Стефан Хёллер
Алхимия Свободы для современного общества
Глава 4
Психология,Гнозис и новая мораль
Прежде, чем мысможем обратиться к так называемой новой морали и недоразумениям, связанным сней, сначала мы обязаны придти к удовлетворительному определению этой самой морали.Слово мораль, [morality] происходит от латинского слова mos или mores, обозначающего привычки, манеры и обычаи. По-греческислово ethosпримерно означает характер, от него происходит термин "этика". Этика,в свою очередь, часто определяется как изучение стандартов поведения и морали.Поэтому этика - это качество, которое, как говорят, определяет правильность илинеправильность, корректность или некорректность человеческого поведения, в товремя как мораль, или scientia moralis (моральная наука), является областьюисследования, которое интересуется этикой.
Три традиционных представления морали
Платон, отец классическойфилософии, считал, что у людей было четыре основных вопроса или проблемы, накоторые должна была ответить философия, - первым из них был вопрос морали, илиэтический вопрос. Эти четыре вопроса: Откуда я знаю? (гносеология); Что я будуделать? (этика); Как мною будут управлять в обществе? (политология); и в какоммире я живу? (космология). Относительно этики Платон говорил, что рациональное(одушевленное) бытие определяет свое поведение в более широком контекстеприроды мира и смысла человеческой жизни. Считается, что в этом контекстеПлатон говорил о том, как люди воспринимают идеи, лежащие в основе бытия,событий и других вещей. Поэтому в платонической мысли причинностьвоспринимается как великий инструмент этики. Нужно помнить, что для Платона,"причинность" значила намного больше, нежели для нас сейчас, а именносвоего рода высший ум (часто называемый разумом), способный к пониманию природыи значения вещей.
Платон разделилчеловека на три части, - на физическую, разумную и духовную. Сдержанным илиумеренным человеком будет тот, как утверждал Платон, в ком воля (дух), разум(душа) и импульсы (тело) будут приведены в гармонию. Этика классическойфилософии, включая учение Платона, Аристотеля, стоиков и другихпостсократовских классических философских школ основана на этой тройной схемеПлатона. Платон, конечно же, был намного больше, нежели выдающимся философом.Есть некоторые свидетельства, что Платон был главным из тех, кто обнародовалнеритуальные, или теоретические составляющие великих мистерий (Элевсинских,Орфических, Дионисийских, жрецов Исиды и других). Это дает интригующуювозможность поразмышлять над тем, что Платон мог открывать свету тайные ученияи превращать их в философию. В любом случае, влияние Платона было и остаетсяогромным, а его личность и учение уважали даже в средневековый христианскийпериод, так что на протяжении истории его рассматривали как кандидата насвятость!
В контрасте сэтим, хотя и бок о бок с учением Платона, идет другая этическая или моральнаятрадиция - Иудаизм. Еврейская традиция, которая в большой степени повлияла на Христианствои Ислам, подверглась, в свою очередь, влиянию Зороастризма. В отличие отгреков, евреи демонстрируют истинную одержимость моралью и нравственностью. Длягреков вопрос этики был только одним из четырех важных вопросов в лучшемслучае; однако, для евреев проблема морали была первостепенной. Одна из причиндля всего этого – еврейская концепция бога, такая же, как и в различныхсвязанных с ними верованиях. Яхве, как говорят, заключил своего рода "сделку"или соглашение с евреями, о которых он обязан был заботиться, но только если теповиновались его законам. Человек, который был не в состоянии соответствоватьэтим заветам, становился, таким образом, не только правонарушителем, но иврагом Бога и его избранного народа.
