Теодор Абт
Арабская алхимия
Глава 8.
Земля и небо
Текст: (41.6) И мы различаем имена их земли и неба. Есть имена тела, о которых мы говорили, и имена их воды, которые я перечислю сейчас. Свою воду они называли четырьмя телами, шестью телами, сплавом свинца и меди и магнезией. Я уже объяснил, что шесть и семь тел означают божественную воду. Их слова о летучих телах означают божественную воду, ибо эти тела были растворены и вознеслись вверх. Так они превратились в духов. Это вода, которая притягивает к себе, и тело пристаёт к ней. (43.5)
Итак, ибн Умаил говорит об именах земли мудрецов и их неба. Как мы уже знаем, основные составляющие алхимической работы – с одной стороны, «их земля» или «чёрная земля», то есть тело адепта, и с другой стороны, «их небеса» – божественная вода, то есть соединённые душа и дух.
Далее наш автор называет имена божественной воды – «четыре тела» и «шесть тел». Также он зовёт их «летучими телами», так как божественная вода получается из чёрной земли путём дистилляции. Так дух и душа становятся двумя духами. Название «четыре тела» среди прочего связывает божественную воду с четырьмя элементами или тетрасомией (tetrasomia) четырёх металлов, которые встретились нам в начале текста[1]. С психологической же точки зрения божественная вода связывается с четверичной структурой сознания, основанной на четверичной же структуре самости, внутреннего регулирующего центра психе. С помощью божественной воды эта четверичная структура самости может со временем проявиться в процессе сотворения сознания с его четырьмя функциями. При продолжительном рассмотрении наших снов и фантазий мы со временем осознаём, что их нам посылает некто или нечто, обладающее гораздо большими знаниями, нежели наше сознание. С помощью работы над этими образами тот внутренний центр, что создал их, становится живой реальностью, с которой наше сознание может взаимодействовать.
«Шесть тел» соответствуют шести частям воды, используемым для окрашивания в красный цвет, а «семь тел» соответствуют семи планетам. Эти семь планет вместе с хвостом и головой дракона, так называемыми драконовыми (лунными) узлами, составляют девять частей божественной воды, как пишет ибн Умаил в «Толковании символов»[2].
Далее божественная вода названа «летучим телом», ибо таковы инсайты, приходящие из бессознательного. Их необходимо сгустить – связать с очищенным телом (или вторым телом, то есть уникальной личностью адепта) на втором этапе работы. Тогда божественная вода «пристанет к телу, и тело прильнёт» к божественной воде. Этот момент поясняется в Mafatih as-san’a Зосима, где тот комментирует слова неизвестного мудреца: «”Когда ищущий побеждает летучее, они пристают друг к другу, и из них выходит искомое”. Знай, [Теосебея,] что летучее – влажное, а ищущий – сухое»[3].
Эта стадия воссоединения божественной воды с телом имеет для нашего автора первостепенное значение. Сегодня мы можем истолковать этот процесс, основываясь на обширном опыте, данном нам глубинной психологией. Множеству людей являлись поразительные сны и видения. Но если эти образы внутреннего мира просто описать на бумаге или рассказать о них кому-либо, они останутся не более чем красивыми картинками. Над ними следует, во-первых, тщательно поразмыслить, чтобы определить их истинное значение, а затем связать это значение с повседневной жизнью. Пока смысл образов не связан с реальной жизнью, от них мало проку. Только при сгущении божественной воды во втором теле или, иными словами, только когда психе станет достаточно тонкой, чтобы принять эти инсайты, можно достичь связи с внутренней самостью. Это приводит к постоянному общению с внутренним миром, что позволяет божественному потоку войти в реальную жизнь. Тогда мы сможем в полной мере понять и прочувствовать слова ибн Умаила: «Это вода, притягивающая к себе, и тело [второе, тонкое тело адепта] пристаёт к ней».
