Эдвард Эдингер
СВЯЩЕННАЯ ПСИХЭ. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ ПСАЛМОВ.
Глава 1 Псалом 1
Предисловие редактора.
В «Ответе Иову» Юнг призывает всех, кто может «обратиться к великой задаче переосмысления всей Христианской традиции» [1]. Эдингер посвятил многие годы и значительную часть своей творческой энергии выполнению этой «великой задачи». Священная Психэ является седьмым и последним томом в его попытке реализовать принятое им поручение – и номер семь имеет большое психологическое значение[2]. На момент своей смерти в июле 1998, он продвинулся в своей работе так далеко, как только смог. Хотя он был бы первым среди тех, кто сказал бы, что он еще только в начале пути, все же он проделал фундаментальную работу, опираясь на которую другие могли бы продолжить. Изначально, Эдингер представлял себе Священную Психэ как обильно иллюстрированную книгу, в которой бы обсуждались все 150 Псалмов. Для лекций, представленных в этой книге, он уменьшил количество рассматриваемых Псалмов до пятнадцати. За восемь месяцев до его смерти, я разговаривал с Эдингером о важности составления этих лекций в форме книги, и он снова полагал необходимым включить все псалмы, но его силы иссякли. После его смерти я знал, что его работа над псалмами должна быть опубликована, поэтому при поддержке Дэрил Шарп и Дианы Кордик, партнера Эдингера, я взялся за осуществление этой задачи. Эдингер представил этот материал различными способами, по крайней мере, в двух семинарах – одном весной 1983в Институте Юнга в Сан-Франциско, другом в октябре 1984 на Центральной Конференции в Нашуа, Нью Гемпшир. Благодаря щедрости Дианы Кордик, я использовал его краткие рукописные заметки к лекциям, которые позволили во многом расширить исходный материал. Это помогло мне яснее понять его намерения и сплести различные версии в единое целое. В то время как многие из нас могут смутно видеть сквозь запотевшие стекла, видение Эдингера всегда не замутнено, точно и находит свое красноречивое выражение. В замечаниях к Псалму 1, он говорит нам об этимологии слова тора: «поднимать палец и указывать путь». Во время чтения лекции, он часто использует речевой оборот «you see…». Там, где это возможно, я придерживался этого оборота в тексте - он показывает путь для нас, помогая увидеть нам то, что он сам видит столь ясно. Эдингер прекрасно понимал место эго во время изучения таинств Самости. Как говорил Юнг, «Ввиду своей незначительности… [человек], для того, чтобы выжить, должен ясно осознавать свое бессилие» [3]. С учетом этого, почти так же, как и Юнг использовал личный, прочувственный голос в «Ответе Иову», я сохранил, где это было возможно, собственный неформальный язык Эдингера. Работа Эдингера имеет жизненное значение для многих людей. Среди них есть четыре человека, которым обязано появление этой книги. Мэри Лин Рей, с ее даром языка и ее глубоким опытом психэ, была неизменным и бесценным куратором проекта. Карен Торкилсон не только помогла мне решить многие технические головоломки, но также со щепетильностью и пониманием внесла вклад благодаря своему редакторскому глазу. Кроме того, без теплой поддержки Дианы Кордик и Дэрил Шарп, эта книга могла не выйти в свет. Многим я обязан самому Эдингеру: учителю, коллеге, другу. Впервые я встретил его в 1984 на Центральной Конференции. Я был потрясен тогда его присутствием и его глубиной и ясностью его работы, впечатление, которое только росло в последующие годы. Теперь, когда я читаю его комментарии к Псалму 1, «Благословенный человек», я чувствую целостность, о которой он говорит, также описывает его собственную жизнь. Он действительно был «сознательно и непосредственно связан с Самостью». В Священной Психэ Эдингер говорит о своей работе, как переводе с традиционного иудео-христианского контекста на современный психологический контекст. В оригинальном предисловии к Библии Короля Якова, опубликованной в 1611, содержатся следующие строки:
Перевод это то, что отворяет окно, позволяя свету проникнуть; это то, что ломает скорлупу, так что мы можем съесть сердцевину [плода]; это то, что подвигает крышку колодца, так что мы можем добраться до воды[4].
Это то, что дал нам Эдингер – возможность пить живую воду.
Введение.
В Mysterium Coniunctionis Юнг пишет:
Всякое обновление, не имеющее глубокой укорененности в лучшей духовной традиции, эфемерно; но доминанта, вырастающая из исторических корней, ведет себя как живое существо внутри человека связанного со своим эго. Это не он владеет ею, а она им[5].