Так какблагосостояние людей зависело от коллективной, а не только от индивидуальнойсправедливости, ответственность человека за моральные действия приобрелаодержимость и страдающую от осознания своей вины дотошность, часто достигающуювысшей точки в нескончаемом состоянии страха перед перспективой гнева Божьего инаказания. (Когда Фрейд характеризовал религию как коллективный одержимыйневроз, это была та самая религия, о которой он думал!) Это не толькоустановило моралистическую ориентацию еврейской религии, ведущей к вине ибеспокойству, но также привело к нравственно настроенным явлениям, которые Юнгназвал "проецирование тени". Евреи всегда считали, что Закон Моисеяприменим в первую очередь и более всего к избранным, но косвенно этот законпростирается на все человечество. Таким образом, люди Ветхого Завета были нетолько склонны осуждать себя со значительной частотой, но и подвергали осуждениюморальные стандарты своих "языческих" соседей.
Отсюда мыполучаем две большие моральные традиции, сосуществующие в древнем мире:классическая греко-римская традиция, основанная на учении Платона, и еврейскаятрадиция, основанная на Торе. Греко-римская традиция считает, что причинность,или разум должен найти свою собственную мораль, какова она есть; еврейскаятрадиция говорит, что Бог дал закон, которому должно следовать всем, иначестрашные наказания ждут и конкретного человека и всех людей.
Когдазарождалось Христианство, оно сделало беспрецедентный шаг. Оно объявило новоеизмерение, новую эру, и, следовательно, новый подход к морали и этике.Существует лишь небольшое сомнение в том, что ради своих намерений и целейИисус открыто отрекся или отменил Закон Моисея, и поэтому он и был убит. Иканонические, и гностические евангелия содержат многочисленные слова Иисуса,объявляющего новые заповеди и поощряющего людей сломать старые. Однако,поскольку Христианство росло, оно не всегда находило удобным открытопридерживаться этой аморальной или либертарианской программы.
Как и следовалоожидать, древние люди, которые были преданы либертарианскому примеру Иисуса,были гностиками. Они восхищались объявлением Моисеева Закона более недействующим, и они открыто с восхищением нарушали его заповеди на страхнабожным. В общих чертах, и особенно с точки зрения того, что можно было быназвать их протопсихологией, гностики находились в согласии с Платоном, хотяони дали его модели новый и несколько иной поворот. Трем составляющим человека,упомянутым Платоном, а именно, воле, разуму и импульсам, они противопоставилидругую трехчастную модель, состоящую из духа, души и материи (или физическоготела). Гностики утверждали, что Платон был прав, говоря, что существует тричасти человеческого психофизиологического организма, но он в то же самое время ошибсяв том, что разум достаточно силен для того, чтобы заставить людей сохранятьсамообладание и отдавать ему приоритет. Скорее они считали, что у людей есть различныеморальные силы, которые могут быть классифицированы согласно трем различнымтипам.
Психологическаятипология, созданная гностиками, делит людей на тех, кем управляет дух(пневматики), тех, кем управляет душа (психики) и на тех, кем управляютматериальные импульсы (гилетики). Можно было бы сказать, что они представилипсихологическую интерпретацию взамен чистого философского идеализма Платона.Гностики говорили, что никто не приходит к одному и тому же заключениюотносительно того, что есть правильно и что есть не правильно, потому что никтоне ощущает реальность в одинаковой манере. Восприятие действительности,моральная ли это действительность или любая иная, зависит от духовного развития.В то время как Платон искал критерии этики в идеях, и еврейская религия искалаих в Законе Моисея, гностики считали, что эти критерии находятся в человеке.
Таким образом,у нас теперь есть три различающиеся моральные позиции: платоновская, еврейскаяи гностическая. Давайте сравним их. Платоновское представление держится на том,что причинность должна культивироваться, потому что причинность в состоянииосмыслить истинные идеи, пребывающие вне земных вещей. Посредством причинности(разума) люди будут в состоянии выражать истинную, духовную волю, взявшуюгосподство над низшими импульсами. Еврейская концепция заявляет, что есть одинБог, у которого есть один закон, который должен соблюдаться всеми. Гностикиввели понятие, что правильное действие возможно лишь в правильном состояниисознания, или Гнозиса. Только те, кто находится в истинном контакте со своейдуховной природой, являются нравственно правильными; все за исключением этогоистинного контакта несет в себе семена искажения. Отсюда следует, что в товремя, как Платон сосредоточил свой моральный или этический смысл в разуме,гностики отождествляли его скорее с духом, самой высшей из трех составляющихчеловека. Примечательно, что гностики также заявили, что мораль зависит отсознания, и что нельзя ожидать того же самого уровня нравственности отнесознательного человека, поэтому каждый частично или полностью сознательныйчеловек — истинный гностик-пневматик.