Текст: (43.5) Она [вода] – золотая закваска, золотой цветок, золотой клей, золото aqzal и ртуть из киновари. Киноварь – это сера, а ртуть – нечто редкое. И [она] есть красная сера [с мужским окончанием], сера, красная сера [с женским окончанием] и смесь уксуса с мёдом. [Под этим] они имели в виду дух и душу в божественной воде. (43.10)
Здесь мы встречаем символ «золота aqzal», которое всегда считалось особенно ценным золотом. Подробное описание этого символа можно найти в Mushaf as-suwar Зосима. Теосебея спрашивает: «Почему они назвали его [золото] aqzal?» Он отвечает: «Хотя оно и белое снаружи, внутри оно красного цвета, и краснота, что скрыта в нём, зовётся aqzal»[4]. А вот другой отрывок этой же рукописи: «Смешай золото со ртутью, и оно станет золотом aqzal и пурпурным золотом»[5]. В Mafatih as-san’a читаем: «Если в ней [воде или яде] варить серебро, оно превратится в золото, а золото – в золото aqzal »[6]. Отсюда ясно, что золото aqzal – символ соединения двух металлов – белого (ртути или серебра) снаружи и красного (золота) внутри, то есть единства противоположностей луны (или Меркурия) и солнца. Это соединение было хорошо известно в древнем Египте, где его называли djam (электрон или белое золото). Им покрывались верхушки пирамид и обелисков, первыми встречающие лучи восходящего солнца[7].
Следом за ртутью, полученной из киновари, ибн Умаил называет символами божественной воды «мужскую» и «женскую» красную серу. Эти символы связаны с распадом киновари (HgS) на ртуть (Hg – влажное) и серу (S – сухое) – известные символы духа и души. Но теперь и каждый из них по отдельности символизирует божественную воду, то есть, как пишет наш автор, «дух и душу, содержащиеся в воде». Это пламенная душа, заключенная в водяном духе.
«Смесь уксуса и мёда» – оксимель, уже знакомый нам символ единства духа и души[8]. Согласно нашему тексту, мёд здесь обозначает душу[9]. Однако в «Книге о серебристой воде» символом души, напротив, называется уксус[10], а в некоторых местах он обозначает также и божественную воду, то есть единство души и духа[11]. Естественно, что такая путаница с названиями делает трудными для понимания не только рукописи ибн Умаила, но и вообще все тексты по символической алхимии. Но, как утверждают авторы этих трактатов, это не должно смутить того, кто помнит, что все эти имена – лишь символические выражения. Повторю еще раз: постоянная связь с миром символов – единственный способ испытать чудесное рождение и рост объединяющего символа самости, который проникает как в материю (телесные инстинкты), так и в дух (архетипы).
Текст: (43.10) [Также они звали её] молоком женщины, суки, непорочной девы, ослиц, телёнка, тёлки, беременного животного, молочайных растений, всех животных, дракона, ослов, козы, всех деревьев, что содержат молоко, и водой дерева любви. Любое тело – их вода. (45.3)
Итак, новые символы божественной воды, «духа, несущего в себе душу», – всевозможные виды молока. После рождения потомства у самок млекопитающих появляется молоко для его кормления. Но наш текст явно не соответствует положению вещей в природе: непорочная дева, телёнок, беременное животное и дракон молока не дают. Этот пример требует более глубокого понимания парадоксального символа божественной воды, носящей такое огромное количество имён, что это сбивает с толку[12]. Инсайты, полученные при размышлении над этими символами, сами подобны молоку, которое питает и оживляет некий внутренний центр, помогая ему расти. Ибн Умаил описывает этот процесс как циклический: «Он сосёт молоко матери, пока краска не станет ярче и не появится пурпурный цвет – благословенный и благодатный король»[13]. Бессознательное питается собственными образами (божественная вода или краска), которые осознаются и воссоединяются со вторым телом (всасываются с молоком) на втором этапе работы. Другой отрывок из «Книги о серебристой воде» показывает, что ибн Умаил считал бесконечным этот процесс кормления внутренней самости (короля) символическим молоком: «Король – пепел, восстающий из пепла. И его зовут именем его сестры – «короной победы» – и «чистой вечной водой», ибо он противостоит огню. Мудрецы зовут его также «чистым», ибо он очищен от темноты души и темноты своей могилы – плотного [первого] тела. Это могила, из которой он был извлечен, и [теперь] он растёт. Он становится сильнее, питаясь молоком, после того, как возвращается [во второе тело] и вместе с сестрой (короной победы) входит в новое тело. В нём появляются цвета и краски. Чернота, в которой скрывается король – красильщик и золото мудрецов. Никто из древних мудрецов не мог осознать, какие силы и краски лежат под этой чернотой. Потому я сказал, что при каждом новом смачивании [второго тела] их краска умножается, и этому нет предела»[14]. Согласно этому тексту, молоко – это девять смачиваний после воскрешения короля – символа внутреннего богочеловека или самости. Молоко питает его, превращая внутренний психический центр в источник бесконечно умножающегося опыта.