Здесь Юнг говорит нам, что индивидуальное психологическое развитие, насколько глубоко бы оно ни было – не только эфемерный головастик в луже – должно быть связано с «лучшей духовной традицией». Безусловно, лучшая духовная традиция Западной психэ основана на Иудео-Христианских Писаниях. Это значит, что мы должны ассимилировать эту великую архетипическую сокровищницу для нового психологического Weltanschauung (мировоззрение – нем.). Мы не смеем оказаться отлученными. Мы должны заново интерпретировать это в терминах современной глубинной психологии, и это та цель, которая стоит за моим изучением Псалмов. Джозеф Хендерсон говорил Юнгу в приватной беседе, что читал Библию не ради ее религиозного содержания, но из-за замечательного психологического содержания. Это то, что я имею в виду. Псалмы занимают уникальное место в Библии. С одной стороны, они содержат самую суть Еврейских Писаний; с другой стороны, они создают предпосылки к возникновению образ Христа и служат мостом, ведущим к Христианским Страстям. Я думаю, что если бы рассказы о Распятии были бы утеряны, то мы могли бы воссоздать их по творческим разработкам Псалмов, в особенности Псалма 22. Чем больше я изучаю Псалмы, тем больше изумляюсь тому факту, что образ Христа уже присутствует в них. Псалмы являются молитвенником, как для христиан, так и для иудеев и, как Псалмы говорят нам, сам Яхве обитает в них. В псалме 22:3, в обращении к Яхве, говорится: «Но Ты свят, О Ты, что среди восхвалений Израиля». И Псалмы, это книга восхвалений. Психологически это значит, что эти тексты воплощают живое присутствие Самости. Яхве обитает в Псалмах потому, что они, несомненно, были написаны в результате многократных столкновений с нуминозным[6]. Поэтому они способны констеллировать архетип образа Бога в тех индивидуумах, которые открыты и подвержены их влиянию. Эти столкновения могут вести к тому опыту, который их породил. Я обнаружил, что человеку гораздо проще оценить значение Псалмов, когда он сам имеет дело с глубинами психики, которые там описываются. Мне были знакомы несколько довольно нерелигиозных людей, которые удивились, открыв для себя то, как определенные псалмы точно описывали их собственное состояние во время тяжелых психических потрясений. В псалмах они смогли найти для себя дружеское отношение, доказательство, что кто-то уже был в том же самом месте, что и они – и значимость такого дружеского отношения не должна оставаться недооценённой. Должен признаться, что Псалмы – это самый тяжелый материал с которым мне приходилось сталкиваться в психологии. Я работал над классической мифологией, алхимией, Старым Заветом, Новым Заветом. Но ничто из этого не имело такого веса, который я почувствовал при работе с Псалмами. Иногда, после короткого периода работы всего лишь над одним образом, я мог быть крайне истощен. Это было похоже на то, как будто я поднимаю огромные валуны – такой образ приходил мне на ум. Это то, что мы делаем, когда работаем в психологическом ключе со столь глубоким материалом – пытаемся перевернуть эти огромные психически мегалиты, эти громадные камни, передвинуть их из религиозного контекста, затем чтобы сделать доступными для непосредственного переживания. Но эта попытка требует поднятия больших тяжестей и это не простая задача. Я предлагаю эти замечания, затем чтобы вы были готовы столкнуться с тем, что ваш опыт может быть столь же утомительным. Можно сказать, что архетипические образы, столь важные для индивидуальной западной психэ, были построены подобно огромным плитам, составляющим здание традиционной Иудео-Христианской системы взглядов в некую целостную, догматическую, литургическую и церковную структуру. Это коллективное сооружение необъятных размеров дало место для обитания западной психэ более чем на две тысячи лет. Но теперь оно находится в процессе разрушения и превращается в руины. Драгоценные камни, которые составляют эти руины, должны теперь послужить материалом для создания новой структуры, подобно тому, как камни римских языческих храмов использовались для постройки христианских церквей. Существуют различные научные мнения, касающиеся датирования и авторства Псалмов. Согласно объективным критериям, они составляют антологию, которая писалась несколькими авторами на протяжении нескольких веков. Тем не менее, традиция приписывает авторство всего псалтыря Давиду. И, безусловно, эта книга составляет целостное произведение, дышащее одним нуминозным духом на всем своем протяжении. Потому, с психологической точки зрения мы можем считать традиционное единоличное авторство Давида если не буквальным, то, безусловно, психологическим фактом. Обозначение «Псалмы» из Нового Завета и имеет свое происхождение в греческом переводе Старого Завета – Септуагинта – где в одном из кодексов, Книга Псалмов называется «Psalmoi». В другом кодексе она же называется «Psalterion», отсылая к щипковому инструменту похожему на арфу, который назывался псалтирь или псалтырей, который использовался для аккомпанемента при распевании псалмов. Еврейское название псалмов Tehillim, означает гимны или восславления. И этот термин происходит от слова tehillah, что означает славить. Таким образом, Псалтырь является книгой хвалебных песен, и эта тема становится очевидной ближе к концу книги, где ничего кроме прославления не упоминается. Мы остановимся на этом подробнее, когда речь будет идти о псалме 150. У нас есть несколько образов, собравшихся здесь вместе. Во-первых, у нас есть базовая идея восхваления – восхваления Яхве. То, что Псалмы напевались, говорит о чувстве поэзии и силы констелляции бессознательного, доступной поэзии. И так же музыка – струны псалтырея дрожали во время пропевания слов, как и струны души. Поскольку была затронута традиционная оценка Псалмов, то думаю, что как нельзя кстати будет уместна оценка данная Лютером. Он был тем, кто перевел еврейские Писания на немецкий язык. Послушайте, что он говорит во втором предисловии к немецкому Псалтырю. Это было написано в 1528 и здесь есть нечто примечательное:
Здесь вы смотрите в сердца все святых, как в прекрасный радостный сад, а в действительности в рай; и в этом саду вы видите замечательные, яркие, чарующие цветы, цветы все видов прекрасных и радостных мыслей о Боге и Его милости. Где вы сможете найти слова, чтобы выразить горе более полно и изображая его мучение и нищету более убедительно, чем слова, содержащиеся в Псалмах о стенаниях? Здесь вы еще раз смотрите в сердца всех святых, как в лицо смерти, в самом деле, в преисподнюю; как здесь темно и мрачно, из-за печального зрелища гнева Господня, который должен быть встречен в столь многих ликах! Снова, везде, где они говорят о страхе или надеже, они используют такие слова, что ни один художник не в состоянии изобразить страх и надежду с той же силой, и не Цицерон или оратор не смогли бы облечь мысль в такую форму. И самое замечательное здесь то, что они говорят такие слова о Боге и обращаясь к Богу… Это объясняет, кроме того, почему Псалтырь является любимой книгой всех святых, и почему каждый из них, какие бы ни были у них обстоятельства, находят псалмы и слова, которые подходят к ситуации, в которой они находились и встречали свои нужды как соответствующие им, как будто они были даны им для их же блага, и таким образом, что сами они не могли сказать лучше или желать чего-то лучшего, чем Псалмы… Подводя итог: если вы хотите видеть святую христианскую Церковь, изображенную в сияющих красках, и в действительно живом образе, и если вы хотите подобное, выполненное в миниатюре, то вы должны иметь при себе Псалтырь, и там в вашем распоряжении окажется замечательное, ясное, чистое зеркало, которое покажет вам, чем на самом деле является Христианство.