Гностикипонимали, что бессознательный или гилетический человек имел потребность вморальном кодексе, соответствующем его состоянию, и отчасти сознательный психикопять же нуждался в моральном кодексе, соответствующем этому типу. Точно так жеи пневматик, или истинный гностик, который получил мораль путем вдохновения отдуховной природы, нуждался в свою очередь в кодексе, чтобы жить согласновдохновленной пневматической морали. (Этот принцип был известен еще во временадревних и воплощен в популярной латинской пословице, "Что допустимо дляЮпитера, не допустимо для быка").
Как известно,гностики были вынуждены сойти с исторической арены в третьем столетии, и ихэтика не сохранилась, по крайней мере в известном масштабе. То, чтосохранилось, - это ветхая этикагосподствующего христианства. Эта моральная традиция могла бы быть описана каклюбопытная мешанина, составленная из множества элементов, но без центральногоядра, или причины, или духовности. Еврейский закон, христианские знания,платонический идеализм, аристотелевский рационализм и другие элементы - все вконечном счете введено в христианское моральное богословие, равно как иудивительные дополнения, включая теорию предопределения реформатора Кальвина. Этоморальное богословие было неизбежно объединено с космологией, и уподобилосьнемыслимому лоскутному одеялу разнородных идей и традиций.
Угасание традиционной морали
Некоторое времявсе шло стабильно, но со времен Ренессанса христианская космология, как имораль, начала ломаться, и это продолжается до сих пор. Как Джеральд Хердуказал в своей оригинальной трилогии о нравственности (Нравы С 1900; Боль, Поли время, Третья этика), и как я отметил в Главе 1, такие люди как Коперник,Галилей, Макиавелли, Ньютон, Дарвин и наконец Зигмунд Фрейд вбивали все болеекрупные клинья в космологическую и этическую структуру традиционногогосподствующего христианства. Последним, и до некоторой степени наибольшим изэтих разрушителей, оказался, несомненно, Фрейд. Он лишил сокровенные уголкидуши реального или предполагаемого присутствия Божественной искры, и вместо неевозвел на престол инстинктивное либидо. В действительности, Фрейд сказал этим, чтонет никакого Бога; нет никакой души; есть только относительно слабоесознательное эго, пытающееся противостоять против великих сексуальных сил бессознательного.И он должен был закончить, добавив: и пусть несуществующий Бог пощадит вашудушу, которая является безнадежной неразберихой!
Учение Фрейдастало бомбой для культуры, и он сам не до конца осознавал этот эффект. Фрейдбыл любопытным человеком, консерватором среднего класса, ему не хваталосмелости и сентиментальности во многих областях жизни и в воображении. Несмотряна все его разговоры о сексе и либидо, он был очень привязан к обычнымтрадиционным табу и обычаям, и как все обыкновенные люди, он совершенно обычнои украдкой сломал некоторые из них. Как и многие атеисты девятнадцатого века,он также питал странную идею, что этика, оторванная от метафизики и космологии(с точки зрения мировоззрения), могла выжить в обществе. Он не видел ничегопротиворечивого в том, что люди могли жить бездуховно на основе космологии инабора ценностей, и при этом все еще оставаться хорошими и умеренными членамицивилизованного общества.