Молоко девственницы (laban ‘adra’ batul) несёт особый смысл, поскольку ибн Умаил называет камень в том числе и «матерью богов»[15]. Камень – девственная мать божественной пары – водяного духа и пламенной души. Когда водяной дух заключает в себе огонь, они становятся божественной водой – «молоком девственницы», которое затем должно вернуться к королю, в очищенное второе тело. И в то же время, как мы видели раньше, божественная вода и сама является королём.
Молоко символизировало божественную воду еще в Египте времён фараонов. Известно множество изображений богини, кормящей возрождённого фараона своим молоком. Например, в могиле Тутанхамона был найден золотой амулет с изображением фараона, сосущего «драконово (греч. drakon – змея) молоко» из груди богини Меритсегер (Великой Чародейки, обычно изображалась в виде женщины с головой змеи или, наоборот, змеи с женской головой, рис.71). В могиле фараона Тутмоса III найден рисунок, на котором фараон пьёт «молоко дерева» из груди своей матери Исиды, изображенной в виде собственно дерева (рис.72). Это молоко также воскрешает его для вечной жизни. Символы «молока дракона», «молока дерева» и т.д. иллюстрируют постепенное превращение усопшего в бога. «Молоко всех животных» было распространённым символом в греческой алхимии и приравнивалось к божественной воде или сере[16]. В Mafatih as-san’a Зосима оно описывается как духовная пища: «И из тонких частей его выходит воздушное молоко и питает тело»[17]. В Mushaf as-suwar Зосим приравнивает молоко к сере, то есть преображенному, животворящему аспекту первоначально опасной пламенной энергии[18]. В поздней латинской алхимии это божественное молоко ассоциировалось с молоком Софии, Божественной Мудрости: пример мы видим на рисунке из Aurora Consurgens (XV век, рис.73).
Рис. 71. Богиня Меритсегер кормит Тутанхамона змеиным молоком. Мёртвый фараон, питаясь «молоком дракона», обретает бессмертие.
Рис.72. Тутмос III, пьющий «молоко дерева». Рисунок из могилы фараона в Долине Царей на западном берегу Нила – напротив Луксора (Фив) в Верхнем Египте.
Рис.73. Мудрецы, пьющие молоко Софии – Божественной Мудрости или sapientia dei. (Aurora Consurgens 1420/30, Центральная библиотека, Цюрих)
Описание разных видов молока показывает, что происхождение питающих символов бессознательного может быть различным. У одного человека это может быть постепенная трансформация страстного желания, например, безнадежной любви или мучительной ревности – «молоко дракона». Другому же подойдёт символ «молока дерева» – то есть уникальной личности, богатого духовного мира. Также это разнообразие указывает на связь между питающим и принимающим эту пищу, подобно тому, как молоко матери содержит всё необходимое для новорожденного. Так и душа (=младенец) должна питаться определённым, подходящим именно ей молоком. Последний символ в нашем отрывке – «молоко дерева любви» – олицетворяет мистическую духовную пищу, созданную благодаря неизменной преданности работе. Она способствует росту внутреннего короля, бессмертной сердцевины личности. Как пишет Гермес из Дендеры в трактате «Послание великих сфер» (Risala al-Fakiyat al-kubra), «с тем, кто постоянно служит высшему свету, происходят чудеса благодаря его любви»[19]. Таким образом, привлекательность женской груди для взрослого мужчины можно объяснить в том числе и как символическое выражение тяги к божественному молоку Матери Природы.