И еще одна примечательная фраза:
да, вы найдете самого себя в нем и правду «ghoti seauton» («знания самого себя»), и самого Бога, а также все его создания. [7]
Для меня это было поразительным открытием обнаружить то, что Лютер делает столь современное психологическое замечание. Что ж, я прочитал этот отрывок, потому что он является частью нашей «лучшей духовной традиции». Но здесь мы видим одностороннюю, хотя и прекрасную и глубокую оценку Псалмов, но все же использующую старомодный подход. Дабы привнести баланс в эту оценку, я должен упомянуть некоторые из своих собственных замечаний и мыслей по этому поводу. Псалмы всегда были сложны для моего понимания. Они мне не нравились. В них было непрекращающееся благоговение и набожность, которые вели меня неверным путем. И я думаю, что я не одинок в подобной реакции, поскольку считаю, что современной западной культуре сполна хватает показной религиозности. Наши войны на религиозной почве, наши инквизиции, наши самодовольные религиозные проповедники – все это оправдывает здоровый скептицизм, касающийся любых разговоров о Боге. Находясь в таком настроении, холодный греческий разум оказывается более привлекательным. Это то, что делает «Исповедь» Августина столь неприятной для меня и, я думаю, для многих людей. Он отталкивает нас своим близким знакомством с Богом, а также своим низкопоклонничеством перед Божеством. По сравнению с ним чтение «Ответа Иову» Юнга действует на восприятие очень освежающе. На мой взгляд, мы должны оставаться верны современной западной действительности и придерживаться эмпирической точки зрения, которая и породила психологию. В то же время, нам нужно сделать все, что в наших силах, чтобы интегрировать материал, который происходит из традиционных источников. Факт заключается в том, что в них присутствует сакральное измерение для психэ. Божество существует. Священная психэ является эмпирической действительностью, и мы должны искать ее там, где находится ее естественная среда – там, где она живет. Псалмы сами говорят нам, что Яхве обитает в хвалах Израиля (22:3), и поэтому мы должны изучать Псалмы. Одной из трудностей восприятия Псалмов является грубость, практически примитивная природа отношения к Богу, которую они выражают. Они обладают архаическим характером. Эта грубость, неотесанность являются довольно неудобными для рациональных уровней сознания. Кроме того, этот самый архаический характер и заключает в себе всю силу и глубину Псалмов. Опыт учит нас тому, что нуминозное встречается в архаических уровнях психэ. Оно не является чем-то миловидным и окончательно дифференцированным, это не бог философов. Это нечто совершенно иное – «варварское, инфантильное, и катастрофически ненаучное», как признает Юнг в письме Эриху Нойманну. [8] Этот слой психэ может быть найден в каждом из нас – предоставляя нам возможность проникнуть достаточно глубоко – и именно из него появляется нуминозное. Чем глубже мы изучаем данный материал, тем больше рассеивается чувство отвращения, которое я упоминал. На базовом уровне, одно глубокое переживание ведет к усилению другого. Существует одна замечательная еврейская легенда о предназначении Псалмов. Чем больше я имею дела с этими легендами, тем больше я удивляюсь их психологической мудрости. Они дополняют все Библейские повествования накопившимися чрезвычайно богатыми преданиями. Это похоже на то, как будто коллективная психэ сплела все эти предания, дабы усилить изначальные библейские образы, как это происходит при амплификации образов из снов. Вот один из примеров:
Когда рабочие царя Давида начали строить Дом Божий, то вырыли водосток для алтаря настолько глубокий, что нечаянно подняли осколок, закрывавший Уста Бездны. Немедленно Воды Глубин начали подниматься, затопляя землю. Давиду было известно, что если Уста Бездны не будут вновь запечатаны, то мир будет разрушен. Он также знал, что только камень с Невыразимым Именем может запечатать Бездну… Давид опустил камень со Святым Именем на глубину шестнадцати тысяч элей [эль – старинная мера длины, в Англии равная 1,14 метра – примеч. пер.] и плотно запечатал Уста Бездны. Но скоро обнаружили, что земля снизу потеряла влагу и даже дождей было недостаточно, чтобы взошли посевы. Тогда царь Давид составил пятнадцать псалмов, и как только каждый из псалмов был завершен, Воды Глубин поднимались на тысячу элей. Когда Воды Глубин достигли глубины тысячи элей от поверхности земли, он поблагодарил Бога, Который всегда держал землю достаточно влажной, чтобы могли взойти посевы, и не позволял Бездне затонуть ни на йоту ниже, ни подняться на йоту выше, чем тысяча элей. [9]
