Глава 7. Откровение: части 14, 15, 16

Эдвард Эдингер

Архетип Апокалипсиса

Глава 7.

Откровение: части 14, 15, 16

Первые плоды

В начале четырнадцатой части читаем:

И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах. И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих. Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцу Богу и Агнцу. (14:1-4)

Я хочу обратить ваше внимание на тему «первых плодов», которая возникает по ассоциации со ста сорока четырьмя тысячами упомянутых в тексте людей. Это немалое число можно рассматривать как апофеоз числа двенадцать: это двенадцать в квадрате, умноженное на тысячу, иными словами, это возведенное в большую, а затем и еще большую степень двенадцать, это число абсолюта, тотальности. Как мы помним, в книге Откровения этим числом обозначено количество мучеников, принесенных в жертву за то, что они последовали за Агнецом, который, в свою очередь, также оказался жертвой.

Но вернемся к интереснейшей теме Ветхого Завета. Речь идет о «первых плодах». Как недвусмысленно заявляет Яхве, первые плоды (в том числе плоды чрева человека) принадлежат ему. Они подлежат жертвоприношению. Тот, кто поступился этим предписанием, полакомился первым урожаем или сберег любимого дитя, навлекает на себя великое бедствие. Об этом говорится прямо во второй части книги пророка Иеремии: «Израиль был святынею Господа, начатком плодов Его; все поедавшие его были осуждаемы, бедствие постигало их, говорит Господь» (Иер. 2:3). Символическое значение здесь то же: первые плоды – Бога, у того, кто не отдаст их добровольно, их отнимут насильно.

Во времена, описанные в Бытии, народ Израиля поплатился за невыполнение этого закона. Их первенцы, «первые плоды», были убиты. Иудеи не отдали положенное добровольно, и их постигла кара. Этот закон действует и на божественном уровне: в жертву приносится единственно рожденный Сын Яхве. Я не знаю причину этого явления, но бесспорно то, что данный закон действует на многих уровнях психики. Из моих наблюдений я могу заключить, что первенец, как правило, психологически отличается от своих братьев и сестер, как отличается, например, единственный ребенок в семье от других детей. В психике перворожденного активируются иные, более проблематичные связи с трансперсональным уровнем. Мы не знаем, в чем смысл описываемого закона, и тем не менее можем утверждать, что он представляет собой, так сказать, непреложный архетипический факт.

Вечное Евангелие

А наш Апокалипсис повествует далее о следующем:

И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу; и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод. (14:6-7)

Нас больше всего интересует образ «вечного Евангелия». Вот что пишет о нем Юнг в «Ответе Иову»:

Виды на будущее, хотя бы отчасти утешительные, тотчас вновь открываются бдительными ангелами. Первый из них возвещает Вечное Евангелие, квинтэссенция коего выражается словами: «Бойтесь Бога!» О любви Божьей уже и речи нет. А пугает только нечто ужасное[1].

Далее Юнг продолжает:

Кто всерьез взялся бы утверждать, что Иоанн неверно предвидел по крайней мере перспективы, непосредственно грозящие нашему миру в конце христианского зона? Знал он и то, что в божественной плероме всегда будет пылать тот огонь, в котором корчится Сатана. Бог имеет устрашающе двойственный вид: море милосердия схлестывается с пылающим огненным озером, а свет любви изливается поверх темного жара, о котором сказано: «Ardet non lucet» («горит, но не светит»). Вот оно, вечное Евангелие (в отличие от Евангелия времени): Бога можно любить и нужно бояться[2].

Психолог должен понимать, что, приближаясь к Самости, человек испытывает как возбуждение, так и тревогу. Вспомним реакцию Иоанна на встречу с Богом в начале книги Откровения: «И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый» (Откр. 1:17). Из Библии в целом можно заключить, что подобный глубокий обморок – типичное следствие появления Бога, поэтому Ангел должен первым делом возвестить свое: «Не бойся!». Важно помнить, что возбуждение является прямым признаком близости к трансперсональному. Далеко не каждый, особенно если речь идет о взрослом человеке, умеет адекватно переживать тревогу и волнение. Крайние формы волнения можно было бы сами по себе назвать небольшим апокалипсисом. Я уже писал в начале этой книги: я считаю, что психологически за образом Апокалипсиса стоит контакт сознания с Самостью; при таком подходе нарастающее волнение – предвестник неминуемого контакта. «Бога можно любить и нужно бояться».

