Глава 8

Песнь Лилит. О любовь моя, ты заблудился в пути. Солнце скло-
няет лик свой к западным горам. Ты забыл, откуда ты пришёл. Ты бро-
дишь по кручам, и ноги твои покрыты кровью. Ты бежишь по долинам,
и сгущающийся туман поглощает тебя, и тени сгущаются над тобой.
Дорога заросла терновником. Дикий осёл пасётся на пути. Вор в ночи
украл путеводные камни. Сумерки пали между тобой и племенем отца
твоего, что ходили пред лицом твоим. Их шаги становятся всё глуше.
Их голоса больше не звучат среди холмов.

Останься со мной этой ночью, и я утешу тебя. Под открытым небом
я дарую тебе убежище. Ляг на перекрестке и положи голову мне на ко-
лени. Белы мои бёдра, как крыло едва оперившегося лебедя, и мягки,
как пух, устилающий гнёзда водяных птиц. Оставь дневные тревоги
свои, и я покрою твой лоб поцелуями. С языка моего каплет медовая
сладость. Роскошь граната, потрескавшегося от спелости — таковы
мои губы, что прижимаются к твоим губам. Испей вина из моих уст.
Мои уста — чаша, до краёв полная вина желания. Опьяней от моих
поцелуев, о одинокий путник.

Ищи убежища в арке моих бёдер. Бёдра мои — могучие алебастро-
вые столпы, что поддерживают усеянную звёздами твердь. Освежи
язык свой из прохладных источников моих грудей. Груди мои — да-
лёкие горы с покрытыми снегом вершинами, с которых скатываются
пенящиеся потоки. Спрячь лицо своё в моих густых спутанных воло-
сах. Волосы мои — густой лес душистых лавровых деревьев. Спрячься
глубоко за крепкими вратами моего лона. Лоно моё — Дом Святости,
да, даже Святейшего из Святых.

Бела я и прекрасна. Моё лицо сияет бледным светом Луны в её велико

Войди в мой Тайный Сад и отдохни в моём доме. Останься со мной,
о любовь моя. Не обращай внимания на то, что проходят дни. Сменяют-
ся времена года и опадают, как лепестки цветка. Годы катятся прочь, как
облака после дождя. Даже когда закончится срок твоей жизни, останься
в моих объятиях. Я укрою тебя мягким земляным одеялом и буду лежать
рядом с тобой до тех пор, пока мир не перестанет существовать.

Не пытайся встать, любовь моя. Долгая ночь ещё не закончилась.
Я не расстанусь так скоро с теплом твоего дыхания. Мои руки обвива-
ются вокруг твоей озябшей шеи, как покрытая росой паутина удержива-
ет бьющуюся муху. Мои алые губы липнут к твоему лицу со сладостью
мёда. Ты пойман в арку моих крепких бёдер. Моё лоно поглощает весь
твой набухший член, как змея, что глотает свою добычу живьём.

Я черна и ужасна на вид. Мои глаза — ожившие уголья, пылаю-
щие изумрудным огнём в глазницах моего черепа. Остры мои зубы,
как зубы дракона, что сокрушает своих врагов в смертоносном объя-
тии. Остры мои покрытые ядом ногти, словно клыки шипящей гадюки.

Мои губы алы от сгустков крови, из моих уст стекает свежая кровь,
мой раздвоенный язык чёрен как Смерть, вонь тухлятины наполняет
моё дыхание, и мухи подлетают ко мне и садятся на мои щёки. Уголь-
но-черны мои груди, словно холмы Генны. Мои бёдра — огромные
колонны эбенового дерева, что простираются вниз до самого краеу-
гольного камня Бездны. Левиафан обвил их своим скользким телом
и устроил своё логово в моём чреве. Оно порождает змеев, словно гни-
лое чрево дохлой лошади.

Не пытайся бежать, о любовь моя. Мои руки удерживают тебя
с ужасной силой. Я привязываю тебя к своей груди упругими
прядями моих волос. Я — ревнивый бог. Никакой другой бог не
возляжет с тобой. Я — Небесная Блудница, Царица Всех На-
слаждений. Никакая другая любовница тебя больше никогда не
удовлетворит. Твоё семя — плата, которую я беру за свой блуд.
Ты — источник моей услады, как труп услаждает шакала в пу-
стыне. Крики, что рождаются и умирают в твоей глотке, питают
мою тьму. Твой страх будоражит мою похоть. Я не перестану му-
чить тебя всё то время, что я люблю тебя. Ты никогда не сможешь
избавиться от меня, ибо мы слиты в единую плоть под тёмным
ликом Луны. Я кричу в неумеренности своих страстей. Мои кри-
ки — словно крики ночной птицы.

Трепещущий путник, ты спишь сном, от которого нет пробуждения.
Ты бродишь, затерянный во тьме, не знающей рассвета. Отдай душу
моим ласкам и опьяней от хмеля моих поцелуев. Воистину, я люблю
тебя, как не могла бы любить ни одна из дочерей Евы. Ты становишься
сильнее в моей похоти, нежели в похоти, порождённой плотью. Я обу-
чаю тебя восхитительным грехам, неизвестным человечеству. Наслаж-
дения, что я дарую, куда острее. Пути, что я открываю, куда глубже.

Оставь напрасные сожаления и забудь о розовом сиянии рассвета.

Пусть оглохнут твои уши для крика петуха. Навсегда укройся под бар
хатной тенью моего крыла. Дитя моё, плоть моя, родной мой, как мог
ты подумать, что я откажусь от тебя?