Я не собираюсь пытаться интерпретировать это. Оно совершенно так, как оно есть. Теперь последнее замечание по поводу версий Псалмов, которые я буду использовать. Я думаю, что для англоговорящих людей, Библия Короля Якова должна быть общепринятой, поскольку освященные веками ассоциации с ней позволяют архетипам звучать в нас особенным образом. Для полной ясности понимания, однако, я думаю, что наряду с этой Библией должен использоваться современный перевод – в качестве такового я рекомендую Иерусалимскую Библию. Кроме того важно иметь некоторого рода связь с еврейским оригиналом. Те счастливцы, которые способны читать на иврите могут почувствовать архетипический резонанс намного сильнее. Сам же я практически совсем не знаю иврита, я даже едва знаю алфавит. Но у меня есть подстрочный перевод Псалмов и с его помощью я могу отследить и изучить еврейские слова, которые несут наибольшее значение. Как вы увидите, таким образом я поступаю со словом «Torah», например, и это привносит дополнительное измерение в общую картину. Причина, по которой Юнг приводит так много латинских и греческих цитат в своих работах заключается в том, что для большинства современных людей древние языки констеллируют архетипы. По этой причине уделяя им некоторое внимание, мы больше концентрируем внимание на бессознательном. Это попытка воздать должное историческим слоям психэ, которые также являются архетипическими уровнями. С этой мыслью на уме я проторил свой путь через подстрочный еврейско-английский перевод Псалтыря, чтобы найти определенный слова. Я должен также упомянуть две другие работы, которые оказались полезны для меня в отношении Псалмов. Одой из них является трехтомная работа Ч. Сперджена , которая называется Сокровищница Давида (The Treasury of David). Это обширная антология, компиляция того, что было сказано о каждом псалме и стихе за период более чем четырех или пяти столетий, и прекрасная помощь в работе, когда изучаешь какой-то определенный псалом. Другая книга, которая оказалась полезной и многозначительной, это Толкования книги Псалмов (Expositions on the Book of Psalms) Августина, в котором разбираются все сто пятьдесят псалмов. Что примечательно, когда имеешь дело с подобного рода материалом, так это то, что столетия просто растворяются потому что, по существу, Августин смотрел в тот же самый текст, в который смотрю я. Он комментировал со своей точки зрения, и, когда делаешь то же самое сейчас в гораздо меньших масштабах - шестнадцать веков просто исчезают и это необычный опыт. Это то, что происходит, когда имеешь дело с фундаментальными текстами. Это похоже на то, как будто смотришь на звезды. Созвездия не изменились, и то, что видели древние, видим и мы. Так же дело обстоит и с этими Писаниями: то, что видели они, видим и мы. Это наводит на мысль о том, как важно быть укорененным в коллективной психэ. Есть еще один небольшой, но важный вопрос, который я должен затронуть, прежде чем мы обратимся к самим псалмам. Термин «Господь» (Lord), который используется в Библии короля Якова, является переводом Тетраграмматона, YHWH, который считался слишком священным, чтобы произносить вслух. Иерусалимская Библия переводит это как «Yahweh». Поэтому когда ГОСПОДЬ (LORD) пишется здесь прописными буквами, то переводится как Яхве, тогда как Господь (Lord) имеет обычное значение слова как господина(master).
Псалом 1
Благословенный человек.
Beatus vir, qui non sequitur
Consilium impiorum,
Et viam peccatorum non ingreditur,
et in conventu protervorum non sedet;
Sed in lege Domini voluptas eius est,
et de lege eius meditatur die ac node.
Так начинается Книга Псалмов в переводе на вульгату, использовавшемся на протяжении многих лет, в западной христианской традиции начиная с четвертого века.[10] Это чрезвычайно сложная задача перевести данный материал с прочно укоренившегося контекста на новый эмпирический психологический контекст. Я думаю, что это задача того же масштаба, что и перевод алхимического символизма в психологический опыт и понимание. В попытке сделать это Юнг написал четыре основные работы: Психология и алхимия, Alchemical Studies, Mysterium Coniunctionis и Психология переноса. Общей задачей всех этих работ было донести до коллективного осознания огромного количества символического материала, который был недоступен для понимания современным человеком. В наши дни ситуация с Псалмами сложилась довольно схожим образом. Библейский материал, который служил основой для традиционной западной религиозной точки зрения, утерял свою значимость для значительного количества современных людей – нечто подобное происходит и с алхимическим материалом. И это не простая задача произвести сдвиг сознания. Усложняет дело тот факт, что перевод с традиционного контекста на новый психологический может стать понятным и быть ассимилированным только в том случае, если читатель имеет определенный личный опыт соприкосновения с глубинами бессознательного. Если подобных переживаний не было, то будет очень сложно понять переход из одной области в другую. Тем не менее, я собираюсь совершить первоначальное усилие, чтобы перевести эти пятнадцать псалмов на уровень эмпирического психологического понимания. Я не чувствую, что делаю очень хорошую работу – наугад – и одни псалмы заслуживают большего внимания, чем другие. Мой метод заключается в том, чтобы обращаться с ними, как со сновидениями. Другого пути в этом деле мне не известно. Так что давайте прочитаем первый «сон».
1. Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей,
2. Но восхищение его в законе ГОСПОДНЕМ; и о законе Его размышляет он день и ночь.
3. И будет он как дерево, посаженное у речных вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, процветает.
4. Нечестивцев ожидает иная участь; но они — как мякина, которую уносит ветром.
5. Потому не устоят нечестивые на Суде, и грешники — в собрании праведных.
