Эдвард Эдингер
Вечная Драма: внутренний смысл греческой мифологии
Глава 2. Начала космогонии.
Рассмотрение греческой мифологии должно начать хотя бы с беглого рассмотрения мифов о творении или космогонии. Существуют несколько версий того, как возник космос. Согласно наиболее простой из них изначальный Хаос породил землю, или Гею. Гея родила небо, или Урана, затем Гея и Уран произвели на свет многочисленное потомство. Итак, из Хаоса возникли и отделились друг от друга два мировых родителя, которые затем создали весь остальной мир.
Что это означает с психологической точки зрения? С одной стороны это образ зарождения личности или прообраза Эго (пока еще мы не можем говорит про Эго). Также можно считать, что это олицетворение зарождения каждого нового бита, элементарной частички психики. В конце концов, этот миф о создании соответствует нашему психологическому опыту, в котором творческий акт как таковой включает воздействие на хаос. Творчество, созидание означает, что что-то новое входит в мир, что-то, не существовавшее ранее. И если так, то откуда оно приходит? Единственное место, откуда оно может происходить – область небытия, характеризуемая в мифе как Хаос. Это матка, извечная матка всех вещей, и следовательно, предшественником опыта творчества является опыт хаоса, или же оба эти состояния переживаются одновременно. Ничего нового не может возникнуть – индивиду необходимо нырнуть в хаос и поднять нечто не поверхность.
Появляясь, нечто быстро распадается на две части, на небо и землю в терминологии мифа. Нечто похожее мы видим, когда что-то движется к осознанию: сам процесс достижения осознанности предполагает раскол на противоположности. Явления могут оставаться в состоянии единства, только пребывая в бессознательном. Когда явления достигают сознания, они должны разделиться на противоположности и тогда мы переживаем конфликт. Когда в наших снах нечто проявляется парно, мы можем предположить, что оно достигает сознательного состояния в первый раз.
Мифы гласят, что Уран и Гея были первыми царем и царицей в божественном царстве. В ранней мифологии мы видим борьбу за царский сан – череду свержений. Царь не хотел оставлять в живых кого-либо, кто мог представлять угрозу для него, он применял репрессивные меры, которые в дальнейшем порождали сопротивление. Имевшую место череду свержений можно трактовать психологически. Человеческий вид еще не появился на этом этапе истории, следовательно, если Эго существует у человека, то и Эго не существовало. Этих древних божеств можно рассматривать как прообразы Эго, или как примордиальную, фундаментальную Самость (определение Самости Вы сможете найти в словаре), сопряженную с зачатками Эго. Они проходят через преобразующие трансформации, описанные как ранние свержения.
Причиной проблем Урана стало то, что он посадил в тюрьму некоторых своих потомков. Потомков Урана можно разделить на две основные ветви – титанов и циклопов. Циклопы были гигантами с единственным круглым глазом - циклоп дословно означает «колесо-глаз» - они были заключены в земле. Омраченная тем, что Уран заточил детей, их мать, которая как большинство матерей была более милосердным родителем, уговорила своего сына Кроноса восстать против Урана. Кронос подстерег Урана и кастрировал его; капли крови, упавшие на землю породили Эриний, Фурий, гениталии упали в море, и, как говорят, дали рождение Афродите. Можно было бы сказать, что циклопы, характеризуемые прежде всего наличием единственного круглого глаза, олицетворяют психологический аспект, не разделенный на противоположности. Округлость символизирует некую изначальную целостность, которая была репрессирована Ураном. Последствия кастрации Урана можно осмыслить как рождение желания (Афродита) и наказания (Эринии).
Кастрация Урана Кроносом была использована Фрейдом как мифологический пример комплекса кастрации: сын, желая оттеснить отца и нивелировать его влияние, кастрирует его, испытывая при этом страх мести отца. Этот эпизод также может быть осмыслен в более широком контексте. Принципом обоих, и Урана и Кроноса, было стремление к власти, стремление увековечить себя и устранить все угрозы своему главенству. Такую ситуацию можно рассмотреть как модель процессов, протекающих в психике: для продолжения развития старый принцип должен умереть, он должен быть преодолен зарождающимся новым принципом. Так произошло с Ураном, и та же участь постигла Кроноса, который сменив отца, вел себя не лучше. Было предречено, что Кронос может быть свергнут одним из своих потомков; в ответ Кронос стал глотать всех своих детей – первичная версия широко распространенного образа пожирающего родителя. В конечном итоге Кронос, принадлежавший к ветви титанов, был изгнан в результате войны титанов и богов и его место занял Зевс, принадлежавший к расе богов. Целая династия психических властителей была свергнута и заменена новой. Это были настоящие сумерки богов, конец света для старого пантеона.