У Юнга быладругая позиция. Как и древние гностики, Юнг считал, что для истинной моралисущественны не столько внешние рамки, а сколько внутренне преобразованныесознанием. Уже 1910 году Фрейд и Юнг спорили об основах этики и роли морали в жизничеловека. Фрейд защищал правила и законы как абсолютно необходимые гарантиицивилизации, в то время как Юнг утверждал, что главной задачей являетсяподнятие человеческого сознание на уровень бытия, и тем самым приобщение к высоким этическим и моральным качествам. Юнгвновь повторял на современном психологическом и, время от времени, философскомязыке то, что знали древние гностики приблизительно одной тысячей восемьюстамигодами ранее — а именно, что истинная этика, или реальная экзистенциальнаяэтика, возникает только из преобразования, и что все остальное - замена,которую на немецком языке точно называют суррогатом. У Фрейда было определенноепонятие того, что люди должны знать, как себя вести, в то время как у Юнга былогораздо менее смутное представление, что люди должны вырасти и статьпневматиками – преобразовать себя в духовных существ. Тогда их моральныетрудности завершились бы.
Фрейд оказалнамного более сильное влияние на культуру, нежели Юнг. Его идеи былираспространены более широко и за счет их популяризации, и часто благодаряттому, что они вызывали немало паники ихаоса в обществе. Фрейд, который лично был скорее викторианским отцомсемейства, был бы удивлен, узнав о любопытном пути, которым его идеи привели кэпохе вседозволенности и попустительства в воспитании детей и образовании.Обоснование этих эксцессов гласило: никто в действительности не виновен,поскольку все по сути жертвы огромного монстра - бессознательного. Поэтомунаказания любого вида не обоснованы. Мерзкие, жестокие и унизительные действияна самом деле не совершены криминалом, а несчастными жертвами своего бессознательного.(Добавьте к этому аргументу немного марксистских специй, и преступникистановятся не только жертвами своего бессознательного, но и злогокапиталистического общества, - демона, даже более чудовищного, нежели бессознательноеФрейда.) Угнетение на взгляд Фрейда является злом, и поэтому дисциплинаявляется таким же злом. Поэтому мы должны дисциплинировать как можно меньше,чтобы не подавлять.
Одна изконцепций Фрейда стала взрывом, который привел к социальной перестройке. Фрейдсчитал, что эго должно приспособиться к внешней реальности, и если это непроизойдет успешно, человек станет невротиком. Из этой концепции популярнаяпсевдопсихология вывела теорию, что образование должно использоваться в целяхсоциальной адаптации. Этим теоретикам было неважно, научатся ли школьники чему-нибудь,в то время как главная цель школы - способствовать социальной адаптации. Школастановится социальным инкубатором (термин, придуманный покойным Робертом М.Хучинсом) вместо места обучения. Для молодых людей становится наиболее важнополучить социальный опыт в школе, нежели чем овладеть даже самыми элементарныминавыками, и даже ухватить хоть капельку огромного наследия западной культуры.Без дисциплины, без представления о ценностях, без существенных навыковмышления, без разбора в своих чувствах -под этим пагубным зонтиком образовательных принципов, навеянных фрейдистскойпсихологией или ее популяризированными последователями, выросло несколькопоколений. Множество ценного психического материала было утрачено в культуре. Ичто мы получили? Люди лучше приспособлены? Нет. Действительно ли меньшеневротиков? Решительно нет. Являются ли они менее склонными к преступлениям ипсихическим заболеваниям? Нет. Счастливы ли они? Нет. Они здоровы умом и телом?Нет. Бухгалтерский счет показывает немного на дебетовой стороне, и много покредиту. Влияние Фрейда на нашу культуру было одним большим убытком!
И что Юнг? Какистинный гностик, он всегда настаивал на том, что единственное важное знаниедолжно проявиться в сознании. Это знание - Гнозис, с помощью которого мы можемподняться не только над своими импульсами и недостатками, а прежде всего освободиться от оковсобственной обыденной морали. Ученик Юнга Эстер Хардинг, цитирует его высказываниеиз своих дневников:
Если мы сознательны, мораль больше несуществует. Если мы не сознательны, - мы все еще рабы, и мы прокляты, если не повинуемсяэтому закону. Он [Юнг] сказал, что, если мы принадлежим к Тайной Церкви, значитпринадлежим, и мы не должны беспокоиться об этом, и можем пойти нашимсобственным путем. Если мы не принадлежим к ней, никакое обучение илиорганизации не смогут привести нас туда.
