал ли обо всем этом Ганс…
Опершись на стену, я глядел в темноту, а Предвечный все шептал о валлийских королях, о Жреце и Жрице, о Великом Брачном чертоге, о первовеществе и философской ртути — о святая святых Пророчества.
— А как же ребенок? Пророчество гласит…
— Апокалипсис?
Придет Дитя,
И в час Печали
Отыщет Ключ к своей Скрижали,
И Святой Дух в Огне сгорит,
Огонь тот Мир испепелит.
Я вслушивался в каждое слово.
— Мир в его привычном понимании. Старый мир. Мир рабства и страха. На смену идолопоклонничеству придет самопознание, на смену догмам — личный опыт. Это уже происходит сейчас, в эту минуту. Сознание людей меняется. В Новом Времени от догматических религий не останется ничего, кроме памятников искусства, и что самое интересное — созданных магами. Папство не понаслышке знает, что такое магия и какую силу она дает. Но в новом Возрождении шансы церкви ничтожны. Церковь отжила свой час, когда ее задачей было возвести дикарей, приносящих человеческие жертвы, на уровень добродетели. Старое Время было Эрой Рыб. Настало Время Водолея, и вы его провозвестники. Пора освободить Истину из оков крайностей и вывести Просвещение на новый уровень!
Теперь, когда вопросы о Пророчестве были исчерпаны, я решил задать вопрос, интересовавший меня не меньше:
— Кто он, мой Ангел-Хранитель?
Будто бы пробуя воздух на вкус, Змий высунул свой раздвоенный язык и указал мне дорогу.
— Ответ на этот вопрос ждет тебя за Дверьми.
Софи
Штаб-квартира ОСР,
Лондон, Англия,
Великобритания
Переворачивая страницы старой книги, я время от времени наблюдала за тем, как на сонный Лондон надвигаются сумерки. Затем я снова возвращалась к книге, пытаясь отыскать что-то полезное.
За огромными витражными окнами Библиотеки тянулась завеса туч и тумана.
— Сны — это язык, на котором с нами говорит Вселенная, — выстрелила Сара. Бедняжка совсем измучилась, наблюдая за мной.
Я чувствовала себя весьма неловко в компании царской особы, но эта маленькая рыжая бестия предпринимала множество попыток, дабы отвлечь меня от смерти близкого друга.
— Ты... читаешь мысли? — робко спросила я.
Сара не скромничала и расплылась в горделивой улыбке. Она выглядела не младше меня, но в ее глазах было столько азарта и жажды жизни, что на миг мне показалось, будто я старею.
— И даже превращаю воду в вино, — подмигнула она и как бабочка запорхала в поисках бокалов.
Пока Сара суетилась, я еще раз прокрутила в голове сон, окончательно приняв решение его обсудить.
— Если это один из языков мира, — начала она, — я могу перевести с него. Но если Вселенная обращается к тебе на языке твоей души, он будет понятен только тебе.
Уснув в прохладной мягкой постели, я очутилась на личном костре инквизиции. Вокруг не было ни души, и только маленькая девочка, призывающая пройти сквозь огонь, помогала мне освободиться:
— Не бойся, София! Страха больше нет!
Но ее слова не помогали. Я вспомнила горящую машину родителей и почувствовала, как укоры совести пронзили мне сердце.
— Ты вовсе не плохая, — прервала меня Сара. — Ты лишь хороший человек, что заблудился в тенетах своего сознания.
Я вежливо улыбнулась.
— Не стоит считать себя злой колдуньей, отравившей яблоко. Ведь поцелуй принца — тоже волшебство.
На этот раз моя улыбка вспыхнула ярким светом. Пусть и на короткий миг, ведь я тут же одернула себя, но все же Сара снова была права.
