1938 Жан Прзилюский. Истоки и развитие культа Богини-Матери

Жан Прзилюский.

Истоки и развитие культа Богини-Матери

 

К 3000 году до нашей эры — начало исторического времени на востоке Средиземноморья — некоторые народы уже достигли достаточно продвинутого уровня цивилизации. В Египте, в Халдее и в Ханаане на болотистых землях возникли богатые и процветающие общины земледельцев. В течении третьего тысячелетия Осирис в Египте стал духом-покровителем зерна и в то же время, воды, и его союз с Землей получило живописное выражение как бракосочетание с Изидой (Moret, M?langes Capart, стр. 314). Также и в Передней Азии, плодотворное действие бога земледелия символизировалось его браком с богиней плодородия, Иштар в Шумере-Аккаде, Астартой, Баалат, Шхала и Анат в Сирии и Ханаане. В трех местностях, где человечество достаточно рано достигло значительного прогресса, в Египте, Месопотамии и Ханаане, боги плодородия демонстрируют тенденцию принимать вид божественной пары, Великого Бога и Великой Богини.

 

В то же время, и даже еще ранее, на огромных просторах между Индией и Средиземным морем, люди почитали культ Богини-Матери. В захоронениях в Индостане обнаруживаются небольшие статуи в виде женских фигур, почти обнаженных, но с поясом, украшениями на шее и в тюрбане. Эти статуи напоминают находки в Белуджистане, которые, в свою очередь, очень похожи на фигурки из Крита и Микен. Сегодня считается, что эти статуи, равно как и другие в Иране, Сирии, Южной Европе и в Египте, изображают Богиню-Мать[1]. Богиня, которая не всегда имеет человеческую форму, иногда сопровождается двумя спутниками, которые могут изображаться в виде разных животных.

 

Иногда это триада с Богиней на переднем плане, иногда пара, в которой Бог и Богиня равноценны. Географическое распределение мест находок и все наши знания об истории верований позволяют предположить, что диада моложе триады: пара появляется сначала в местностях с развитой культурой, в то время как триада Матери и ее двоих спутников сохраняется долгое время среди менее продвинутых народов. Мы попытаемся отследить истоки этого культа и его развитие.

 

Так как нам не хватает письменных свидетельств со времен более древних идолов, для прояснения археологических следов мы полагаться на имеющиеся остатки. Эти остатки разных видов — проявления в языке, верования, ритуальные обычаи — являются для исследования доисторических религий тем же, что и ископаемые для геологии. Возьмем несколько примеров, относящихся к Богине-Матери.

 

Известный факт, что названия нескольких рек Южной Европы, таких как Дон, Дунай и т.д. содержат общий корень. Этот же корень появляется в слове Танаис, еще одном названии Дона[2]. Танаис — это также и одно из имен Великой Богини[3]. Также назывались у греков и данаиды, изначально хранительницы ручьев[4]. Эти пережитки языка указывают на связь между Богиней-Матерью и культом воды.

 

В обширной местности между Грецией и Индией почитание Великой Богини было связано с бичеванием. С помощью сравнений с подобными обычаями дикарей мы приходим к выводу, что ритуальное истязание[5]считалось «встряхивающим», средством пробуждения сил к моменту обновления, и подобные обычаи находятся в культе Великой матери, покровительницы обновления.

 

Богиня вод и богиня плодородия — оба этих аспекта явно сочетаются в том, что любой рост на плодородной земле зависит в первую очередь от воды. Но порой Богиня протягивает свою власть до самого неба. В Индии она появляется под именем Адити, как мать семерых богов, чей характер однозначно определяется созвездиями[6]. Следует обратить внимание на развитие, через которое власть богини распространялась все дальше и дальше. Данаиды, которые защищали ручьи, были сначала нимфами, орошающими небольшие местности. Танаис, имя которой получил Дон — имя богини, которая даровала плодородие более обширной местности. Когда же Великая Богиня стала считаться матерью Солнца и иных созвездий, она пришла к пику своей власти; ей стал подчиняться весь мир[7].

 

Мы увидели, что Великая Богиня управляет приносящими плодородие водами. Как богиня обновления, она также и богиня возрождения после смерти. Во многих частях Азии находили следы очень древнего способа захоронения: тело было уложено в позу эмбриона и закопано в землю в большом сосуде[8]. Это расположение, похоже, указывает на то, что таким образом мертвые в погребении ожидают свое перерождение. Сходство между расположением мертвецов в могиле и сном зерна, которое покоится зимой в земле, чтобы взрасти весной, бросается в глаза.