Дым вечного мучения

И тут мы плавно переходим к теме мучения, которое «будет восходить во веки веков»:

И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его. (Откр. 14:9-11) (См. рисунок 7.1).

Рисунок 7.1 Лимбургские братья. Ад, из Великолепного часослова герцога Беррийского. 1413-1416. Иллюстрация. Музей Конде, Шантийи, Франция.

Предельно упрощая, можно сказать, что «мучим в огне и сере» будет тот, кто полностью идентифицируется с первобытной психикой. Если Самость настигла того, кто сам стал Зверем (воплощением первобытных энергий, и Левиафаном, и Бегемотом в одном лице), то его непременно будет терзать жажда власти и удовольствия. Все то, что воплощает в себе удовольствие (включая жажду обладания, зависть, ненависть, ведь за этим также стоит стремление к удовольствию) и все то, что подразумевает властность, стремление взять верх, принадлежит Зверю и представляет собой «сырую серу», которую алхимики противопоставляли настоящей Сере.

И здесь нам снова помогают находки Юнга. В «Mysterium Coniunctionis» есть интересный пассаж, настолько многозначительный, что его следует перечитывать хотя бы изредка. В нем Юнг подходит к алхимическим аллегориям так, будто бы он взялся анализировать сон, – что нам на руку, ведь такие сны и вправду могут сниться. Итак, Юнг устанавливает прямую связь между серой и «заразой страстей», затем развивает эту мысль:

Вы тоже подхватили это коллективное заболевание. А потому хоть раз подумайте о своем поведении… и задайте себе вопрос: Что скрывается за всеми этими страстями? Жажда вечного, которая, как вы сами понимаете, никогда не удовлетворится даже самым лучшим, потому что это во имя "Ада" обуреваемый страстями "теряет рассудок и становится неистовым" Чем больше ты цепляешься за то, чего жаждет весь мир, тем больше ты становишься Таким-Как-Все, человеком, который еще не открыл себя и бредет по жизни подобно слепцу, с сомнамбулической уверенностью увлекая за собой другого слепца прямо к краю оврага. Такие-Как-Все всегда в большинстве. Очисти свой интерес от этой коллективной серы, которая цепляется ко всем, подобно проказе. Ибо желание горит только для того, чтобы сжечь самое себя, и из этого огня появляется истинный живой дух, который создает жизнь по своим собственным законам… Это значит: гори в своем собственном огне и не будь подобен комете или мигающему маяку, показывающему правильный путь другим, но неведающему своего пути[3].

Далее Юнг продолжает распространяться на эту тему, но и из приведенного отрывка ясно, что это такое – гореть «в огне и сере». Это настоящий обжиг, calcinatio, и стоит ли объяснять, как переживается стадия с таким названием.

Все же не совсем ясно, почему в огне, пусть даже и в огне жутких первобытных страстей, надо гореть «во веки веков»? Не похоже, чтобы речь шла о трансформации. Вероятно, эту цитату следует понимать в общем контексте книги Откровения в частности и христианских книг в целом, так как все они документируют одну стадию – separatio. Откровение, правда, как мы увидим в дальнейшем, заканчивается-таки символом целостности, образом Нового Иерусалима, этого города-мандалы, – однако в остальном книга Откровения пестрит иллюстрациями радикального разделения и противостояния между небом и землей, духом и материей, верхом и низом. Для того, кто пребывал в этом мифе, расщепление виделось чем-то не имеющим конца. Ориген, который в третьем веке все еще надеялся, что Дьявола реабилитируют, не мог быть понятым и прослыл еретиком. Книга Откровения – справочник separatio, настоящая энциклопедия старого эона. Однако в новом эоне положение дел, описанное в Апокалипсисе, не может не поменяться. Наш эон – «психологический», он несет в себе объединение расщепленных некогда противоположностей.