Текст: (45.4): И они назвали тело [именем] каждого тела, морем – то есть волнами, – камнями и семью идолами. Вода – закваска тела, а тело – закваска воды, и каждое из них – закваска для другого, каждое улучшает другое. Так они становятся единой краской. (45.8)
Тело – начало алхимической работы – здесь названо «каждым телом». И в самом деле, работа может начаться с любого предмета в материальном мире, на который спроецируется внутренний центр. И тот, кто хочет найти секрет притягательности этой вещи, должен поразмыслить о её первопричине. Это и имеется в виду под «выпариванием» божественной воды из телесных страстей для того, чтобы постепенно осознать внутренний огонь, скрытое в желанном предмете сокровище[20].
Далее камень назван «морем, то есть волнами, камнями и семью идолами». Ибн Умаил имеет в виду эмоциональный фон личности и семь планет-богов (семь идолов). Вся работа берёт начало в этих архетипах. В «Трактате о Клеопатре, царице Саманнуда» (Risala Qalubatra malikat Samannud) Клеопатра спрашивает мудрецов, почему они назвали тело морем (bahr). Они отвечают: «ибо оно несёт благо и дарует плоды, подобно морю. Наука [камня] создаёт жемчужины мудрости, так и в море рождается жемчуг»[21]. Философский камень рождается из эмоциональных бурь бессознательного (морских волн) с помощью архетипов.
Далее божественная вода в момент смачивания второго тела называется закваской тела (hamir al-gasad). В то же время и «тело – закваска воды, и каждое из них – закваска для другого». Соединение инсайтов, полученных из символов бессознательного, с личностью адепта изменяет эту личность, как закваска преображает хлеб или вино. Но и тело – закваска для воды. Трансформация сознания и бессознательного взаимна, она является результатом смачиваний, символизирующих постоянную связь адепта с бессознательным. Поскольку алхимический процесс имеет дело с трансперсональным измерением психе, результат такой работы поразителен. Адепт не только влияет на собственное сознание, преображая и обновляя его, – он также оказывает влияние и на коллективное бессознательное. Эту гипотезу сформулировал и изложил в книге «Воспоминания, сновидения, размышления» К.Г.Юнг. Он пишет, что цель человеческой жизни – формирование сознания, а затем говорит: «можно даже заключить, что как бессознательное влияет на нас, так и рост нашего сознания воздействует на бессознательное»[22]. Это совпадает с наблюдениями ибн Сины (980-1037), известного в средневековой Европе как Авиценна. По утверждению Саида Хусейна Насра, ибн Сина верил, что «человеческая душа может воздействовать на мир в той степени, в какой сможет очиститься и сконцентрировать свою энергию. У большинства людей душа слаба и ограничена телом, и потому не может влиять на мир. Однако некоторые души с помощью понимания (wahm) могут воздействовать на более слабых людей, а еще более сильные – на материальный мир. Это влияние, по мнению ибн Сины, и есть источник чудес и необъяснимых явлений. […] Взаимопонимание между человеком и Вселенной основано на любви (‘isq), наполняющей мир»[23]. Психотерапевты часто наблюдают, как внешний мир синхронно реагирует на изменения во внутреннем мире человека[24]. Это также подтверждается сведениями о древних племенах, чьё выживание напрямую зависело от отношений с природой[25].
