Глава 11. Открытие Яйца

Карл Юнг

Liber Novus,

Liber Secundus

Глава11

Открытие Яйца

Вечером третьего дня я преклоняю колени на ковер и осторожнооткрываю яйцо. Нечто, напоминающее дым, поднимается из него, и неожиданноИздубар стоит передо мной, громадный, преображенный и цельный. Его конечностицелы, и я не могу найти и следа повреждений на них. Он будто проснулся последолго сна. Он говорит:

«Где я? Как тесно здесь, как темно, как холодно – я в могиле? Гдея был? Мне кажется, что я был вне вселенной – надо мной и подо мной былотемное, мерцающее звездами небо – и я был охвачен невыразимым стремлением.

Потоки огня разбивались о мое сияющее тело –

я вздымался над ослепительным пламенем –

я плыл в море, объявшем меня живыми огнями –

Полный света, полный томления, полный вечности –

я был древним и вечно обновляющим себя –

Падающим с высот в глубины,

и проносился, пылающий, с высот в глубины –

вращаясь среди пылающих облаков –

как поток угольев накатывался, как пена прибоя, засасывая

себя в душном жаре –

Объемля и отвергая себя в безграничной игре –

Где был я? Я был исполнен солнца»

Я: «О Издубар! Божественный! Как прекрасно! Ты исцелен!»

«Исцелен? А был ли я болен? Кто говорит о болезни? Я былсолнечным, исполненным солнца. Я – солнце»

Невыразимый свет изливается из его тела, свет, который мои глазане могут выдержать. Я прикрываю лицо и обращаю взор на землю.

Я: «Ты солнце, вечный свет – могущественнейший, прости за то, чторазгневал тебя»

Все пребывает в тишине и темноте. Я смотрю вокруг: пустаяскорлупа лежит на ковре. Я ощущаю себя, пол, стены: все как обычно, чрезвычайнопросто и чрезвычайно реально. Хотел бы я сказать, что все вокруг обратилось взолото. Но это не так – все вокруг, как было всегда. Здесь правил вечный свет,безмерный и неодолимый.

Случилось так, что я открыл яйцо и Бог покинул его. Он былисцелен, и фигура его сияла, преображенная, и я встал на колени, как ребенок,не в силах постичь это чудо. Он, втиснутый в самое сердце начала, восстал, и нанем не было ни следа болезни. И пока я думал, что поймал могущественнейшего идержал его в своих ладонях, он был самим солнцем.

Я брел к Востоку, где встает солнце. Если бы я был солнцем, я бытоже, наверное, взошел. Я хотел объять солнце и взойти с ним на заре. Но оноподошло ко мне и встало на моем пути. Оно сказало мне, что у меня нет никакихшансов достигнуть начала. Но я искалечил того, кто хотел обрушить все, чтобызайти вместе с солнцем в лоно ночи; он лишился всякой надежды достигнутьблагословенных Западных земель.

Но вот! Я ухватил солнце, не осознавая этого, и нес в своихруках. Тот, кто хотел опуститься с солнцем, обнаружил меня в своем нисхождении.Я стал его ночной матерью, высидевшей яйцо начала. И он восстал, обновленный,возродился в еще большем сиянии.

Однако с его восхождением я опускаюсь вниз. Когда я завоевалБога, его сила устремилась в меня. Но когда Бог отдыхал в яйце и ждал своегоначала, моя сила перешла к нему. И когда он, лучащийся, вознесся, я пал на моелицо. Он забрал мою жизнь с собой. Вся моя сила теперь была в нем. Моя душаплавала как рыба в его море огня. Но я лег в пугающую прохладу теней земли и погружалсяглубже и глубже, до самой нижней тьмы. Весь свет покинул меня. Бог поднялся вВосточных землях, и я пал в ужас подземного мира. Я лежу здесь, как роженица,сокрушенная и изливающая свою жизнь в ребенка, объединяющая жизнь и смерть вугасающем сиянии, мать дня и добыча ночи. Мой Бог разодрал меня, он выпил сокмоей жизни, он выпил мои высшие силы, и стал изумительным и сильным, каксолнце, безупречный Бог, ни изъяна, ни пятнышка. Он отнял мои крылья, укралвздымающуюся силу моих мускулов, и сила моей воли исчезла вместе с ним. Оноставил меня бессильным и стенающим.

Я не знал, что происходило со мной, поскольку попросту всемогучее, прекрасное, блаженное и сверхчеловеческое утекло из моего материнскоголона, не осталось никакого сверкающего золота. Жестоко и немыслимо солнечнаяптица раскрыла свои крылья и улетела в бесконечное пространство. Я остался срасколотой скорлупой и злосчастными оболочками его начала; пустота глубинраскрылась подо мной.

