Глава 18. Три пророчества

Карл Юнг

Liber Novus,

Liber Secundus

Глава18

Три пророчества

Чудесные вещиприблизились. Я звал свою душу и просил ее окунуться в потоки, чей отдаленныйшум я слышу. Это случилось 22 января в год 1914, как записано в моей чернойкниге. И так она погрузилась во тьму, как пуля, и из глубин воззвала: «Примешьли ты то, что я принесу?»

Я: «Я примуто, что ты дашь. Я не имею права судить или отвергать».

Д.: «Такслушай. Здесь есть древние доспехи и ржавые механизмы наших отцов со свисающимиубийственными кожаными ловушками, поеденные червями древка копий, расщепленныенаконечники копий, сломанные стрелы, сгнившие щиты, черепа, кости человека илошади, древние пушки, катапульты, раскрошенные головешки, раздавленныенаступательные машины, каменные острия копий, каменные дубины, острые кости,расколотые наконечники стрел — все, чем былые битвы усеяли землю. Примешь тывсе это?»

Я: «Я примуэто. Ты знаешь лучше, душа моя».

Д.: «Я нахожураскрашенные камни, резные кости с магическими знаками, талисманы с высказыванимина кожаных шнурках и небольших свинцовых пластинках, грязные мешки, заполненныезубами, человеческими волосами и ногтями, доски, связанные вместе, черные шары,заплесневелые звериные шкуры — все суеверия, выведенные в темные доисторическиевремена. Примешь ли ты все это?»

Я: «Я примувсе это, как я могу что-то отвергнуть?»

Д.: «Но янахожу кое-что похуже: братоубийство, коварные смертельные удары, пытки,жертвоприношения детей, уничтожение целых народов, поджог, предательство,войну, восстание — ты примешь и это?»

Я: «И это,если должно. Как я могу судить?»

Д.: «Я нахожуэпидемии, природные катастрофы, затонувшие корабли, разоренные города, пугающуюдикость, человеческую жестокость и страх, целые горы страха».

Я: «Да будеттак, раз ты даешь это».

Д.: «Я нахожусокровища всех прошлых культур, великолепные изображения Богов, просторныехрамы, картины, свитки папируса, листы пергамента с символами ушедших языков,книги, полные утраченной мудрости, гимны и заклинания древних жрецов, истории,рассказанные в веках тысячами поколений».

Я: «Это целыймир — чей объем я не могу охватить. Как я могу принять его?»

Д.: «Но тыхотел принять все? Ты не знаешь своих пределов. Ты можешь не ограничиватьсебя?»

Я: «Я долженограничивать себя. Кто смог бы охватить такое богатство?»

Д.: «Будьвместительным и ухаживай за своим садом со скромностью».

Я: «Я буду. Явижу, что не стоит завоевывать огромный кусок неизмеримого, лучше взять малый.Ухоженный маленький сад лучше запущенного большого. Оба сада одинаково малы посравнению с неизмеримым, но за ними неодинаково ухаживали».

Д.: «Возьминожницы и подрезай свои деревья».

Иззатопляющей темноты явился сын земли, моя душа дала мне древние вещи, чтоуказывали в будущее. Она дала мне три вещи: несчастье войны, тьму магии и даррелигии.

Если ты умен,ты поймешь, что эти три вещи связаны друг с другом. Эти три вещи означаютвысвобождение хаоса и его силы, но они также означают и его связывание. Войнаобыденна и каждый ее видит. Магия темна, и никто ее не видит. Религия ещегрядет, но она станет очевидной. Ты думал, что ужасы этих военных зверствпридут за нами? Ты думал, что магия существует? Ты думал о новой религии? Ясидел долгими ночами и всматривался в то, что грядет, и я вздрагивал. Ты веришьмне? Я не очень озабочен. Чему мне верить? Во что не верить? Я видел, и я вздрагивал.

Но мой дух немог охватить чудовищное, и не мог постигнуть объем того, что грядет. Сила моегостремления чахла, и бессильной тонула в урожайных землях. Я чувствовал тяжестьужаснейшей работы грядущих времен. Я видел, где и как, но ни одно слово этогоне выразит, никому этого не победить. Я не могу иначе, я дал этому утонуть вглубинах.