— Библия гласит, что Моисей воспользовался волшебством, чтобы произвести впечатление на фараона и накормить израильтян в пустыне. А мой отец! Он творил те еще чудеса! Или ты думаешь, что Иисус был всего лишь головой с крылышками? Нет. Он, как подлинный маг, спускался в мир энергий, дабы воплотить невероятные замыслы из мира идей. Мой отец был настоящим бунтарем, идущим против правил, которые оскверняли божественную природу человека. Мужчина и Женщина — Звезда! Они есть Бог. И мужчины, и женщины могут обладать высокой духовной силой и влиять на человеческие жизни: лечить больных, добывать пищу, воскрешать мертвых, ходить по воде, в конце концов! Ведьмы, маги, колдуны — называй, как хочешь, но ты не умалишь их величия в способности черпать мудрость и открывать истину во всем, что нас окружает. В твоей крови — водоворот силы тысячелетий, которой суждено выйти на свет! Это и есть тот Огонь, который сожжет мир страха и невежества дотла. Ты — Дитя Света, Софи, и твое Знание — это его отражение.
— Расскажи мне о них, о моей семье.
— Орден Священной Розы возник еще во времена короля Артура. Его наставником был могущественный маг Мерлин, он и обучил будущих Хранителей Знаний, более известных как «люди огня», это был клан потомственных кузнецов и жрецов. Среди них были Адонис, Аттис, Таммуз, Осирис и мой отец Иисус, который был одним из сосудов Великого Просветителя, чью историю исказили и использовали в личных целях. Когда человечество пребывало на старой вехе эволюции, они порой не ведали что творят! Они приносили кровные жертвы, вели беспорядочные любовные связи, отличались жестокостью, злобой и отвратительным здоровьем. Иисус и Мария должны были возвысить вибрации тех людей, что погрязли в невежестве. То, какой должна была стать церковь, совершенно не тот скупой догматизм, который мы видим сейчас. Крайности никогда не служили прогрессу. Наша семья испокон веков объединяет старые и новые традиции, под эгидой истинного Знания о мире и человеческой природе. В греческой мифологии наших предков называли титанами, и они обладали магическими силами, которые основывались на элементальных силах Воздуха, Земли, Огня и Воды. Греки верили, что титаны появились далеко на Западе. Считалось, что после Потопа гигант Альбион повел свою расу, происходящую от Каина, в Британию. Там они и пустили свои корни, взяв в жены человеческих дочерей. Главой Стражей или падших ангелов был Шемаяза — или Азазель, он же Люцифер, Несущий Свет. Стражи выбрали женщин как учеников в Искусстве, поскольку Люцифер всегда предпочитал учить женщин. Первой ведьмой была жена Каина — Лилит. Чтобы стать женой Люцифера, Диана — Архангел или богиня Луны, должна была спуститься на Землю и стать смертной женщиной. Лилит стала ее сосудом.
— А Каин сосудом Люцифера?
— Именно. «И сделался я сосудом Отца моего и избранником сердца Священной Розы...». Люцифер — он же «Змей-Искуситель» — отец Каина, рожденного Евой в Саду Межмирия.
— Значит, Ева зачала не от Адама?
— И потому была изгнана Старейшинами.
— Выходит, ты и я — вроде как сестры?
— Ну, вообще-то, я твоя пра-пра-пра и еще несколько раз пра-бабушка, — засмеялась Сара. — Но да, мы из одной родословной — «Семейство Розы», идущее от колена Неффалим.
— Расскажи мне о Гансе и Лилит.
— Это случилось в Лилибей — колыбели их запретной любви. Лилит полюбила Ганса, бывшего человеком на тот момент, и применила свою силу, так сказать, «не по протоколу», чуть не повернув ход истории. Она знала, что ей грозит «наказание» и спрятала свою душу, чтобы однажды возвратиться, когда на Вершине снова не будет распрей и политических игр.
— В древней Марсале? Выходит история повторяется? Поэтому все это происходит со мной? И что же случилось с душой Люцифера?
— О, она возрождается вновь и вновь, неся Свет Знания этому миру. Каин носит в себе душу Люцифера, пока на свет не появится новый достойный сосуд.
— То есть Дитя в Пророчестве и есть новый сосуд Люцифера?
— Именно! Ведь Природа создала душу-двойника после того, как Каин осушил Источник.
— Но куда же она спрятала свою душу?