Жатва

Давайте теперь обратим внимание на тему «жатвы». О том, что пришло ее время, мы узнаем в следующем отрывке:

И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп. И вышел другой Ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела. И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата. И другой Ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды. И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий. (Откр. 14:14-20)

Ну и дела! Здесь в завуалированной форме говорится о том, что человечество – «агрикультура», Бог выращивает его для урожая и пожинает его, когда приходит время. Мы можем встретить эту идею и среди других источников, например, в апокрифической первой книге Еноха. В том месте, где Енох рассказывает о событиях, произошедших до Потопа, он упоминает, что ангелы сошли с небес и взяли в жены дочерей человеческих. И вот что произошло далее:

И они взяли себе жён, и каждый выбpал для себя однy; и они начали входить к ним и смешиваться с ними, и наyчили их волшебствy и заклятиям, и откpыли им сpезывания коpней и деpевьев. Они зачали и pодили великих исполинов, pост котоpых был в тpи тысячи локтей. Они поели всё пpиобpетение людей, так что люди yже не могли пpокаpмливать их. Тогда исполины обpатились пpотив самих людей, чтобы пожиpать их. (2:8-11)^[4]

Юнг в «Ответе Иову» атрибутировал рождение этих исполинов «инфляции культурного сознания, которое имело место в этот период», перед Потопом[5]. В моей книге «Творение сознания» я привожу в пример интересный сон, который я позволю себе процитировать. Хочу отметить, что, приводя здесь этот апокалиптический сон, я преследую одну цель: еще раз подчеркнуть, что книга, которую вы сейчас читаете, посвящена отнюдь не разбору неких абстрактных идей и теорий, но имеет дело с самой что ни на есть живой психической реальностью, с тем, что происходит здесь и сейчас.

Я прогуливаюсь вдоль чего-то, напоминающего частокол, глядя на открывающуюся передо мной панораму Нью-Йорка… Нью-Йорк весь в развалинах — и мы понимаем, что весь мир разрушен. Город представляет собой бесконечную груду камней, повсюду полыхает пожар, тысячи обезумевших людей бегут в разные стороны, Гудзон вышел из берегов и затопил многие районы города, над которым клубится дым. Насколько хватало глаз, город буквально сравнялся с землей. Смеркалось; в небе виднелись огненные шары, напоминающие шаровые молнии, которые двигались по направлению к земле. Это был конец света, полное разрушение всего созданного человеком и человеческой цивилизацией.

Виновником этого чудовищного разрушения было племя огромных великанов, прибывших из космоса. Из своего укрытия я видел двоих великанов, сидящих посреди развалин; небрежным движением руки они хватали мечущихся людей целыми пригоршнями и пожирали их… приземлились на летающих тарелках (огненные шары тоже использовались для приземления). Фактически, жизнь на земле была задумана этим племенем гигантов, которые культивировали нашу цивилизацию таким же образом, как мы выращиваем овощи в теплице. Наша планета была для них чем-то вроде теплицы, и теперь они вернулись, чтобы собрать плоды, которые они некогда посеяли…^[6]

Приведенный сон изобилует той же апокалиптической образностью, что и книга Еноха, – а все потому, что эти образы не увядают и сегодня так же актуальны, как в древности.

Какой психологический феномен стоит за поглощением людей гигантами? Инфляция. То, что стало эпидемией нашего времени. Говоря словами Иисуса из гностического евангелия от Фомы, «Блажен тот лев, которого съест человек, и лев станет человеком. И проклят тот человек, которого съест лев, и лев станет человеком» (Изречение 7)[7]. Итак, перед нами для возможности: либо человек съедает льва и лев возвышается до человека, либо лев съедает человека и подчиняет его себе. Тот же выбор стоит и пред сознанием в те периоды, когда активируется коллективное бессознательное. Если льву или гиганту удалось проглотить эго, человек перестает быть человеком, что прискорбно. Если же сознание смогло ассимилировать и понять содержание коллективного бессознательного, архетипы гуманизируются. Вот она, жатва. Вопрос всех вопросов, затрагивающий все формы бытия: кто поглотит кого? Оказывается, что такой элементарный принцип животного мира, как пищевая цепь, актуален и для психологии.

