Из книги «Юнг говорит»
под общей редакцией Уильяма МакГуайра и Р.Ф. С. Халла.

ЮНГ И РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ЕЛКА (1957)

Перевод Григория и Веры Зайцевых

***

Георг Герстер[1] (р. 1928), получив степень доктора философии в Германии
на факультете литературы в Цюрихском университете в 1956 году. Он сделал замечательную карьеру как журналист специализирующийся на научной тематике и фотограф. Он работал на всех континентах, включая Антарктиду.
Незадолго до Рождества 1957 он провел интервью с К.Г. Юнгом для
«Die Weltwoche» (Цюрих), и эта статья была опубликована на
Рождество этого же года.

В настоящем издании эта статья слегка сокращена.

Юнг говорит:

Индийский свами[2] как–то постучал в дверь виллы на склоне Цюрихберга. «Простите, что беспокою Вас, – сказал он хозяину дома – я родом из Мадраса[3], и произвожу исследование местных религиозных обычаев в Европе. Возможно, Вы могли бы мне …?" Хозяин дома прервал его… – "Я боюсь, что Вы попали не по адресу. Мы просвещенные люди здесь. Конечно же мы ходим в церковь, по крайней мере сейчас и собираемся ходить и впредь, но как вы наверное, знаете, мы, протестанты, не в лучших отношениях с миром религиозных идей. Если Вы думали найти какие–то религиозные обычаи здесь подобные тем, которые Вы знаете по собственной стране, боюсь, Вам придется уйти домой разочарованным". Этот свами удалился как в воду опущенный. Но допустим, он возвращается обратно, скажем в декабре, и застает хозяина дома в тот момент, как он украшать елку. "Ведь Вы сказали
мне, что у вас нет никаких религиозных обычаев?", – говорит он укоризненно. "И все же Вы срубил ель, притащили её в свой дом и поставили в гостиную, чтобы украсить маленькими свечками, причем совершенно не для обогревания дома. Скажите, это, предусмотрено в Вашей религии? Это завет Святого Писания?" Хозяин дома пожимает плечами в изумлении. «Нет, я не знаю. Это что–то такое, что всегда делали…»

В одной из моих экспедиций в Африку, я жил какое–то время в племени на склонах горы Элгон в Кении. Каждое утро, на рассвете, они выходили из своих хижин, плевали на свои руки и, после держали свои ладони наружу – обращая их к Солнцу. Я спросил, почему они это делали, они были в недоумении и не могли ответить. Они могли сказать только: «…это что–то такое, что всегда делали…».

Таким невежеством они заслужили название «примитивы» в оценке белых. Теперь если исследования о жителях Цюрихберга нашего индийского друга опубликовать в Мадрасе – то в них бы было несколько замечательных вещей для отчета. «Хотя они и это отрицают, они поклоняются идолам кроликов[4] и красят яйца На день, который они называют днем Пасхи, они ищут эти яйца в саду, с сильно кричат[5]. На другой день, который они называют Рождество, они поклоняются разукрашенной и светящейся елке, на которую они вешают мишуру, блестящие шары и сладости. Увы, но они
не знаю, почему они это делают, что свидетельствует о том. Что они очень недалекие и первобытные люди».

Само существование такой вещи, как Майский–столб,   Майское–дерево[6], может многое рассказать о  необоснованности христианских притязаний на ёлку. В лучшем случае это был вопрос переосмысления старых обычаев, во многом таким же образом как праздник Рождества Христова был привит на уже существующие древние культы середины зимы.

Дерево – как символ имеет весьма почтенную историю; финским ученым Уно Холмбергом[7], который исследовал символизм Древа Жизни, он был назван: «наиболее чудесной легендой человечества»[8]. Бесчисленные изменения смысла, которые Дерево–символ претерпел в ходе своей истории, являются доказательством его богатства и
стойкости. Дерево имеет макрокосмическое значение – это Мировое Древо, Столп Мира, Мировая Ось. Достаточно вспомнить «Иггдрасиль», Древо–Мир–Ясень скандинавской мифологии, величественный, вечнозеленый, растущий в центре мира. Особенно ценна его крона, – ведь это и есть обитель Богов.

Отсюда священные деревья Индии и германские деревенские липы, под сенью которых сельчане собираются по вечерам: они сидя в тени Богов. Дерево также обладает материнской природой. В германской мифологии первые человеческие существа, Аск и Эмбла[9], родились из ясеня и ивы, как показывают их имена.

Среди якутов Сибири, на дереве с восьми ветвями родился первый человек. Он был выкормлен женщиной, верхняя часть тела которой росла прями из ствола. Эти и многие подобные идеи не придуманы, они просто приходили в человеческие головы в былые времена. Это своего рода естественное откровение.

Приведу пример. Однажды вечером английской комиссар района в Нигерии услышал страшный шум в казарме своего войска. Шесть солдат едва смогли удержать буйствовавшего товарища в цепях. Когда комиссар прибыл, черный человек лежал тихо и был освобожден по его приказу. В объяснение его странного поведения, он сказал, что он хотел идти домой, потому что его дерево позвало его, но теперь было уже слишком поздно. Далее комиссар узнал, что когда негр был маленьким ребенком его мать однажды оставила его отдыхать под деревом, а сама пошла по делам. Дерево тогда поговорило с ним и заставило его пообещать, что он поспешит к нему без промедления, когда он услышал его зов и принесет ему пищу. Несколько раз дерево уже звало его, сказал солдата, и каждый раз он брал с собой лучшее, что было в его убогой хижине. В этот вечер, далеко–далеко от его деревни, он вновь услышал зов дерева – просьбу принести ему еды, но не смог подчиняться голосу из–за своей военной обязанности.