Здесь мы видимненавистный многим элитизм гностиков. Но что из этого? Может ли быть моральноеравенство? Может быть мораль, которая равно применима ко всем? Ответ в том, чтотакого быть не может. Люди равны между собой в изначальном духовном потенциале,но они совсем не равны в его фактическом развитии. Не все люди сознательны; ана самом деле очень немногие. Некоторые лишь частично или временамисознательны, а большинство весьма бессознательно. В наши дни, как это былокогда-то в Александрии и других гностических городах, есть люди материальногосклада или гилетики. Они нуждаются в моментальной справедливости, материальныхсредствах устрашения к совершению преступлений, в наказании, а не вреабилитации. Есть в наши дни также и психики, которые являются людьми закона икниги. Они нуждаются в моральном кодексе, написан ли он Моисеем, Кантом илиЮмом, который будет вести их. Верующие должны верить, полагая, что веруя онисмогут жить в мире и покое. В свое время они, возможно, поймут, что больше ненуждаются в вере. Но до той поры позвольте им поклоняться своим законам и житьпо ним как можно лучше. И, конечно же, есть сегодня и гностики пневматики,знающие и сознательные. Они переросли закон; более того, они сами - истинноевоплощение закона. Они слышат команды изнутри ежедневно, ежечасно, и поэтомуони не нуждаются в заповедях. Это мужчины и женщины, которые прошли великуюскорбь, болезненные и напряженные открытые столкновения, совершившие трудный ирискованный моральный выбор, и тем не менее победившие. Это те, кто, по словамЮнга, действительно "принадлежит Тайной Церкви", Великому ХрамуВнутреннего Гнозиса. Юнг был таковым, но есть и другие. Они - соль земли, иболее того, они - живые философские камни.
Свобода и новая мораль
В этой главеговорилось что-нибудь о новой морали? Возможно да, а возможно и нет. Это нестоль различимо. Так называемая новая мораль на самом деле не нова. В то времякак некоторые бесполезные и глупые элементы без сомнения появятся в этой новойморали, это будет по существу здоровым знаком. Сексуальная неразборчивость,эксперименты с неосуществимыми альтернативными образами жизни ибезответственное поведение в целом, как было известно, сопровождает изменения вморальном климате культуры. Лучше всего увидеть такие явления с ходу и расценитьих как тени, сопровождающие свет свободы. Еще раз мы признаем, что неблагоразумнои жестоко требовать, чтобы все люди жили по общему, неизменному моральномукодексу. Некоторые общие соглашения должен быть достигнуты и в отношенииобщественной морали, но эти соглашения должны быть основаны на целесообразности,а не на откровениях, полученных на Горе Синай или ей подобных. Личная моральдолжна оставаться личной и свободной. Таким образом, индивидуальные души естественнонайдут свои особые моральные ниши в мудром и свободном обществе и будут растидуховно и нравственно в их собственном темпе и своим собственным путем. Истинноплюралистическое общество неизбежно было бы гностическим обществом. Оно не былобы ни анархическим, ни тираническим, ни эгалитарным, ни элитарным, а свободным.Свобода предусматривает не только право жить согласно тому или другому кодексу,а скорее право выбора, эксперимента, роста и право на неудачу. Мы непринадлежим Господу; и при этом мы не принадлежим Дяде Сэму, а только самим себе.Свобода в истинном смысле - единственная гарантия прожить полную иразнообразную жизнь; нет никакой другой. И повторив еще раз слова Юнга,"нет никакой морали без свободы," давайте обсудим ее угнетателей.