Текст: (45.8) [Ее также назвали] травами, медной водой и золотыми цветами. Они также звали её речью и ртом, ибо она выходит из крана перегонного куба, как речь – из уст людей. (45.11)
Здесь мы встречаем новый символ божественной воды – речь (kalam). Подробнее он истолковывается в комментарии ибн Умаила к al-Quasida an-nuniya («Стихотворение с рифмой на букву нун»): «И они назвали воду после перегонки разговором, речью, ибо перегонный куб они сравнили с человеческой головой – средоточием всех достоинств. Это самая почитаемая и важная часть человеческого существа. И потому самая ценная часть камня – та, что поднялась к верху (голове) сосуда»[26]. Далее в этой же рукописи ибн Умаил развивает данную тему на основе изображения из египетского храма: головы человека, над которой нарисована другая голова. Он толкует этот рисунок так: «Между головой мудреца и той, что над ней, написано: Изображение мудреца. […] шейх – камень, из которого происходит всё […] [голова] олицетворяет камень, ибо в ней содержатся все чувства – слух, зрение, обоняние и вкус – и голова есть пятое, объединяющее их. Таким образом, камень состоит из четырёх частей, и их объединяет пятая часть, мужчина. Из головы же выходит речь – слова. Речь – вода, выходящая из перегонного куба. А голова – верхушка устройства, в котором лежит камень, содержащий всё, что необходимо для работы»[27]. Голова, таким образом, – это квинтэссенция, пятая сущность. Из этой головы исходит божественное слово – то есть божественная вода, душа + дух. В результате объединения четырёх органов чувств формируется сознание, и слово истины может быть произнесено. Поэтому голова, по ибн Умаилу, «самая почитаемая и важная часть человеческого существа»[28].
Рис.74. Изображение алхимической печи (G.Dorneus, Aurora Thesaurusque Philosophorum 1577). В латинской алхимии перегонный куб также изображался в виде человеческой головы. См.также Mushaf as-suwar, fol.153a.
Поток слов – результат соединения четырёх чувств – соответствует результату соединения четырёх функций сознания и является еще одним символом цели работы. Цитируя Эдварда Ф. Эдингера, мы можем назвать его жидкой версией самости[29]. В качестве иллюстрации Эдингер приводит сон женщины, с которой ему довелось работать. После сеанса ей приснилось, что «она находится в потоке кристально чистой воды, изливающейся изо рта психоаналитика». Эдингер называет это «примером божественной воды, сконстеллированной в течение сеанса. Она не принадлежит никому из нас, и было бы серьёзной ошибкой идентифицироваться с ней, но когда всё идёт как надо, она может быть активирована и выльется наружу. Именно это и произошло»[30]. Комментарий ибн Умаила и этот сон заставляют вспомнить слова Зосима: «Клянусь именем Господа, если ты выполнишь эту работу верно, ты получишь реку золота»[31]. Воистину, единство четырёх элементов как цель работы есть Artis auriferae (искусство создания золота – то есть сознания).
Текст: (45.11) Мария назвала её королём, что спускается с неба на землю. И она есть тот новорожденный, о котором Маркунус сказал: «Он зачат на дне сосуда, а рождён наверху». Он подразумевает краску, то есть душу, которую зовут также хризоколлой и мёдом. Гермес говорил об этой воде: «Она поднимается в небеса, где обретает свет, а затем спускается на землю, обладая силами верхнего и нижнего. Так она обретает власть над верхним и над нижним, ибо несёт в себе свет. Потому тьма отступает перед ней». Это и есть, как говорит Мария, «король, что спускается с неба на землю». Далее она говорит: «и земля со своей влагой принимает его [короля]». Под землёй имеется в виду второе тело, в которое возвращаются дух и душа, извлеченные из первого тела. Влага же в земле – это оставшиеся в теле дух и душа, над которыми работа не совершалась. Именно об этом мы говорили ранее: «родственное встречает родственное, и сущность радуется сущности, и создание соединяется с созданием». (47.13)
Мотив восхождения и нисхождения – один из ключевых в алхимии. С помощью перегонки, варения и т.п. вещества становятся летучими, а при охлаждении пара они спускаются обратно в виде дождя – символа божественной воды. См.слова Гермеса в вышеприведённом отрывке. Это почти дословная цитата из арабского текста, известного в латинской алхимии как Изумрудная скрижаль (Tabula Smaragdina)[32]: очевидно, наш автор был знаком с этой рукописью.