Зачастую, как здесь, дерево символизирует нумен, психическую жизнь судьба человека, его внутреннюю личность. Во сне Навуходоносора, сам владыка символизирует дерево[10]. Об это же старая раввинская мысль, что дряхлеющему Адаму был дарован один взгляд Рая. И он увидел, как в ветвях засохшего дерева лежал ребенок. Мы могли бы также упомянуть о старой идеи времен патристики – Христос как Дерево Жизни[11].

Г.Г –

Это не то чтобы традиция, но что–то подобное, что практикуется до сих пор во многих местах: сажать дерево при рождении ребенка – это также принадлежит к этому кругу идей?

К.Г. Юнг –

Конечно. Причина такого бездумного ритуального акта является  participation mystique (мистическое соучастие) между человеком и деревом: оба разделяют одну судьбу на двоих.

Г.Г –

Возвращаясь к Рождественской елке, не есть ли это  различные наборы символов, слившиеся в один новый? Дерево, огни, вечнозеленые ветви, декорации, рождественские подарки под елью, все они имеют своё символическое значение, и в многочисленные народные обычаи по–разному сочетают эти компоненты.

К.Г. Юнг –

Хорошо. Но давайте не будем забывать, что общее сочетание, освещенной и украшенной елкой, тоже есть вне христианского Рождества и в нехристианских контекстах. Например, в алхимии, известном резервуаре ля символов древности.

(Здесь Юнг показал алхимическую картину Дерева с Солнцем, Луной и семью планетами древних в его ветвях,
окруженное аллегориями алхимических процессов трансмутации.)

Теперь Вы знаете, что означают блестящие шары на Рождественской елке. Они означают не больше не меньше, как небесные тела: Солнце, Луну и Звезды. Новогодняя елка является Мировым Древом. Но, как наглядно показывает алхимический символизм, это также символ трансформации, символ процесса самореализации. По мнению некоторых алхимических источников, адепт поднимается по Древу и это очень древний шаманский мотив. Шаман, в экстазе, взбирается на Волшебное Дерево проходя миры по порядку, чтобы достичь высшего мира, где он найдет свою истинную сущность. В процессе восхождения на Волшебное Дерево, которое является в то же время Древом Познания, он овладевает своим духовным миром.

Для глаз психолога, шаманская и алхимическая символика – это проецируемое представление процесса индивидуации. А о том, что эти образы опираются на архитипический фундамент свидетельствует тот факт, что пациенты, которые не имеют ни малейших знаний о мифологии и фольклоре спонтанно воспроизводят самые удивительные параллели с историческим символизмом Древа. Опыт научил меня, что авторы подобных картин (как тот алхимический рисунок – прим. переводчика) пытались выразить процесс внутреннего развития, независимо от их сознательной воли.

Г.Г –

Вашу концепцию Рождественской елки никоим образом не нарушает тот факт, что ее история начинается только с
семнадцатого века?

К.Г. Юнг –

Почему этот факт должен опровергнуть мое мнение о том, что Рождественская елка, которая в самую длинную и темную ночь в году символизирует возвращение света, является архетипической?
Наоборот! Путь Рождественской елки проходил в различных странах и у нас эта традиция настолько быстро пустила корни, что большинство людей действительно считают, что это древний обычай. И это только еще одно доказательство, что он апеллирует к глубинам психики, к коллективному бессознательному, и значительно превосходит образ колыбельки, вола, и осла.

Г.Г –

В одной из ваших книг Вы замечаете, что люди украшают елку без знания того, что находится в основе этого обычая.

К.Г. Юнг –

Это древний языческий обычай. Не только я использую это выражение, но и Церковь: «Omnis haec observatio est paganorum» (примерный перевод с лат. – «Всё это наблюдая у язычников»). Это говорится в старой папской декларации с упоминанием о том, что дома украшались зелеными ветками. Этот и подобные обычаи существовали, например, в язычестве. И Иоганн Конрад Даннхауэр[12], лютеранский теолог в Страсбурге, в середине семнадцатого века убеждал людей размещать в своих домах на Рождество украшенных кукол и свечи напротив ели. Эти старые богословы были не так уж неправы.

Г.Г –

Теперь, когда вы прояснили ее глубинный смысл, следовательно, эмпирический рост популярности Рождественской елки должен радовать ваше сердце, как психотерапевта. Я могу предположить, что Вы согласитесь, что новогодние елки полезны – как мера психической гигиены?

К.Г. Юнг –

Ваша догадка верна. Архетипы являются, так сказать,  многими маленькими аппетитами внутри нас, и если, с течением времени, мы их не «кормим», начинаются «урчания» и расстройства всего организма.

Католическая церковь относится к этому очень серьезно.
Сейчас есть установка на то, чтобы возродить старые Пасхальные традиции.  Короткое приветствие "Христос воскресе!" больше не удовлетворяет  тяги архетипов к образам. Поэтому для того, чтобы придать ему состояние покоя, подключают другие символы, такие как, например, заяц – символ Богини плодородия.

В последнее время Церковь восстановила древний огненный ритуал: Пасхальный огонь, первородный огонь – он зажигается не спичками, а трением! Чрезвычайно питательная процедура для чувств человека. Внутреннего человека надо питать – факт, который наши современники, с их легкомысленной верой в разум, часто недооценивают, к своему собственному вреду.

Рождественская елка – это один из тех обычаев, которые являются пищей для души, пищей для внутреннего человека. И чем больше древних символов в них используется, тем более перспективными эти обычаи станут в будущем.