6. Ибо знает ГОСПОДЬ путь праведных, а путь нечестивых есть погибель.[11]
Я думаю, что этот подход никогда не подводит – когда я впервые сталкиваюсь со сновидением, моя первая реакция «Боже мой, у меня нет ни малейшего намека на то, что все это может значить!». Так, ты приступаешь к работе и начинаешь разбор с одного образа; тогда, если снисходит благодать, начинает появляться определенный смысл. Первое слово первого стиха Книги Псалмов это Beatus – «блаженный». И весь псалом описывает состояние блаженного человека. Что же значит быть блаженным с психологической точки зрения? Если исследовать различные этимологии – еврейскую, греческую, латинскую – и использование в различных местах, создается впечатление, что блаженность в контексте Псалмов является целью человеческого существования и означает бытие в состоянии благословенности перед Богом. Что ж, это определенно можно понять с психологических позиций. Блаженность должна быть состоянием эго, когда оно сознательно и соответствующим образом относится к Самости. Некоторые современные переводы используют слово «счастливый», но я не верю, что блаженность является синонимом счастья. Скорее всего, я думаю, что оно отсылает к состоянию центрированности на собственной целостности, которая включает противоположности. По мнению одного комментатора блаженный человек был «тем человеком среди тысяч других, который живет ради достижения цели, для которой Бог создал его». [12] Это, я считаю, могло бы подойти к психологическому значению термина. Взятые в целом, Псалмы ясно противопоставляют два способа бытия: путь праведного, который ведет к блаженности, и путь нечестивого или безбожника. Это два еврейских понятия – tsaddik, праведный или мудрый, и rasha, нечестивый. К сожалению, слово «праведный» (righteous) в наши дни имеет двойственные коннотации. Кто из нас не подумал о человеке «уверенном в своей правоте» (self-righteous), когда прозвучало слово «праведный»? Но в своем изначальном смысле оно значило «прямой, правильный путь». Психологически, мы можем думать о пути праведного, tsaddik, как ориентированном на Самость (Self-oriented), тогда как путь нечестивого, rasha, антагонистичен Самости. Текст говорит нам, что для праведного «его восхищение в законе ГОСПОДА; и о законе Его размышляет он день и ночь». Поэтому главная характеристика блаженного человека заключается в его стремлении к повиновению внутреннему закону. Здесь мы сталкиваемся с ведущим символическим образом не только Псалмов, но и все еврейской Библии: «законом». Блаженный человек постоянно имеет к нему отношение, и в этом заключается важность того, что символизируется законом. Еврейское слово, означающее закон – torah и его этимология довольно интересна. Я перерыл множество книг о словах Старого Завета и тому подобных работах, но это не стало мертвой пыльной работой, потому что живое значение проявляется, когда следуешь подобными тропами. И могу сказать, что оно действительно живое по тому эффекту, которое произвело на меня. Либидо нашло свой выход! Тора. Все слышали это слово, очень важное понятие для евреев. Оно происходит от глагола yarah, означающего «кидать, направлять, учить, сообщать». Основной образ, стоящий за этим, как подсказывает мне книга, это поднятие руки или пальца, чтобы указать правильный путь, по которому нужно идти. В какую сторону Бостон? Вы поднимаете руку и указываете путь. Этот образ и опыт содержатся в корне слова torah. Теперь мне бы хотелось сказать, что я обеспокоен относительно того каким образом я попытаюсь донести материал, поскольку придется несколько запутать вас в слишком большом количестве разных траекторий мысли в одно и то же время. Вы все знакомы с этим феноменом, если пытались погрузиться в Mysterium Coniunctionis Юнга. У вас не получится зайти слишком далеко, прежде чем вы не почувствуете себя сбитым с толку, потерявшимся. Я постоянно рискую сделать то же самое и с этим материалом. С другой стороны, если я не возьму на себя этот риск, то у вас не будет возможности увидеть мой психологический метод. Итак, еще одна из этих прекрасных еврейских легенд. Она взята из Талмуда и повествует о Торе. Для верующего еврея, в особенности в старые времена, Тора имела очень ясное значение. Это не было каким-то символическим образом, о котором я говорю. Это были, прежде всего Десять Заповедей, буквальный закон, который Бог передал Моисею. Во-вторых, это было Пятикнижие Моисея. Поэтому они полагали, что знали, о чем говорили, когда речь шла о законе. Однако, в мире легенд, дела обстоят сложнее; психэ включается в образы и истории становятся более насыщенными и более психологичными. Эта легенда передает чувство того, как драгоценна была Тора для благочестивого еврея. Как только Яхве передал ее Моисею на горе Синай, она была утеряна – они не могли найти ее.
В час, когда Моисей сошел с горы, Сатана пришел, и сказал Ему: «Правитель Мира сего! Тора, где же она?» (Заметьте фемининную персонификацию). Тогда Он сказал ему: «Я предал её земле». Сатана пошел на землю, и спросил у нее: «Тора, где же она?» Она отвечала ему: «Бог знает путь ее, и Он ведает место ее». (Иов 28:23) Вслед за тем, пошел он к Морю, но Море сказало ему: «Она не со мною». Он пошел к Бездне, но Бездна сказала ему: Она не во мне, ибо написано, Бездна говорит, не во мне она; и Море говорит: не у меня. (Иов 28:14) Аваддон и Смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о Ней. (Иов 28:22) Сатана возвратился и предстал перед Господом, будь Он благословенен: «Правитель Мира сего! Я обыскал всю землю и нашел её». Он сказал ему: «Ступай к Сыну Амрамову!» Он пошел к Моисею и сказал ему: «Тора, которую Господь, да будет он благословен, дал тебе, где же она?» Он сказал ему: «Кто я такой, чтобы Господь, да будет он благословен, дал мне Тору?» Господь, да будет Он благословен, сказал Моисею: «Моисей! Разве не лжец ты?» Он предстал перед Ним, и отвечал: «Правитель Мира сего! У Тебя есть скрытое сокровище, в котором пребывает Твой восторг каждый день. Могу ли я требовать такого богатства для себя?» Господь, да будет Он благословен, сказал Моисею: «Поскольку ты умаляешь себя, она будет называться твоим именем, ибо написано: Помните Тору Моисея, раба Моего». (Малахия 4:4) [13]