Восхождение и нисхождение здесь описаны как нечто происходящее единожды, но в то же время они должны пониматься как долговременный процесс, занимающий всю жизнь. Ибн Умаил пишет в «Книге о серебристой воде»: «Этот зародыш был создан путём постоянного восхождения и нисхождения. Благодаря работе в этой воде появилось нечто, чего ранее в ней не было. Потому мудрец сказал: «Преврати ничто в нечто!» И их камень воистину может сделать нечто из ничего»[33]. Итак, в результате цикличной последовательности восхождений и нисхождений из ничего создаётся нечто. В этом отрывке оно названо зародышем, в то время как в «Толковании символов» это новорожденный король, символ нового высшего принципа. Поскольку процесс восхождения-нисхождения – центральный аспект работы, мы часто встречаем его в «Книге о серебристой воде»[34].
Зачастую ибн Умаил начинает объяснение с цитаты из Гермеса или Марии, как в приведённом отрывке,. Из «Книги о серебристой воде» мы узнаём, что влага в земле – это дух и душа в ней, соединённые с духом и душой, спустившимися сверху. Земные дух и душа названа «серами земли»[35]. Это значит, что второе тело, символ которого – луна – содержит неизвестное число сер, которые соединяются с божественной водой, сходящей на тело в процессе девяти смачиваний. Над первоначальной парой сер земли работа не совершается. Это символы мужского и женского во втором теле. Для адепта мужского пола это эго и анима, работающие вместе. Божественная вода – эта та часть коллективного бессознательного (божественного огня), которая была осознана. Теперь она должна соединиться с нижними, земными серами. Ибн Умаил объясняет этот момент, ссылаясь на слова Гермеса: «Тонкое ценнее плотного». Под тонким он имеет в виду божественную воду, а под плотным – земное тело. А под словами «С нежностью и мудростью она поднимается с земли на небеса и обретает свет» он подразумевает дистилляцию воды. Слова же «спускается [обратно] на землю, обладая силами верхнего и нижнего» означают, что она вобрала в себя дух воздуха и затем поднялась к точке сильнейшего жара – огня. «Нижнее» – это тело и мощь земли, создающая цвета.
Итак, высшие силы возникают в божественной воде, тогда как нижние были скрыты в земле и проявились с помощью работы. Так силы земли, воздуха и высшего огня собрались в божественной воде. Далее Гермес говорит: «Так она обретает власть над верхним и над нижним, ибо несёт в себе свет. Потому тьма отступает перед ней»[36]. Это показывает, что серы земли имеют регулирующую функцию и обладают собственной силой, обычно связываемой с тьмой и злом. Но именно эта, телесная сторона создаёт цвета на втором этапе работы и способна регулировать «сильнейший жар – огонь», то есть удерживать в себе божественный поток. Таким образом, серы земли содержат серы, пришедшие сверху, образуя прочное четверичное единство, символ которого — камень с огнём внутри, «камень дьявола».
Психологическое значение этого циклического процесса восхождения-нисхождения подробно объясняет Тумтум аль-Хинди: «Тумтум подходит к этому со своей стороны. Он сравнивает этот процесс с мыслями, которые всплывают в сознании и снова ”опускаются” при изменении хода мыслей. Он приравнивает дистилляцию к изменению образа мысли. Тумтум хотел научить нас совершать работу, показать, что так же и человек изменяет ход своих мыслей, чтобы, многократно обдумывая одно и то же, извлечь необходимое значение. С помощью работы душа достигает уровня духа, а дух тоньше души. Душа становится духом, а тело – душой , ибо тело неспособно проникать в другие тела или окрашивать их, пока с помощью работы оно не станет душой, ибо душа тоньше тела, а дух тоньше души. Тело после трансформации, разделения и растворения становится тонкой душой, а после следующей трансформации превращается в пламенный дух. Тогда он проникает в тела и окрашивает их»[37]. Это неожиданное психологическое толкование алхимического процесса с тем же успехом могло быть написано и в XX веке. Оно показывает, что около X века или даже раньше алхимики могли проникнуть в тайны психе. Они понимали, что с помощью размышления над символами, которые рождало их бессознательное, можно получить свет, который со временем станет высшим, «светом светов» – nur ‘ala nur (вольный перевод цитаты из Корана), то есть светом самого Аллаха. И, воссоединившись с телом адепта, этот свет «заставит тьму отступить», как гласит вышеприведённая цитата.