Семь язв в семи золотых чашах

Обратимся теперь к главам пятнадцатой и шестнадцатой, которые, помимо прочего, повествуют нам о язвах и чашах:

И после сего я взглянул, и вот, отверзся храм скинии свидетельства на небе. И вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облеченные в чистую и светлую льняную одежду и опоясанные по персям золотыми поясами. И одно из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веки веков. И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, и никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи Ангелов.

И услышал я из храма громкий голос, говорящий семи Ангелам: идите и вылейте семь чаш гнева Божия на землю. (15: 5-8, 16:1) (См. рисунок 7.2)

Затем все семь чаш последовательно проливаются на землю. Примечательно, что ужасное содержимое хранится не где-нибудь, а в золотых чашах. В дальнейшем мы увидим, что золотую чашу держит блудница, та, что верхом на звере: еще один пример того, как высокая ценность сосуда контрастирует с ужасающим содержанием. Переходя на язык психологии, мы можем сказать, что золотая чаща символизирует Самость: речь явно идет о чем-то не простом, а золотом, о чем-то таком, что несет большую ценность. Широко известно, какое значение придавали золоту алхимики. Язвы в золотых чашах – парадокс, комбинация противоположностей.

Если абстрагироваться от того, сколь пугающим выглядит описание язв, и попытаться взглянуть на данный пассаж объективным взглядом исследователя, мы увидим то же, с чем уже сталкивались в книге Откровения: небеса решают избавиться от нечистот и выливают их на землю. Если перевести происходящее на язык психологии, можно сказать, что негативное содержание коллективного бессознательного (небес) изливается в эго (на землю), а все потому, что в бессознательном скопился переизбыток плохого и в итоге бессознательное просто-напросто прорвало. Мне ближе такой, механистический, подход к психологическим процессам: он позволяет избежать проекции, соблазна приписать бессознательному желание отмщения, чем подчас грешит книга Откровения. Бессознательное обычно и не думает о том, чтобы кого-либо наказать, оно просто реагирует на эго в соответствии с действиями последнего. И если эго, как это часто бывает, использует бессознательное как контейнер для сброса всего того, что считает нежелательным, в один прекрасный момент контейнер переполнится и его содержание полезет наружу. Такой механизирующий подход, позволяющий взглянуть на психологию как на закон гравитации, разумеется, не полон, – но он корректирует «наказующие» проекции.

Драконы изрыгающие жаб. 15ый век н.э. Миниатюра из книги Liber Floridus. Музей Конде, Шантийи, Франция.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что психологическое затопление наступает в результате хронического пренебрежения бессознательным, ведь именно невнимательное отношение к этой области и приводит к тому, что в бессознательном накапливаются подавленные отходы либидо. Иудео-христианская мифология представляла описываемую ситуацию как наказание за отказ воздать Богу богово. Как по мне, такое поведение хуже греха: это серьезная психологическая ошибка. Давайте называть ошибку ошибкой, это сделает нас более объективными и избавит от ненужного чувства вины. Достаточно того, что человеку и без того сложно признать свои ошибки, особенно крупные, – не будем же усложнять ситуацию.

Что же касается язв, нещадно сбрасываемых на землю, вот вам для примера один сон, который попался мне на глаза:

Я нахожусь на высоте полета аэроплана, над плотной завесой облаков… над облаками простирается голубое небо. Кажется, что это кино, – нет, больше похоже на театр, ведь я здесь, на месте представления. Все же дело происходит не в театре, а прямо в воздушном пространстве. Напротив меня, в некотором отдалении, находится вашингтонский Капитолий. Я убежден, что это он, хотя впоследствии начинаю сомневаться, не розыгрыш ли это. Капитолий освещен гирляндами мелких огоньков, ни дать ни взять Рождественская елка… Вдруг перед Капитолием проходит некто, похожий на Ангела, и говорит: «Я порезал руку». Потоки крови текут на землю – ВИЧ-инфицированной крови. (Когда я проснулся, мне сразу вспомнились «пролог на небесах» из книги Иова и «Фауст». Я подумал, что мой сон говорит о массовых бедствиях, эпидемии или о чем-то в этом роде.)