Горе матери, родившей Бога! Если она родит израненного, мучимогоболью Бога, меч пронзит ее душу. Но если она родит безупречного Бога, Адраскроется для нее, и из него, содрогаясь, поднимутся отвратительные змеи,чтобы отравить мать ядовитыми испарениями. Роды трудны, но в тысячу раз труднееадский послед. За божественным сыномследуют все драконы и отвратительные змеи вечной пустоты.

Что остается человеческой природе, когда Бог становится взрослыми захватывает всю власть? Все неспособное, все бессильное, все вечно грубое,все вредное и злосчастное, все вынужденное, убывающее, истребляемое, всеабсурдное, все, что таит в себе бесконечная ночь материи, таков послед Бога иего дьявольский и ужасающе искаженный брат.

Бог страдает, когда человек не принимает его тьмы. Следовательно,людям нужен страдающий Бог, пока они страдают от зла. Страдать от зла означает,что ты все еще любишь зло и тем не менее не любишь его больше. Ты все ещенадеешься что-то получить, но не хочешь всматриваться, потому что можешьобнаружить, что все еще любишь зло. Бог страдает, потому что ты продолжаешьстрадать оттого, что любишь зло. Ты страдаешь от зла не потому что осознаешьего, а потому что оно дает тебе тайное удовольствие и потому что ты считаешь,что оно обещает удовольствие неведомой возможности.

Пока твой Бог страдает, у тебя взаимопонимание с ним и с самимсобой. Так ты хранишь свой Ад и продлеваешь его страдания. Если ты хочешь,чтобы он поправился, не вступая в тайную общность с тобой, зло вставляет палкив колеса – зло, чей облик ты осознаешь, но о чьей адской силе в себе ты незнаешь. Твое незнание происходит от прошлой безвредности твоей жизни, измирного времяпрепровождения и отсутствия Бога. Но если Бог оказывается рядом,твоя сущность восстает, и черная грязь вздымается с глубин.

Человек стоит между пустотой и полнотой. Если его силасоединяется с полнотой, она становится формирующей. Всегда есть что-то хорошеев этом формировании. Если его сила соединяется с пустотой, она оказываетрастворяющее и разрушающее действие, коль скоро пустота не может бытьоформлена, а лишь удовлетворяет себя за счет полноты. Соединившись так,человеческая сила превращает пустоту в зло. Если твоя сила созидает полноту,это из-за того, что она связана с полнотой. Но чтобы быть уверенным, чтосозданное тобой продолжает существовать, оно должно оставаться связанным с твоейсилой. С постоянным формированием ты постепенно теряешь свою силу, посколькуабсолютно вся сила оказывается связанной с изменчивостью, обретающей форму. И наконец, когда ты ошибочно воображаешь, что богат,ты на самом деле беден и стоишь посреди своих форм, как нищий. Вот тогдаослепленным человеком овладевает растущее желание придавать форму вещам,поскольку он убежден, что многократно увеличивающееся созидание удовлетворитего желание. Потратив всю свою силу, он становится жаждущим; он заставляетдругих служить и забирает их силу, следуя собственным задумкам.

В этот момент тебе нужно зло. Когда ты замечаешь, что твоя силана исходе, ты должен обратить ее от того, что уже сформировано, к пустоте;через эту связь с пустотой тебе удастся растворить сотворенное в себе. Так тывернешь себе свободу, потому что спас силу от угнетающей связи с объектом. Покаты остаешься на позиции добра, ты не можешь растворить свое созидание, потомучто оно и есть это добро. Нельзя растворить добро добром. Добро можнорастворить только злом, ибо твое добро в конечном счете ведет к смерти из-запостепенного связывания силы. Ты совершенно не способен жить без зла.

Изменчивость вначале создает образ формы внутри тебя. Этот образостается в тебе, и это первое и непосредственное выражение твоей изменчивости.Затем именно через этот образ производится внешний, могущий существовать внетебя и пережить тебя. Твоя сила не связана напрямую с внешним творением, атолько лишь с образом, остающимся в тебе. Когда ты приступаешь к растворению сотворенногопри помощи зла, ты не уничтожаешь внешний образ, иначе ты уничтожишьсобственный труд. Но ты уничтожаешь образ, образованный в тебе самом, ибоименно он отягощает твою силу. Тебе нужно зло для растворения сотворенного и освобождениясебя от власти того, что минуло, в той мере, в каковой сей образ сковывает твоюсилу.