Слова «родственное встречает родственное, и сущность радуется сущности, и создание соединяется с созданием» в конце нашего отрывка относятся к двойному единству четырёх элементов, что мы уже видели ранее. Это единство верхних духа и души с нижними. Если вспомнить видение ибн Умаила, это освещение верхним божественным светом (три солнца на скрижали) микрокосма нижнего, внутреннего мира адепта, обозначенного луной, которая в то же время является и символом коллективного бессознательного.
Рис.75. Мария Еврейка и цветы. Цветы олицетворяют «пятую сущность», квинтэссенцию. Два пара, исходящих из верхнего сосуда, и два дыма из нижнего символизируют «небесные» и «земные» душу и дух. (Michael Maier, Aurela Mensa,1617)
В начале работы солнце и луна пребывали в первом единстве. Затем дух и душа были постепенно извлечены из тела, и бессмертная душа сделала бессмертным дух во втором единстве[38]. Теперь божественная вода воссоединилась со вторым телом, которому это третье единство также даровало бессмертие[39]. Юнг объясняет психологическое значение этих соединений в Mysterium Coniunctionis. Третье единство – это соединение адепта с единым миром (unus mundus)[40]. Мария-Луиза фон Франц в комментарии к «Толкованию символов» описывает это единство с психологической точки зрения как тайный союз (unio mystica) души адепта с Богом[41].
Текст: (47.14) Их речь изобилует примерами и сравнениями, но указывают они на единственную вещь, и разночтения тут недопустимы. Они используют разные имена, описания и образы, ибо в их теле находится душа, а в их воде – душа первого камня и влажный холодный дух. Это сера и мышьяк, и о них сказано: «Сделай так, чтобы они поднялись ввысь с паром». Мудрец Арес сказал так: «Любая влага, поднимающаяся наверх, есть пар. И душа поднимается в ней и с ней, и они есть сера и мышьяк, и о них сказано: «Подними их вместе с паром». И её зовут орлом, сверкающей молнией и ярким светом». (49.10)
В свете видения ибн Умаила всё становится понятно: это описание пламенной души, помещенной во влажный холодный дух (пар). В процессе дистилляции этот пар поднимает душу вверх. Психологическое значение этого процесса, как мы видели в объяснении Тумтума аль-Хинди, – интенсивное размышление над эмоцией. Результат его – «сверкающая молния и яркий свет» – свет символического значения этой эмоции.
Текст: (49.10) Её также назвали словом. Под словом имеется в виду «Kun» (арабск. «Будь!»), что произнёс Господь Всеблагой. И всё создалось между буквам kaf и nun. И они назвали свою воду (дух) словом, ибо она воздействует на вещи. (49.15)
Итак, камень создаётся в промежутке между kaf и nun. Из ничего возникает нечто: из пустоты между противоположностями – мужским kaf и женским nun — рождается камень. Это рождение, как мы читаем в «Книге о серебристой воде», подобно акту творения, совершенному Аллахом: «Одно из великих и почетных имён камня – слово. Под словом они имели в виду «Kun!» (Будь!). Это слово, которое произнёс Господь Всеблагой, и между буквами kaf и nun родилось нечто. Мудрецы назвали свой камень словом, ибо он быстро проникает в вещи и изменяет их»[42]. Мусульманский читатель сразу вспомнит о словах «Kun! Fa-yakun». (Будь! И стало так) из Корана. Например, в суре 4.47 Мария, мать Господа, спрашивает у божественного посланника: «О мой господин, как смогу я родить сына, если мужчина никогда не касался меня?». Он отвечает: «Так будет. Аллах создаёт, что пожелает: Он говорит: «Будь!», и становится по слову Его». А в суре 3.59 сказано: «Воистину, Иса (Иисус) перед Аллахом подобен Адаму. Он сотворил его из праха, а затем сказал ему: «Будь!» – и стало так». Комментарий к этому отрывку указывает, что Иисус был рождён без отца, так же, как Адам – без земных родителей. В нём также говорится: «Физические тела – не более чем пыль. С точки зрения Аллаха, Иисус был пылью, так же, как и Адам, и всё человечество. Величие Иисуса пришло к нему после божественного повеления «Будь!», и он стал великим пророком и учителем»[43]. Отсюда мы заключаем, что для ибн Умаила камень был реализацией живительной, творящей эманации Аллаха[44], которую наш автор в предисловии к «Толкованию символов» напрямую связывает с пророчеством[45]. Итак, «они назвали свою воду словом» – пишет ибн Умаил, а камень создаётся из ничего между буквами kaf (мужчина) и nun (женщина). Из ничего создаётся нечто, и это нечто – tertium non datur (третьего не дано) – невозможное логически, но тем не менее постоянно возникающее из противоположностей. Это известный психологический факт: Если напряжение между «да» и «нет» держится достаточно долго, из пустоты, отчаяния и растерянности может возникнуть новый центр, символом которого и является камень. Так адепт повторяет акт первого творения, когда Аллах сказал «Будь!» – и стало так. С помощью алхимической работы создаётся новое сознание – новый центр личности, новый опыт самости как единства противоположностей – complexio oppositorum.