— Когда энергия слишком велика, мы заключаем ее в предметы.
— Артефакты?
— Да.
— И где же он?
— На груди Ганса. Всегда и навечно.
— Что это? Это кулон?
— Это медальон с фамильным символом. Такой же как этот. — указала Сара, расстегнув блузку. На тонкой бледной коже показался медальон точь в точь как тот, что Марти передал Софи.
— Этот символ... он... я рисовала его в детстве.
— Этот символ — знак нашего рода, который можно увидеть в аурах тех, у кого «королевская кровь» или «кровь Знания», тех, кто произошел от Неффалим. Все мы — проявления Единого Целого, Абсолюта, и для того, чтобы воссоединиться в мире Первичной Гармонии, необходимо связующее — Тайное Знание, которое и было передано людям. Это и есть то самое «Спасение», суть которого исказили церковники. Боги оставили среди людей своих отпрысков, чтобы те учили их и через духовное Просвещение помогали вернуться к истинной Свободе. Запомни, единственное, где ты можешь найти ответы и то, чем ты должна руководствоваться — это твой личный опыт. Твой опыт говорит тебе, что твоя Сила, твой дар — это твое оружие. Пора высвободить свое порабощенное величие. Лишись страха быть превосходством! Не смей быть меньше, чем способна быть!
— Что это? — спросила я, получив в руки книгу. Она не была древним фолиантом, а на обложке красовалось имя молодого автора: «Жанетт Лебланк».
— Тебе не нужны древние писания, чтобы узреть Истину. Слово Ангела звучит из уст человека и по сей день. Доверься мне, — ответила Сара и протянула свою руку ко мне, — Я проведу тебя через Бездну Вершин.
Глубоко вдохнув, я закрыла глаза.
Слушай меня. Прямо сейчас.
Тебя не слишком много. Тебя никогда не было много. Тебя никогда не будет много.
Одна эта идея абсурдна. Потому что ты родилась, чтобы быть собой. Все мы. Без малейшего исключения.
Все мы пришли в этот мир, чтобы быть самыми пульсирующими-кровоточащими-любящими-плачущими-чувствующими созданиями.
И если кто-то говорит тебе, что ты слишком, то вот единственная правда, которую тебе нужно запомнить: высоковероятно, что эти люди ни сейчас, никогда в жизни не будут достаточны для тебя.
Потому что ты, моя девочка, ты — солнце, и луна, и звезды. Ты — сила, которая управляет приливом и отливом. Ты — несдерживаемый вой при полной луне. Ты — эссенция экстатического танца. Ты — жар и секс, и пот, и огонь, и мягкость, и мужество, и блаженство, и океан слёз.
Ты — во всём.
Ты — мать всех нас и дочь Вселенной.
Ты проходишь через тени и свет.
Ты сгораешь и возрождаешься снова, держа руку на пульсе мира.
Ты заставляешь богов трепетать.
И это, моя дорогая, — граница, которую ты переступаешь, и многим людям становиться от этого безумно неудобно. Это заставляет их отпрыгнуть и оттолкнуть тебя. Потому что то, как ты танцуешь со своей тенью, и твоё непоколебимое принятие своей яркости заставляет их соприкоснуться с необыкновенным пространством, которое восхищает их и ужасает одновременно. Одно твоё существование заставляет их сделать шаг в место, которое они не готовы увидеть.
Потому что, как глубины океана, что зовут тебя домой, ты никогда не будешь простой.
Но, дорогая, ты появилась не для того, чтобы быть простой. Ты здесь для гораздо большего.
Потому что ты — разрушительница границ.
Ты — искательница правды.
Ты — искушение, и соблазн, и жар.
Ты — зеркало и колдунья, и внутри тебя водоворот силы тысячелетий.
Так что нет, ты не простая.
Но во всей этой правде, пожалуйста, не думай, что ты не заслуживаешь глубокой внутренней лёгкости. Не дай им ни на минуту убедить тебя, что ты никогда не найдешь любовника, который не будет требовать, чтоб ты перед ним оправдывалась, приуменьшала себя, утихомиривала бурю внутри себя или подавляла свою экстравагантную любовь.