 

Богиня-Мать господствовала над плодородием, обновлением, перерождением, и в определенное время она была, сверх этого, великой владычицей, матерью богов, повелительницей всего мира.

 

Как получилось, что одно и то же божество выступало в таких разнообразных аспектах? Как могла мифическая фигура, изначально возникшая как сила, ограниченная своей местностью, продвинуться до статуса всеобщего божества? Без сомнения, это восхождение было очень медленным. Можно попытаться реконструировать это развитие в течении столетий по пережиткам древних мифов, которые долгое время оставались в религиозном восприятии людей наряду с продвинутыми верованиями. Мы хотим проследить, как унифицировался культ местных божеств, прежде чем установилось универсальное понимание.

 

На чаше обета третьего тысячелетия в музее Стамбула изображены два ряда нимф, льющих воду из своих кувшинов. Одни парят в облаках и заставляют воду литься вниз, другие находятся на земле и заставляют течь ручьи[9]. Таким образом, уже в древности люди верили в единый источник воды на небесах и воды на земле. Тем не менее, нимфы дождя отличаются от нимф ручьев, так же как и богиня потока воды отличается от окрестного ручья. Один источник дает воды только одному небольшому ручью, другой, более удачливый, питает реку, третий же является истоком многоводной реки. Иерархия имеет значение и здесь; без лишних слов становится понятно, что для жителей берегов Инда или Дуная все божества вод подчинялись богине, которая дала свое имя большой реке.

 

Если земные источники и дожди, все воды, находятся в распоряжении невидимого божества, в какой форме можно представить это божество, дарующее благо? Два древнейших символа — священный камень и священное дерево. В Карамендересе  находился священный камень, который могли увидеть только почитатели Великой Матери во время мистерий.Фригийцы почитали другие священные камни, которые в основном были валунами, окатанными реками. Это поклонение камням сохранялось долгое время, так как уже в 204 г. до н.э. черный камень Великой Матери был доставлен в Рим из Пергама[10]. Но древние ионийцы, возможно, в 11 веке до н.э. знали Богиню в форме дерева. Дерево, которое, как казалось, умирает к началу зимы, чтобы снова покрыться листьями к началу цветения, пробуждает чудесным образом представление о том, что нимфы занимаются своей плодородной деятельностью снова и снова. Каллимах изобразил, как амазонки обнаружили в дубе первый ксоан Артемиды. Дионисий Перигет расположил первое святилище около букового пня. Но деревьям с опадающими листьями предпочитались хвойные деревья, которые своей неизменной зеленью символизировали постоянность Богини. Ей принадлежала священный кипарисовая роща в Ортигие. Кипарис был также связан с культом Реи на Крите. Идолом из кипариса была также и статуя, посвященная Ксенофонтом в храме Артемиды в Сциллонтии[11].

 

Применим представления о большей и меньшей власти, определяющие соотношения между богинями вод, к царству растений. В разных местах мы встречаем священное дерево, которое выделяется среди других ростом и пышностью. Где находится это мифическое дерево? Очевидно, на возвышенности, так как вершины гор покрыты сетью как вод дождей, так и вод ручьев. Тем самым дается общий символ плодотворного действия небесных и земных вод. Этот символ — гора; она соединяет небо и землю. Поэтому от Индии через Месопотамии, до Средиземного моря, горы считались местом жительства Великой Богини[12]. Гора, на которой возвышается божественное дерево, представляется схематически. И гора, и дерево вместе становятся огромным столбом, который, с опорой на земле, держит на себе небо. Из этой высокой колонны, в которой астрономы видели ось мира, проливались на землю небесные воды в огромном водопаде, который был источником всех земных рек[13]. Таким образом, узконаправленный миф о священном дереве вырастает до мифа, объемлющего весь мир. Из образа единственного дерева на самой высокой вершине можно вывести представление о мировой оси, соединяющей небо с землей, своего рода водяной горе, из которой текут реки в направлении четырех сторон света.