Поэтому творения вынуждают, мучают многих хороших людей досмерти, потому что эти люди не могут в той же мере пристать ко злу. Чем лучшечеловек и чем сильнее привязан к своему творению, тем больше он теряет силы. Ночто происходит, когда хорошие люди полностью потеряют силу в своем творении?Они не только будут стремиться поставить других на службу своему творению сбессознательным коварством и силой, но и станут злыми в своей доброте, не знаяэтого, потому что их жажда удовлетворения и укрепления сделает их еще болееэгоистичными. Но из-за этого добрые полностью уничтожат свой собственный труд,а все те, кого они принудили к служению своему труду, станут их врагами, потомучто между ними произойдет отчуждение. Но ты также начнешь тайно, против своейволи, ненавидеть тех, кто отчуждает тебя от самого себя, даже если онидействуют из лучших побуждений. К сожалению, хороший человек, познавший иподчинивший свою силу, слишком легко найдет рабов на службу, потому что всегдаболее чем достаточно тех, кто ничего не жаждет так, как отчуждения от самихсебя под хорошим предлогом.

Ты страдаешь от зла, потому что тайно любишь его и не осознаешьсвоей любви. Ты хочешь выпутаться из затруднений, и начинаешь ненавидеть зло. Иснова ты привязан ко злу через ненависть, потому что любишь ты его или нет, этоне имеет значения: ты привязан ко злу. Зло следует принимать. То, чего мы хотим,остается в наших руках. То, чего мы не хотим и что сильнее нас, уничтожает нас,и мы не можем это остановить, не навредив себе, ибо наша сила остается со злом.Потому нам, вероятно, следует принять наше зло без любви и ненависти, признав,что оно существует и должно иметь свою долю в жизни. Поступая так, мы можетлишить его силы, которой оно может нас подчинить.

Когда нам удается создание Бога, и если с этим творением вся нашасила уходит в этот замысел, нас переполняет желание взойти вместе с божественнымсолнцем и стать частью его великолепия. Но мы забываем, что тогда становимся неболее, чем пустыми формами, потому что придание формы Богу полностью насистощило. Мы не только бедны, но и становимся инертной материей, котораяникогда не удостоится участия в божественности.

Как ужасное страдание или неизбежное дьявольское наказание,несчастье и нужда закрадываются в нас. Бессильная материя становится кормилицейи хотела бы поглотить свою форму обратно. Но поскольку мы всегда без ума отсобственных творений, мы верим, что Бог зовет нас к себе, и отчаянно пытаемсяпоследовать за Богом в высшие миры или же наставительно и требовательнообращаемся к окружающим, любой ценой заставляя их следовать за Богом. Кнесчастью, есть люди, которые позволяют убедить себя поступать так, вредя самисебе.

Гибель таится в этом стремлении: ведь кто мог предположить, чтосоздавший Бога сам осужден на Ад? Но так все и обстоит, потому что материя,лишенная божественного сияния силы, пуста и темна. Если Бог восходит изматерии, мы ощущаем пустоту материи как часть бесконечно пустого пространства.

Ускорением, стремлением и действием мы хотим освободиться отпустоты, а также от зла. Но следовало бы принять пустоту, уничтожить образформы в нас, отринуть Бога и спуститься в бездну и ужас материи. Бог как плоднашей работы стоит вне нас и больше не нуждается в нашей помощи. Он создан иостается предоставленным самому себе. Сотворенное, которое разрушается сразупосле того, как мы отвернемся от него, не стоит и потраченных сил, будь оно дажеБогом.

Но где же пребывает Бог после сотворения и отделения от меня?Если ты строишь дом, ты видишь его стоящим во внешнем мире. Но когда создаешьБога, которого не увидеть своими глазами, он в духовном мире, который не менееценен, чем внешний физический. Он там и делает для тебя и других все, чегоможно ожидать от Бога.

Потому твоя душа и есть ты в духовном мире. Однако как обиталищедухов, духовный мир есть также и внешний мир. Как ты не одинок в видимом мире, ноокружен объектами, принадлежащими и подчиняющимися тебе одному, так и мыслипринадлежат и подчиняются только тебе. Но как ты окружен в видимом мире вещамии существами, не принадлежащими тебе и не подчиняющимися, так и в духовном миреты окружен мыслями и существами мыслей, не принадлежащими и не подчиняющимисятебе. Как ты зачинаешь и рожаешь своих физических детей, и как они растут иотделяются от себя, так же ты производишь и порождаешь сущности мыслей, отделяющихсяот тебя и живущих собственной жизнью. Как мы оставляем своих детей, когда тевырастают и предаем тело земле, я отделяю себя от моего Бога, солнца,погружаюсь в пустоту материи и стираю в себе образ моего ребенка. Этопроисходит, когда я принимаю природу материи и позволяю силе моей формы утечь впустоту. Когда я вновь порождаю больного Бога при помощи своей силы, с этоговремени я оживляю пустоту материи, в которой растет зло.

Природа игрива и ужасна. Некоторые видят игривую сторону,развлекаются с ней и дают ей блистать. Другие видят страх и покрывают голову искорее мертвы, чем живы. Путь лежит не между одним и другим, но включает в себяи то, и другое. Это и радостная игра, и леденящий ужас.

пер Sedric ред asgeth