Вам, может быть, известно, что некоторые официальные представители христианского фундаментализма предлагают смотреть на распространение СПИДа мифологически. Та эпидемия ВИЧ-инфекций, которую мы сейчас наблюдаем, является, по их мнению, следствием того, что Бог разгневался на царящий сексуальный разврат. Нам же с вами, помнящим, что ошибка и грех – разные понятия, лучше придерживаться установленного принципа и задаться вопросом: какая психологическая ошибка стоит за феноменом СПИДа?

У такого явления, как СПИД, имеется глубокий символический пласт. Думаю, что к инфицированию – прямому или символическому – ведет одна и та же ошибка: неумение отстоять свои границы. Вспомним, что СПИД вначале был заболеванием сексуально активных гомосексуалистов. Среди них немалая доля крайне неосторожна в своих сексуальных привычках: некоторые из таких пациентов рассказывали мне о том, что регулярно спят с незнакомцами, а значит, допускают их до своего имущества, тела и психики, не думая о защите своих личных границ. Речь идет о крайне опасных привычках, даже если закрыть глаза на возможность ограбления или убийства и говорить только о тех угрозах, что подстерегают психику. Как правило, такие люди переполнены одиночеством и им настолько тяжело оставаться одним, что они готовы заполнить пустоту любой доступной формой близости. Это одна из разновидностей так называемого компульсивного поведения; такие действие навязчивы и повторяются сами собой. Сексуальная развязанность, как правило, обнаруживает серьезные пробоины в личностных границах. Иногда этих границ нет совсем, иногда они просто шаткие, – но проблема налицо.

Давайте подумаем о том, как можно истолковать СПИД с символической точки зрения. Это тот вирус, который атакует иммунную систему. Представим тогда, что иммунитет – психологический защитник, он борется за то, чтобы организм оставался целым и невредимым. Когда что-либо попадает в кровь, он сразу начеку: «Я это или не я? Что это? Часть организма или инородное вещество?» Признав вещество своим, иммунная система пропускает его, в противном же случае – уничтожает. Вирус СПИДа вторгается в клетки иммунной системы, нашего защитника, и обманом заставляет их работать на размножение самого вируса, тем самым разрушая иммунитет изнутри. То же самое может происходить и на психологическом уровне – как результат описанной выше психологической ошибки. Не открывайте личные двери вирусам.

Вот еще один сон о СПИДе и конце света, на этот раз из уже упоминавшегося сборника Хилла «Сны о конце света»:

Я собираюсь во флорентийском госпитале навестить одного гея-священника, друга моего знакомого. Больной умирает от СПИДа. Знакомый предупреждает меня, что у его друга уже начали разлагаться рот и нос, чтобы я не показал при встрече своего ужаса. Я уверяю его в своей стойкости, ссылаясь на то, что я сам медбрат, однако в глубине души колеблюсь.

Священнику я рассказываю о том, что мне приснился сон об экологической катастрофе, пока я говорю, я смотрю в окно на Флоренцию и замечаю, что центральный собор рушится, затем начинает ломаться на островки и весь город; скучковавшиеся деревья носятся над водой.

Я карабкаюсь по склону скалы, где и нахожу прибежище. После я замечаю, что здесь расположился и мой двоюродный брат[8].

Хилл сообщает нам, что сновидец ранее был католиком, однако к тому времени, как ему приснился этот сон, разуверился, что, конечно же, и спровоцировало его психику на демонстрацию таких образов, как рушащийся собор. Когда мы анализируем сон, личный уровень – первое, с чего мы должны начинать; только разобрав личное, можно переходить к архетипическому пласту. Нечто архетипическое в образах этого сна явно присутствует, недаром Юнг неоднократно подчеркивал, приводя множество примеров, что такой образ, как церковь в руинах, означает, что мы имеем дело с коллективным уровнем психики: в таких случаях проявляет себя распад нашей прежней культуры, ее традиционалистских, конвенциональных устоев[9]. На Апокалипсис указывают зеркальные образы рухнувшей церкви и разлагающегося от СПИДа священника, равно как и упоминание сна об экологической катастрофе.