 

Наряду с этим мифом, одухотворяющим природу, Богиня рано принимает человеческую форму. По отношению к человеческому, богиня плодородия могла быть только Богиней-Матерью. Ее родство с деревьями было показано с помощью идолов, чья цилиндрическая форма была подобна стволу дерева[14]. Толстый покров из каунакиса[15], в которой они часто были покрыты — символ древесной кроны. Но когда примитивный художник хотел сделать образ плодородия еще более человеческим, он изображал преувеличенно-широкие бедра и выводил вперед полные кормящие груди. С другой стороны, сосуды, в которых располагались тела мертвых для погребения, символизировали лоно Матери-Земли; этот символ отражает в то же время очень распространенные представления: Богиня, дающая мертвым новое рождения в своем теле, является никем иным как Матерью-Землей, в которой ждет своего восхождения каждое семя. Таким образом, символы человека и природы сливаются вместе без противоречий, дополняя друг друга. Земля — это Великая Мать, из которой возникли все существа.

 

Наконец, в последнем своем рывке Богиня распространяет свое господство над водами и землей и до богов, чьей матерью она становится. Ее власти больше ничего не противится: она — королева небес, воды и земли. Она управляет тремя мирами, которые она поддерживает непоколебимой колонной[16]. Только лишь на этой стадии она становится Великой Богиней. Сначала мир был населен нимфами вод и растений. Со временем самые могущественные из нимф были приравнены к Богине-Матери, чья власть постепенно распространилась на весь мир.

 

Нимфы вод и растений, позднее Мать-Земля, и наконец, Великая Богиня — это три стадии развития. Какие интересы и движущие силы воздействовали на это развитие? Без сомнения, теологические спекуляции играли роль лишь в том, что они соединили существующие представления в единую систему; их источник, тем не менее, следует искать в другом месте.

 

Пока человек занимался собирательством и жил за счет охоты и рыбалки, он был только добывающим питание. Большим шагом вперед было то, что он, перейдя к возделыванию почвы и скотоводству, начал создавать себе еду сам[17]. Земледелие, как и приручение и разведение мелкого скота, требовало не столько физической силы, сколько терпения и ловкости. Можно предположить, что в этом женщины превосходили мужчин. В любом случае, положение женщины значительно повысилось с тех пор, как люди начали создавать еду сами. Ранее мужчины оправлялись на охоту или рыбалку, в то время как женщины занимались собирательством. До создания семьи в кочующих племенах дело еще не дошло. В противоположность этому, для обработки земли требовались совместные действия и длительный союз мужчины и женщины. С помощью тесной совместной работы женщины получили более значительные права и авторитетное положение. Их занятия, тем не менее, не были ограничены одним лишь ведением хозяйства. Возникли новые верования, о которых можно говорить как о религии плодородия: ее самой важной целью была сохранность потомства. Что ожидалось от домашних животных и взращиваемых растений? Размножение! И на обработанной земле, которая теперь кормила более плотное население, люди надеялись на множественное потомство в семьях, которые теперь создавались. Религия плодородия возникла из общей потребности к продолжению рода и размножению. Культ Великой Богини отличается ростом этих тенденций. Она — женщина, а женщины, безусловно, оказали значительное влияние на возникновение новых обычаев и верований. Материнские чувства, живое воображение, острая чувствительность — все это позволило женщинам стать движущим духом и жрицами религии плодородия.

 

Достаточно ли у нас фактов, чтобы подтвердить эти выводы? В своем руководстве по восточной археологии Контенау привел набор фактов, свидетельствующих о том, что в азиатском обществе женщина занимала особо почитаемую позицию[18]. И похоже на то, что в азиатском мире почитание Великой Богини достигло особого расцвета. В этой связи много говорится о матриархате. Это впечатление не совсем точно, так как оно заставляет думать о семейном устройстве, в котором мать имеет те же права, что и отец в патриархальном обществе. Конечно, является данностью то, что матриархат известен нам только по его пережиткам, и некоторые из его учреждений нам полностью чужды. Остается только желать, чтобы была проведена общая работа в области народоведения, исследования античности и лингвистики, чтобы углубить схематические знания по этому вопросу.