Поверженные титаны послужили крайне важным целям. Наиболее выдающимися среди них были Атлант (Атлас, Atlas) и Прометей. Наказанием для проигравшего войну Атланта стало то, что он был осужден поддерживать Землю, и он отбывает это наказание до сих пор. В определенном смысле титаны были принесены в жертву ради благополучия человеческой расы. В архетипическом аспекте они олицетворяют переход на службу к Эго.
Но наиболее весомый пример – история Прометея. Несмотря на то, что титаны проиграли войну, Прометей все еще был жив и все так же противостоял богам, но теперь противостоять богам также означало биться на стороне человечества. История Прометея начинается, когда он был назначен контролировать разделение жертвенного мяса и определять какая часть отойдет богам, а какая – останется человечеству. Ранее, боги и люди ели совместно, но теперь они питались отдельно, что выражает разделение Эго и архетипических истоков. Прометей обманул богов, сформировав из шкуры и костей соблазнительный сверток, а питательные мясо оставил людям. В наказание за это Зевс лишил человечество огня. Прометей украл огонь для человечества и за это преступление он был прикован в горах Кавказа. Там каждый день стервятник выклевывал его печень, за ночь рана заживала и истязание повторялось бесконечно.
История Прометея являет собой чрезвычайно глубокий образ природы зарождающегося сознания. Сначала это процесс разделения, который определяет, что принадлежит богам, а что – человечеству, Эго «обрастает мясом» - иными словами достигает прироста своей энергии. Когда человечество снабжается огнем, также можно сказать, что оно снабжается светом и энергией: сознание и действующая энергия воли воплощают в реальность творческие замыслы. Однако не стоит забывать, что у обретения сознания была страшная цена, так как согласно мифу обретение сознания было преступлением. Следствием этого преступления стала незаживающая рана Прометея, ежедневно наносимая грифом в дневное время – время света и сознания - и заживающая ночью. Такое конкретное обозначение времени указывает на то, что именно сознание – стервятник, «рану причиняющий». Прометей платит за сознание человечества своими страданиями, так же, как и Христос. Как и титан, Христос принадлежит к сфере божественного; он не человек, но архетипический или Не-Эго фактор, который настолько полюбил человечество, что поставил себя ему на службу, иными словами, на службу Эго, с целью содействия его развитию.
Образ Прометея зачаровывал поэтов, что приводило к идентификации с ним – опасной идентификацией. Одним из таких поэтов был Гётте (Goethe). Он провозглашал: «Фабула Прометея ожила во мне. Я перекроил старую робу титана под свой размер». Шелли (Shelley) и Байрон (Byron) были поглощены образом Прометея. В поэме Лонгфелло (Longfellow) «Прометей» есть строки, очень четко описывающие широко распространенное переживание образа Прометея творящим художником:
«Прометей! Порыв могучий,
Гордой воли напряженье,
Дальше – муки боли жгучей,
Дикого Кавказа кручи
И стервятника круженье.
Это жизнь, когда угодно,
И провидца, и поэта –
Всех, чей гений благородный
Делал нацию свободной,
Всех, кто пострадал за это.
Их упорные стремленья,
Их усилья, их идеи,
Их триумфы и паденья,
Их о родине раденье –
Это пламень Прометея.
Славе по пути с бедою.
Вечно ль им смотреть придётся,
Как над мглистых туч гурьбою,
Над скалистою грядою
В вышине стервятник вьётся?
Да, таков удел таланта:
Тьма, безумие, изгнанье.
Вот Сервантес, Мильтон, Данте –
Паладины, корибанты,
Вечные сыны страданья.»viii
Еще одним последствием деяния Прометея стали карательные меры в отношении его брата – Эпиметея (Epimetheus), которого можно рассматривать как вариант образа Прометея. Он получил дар Пандоры. В определенном смысле мы можем сказать, что Пандора и огонь эквивалентны. Огонь является энергией и одним из аспектов энергии желания: Пандора, прекрасная женщина, объект желания. Эго наделяется силой желания, волей и страстным стремлением, но также оно получает содержимое ящика Пандоры - страдания человеческой жизни. Это очень точная параллель к мифу про Адама и Еву. Оба сюжета повествуют о болезненных аспектах рождения Эго. Мифы описывают бессознательное состояние как состояние рая и рождение Эго, которое оплачивается страданиями.
«Прометей прикованный» Эсхила (Aeschylus) описывает отношение греков пятого века нашей эры к Прометею. Он был культурным героем, и, следовательно, мы можем сказать, что он был самим воплощением сознания. В пьесе Эсхила Прометею принадлежат такие слова:
«Скажу о маяте людей.