Что ж, это легенда о Сатане, который ищет Тору и Моисее, который не осмеливается признать, что она у него есть. Я думаю, что в легенде под термином Тора подразумевается нечто большее, чем просто свод заповедей. Речь здесь о некоем более насыщенном, таинственном и более сложном явлении, чем буквальный смысл Торы. Теперь проследуем той линии, которая, как я надеюсь, не запутает вас в моем рассказе. Эта легенда цитирует несколько цитат из Книги Иова, 28 главы. Если пытаешься провести всеобъемлющую интерпретацию сна, то приходиться проследовать вдоль всех нитей из клубка, так что мы обратимся к тем пассажам из Иова, на которые ссылается легенда:
Пути, который не знает ни одна птица, и не видел глаз коршуна;
Но где премудрость обретается? и где место разума? Не знает человек цены ее, и не обретается она на земле живых. Бездна говорит: не во мне Она; и море говорит: не у меня. Не дается она за золото и не приобретается она за вес серебра;
Аваддон и Смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о Ней. Бог знает путь ее, и Он ведает место ее. (Иов 28:7, 12-15, 22-23)
Это отсылка к Мудрости, фемининному помощнику, который был с Яхве, когда он создал мир. [14] На латыни она называется Sapientia Dei, Премудрость Божия; на греческом - София. И отсылка Талмуда к пассажу относительно утраты Торы утверждает символическое равенство: Тора приравнивается Мудрости. Мы можем догадаться об этом исходя из того, что слово «тора», как и «мудрость» женского рода. Отрывок из Иова также связан с Торой образом «пути» или «стези». Это говорит о Мудрости как о «пути, который не знает ни одна птица, и не видел глаз коршуна». Так, следуя этой ассоциативной линии, мы приходим к идее Торы как пути, так же это вытекает и из этимологии слова, когда мы говорили о его значении поднятия руки и указывания направления пальцем – и направление подразумевает путь. Я должен продвинуться в своем рассказе чуть дальше, надеясь, что не запутаю вас окончательно. В Mysterium Coniunctionis Юнг рассуждает об алхимическом тексте, который использует тот же отрывок из Иова, чтобы описать философский камень: «Поэтому Иов говорит 28:7: пути туда не знает ни одна птица, и не видел его глаз коршуна. Потому этот камень по праву принадлежит лишь тому, кто избран Богом» [15] Так, цитирование Библии, которое отсылает к пути Мудрости или Божьего закона – Торе – привносится в алхимический образ философского камня. Как продемонстрировал Юнг, алхимики не знали о том, чем они занимаются. Другими словами, бессознательное проживало себя через них. Таким образом, именно бессознательное создает связь между путем, который не видит глаз коршуна и философским камнем. Но, исходя из нашей цепочки ассоциаций, мы делаем вывод о том, что Тора символически приравнивается к философскому камню. Мы проделали путь сквозь века и через целый ряд взаимосвязанного символического материала, чтобы выявить наличие этой связи. Но это тот путь, которым мы должны идти, потому как именно таким образом проявляется себя коллективная психэ. Нам не приходиться иметь дела с теориями или абстрактными конструкциями. Мы пытаемся проследить как движется коллективная психэ, по мере того как различные образы развертываются сквозь века и как они переплывают от одной символической традиции к другой. Образ пути или стези явно прослеживается и в других основных религиозных традициях. Я выбрал ту, что привела нас к алхимии, но мы также знаем, что Христос отождествлял себя с путем, когда говорил: «Я есмь путь и истина и жизнь». (от Иоанна 14:6) Так и в китайской мудрости, в особенности даосизме, архетип пути выражен в центральном концепте Дао. Здесь мы привели амплификации архетипического образа, который лежит в корне торы, «закона Божьего», который блаженный муж восхваляет и размышляет о нем день и ночь. Если это настолько важный архетипический образ, то он должен показать себя в современном психологическом материале – и конечно же он находит свое выражение. Он приходит в современные сны, как образ дорог, путей, путевых камней, указателей пути или направления или способа руководства – пути, о котором не знает эго, потому что, этому пути присущ характер, выходящий за рамки эго. Когда сталкиваешься с психологической ситуацией утраты пути и не знаешь, что делать, то на самом деле, это очень воодушевляющее переживание - получить сон, в котором обнаруживается, что путь есть, и существует некое внутреннее направление. Для такого человека поднята рука, чей палец указывает путь. Я помню одного молодого человека – у него не было ничего, что бы указывало на его путь, ни в профессиональном плане, ни в самом общем смысле. «Тора» была потеряна, и он не знал, как быть «праведным», в изначальном смысле. Однажды он пришел ко мне с таким сном: он был в саду, который, казалось, был беспорядочно засажен; в нем не было никакой упорядоченности. Но когда он присмотрелся повнимательнее, то он увидел камни, разноцветные камни, расставленные по саду. Тогда на него снизошло: «Это же путевые камни!» Другими словами, это был тот самый путь. Я сразу это понял – когда дрожь проносится по вашему телу, вы можете сказать – вы вдруг осознали, что добрались до чего-то значительного в своей душе. Он не сразу это понял, но он нашел свой путь! Он стал психиатром. Поэтому блаженный, так называемый праведник, это тот, кто восхищается законом – таким образом – тот, кто размышляет о нем день и ночь. Псалом предлагает другую аналогию: мы говорили в 3 стихе, что блаженный «будет он как дерево, посаженное у речных вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, процветает». Как я уже говорил, я могу интерпретировать этот текст только таким образом, как если бы речь шла о сне. Если бы пришел человек и рассказал бы подобный сон, то я бы сказал, «Это напоминает мне сон Юнга!» и заглянул бы в «Воспоминания, Сновидения, Размышления». И вот, что я нашел:
Вскоре после этого, весной и ранним летом 1914 года, мне трижды снился один и тот же сон - что в разгар лета вдруг наступает арктический холод и вся земля покрывается льдом. … В третьем сне ужасающий холод снова опустился на землю из космоса. Но сон, однако, имел неожиданный конец. Перед моими глазами возникло дерево, цветущее, но бесплодное. ("Мое древо жизни", - подумал я.) И вот на морозе его листья вдруг превратились в сладкий виноград, исполненный целительного сока. Я сорвал виноградные грозди и отдал их огромной толпе, которая ждала этого от меня.[16]
Насколько я могу судить, этот сон связывает Юнга с блаженным человеком, который черпает свое наслаждение в законе Господа. Мне больше не требуется никаких других взаимосвязей, кроме этой. Но это лишь одна из ассоциаций. Существуют же и многие другие – архетип древа невероятно богат в плане символических ассоциаций. У Юнга есть очень длинное эссе, в котором он сводит воедино наиболее распространенные ассоциации, относящиеся к дереву:
…рост, жизнь, развертывание формы в психологическом и духовном смысле, развитие, рост снизу вверх и сверху вниз, материнский аспект (защита, тень, укрытие, питательные плоды, источник жизни, устойчивость, постоянство, глубокая укорененность, но также привязанность, пригвожденность), старость, личность, и наконец, смерть и возрождение. [17]
К этому списку мы могли бы добавить образы мирового центра, мировой оси, связи между верхом и низом, Самости в вертикальном срезе, как процесса развития.[18] Все эти ассоциации могут быть применены к образу дерева блаженного человека из псалма. Тот факт, что дерево посажено у речных вод, наводит на мысль о деревьях из райского сада. Эта ассоциация подразумевает, в таком случае, то, что праведный человек обретает связь с потерянным раем посредством контакта с надличностным центром Самости. В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Мудрость описывает саму себя при помощи образов многих деревьев, и в наибольшей степени сюда относится образ платана, посаженного у воды: «Я возвысилась, как кедр в Ливане, … и выросла, как платан у воды». [19] Так же нам известно и о других деревьях, например, Мировое Древо, Иггдрасиль в северной мифологии; великое перевернутое космическое древо из Упанишад: «Корни Древа Вечности - наверху в небе; ветви Его - внизу на земле. Его чистый корень - бессмертный и безграничный Брахман, дающий жизнь всем мирам» [20][здесь приводится перевод – Б. Гребенщикова] И то же мы обнаруживаем в Бхагавад-Гите:
Есть дерево великое,//С древних времен известно о нём – //Извечном гиганте – Ашваттхе//Корни его растут из небес// Ветви - тянутся к земле.// А каждый лист его – священный гимн,//И тот, кто знает его, знает все Веды. [21]
Дерево Сефирот каббалистов также изображается перевернутым в отличие от Философского дерева алхимиков, которое символизирует алхимический процесс трансформации, и растет снизу вверх. Все эти ассоциации применимы к нашему образу «дерева, посаженного у речных вод». Поэтому мы можем приравнять в символическом плане это дерево к дереву из сна Юнг; Иггдрасиль; дерево Упанишад и Бхагавад-Гиты, и каббалистическое дерево Сефирот, все три растут сверху вниз – из трансперсонального измерения в направлении к персональному. Это также и Философское дерево алхимиков, дерево Мудрости и Древо Жизни с четырьмя реками, текущими от него – все они несут тот же смысл. Теперь, если человек живет согласно Псалмам – то есть, что подразумевается, делает праведник – «восхищение его в законе ГОСПОДНЕМ; и о законе Его размышляет он день и ночь» - все эти образы должны стать содержанием размышлений. Размышление так же является деревом. Понимаете? Я пытаюсь донести до вас некий смысл того, что эти размышления должны собой представлять, но мне нужно быть осторожным – если вы уходите слишком глубоко, то все становится чем-то иным, и вы теряете опору. Смысл улетучивается. Получается ситуация, когда слишком много значений и смыслов и недостает твердой точки опоры. Но это не конец Псалма. После описание природы блаженного мужа, праведника, автор псалма продолжает: «Нечестивцев ожидает иная участь; но они — как мякина, которую уносит ветром». Таким образом, у нас есть нечто противопоставляемое этому дереву и блаженному человеку. В отличие от праведного, у нас есть так называемый нечестивец или грешник, описываемый как мякина – полая шелуха, не имеющая сердцевины. Как ориентированный на Самость человек является плодотворным, содержательным, так отчужденный от Самости человек – полый, незначительный, тривиальный и невесомый. Интерпретация этой фразы Августином такова – «мякина, которую уносит ветром» отсылает к «надмевающей гордости, которая возметает нечестивого»[22] В соответствии с другим комментатором, цитируемым Спердженом, «ветер» означает «бурю» и «показывает, как неистовая буря смерти уносит души нечестивцев».[23] Разумеется, как только упоминается слово «буря», то мы вспоминаем Иова 38:1: «Тогда отвечал ГОСПОДЬ Иову из бури». Этимология может оказаться очень полезной, когда мы пытаемся понять, что именно переводится словом «нечестивый». Еврейское слово – rasha. Один из подходов к пониманию этих еврейских слов – взглянуть на то, как они переводились на греческий язык в третьем веке до Р.Х. Это может дать нам некую идею того, как использовалось слово в то время, о котором мы не можем знать, но зато могли знать те греческие переводчики третьего века до Р.