 

На данный момент имеются определенные отправные точки, подходящие для того, чтобы подтвердить представленную здесь точку зрения — то, что есть связь между культом Богини-Матери, развитием религии плодородия и почитаемым положением женщины в семье и в обществе. Пока кочевые племена жили без связи с почвой, захватнические войны были бессмысленны, и поэтому неизвестны. Они возникли с началом использования почвы. Рассмотрим общину земледельцев, которая желает расшириться, и поэтому нападает на своих соседей. Эта община объединяется вокруг Богини-Матери. Союз с богиней — это сила, удерживающая вместе людей и домашних животных. Когда люди и скот возрастают после удачного налета, это происходит из-за того, что их богиня была могущественней и сильнее, чем у соседей. Война, разведение домашних животных и возделывание почвы являются для нас сегодня явлениями, между которыми мало общего. С рассматриваемой здесь точки зрения, они тесно взаимосвязаны. Та же божественная сила, что превращает противников в пленных, укрощает диких зверей и прогоняет духов пустыни и диких мест с еще необработанной почвы. Таким образом, завоевание включает в себя все высшие формы человеческой деятельности.

 

Тем самым мы подходим к загадке, которая казалась неразрешимой. У различных народов Великая Богиня покровительствует войне и охоте, она укрощает диких зверей. Как вышло так, что такие насильственные действия, требующие значительной физической силы, подпадают под влияние богини? Теперь ответ дается легко. Не стрела несет смерть, не плуг возделывает почву, и не цепь связывает как зверей, так и людей. Только божественная сила способна оковать и принудить. Та же сила приносит победу как на войне, так и в мирное время — вездесущая сила Богини-Матери.

 

Тем самым мы определили принцип, дающий объяснение политическому и религиозному развитию. Это нравственные силы, на которых основаны великие религии и царства. Подчинение божеству и подчинение завоевателю — это две данности одного порядка. Без этого связывания победа не продлится долго. Подобное связывание также способно принести господство без насилия. Мы увидели, что Богиня-Мать заняла место местных божеств, и что Великая Богиня сменила Богиню-Мать. Можно попытаться объяснить это развитие с помощью политических фактов: примитивные группы земледельцев сплотились вместе, из чего возникли царства, а затем и большие государства, и объединение земель привело к религиозному объединению. Это объяснение, следующее из поверхностного взгляда, не схватывает сути вещей. Религиозные проявления не всегда были обусловлены политическим развитием. Есть два аспекта побуждения к развитию человеческого общества. Дух не всегда подчиняется внешним событиям. Постепенно он освобождается, кристаллизируется в высших культурных формах, пока наконец не умножается до такой степени, что определяет ход истории.

 

В своей работе «ItalischeGr?berkunde» Дун доказал существование двух волн итальянских завоеваний, следующих одна за другой; латины, которые сжигали своих мертвых, и оскско-умбры, которые их хоронили. Италики оттеснили более древний народ, который хоронил своих мертвых в скорчившейся позе, в круглых хижинах. Таким образом, похоже, что вторжение индо-европейцев в Италию привело за собой значительный религиозный переворот. Культ Матери-Земли, связанный с захоронениями в сидячем положении, соединился с иными, очень сложными формами верований, которые повсеместно манифестировались в кремации. Было больше не принято погружать всех умерших в лоно Матери-Земли в ожидании перерождения. Их предавали богу огня, такому же всеобщему божеству, чей небесный образ был солнцем. Культура новых завоевателей отличалась тремя основными чертами: они занимались разведением крупного скота (рогатый скот и лошади), они разбирались в обработке железа, и они жили при патриархальном укладе. Эти черты без сомнения были взаимосвязаны с древних времен, так как кузнечное дело и разведение крупного скота давали несомненное преимущество мужскому полу. С другой стороны, обработка металлов, почитание огня и сожжение мертвых также связаны друг с другом.

 

Можно предположить, что вторжение завоевателей с патриархальным укладом стало причиной исчезновение Великой Богини. Тем не менее, ее культ пережил вторжения; различными способами она приспособилась к новой цивилизации. Под измененной формой ее можно часто узнать по чертам, выдающим ее первоначальную сущность. Нам не хватает времени, чтобы отследить пережитки древней религии плодородия у всех народов, где она оставила след, у итальянцев, греков, кельтов, иранцев, индийцев и у семитских народов, так как и они смешивались с древними народами, почитающими Великую Богиню. Во многих местностях эти исследования практически не начинались. Поэтому я ограничусь тем, что опишу рамки, в которых начали проводиться будущие исследования.