Они как дети были несмышленые.
Я мысль вложил в них и сознанья острый дар.
Об этом вспомнил, людям не в покор, не в стыд,
Но чтоб подарков силу оценить моих.
Смотрели раньше люди и не видели,
И слышали, не слыша. Словно тени снов
Туманных, смутных, долгую и темную
Влачили жизнь. Из кирпичей не строили
Домов, согретых солнцем. И бревенчатых
Не знали срубов. Врывшись в землю, в плесени
Пещер без солнца, муравьи кишащие —
Ютились. Ни примет зимы остуженной
Не знали, ни весны, цветами пахнущей,
Ни лета плодоносного. И без толку
Трудились. Звезд восходы показал я им
И скрытые закаты. Изобрел для них
Науку чисел, из наук важнейшую.
Сложенью букв я научил их: вот она,
Всепамять, нянька разуменья, матерь муз!
Я первый твари буйные в ярмо запряг,
Поработив сохе и вьюкам. Тяжести
Сложил я с плеч людских невыносимые.
Коней в телегу заложил, поводьями
Играющих, — забава кошельков тугих.
А кто другой измыслил льнянокрылые,
Бегущие по морю корабельщиков
Повозки? Столько хитростей и всяческих
Художеств я для смертных изобрел, а сам
Не знаю, как из петли болей вырваться.
Послушай дальше, удивишься, столько я
Искусств, сноровок и ремесел выдумал.
Вот главные: болезни жгли тела людей,
Они ж лекарств не знали, трав целительных,
И мазей, и настоек. Чахли, таяли
Без врачеванья. Я открыл им способы
Смешенья снадобий уврачевающих,
Чтоб злую ярость всех болезней отражать.
Установил науку прорицания,
Открыл природу сновидений, что считать
В них вещей правдой. Темных слов значение
Раскрыл я людям и примет дорожных смысл.
Пернатых, кривокогтых, хищных птиц полет
Я объяснил, кого считать счастливыми,
Кого — дурными. Птичьи все обычаи
Растолковал, чем кормятся и любят как,
И как враждуют, как роятся стаями.
Я научил, какого вида черева
Должны быть жертв, чтоб божество порадовать,
Цвет селезенки, пятна пестрой печени.
Огузок толстый и лопатку жирную
Я сжег собственноручно и для смертных стал
Учителем в искусстве трудном. С огненных
Незрячих раньше знаков слепоту я снял.
Все это так! А руды, в недрах скрытые,
Железа, медь и серебро и золото!
Кто скажет, что не я, а он добыл руду
На пользу людям? Нет, никто не скажет так,
Или бесстыдной похвальбой похвалится.
А если кратким словом хочешь все обнять:
От Прометея у людей искусства все.» ix
Он был дарителем сознания. Хотя многие выдающиеся личности также обладали этим качеством, мы можем отметить, что именно образ Прометея имел глубокий смысл для древних греков и его значимость была воспета их главным драматургом.
Параллель с Христом очевидна. Также мы находим сходство с Библейским «страждущим рабом» из текстов Исайи, кроме того аспекта, что Прометей описывается как дерзкий, непокорный, а «страждущий раб» - как кроткий, смиренный. Исайя так описывает страждущего раба:
«Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск
и как росток из сухой земли;
нет в Нем ни вида, ни величия;
и мы видели Его, и не было в Нем вида,
который привлекал бы нас к Нему.
Он был презрен и умален пред людьми,
муж скорбей и изведавший болезни,
и мы отвращали от Него лице свое;
Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.
Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни;
а мы думали, что Он был поражаем,
наказуем и уничижен Богом.
Но Он изъязвлен был за грехи наши
и мучим за беззакония наши;
наказание мира нашего было на Нем,
и ранами Его мы исцелились.
Все мы блуждали, как овцы,
совратились каждый на свою дорогу:
и Господь возложил на Него грехи всех нас.»x
Вышеизложенное явно перекликается с историей Прометея. Конечно же, очень показательно, что аналогичный базовый образ проявляется в трех основных духовных традициях: греческой, еврейской и христианской. Трудно охватить всю глубину психологического значения этого факта, мы остановимся лишь на двух основных аспектах. Первый – сознание сопровождается страданием, второй – Эго не обязано выносить все эти страдания в полном объёме. Существует архетипический защитник или благодетель, который поддерживает Эго и помогает ему. Мы можем называть нашего архетипического заступника разными именами: страждущим рабом Исайи, Прометеем или Христом. Прометей, возможно, первое и наиболее прекрасное выражение этого архетипического факта.