Х. Они были там. В раннем греческом переводе, Септуагинте, мы обнаруживаем, что слово rasha переводилось на греческий по-разному: «безбожный или нечестивый», «грешный», и «беззаконный». Они не означают одно и то же, но лежащее в их основе значение подразумевает недостаток осознания Божества. Я думаю, что то, с чем мы здесь сталкиваемся, не является моральным суждением, но скорее объективным описанием двух психологических состояний. Другими словами, человеческая раса не поделена на две категории, одна представленная праведниками, а другая нечестивцами. Это чересчур железобетонная проекция. Скорее всего, дело в том, что эти две категории представляют собой два психологических состояния существования, каждое из которых переживается индивидуумом в разное время. То есть существуют благоприятные условия, когда можно переживать то, что называется сомнительным словом, праведность, и в другое время пребывать в психологическом состоянии, которое можно было бы описать скорее как ощущение себя «мякиной, которую уносит ветром». Ни одни индивидуум не может неизменно и постоянно находиться в совершенных отношениях с Самостью – такого не бывает. Стих 5 говорит нам о том, что эти два состояния будут разделены на Суде: «Потому не устоят нечестивые на Суде, и грешники — в собрании праведных». Считается, что этот отрывок ссылается на Страшный Суд, решающее столкновение, в психологических терминах, с Самостью.[24] Но выражение «собрание праведных» это нечто необычное. Это захватывающий образ. Психологически это может соответствовать тому, что Юнг называл Ecclesia spiritualis. Я хорошо понимаю, что меня можно критиковать за то, что я определяю одно неизвестное через другое, поэтому давайте разберемся, что такое Ecclesia spiritualis? Юнг говорит о ней в Mysterium Coniunctionis. [25] Он не поясняет, что он имеет ввиду, но из представленного им контекста можно понять, что подразумевается под этим выражением. Это духовная церковь как противопоставление конкретной общине: невидимое собрание индивидуумов, разделенных в пространстве и времени, которые обладают одним и тем же глубоким переживанием независимого духа. В заключение утверждается, что: «Ибо знает ГОСПОДЬ путь праведных, а путь нечестивых есть погибель» Я понимаю это как аллюзию на обоюдные и взаимозависимый процесс познания другого и узнавания другим – процесс взаимодействия эго и Самости. Последний стих Псалма 1, «Ибо знает ГОСПОДЬ путь праведных, а путь нечестивых есть погибель» говорит в действительности, что быть узнанным или увиденным Самостью означает жить, но не быть узнанным - значит погибнуть. В одном отрывке из Библии Иисус говорит грешникам: «Я никогда не знал вас; [отойдите от Меня, делающие беззаконие]». [26] Нечестивцы, которые не знали Бога, в свою очередь, не были известны Ему. Другими словами здесь обнаруживается реципрокный характер взаимоотношений. Без сознательной связи с Самостью, которая привносит взаимозависимые отношения узнавания и возможности быть узнанным, эго не в состоянии выжить. Таким образом, одно лишь определение существования может служить основой для жизни, распознанной Богом и познающей Бога – или в психологических терминах, это значит видеть Самость и быть увиденным ею. [27]
Примечания:
1 “Answer to Job,” Psychology and Religion, CW 11, par. 754. (CW refers throughout
to The Collected works of C.G. Jung)
2 See Edward F. Edinger, The Archetype of the Apocalypse: A Jungian Study of the Book of Revelation, pp. 55ff.
3 “Answer to Job,” Psychology and Religion, CW 11, par. 579.
4 Cited in Adam Nicolson, God’s Secretaries: The Making of the King James Bible, p. 243.
5 CW 14, par. 521.
6 “The numinosum is either a quality belonging to a visible object or the influence
of an invisible presence that causes a peculiar alteration of consciousness.”
(“Psychology and Religion,” Psychology and Religion, CW 11, par. 6)
7 Artur Weiser, The Psalms, pp. 19f.
8 C.G. Jung, Letters, vol. 2, p. 33.
9 Joseph Gaer, The Lore of the Old Testament, p. 221. In a note, Gaer writes that this legend and other similar ones are “all based on the eloquent Psalmic exclamation: “The waters saw You, O God, the waters saw You and were afraid!” (Ps. 77:16)
10 The Vulgate is St. Jerome’s translation of the Greek and Hebrew sources, started in
A.D. 382. 11 [All Biblical passages are from the Authorized King James Version, unless otherwise
noted.—Ed.]
12 Adam Clarke (1844), quoted in C.H. Spurgeon, Treasury of David, la, p. 4.
13 Babylonian Talmud Tract Sabboth (B. Shabb. 89a). Quoted in Raphael Patai,
Gates to the Old City, pp. 197f. [There is also a version of this legend in Louis
Ginsberg, Legends of the Bible, p. 397.—Ed.]
14 [See the beautiful passages from Proverbs and Ecclesiasticus, quoted in “Answer to Job,” Psychology and Religion, CW 11, pars. 609ff.—Ed.]
15 CW 14, par. 624.
16 Memories, Dreams, Reflections, p. 176.
17 “The Philosophical Tree,” Alchemical Studies, CW 13, par. 350.
18 Ibid., par. 304: “If a mandala may be described as a symbol of the Self seen in crosssection, then the tree would represent a profile view of i t . . . as a process of
growth.”
19 Ecclus. 24 (quoted in “Answer to Job,” Psychology and Religion, CW 11, par.
610).
20 Katha Upanishad, II, 6,1 (quoted in Mysterium Coniunctionis, CW 14, par. 158,
note 211, and in Edinger, The Mysterium Lectures, p. 74).
21 Quoted in “The Philosophical Tree,” Alchemical Studies, CW 13, par. 412.
22 Augustine, Exposition on the Book of Psalms, p. 2.
23 Spurgeon, Treasury of David, la, p. 8.
24 [See Edinger, Archetype of the Apocalypse, especially chap. 9, pp. 147ff.-—Ed.]
25 [See Edinger, Mysterium Lectures, p. 32.—Ed.]
26 Matt. 7:23: “And then I will profess unto them, I never knew you: depart from me, ye that work iniquity.”
27 See Edinger, The Creation of Consciousness: Jung's Myth for Modern Man, esp. chap. 2, “The Meaning of Consciousness.”