 

В своей монументальной работе об Эфесе и Кларосе Шарль Пикард показал, что в этих двух религиозных центрах Артемида и Аполлон были «божественными заместителями». Они заняли место более древнего божества, которое было никем иным как Богиней-Матерью. Это осталось в «священном камне в Эфесе, который стал принадлежал Артемиде, и священном источнике бодрящей воды в Кларосе, поблизости которого позднее стал пророчить будущее Аполлон»[19]. Риджвей, Мисс Гаррисон и другие исследователи объяснили эти факты тем, что «уранические» боги оттеснили старых «хтонических» богов. Мне кажется ошибочным останавливать внимание на новых божествах. Под иными именами и в новой форме продолжала жить Великая Богиня, которая — даже с изменением пола — приспособилась к новой роли.

 

Этому перевоплощению богини под влиянием чужих мифов способствовало развитие тенденции, стремящейся возвысить ее до универсального божества, находящегося над любыми различиями расы, происхождения и пола, являющегося одновременно отцом и матерью, деревом и солнцем, Богом и Богиней.

 

В Иране, почве, на которой религии сливались с особым пристрастием, она представляется нам в иной форме. Как Анахита, она призывается в ахеменидских записях вместе с Ахура-Маздой и Митрой[20]. До времени Ахеменидов Великая Богиня считалась паредрой небесного бога, и в этом качестве Геродот называет ее Уранией. К этому времени можно также говорить о совместном правлении великого иранского бога и великой доиранской богини. В другой религиозной системе, в зурванизме, Зерван приравнивался к небу — он породил близнецов, одного светлого, другого темного, Ормузда и Ахримана. Зерван, тем самым, не является богом-отцом или богиней-матерью в прямом смысле. Он — в то же время и отец, и мать, гермафродит[21]. Это необычная фигура, возможно, связывает оба представления — о боге-отце, принадлежащем индо-европейским народам, и о богине-матери, которая, безусловно, предшествовала вторжению индо-европейцев в Иран.

 

Схожее слияние возникает в Индии с ведического периода. В Ригведе Дьяус, воплощение неба, в общем является мужским божеством и богом-отцом, подобным Зевсу и Юпитеру, которым он соответствует. Но до этих пор небо и землю называли богинями-матерями, и слово Дьяус нередко было женского рода[22].

 

С другой стороны, Геродот рассказывает о том, что персы почитали великую богиню под именем Митра. Митра, тем не менее, определенно мужское божество. Таким образом, в Иране мы видим долгий ряд развития форм. Великая богиня возникает в виде триады, или в союзе с богом неба; позднее она становится андрогином, и наконец, превращается в бога-мужчину.

 

В истории индийских религий великая богиня принадлежит каждой эпохе. Даже сегодня она почитается под именами Дурга и Кали. В буддизме периода упадка Тара является матерью всех будд, как и богиня являлась матерью всех богов[23]. В древнейшей буддистской мифологии богиня носит имя Варуна, что означает, что она была паредрой небесного бога, как и Урания в Иране. В синкретизме вед она — Адити, мать семерых адитьев, которых несомненно символизируют семь планет[24]. Дурга, оседлавшая льва, необычным образом похожа на вавилонскую Иштар[25]. Помимо этого, на древних индийских колоннах, чей орнамент сильно напоминает Иран и Вавилон, можно увидеть львов, несущих солнечный диск[26]. Связь между осью мира, львами и солнцем доказывает, что уже задолго до нашего времени солнце и великая богиня в Индии стремились к слиянию. В самом деле, начиная с ведической эпохи, Сурья, имя солнца, могло обозначать как бога, так и богиню.

 

Вернемся из Индии снова на Запад. Базальтовый рельеф из Тель-Халаф, предположительно двенадцатого столетия до н.э. изображает великую богиню как косматое божество, несущее балдахин, на котором покоится солнце. Здесь богиня и солнце связаны вместе с конца второго тысячелетия, и божество, несущее солнце, двуполо, подобно косматой великой богине Кипра и гермафродиту Кибеле, подобно Астарте Карфагена и Финикии или Адонису из Библа и Фортуне Барбата Рима.

 

Теперь мы можем лучше понять, как Артемида Эфеса и бог Солнца Клароса могли оттеснить богиню-мать. В то же время находится объяснение двойственной форме, Афродите и Афродитосу, эллинской богини в ее качестве покровителя возрождения. Наконец, в Италии великую богиню плодородия, чьими святынями были священные места союза этрусков, латины называли Вольтумной и Вертумнусом[27]. Соответственно, великая богиня этрусков была двуполой; как Фортуна, она была включена в латинский культ богов, и ее символ, колесо, также олицетворяет солнце.