Я не могудать это тебе, и могу говорить только о пути того, что грядет. Немного доброгопридет к тебе снаружи. То, что придет к тебе, лежит внутри. Но что там лежит! Хотелбы я отвести взор, заткнуть уши и отвергнуть все чувства; я хотел бы бытькем-то среди вас, не знающих ничего и ничего никогда не видевших. Это слишкоммного и слишком неожиданно. Но я видел это, и моя память меня не оставит. Но я урезаю свое стремление,которое хотело бы растянуться в будущее, и возвращаюсь к своему маленькомусаду, который сейчас цветет, и чей объем я могу измерить. За ним следует хорошоухаживать.

Будущееследует оставить тем, кто в будущем. Я возвращаюсь к малому и реальному, ибо этовеликий путь, путь того, что грядет. Я возвращаюсь к моей простой реальности,моему несомненному и очень маленькому бытию. И я беру нож и выношу суд всему,что растет без меры и цели. Леса выросли вокруг, извивающиеся растения поднимаютсяпо мне, и я полностью покрыт бесконечным размножением. Глубины неистощимы, онидают все. Все так же хорошо, как и ничто. Храни мало, и получишь немного.Признать и знать и свои амбиции, и свою жадность, собрать свои мольбы, ухаживать за ними, охватить их, сделать ихполезными, влиять на них, повелевать ими, упорядочить их, дать им толкование исмысл — это необычно.

Это безумие,как и все, что превосходит свои границы. Как тебе удержать то, чем ты неявляешься? Ты действительно хочешь заставить все, чем ты не являешься,подчинить твоему жалкому знанию и пониманию? Помни, что ты можешь знать себя, иэтого знания достаточно. Но ты не можешь узнать остальных и остальное. Берегисьзнать то, что лежит вне тебя, или же твое предполагаемое знание будет удушатьжизнь тех, кто знает себя. Знающий может знать себя. Это его предел.

Болезненнымнадрезом я отрезаю от себя то, что я притворялся, будто знаю о том, что внеменя. Я удаляю от себя все хитроумные петли толкований, что я дал тому, что внеменя. И мой нож режет даже глубже и отделяет меня от значений, что я придалсамому себе. Я режу костный мозг, пока все значимое не отпадает от меня, пока ябольше не являюсь тем, кого видел в себе, пока я наконец не знаю только то, чтоне знаю, кто я.

Я хочу бытьнищим и голым, хочу стоять обнаженным перед неумолимым. Я хочу быть моим теломи его нищетой. Я хочу быть из земли и жить ее законом. Я хочу быть моимчеловеческим животным и принять все угрозы и желания. Я хочу пройти сквозьстенания и благословенность того, кто стоит с беззащитным телом на залитойсолнцем земле, жертвой своих устремлений и затаившихся диких зверей, кто боитсяпризраков и мечтает об отдаленных Богах, кто принадлежит тому, что близко и былврагом всего далекого, кто высекал огонь из камней и чьи стада были украденыневедомыми силами, которые также уничтожили урожай на его полях, тем, кто незнал и не распознавал, но жил лишь тем, что под рукой, и по милости получал то,что лежало вдали.

Он былребенком, неуверенным, но полным уверенности, слабым, но одаренным чудовищнойсилой. Когда его Бог не помог, он принял другого. А когда не помог и этот, онподверг его наказанию. И узри: Боги помогли еще раз. Так я отверг все, что былонагружено смыслом, все божественное и дьявольское, чем хаос нагрузил меня.Воистину, не мне доказывать Богов и дьяволов и монстров хаоса, осторожно ихкормить, осторожно носить их с собой, считать и именовать их, и защищать ихверой от неверия и сомнения.

Свободныйчеловек знает только свободных Богов и дьяволов, что самодостаточны ивоздействуют только на основании собственной силы. Если они не могутподействовать, это их дело, и я могу снять с себя эту ношу. Но если ониэффективны, им не нужны ни моя защита, ни моя забота, ни моя вера. Так что тыможешь спокойно ждать, следя, работают ли они. Но если они работают, действуйумно, ибо тигр сильнее тебя. Ты должен суметь отбросить все от себя, иначе тыраб, даже если ты раб Бога. Жизнь свободна и выбирает свой путь. Она достаточноограниченна, так что не нагромождай еще ограничений. Потому я отрезаю всеограничивающее. Я стою здесь, и вот лежит загадочное многообразие мира.

И ужас вползв меня. Разве я не тесно связан? Мир здесь не ограничен? И я осознал своюслабость. Чем нищета, обнаженность и неготовность будут без осознания слабостии без ужаса бессилия? Потому я стоял и был в ужасе. И тогда моя душа шепталамне:

пер. Sedric ред. asgeth