Потому что это, моя девочка, полный бред.
Где-то там есть любовь, которая никогда и не думала, чтобы назвать тебя слишком. Которая выражает себя так же как и ты — в стихах, в воске от свечей и в звездной пыли. Которая точно так же выбегает ночью, чтобы повыть на луну, которая собирает кости, поет мантры и разговаривает с предками. И эта любовь, когда ты найдешь — его или ее — увидят тебя и узнают тебя именно такой, какая ты есть и какой должна быть. И они скажут «Да». Да - тебе. «Да, я пойду с тобой туда. Я ждал этого».
Но пока этого не произошло, я хочу чтобы ты сделала это. Для меня и для каждого, кто считает, что он слишком.
Возьми всё то, чего в тебе слишком много и канонизируй это. Собери все угольки твоего слишком большого разбитого сердца и зажги пламя. И этим действием ты позовешь за собой других, и вы будете петь песню, которая вернёт всех нас домой.
И затем ты отпускаешь в мир всё то бесконечное и идеальное, чего в тебе слишком много. И ты идёшь и любишь слишком сильно, и плачешь слишком сильно, и ругаешься слишком сильно.
Влюбляешься слишком быстро и грустишь слишком часто, смеешься слишком громко и сама определяешь точные условия, необходимые для твоего собственного существования.
Даже не думай жить по-другому.
Потому что ты нужна нам. Каждому из нас, мужчине или женщине, которые считают себя слишком. Ты наше напоминание в самые трудные моменты, о том, что мы именно такие, какими должны быть.
Каждый из нас.
Приложив ладонь к моему лбу, Сара вздрогнула, и я увидела все: свою биологическую семью, Ковен Млечного Пути, Хранителей и те знания, что рождена была оберегать. Образы приходили один за другим, сплетаясь в удивительное кружево моей истинной судьбы.
Я никогда не была Софией Гудвин. И когда я мечтала стать частью чего-то большего, я являлась этим всегда.
Той ночью мне больше не было страшно. Сара уснула рядом со мной, а маленькая девочка помогла освободиться от влажных веревок, неистово сковывающих грудь. Когда я посмотрела ей в лицо, то поняла, что этой девочкой была я сама. В том возрасте я впервые нарисовала свой символ на бумаге из-под печенья, и, казалось, на юных щечках еще остались крошки.
Перешагнув через огонь, девочка позвала меня за собой. И, наполнив легкие гарью для смелости, я шагнула следом. Костер погас, и только клубы дыма уплывали далеко в звездное небо. Луна серебрила ночь.
Сбросив с себя цепи неволи, я с облегчением вздохнула, отправив ей благодарный взгляд.
Девочка не спешила уходить, а у меня не получалось проснуться. На долю секунды мне даже показалось, что я не сплю. Немного сбитая с толку, я крутилась на одном месте. Обугленные пальцы на ногах начали чесаться, по телу растеклись волны озноба.
— Что происходит? — спросила я.
Но девочка не ответила, а лишь протянула мне голубую розу. Как только она очутилась в моей руке, девочка распалась на крохотные частицы, а на месте костра появилась прекрасная чаша. Поместив розу в сосуд, я обомлела. Посреди голого поля вырос дивный Сад.
Сон стал явью.
Вольнодумец
Как-то раз, когда я учил Софи, я сказал ей следующее: «Радуйся так, чтобы с легкостью могла улыбнуться, когда разочаруешься».
Абсурдно, не правда ли? Как можно улыбаться, будучи разочарованным?
Опыт — вот ответ.
«Все приходит в назначенное время». И за разочарованием порой скрывается Истина.
Софи
Постоянно, даже когда родители были еще живы, меня не покидало чувство, что должно быть что-то еще, какое-то иное место, которое я бы сразу узнала и назвала своим домом. В ту ночь, полная решимости и отваги, я обрела свой истинный Дом — Дом по ту сторону противоположностей, Дом внутри Себя.
Читать далее 25. Прыжок в Бездну Вершин