 

Не привело ли нас на этот след, принесший нам так много различных народов, ошибочное представление? Я могу перечислить целый ряд примеров для доказательства моей позиции; например, я могу указать на то, что там, где оставила след великая богиня, реки и ручьи носят ее имя[28]. Из-за ограниченности во времени я возьму лишь факт, который кажется мне наиболее отличительным: присутствие двух слуг по обе стороны от великой богини.

 

Великая богиня часто изображалась между двумя фигурами, животными, людьми или духами[29]. Иногда жесты или поза этих фигур указывает на отношение подчиненности или зависимости: богиня подчиняет зверей своей воле, или они ей смиренно покорны[30]. Группа из богини и ее спутников должна полностью олицетворять власть госпожи, указывая на то, как она приручает диких зверей, заставляет служить себе людей и домашних зверей, или как ей преклоняются духи. Но между ней и спутниками имеется еще одна связь. До того, как великая богиня стала считаться андрогином, она, без сомнения, принадлежала к своему полу, и, как покровительница продолжения рода, должна была быть оплодотворена. Это была роль обеих фигур, находящихся возле нее. Почти везде, где можно найти следы Великой Богини, встречаются также и ее спутники. Это заключение важно, так как оно доказывает, что наши выводы не являются ошибочными.

 

Иштар — одно из семитских обозначений Богини-Матери — приручала львов, жеребцов и ястребов. Как и у Цирцеи и Артемиды, у нее была власть превращать своих любовников в животных[31]. Возможно, тем не менее, что подобные легенды скрывают соитие, не одобряемое моралью. В Вавилоне, в Малой Азии и в Сирии Великая Богиня изображается сидящей на спине прирученных зверей или седлающей домашних животных[32].

 

Среди домашних животных рогатому скоту, несомненно, положена особая роль в истории ведения хозяйства. На Крите и по всей эгейской местности в рамках культа богини-матери приносили в жертву быка. Женщине с быком поклонялись в Колофоне[33]. На вышеупомянутом рельефе из Сирии спутники по обе стороны от богини изображены в виде получеловека-полузверя[34].

 

Но везде, где побывали индо-европейские завоеватели, лошадь считалась самым благородным животным, и спутники великой богини всегда принимали форму подобную лошади, как Асвин в ведийских песнях и Наонхая в Иране[35]. По всему эллинскому миру часто встречаются изображения женщины с лошадьми, равно как и у галлов Эпона была женщиной с лошадьми[36]. В классической мифологии, Диоскуры — божества лошадей, из которых произошли оба образа спутника-человека и спутника-лошади.

 

Наши знания о великой богине и ее обоих спутников помогают нам понять миф об Атлантах, держащих на себе небо. В общих традициях греков, латин и этрусков, их двое — Атлант и Геракл. Было бы удивительным не обнаружить в их обществе великую богиню, чьей обязанностью было поддерживать небесный свод. В самом деле, ее или ее символы можно встретить, если обратиться к более древним формам этих мифов. Для Геродота Атлант был горой в Северной Африке, которую аборигены называли опорой небес. Согласно Гомеру, предусмотрительный Атлант поддерживает огромные столбы, отделяющие землю от неба. Таким образом, Геродот упоминает мировой столб, символ великой богини; Гомер обособляет Атланта и мировой столб еще сильнее. Тем самым, мы снова получаем мифическую троицу богини и ее двоих спутников. Одна из метоп Олимпии чудесным образом подтверждает этот вывод: на ней видно Геракла, принявшего на себя вес неба; возле него стоит женщина, в которой многие исследователи видят Афину, и помогает ему держать тяжелую ношу; возле них находится Атлант, срывающий золотые яблоки со священного дерева[37].

 

Подобно великой богине, у божественной триады тоже долгая история. В начале доклада мы увидели, что богиня обновления изначально была только лишь божеством ограниченной местности, затем распространила свою власть на всю землю, и в конце-концов стала повелительницей Вселенной, всемогущей и всезнающей, согласно Апулею. Естественным образом, в своем восхождении богиня тянула за собой и своих спутников, и эти, ранее незначительные фигуры, позже стали важными божествами. Случалось даже, что один из этих богов становился на место Богини, отодвигая ее на задний план. Эти перевороты можно наблюдать в разных частях Европы и на Ближнем Востоке.