Возможно, это прямо и не касается нашей темы, но для меня проблематика СПИДа тесно связана с возможностью трансплантации. Я против трансплантирования органов, и иммунная система со мной согласна. Иммунитет не принимает пересаженных органов, его просто убивают. Я же стою горой за иммунитет, для меня он близок к бессознательному.

Жабы

А далее книга Откровения потчует нас жабами, которые появляются в шестнадцатой части, когда «семь чаш гнева Божия» оказываются излиты на землю:

Шестой Ангел вылил чашу свою в великую реку Евфрат: и высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного. И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: это - бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя. (Откр. 16:12-14) (См. рисунок 7.2)

В практике аналитической психологии не так уже редко приходится сталкиваться с упоминанием о жабах и лягушках. Даже Ницше был одержим идеей «проглотить лягушку», что ему регулярно снилось. Юнг в своих «Семинарах о Ницше» дает следующий комментарий: «Так проявляет себя неприглядная сторона жизни, низменная природа человека, того низкого существа внутри человека, чье место обитания – болото»[10]. В самом деле, Ницше пытался избежать встречи с этим существом, со своей тенью. Однако тот же Юнг считал, что жабы и лягушки символизируют «первую попытку природы приблизиться к человеку… Они – символы человеческой трансформации». И надо отдать этим земноводным должное: свою трансформацию, превращаясь из водяного головастика в амфибию, проходит каждый из них. Не забудем и о сказочном принце, превращенном в лягушку: принятый и возлюбленный, он трансформируется из низкого и жалкого создания в прекрасного принца.

Книга Откровения, однако, предлагает нам нечто противоположное тому, что грезилось Ницше. Никто не глотает жаб, напротив, они извергаются из уст, характер отношений с этим низменным началом здесь оказывается другим. Приведу вам в связи с этим любопытнейший апокалиптический сон из записанных Хиллом:

Я нахожусь в пустыне, недалеко от города Аламогордо [где проводились первые опыты атомных взрывов]. Я открываю дверь разбитого домика с жестяной крышей и вижу моего отца. Он сияет, полон достоинства и держится совсем не так, как он, заядлый алкоголик, ведет себя в реальной жизни. Он говорит мне, что время пришло и указывает на дверь. Я взволнован и озадачен, но причину своего волнения понять не могу.

Вскарабкавшись на видавший виды велосипед, я мчусь вниз по склону к лежащей у подножья пустыне. Горизонт открыт, и на темнеющем небе видно мерцание городских огней. Воздух ощутимо заряжен, кажется, что вот-вот ударит молния. Я вдруг понимаю, что сейчас упадет ядерная бомба и мчусь навстречу ей, на Уровень Ноль. В реальной жизни я вряд ли испытал бы в подобных обстоятельствах большую радость.

На Уровне Ноль молний нет, зато гремит гром. Вместо бомбы, паря на перепонках, легко, как перышко, на землю спускается лягушкоподобное существо около метра в длину.

Едва опустившись на землю, существо, однако, тут же подвергается атаке со стороны местных жильцов. Они избивают его, не ведая пощады. Я прихожу на помощь несчастному созданию в тот самый момент, когда они собираются полить его бензином и поджечь.

Я читаю ему детские книги и надеюсь, что оно выучит английский. Мой новый друг мудр, однако проявляется это по большой части в его играх. Он ловко шныряет от одной кроличьей норы к другой. Я не могу до конца понять его, но нутром чувствую, что, играя, он демонстрирует изрядный ум – как это делают дети[11].

Примечательный сон. Мы ничего не знаем о человеке, которому он приснился, однако мы не можем не заметить, что его поведение во сне по отношению к лягушке прямо противоположно той картине, которую рисует Откровение. Для христиан жаба или лягушка – сугубо негативный образ, неслучайно люди во сне доходят до того, что пытаются испепелить несчастное животное. Возможно, сон свидетельствует о том, что в душе сновидца назрел эмоциональный конфликт. Однако эго находит в себе силы поступить единственно верным в данном случае способом: принять слизкое болотное создание, этот источник чумы и демонического, и осознать, что оно несет в себе мудрость и может сослужить верную службу в процессе индивидуации.