 

Под влиянием культа Солнца, в Сирии и Индии богиня очень рано слилась в одно целое с дневным светилом. Этому есть доказательство в сравнении двух рельефов в Алеппо: на одном из них изображена богиня со своими спутниками, с солнечным диском над ними, на другом она проявляется в двойном символе солнца и луны[38]. Эти астрологические представления получили распространение в семитском мире, где спутники солнечного божества стали вечерней и утренней звездой.

 

В одном месте сочинений императора Юлиана в качестве паредр Солнца представлены два божества, Моним и Азиз. Феврье видел в них утреннюю и вечернюю звезду, и отследил арабское происхождение этих богов. С другой стороны, Клермон-Ганно связывал Монима и Азиза с Даяну и Мишару, вавилонскими паредрами Солнца. Без сомнения, это те же самые два бога, которые изображены на рельефе с Митрой по обе стороны от него, с факелами в руках. Таким образом, астрологическая триада великой богини и ее двоих спутников, изображенных в виде солнца и звезд утренней и вечерней зари заняла очень обширные территории[39].

 

Когда сирийские жрецы почитали Баала, «господина небес», как верховное божество, этот Баал был не одинок — он был частью триады. Так, в Пальмире верховный бог Бел сопровождался Алгиболом и Ярхиболом, которые считались луной и солнцем. В этом видится доказательство того, что эта триада оттеснила более древнюю, которая состояла из Великой Богини и ее спутников — так как в некоторых частях Сирии и Карфагена великая богиня принадлежит к высшей триаде. В Карфагене это группа с Баал-Амоном и Танит, в которой Эшмун или Танит — никто иной как богиня Танаис. В Иераполе, Гелиополе и в Сирии это три бога: Хадад, Атаргатис и Симиос, которые в латинских текстах обозначаются как Юпитер, Венера и Меркурий[40].

 

Так, в семитских религиях триединство, хоть и с изменением своего содержания, все же сохранилось. Группе, состоящая из богини и ее паредр, было положено господство над миром, но бог небес, под влиянием астрологической мысли и патриархальных порядков, одержал победу над богиней, принц-консорт сбросил с трона королеву.

 

То же самое развитие можно наблюдать и в Этрурии. На зеркалах этруссков можно увидеть богиню между двумя фигурами, Диоскурами[41]. Этрусской мифологии знаком образ, соответствующий доэллинской триаде богини и ее двух аколитов. В склепе Волюмни в Перудже представлена группа из нескольких частей: богиня в центре окружена двумя птицами и двумя мужскими божествами. Богиня — это Медуза, боги, судя по всему — Аполлон и Бахус. А.Л. Фротингэм уже признал родство Медузы и Великой Богини, и нам известно, что иногда великая богиня изображалась между двух птиц[42]. Таким образом в склепе Волюмни мы снова обнаруживаем древний образ женщины с птицами, но дополненный двумя великими богами.

 

Еще одна триада почиталась в Риме в этрусском храме с начала 5 столетия; она состояла из мужского бога, Бахуса, и двух богинь, Цереры и Прозерпины[43]. Наконец, в других храмах этрусски поклонялись совсем иной троице, богу небес Юпитеру и двум богиням, Юноне и Минерве. Плиний докладывает, что девять божеств этрусков владели силой бросать молнии; восемь могли посылать только одну молнию, и только Юпитер мог бросать три молнии сразу[44]. Здесь также вышел мужской бог на первый план. В Этрурии, как и в Сирии и Иране, бог небес занял место великой богини. Во многом люди остались верны культу триады; но из-за изменений сместился порядок ранга божеств. Триединая форма оказалась более долговременной, чем сами боги, которые ее составляли.

 

Свидетельством этой протяженности во времени является форма храма. Деление святыни на три части, соответствующие божественной триаде, имеет место быть в различных частях доэллинского мира, от Крита до Микен. То же самое верно и для Италии. От этрусков римляне унаследовали храмы, разделенные на три части, которые были распространены по всей империи[45]. Эти религиозные верования пережили тысячелетия, несмотря на смену рас, языков и цивилизаций.

 

Как можно объяснить, что подобные соотношения развились среди настолько разных народов, на территориях, настолько далеких друг от друга? Исследование этого вопроса будет темой второго доклада.