Возможно, что эту мысль ибн Умаил позаимствовал в Kitab Balinus al-Hakim fi-l-‘ilal (Книге мудреца Балинуса о причинах) Аполлония. В ней, согласно «Книге из могилы Гермеса», Аполлоний сообщает, что первым словом Творца было «Будь!» (kun!). Это слово – начало творения, и его нельзя уловить органами чувств, а тем более невозможно увидеть или услышать самого Творца, ибо Он – за гранью любого разума и знаний. И первым был создан свет[46]. Создание уникальной личности – это второе рождение, в алхимии оно сравнивается с образом бессмертного человека, вылупляющегося из яйца[47]. В качестве примера второго рождения можно взять крещение или, например, случай, когда художник берёт новый псевдоним, чтобы выразить иную сторону своей творческой личности. Возможность родиться заново есть у всех, камень доступен каждому, как утверждают алхимики. Все рождаются оригиналами, но большинство умирает копиями. Из всего этого можно сделать вывод, что камень – символ формирования непоколебимой веры в творческий дух бессознательного, который со временем даст жизнь индивидуальному, неповторимому сознанию.
Текст: (49.15) И хризоколла – мясо и пища, и медный цветок, что притягивает всё. Они также назвали её (воду, дух) головой, а голова не может существовать без тела. Осадок же – это две ноги. [И её назвали также] мышьяковой и серной водой, влажной смолой и дёгтем, ибо она вышла из сухого тела, летящим орлом, падающим орлом, свежим оливковым маслом, бальзамическим деревом, маслом бальзамического дерева, олеандром и листьями олеандра, растением с семью листьями (по числу семи частей воды). [И еще её назвали] камедью и всеми её видами. (51.5)
Все имена из этого отрывка – символы вещества, выходящего из тела в процессе алхимической работы. Остановимся на символе головы. По ибн Умаилу, она символизирует отделённую от первого тела часть, которая поднялась к верху сосуда – то есть дух, содержащий в себе душу. Этот же символ с идентичным значением мы встречаем и в Mushaf as-suwar Зосима: «Его (камень) зовут головой, ибо краска сокрыта у него внутри, в его тонкой части, подобно мыслям в голове. Люди могут увидеть голову, но не мысли в ней. Так и белый цвет на поверхности камня виден, но краска скрыта внутри и не видна глазу»[48]. На первом этапе работы происходит отделение головы от тела, то есть души и духа от телесных инстинктов. Это отделение или обезглавливание иногда изображается на алхимических рисунках (например, рис.76). Однако, как сказано в нашем тексте, «голова не может существовать без тела. Осадок же – это две ноги.». Верхнее и нижнее должны вновь соединиться, чтобы образовать личность, а для этого нужна последующая коагуляция – соединение головы (солнца) и тела (луны) на втором этапе работы.
Рис.76 Синий меркурианский дракон убивает белую женщину и красного мужчину. Это отделение двух голов – духа и души – от тела. Как пишет ибн Умаил, «их речь изобилует примерами и сравнениями, но указывают они на единственную вещь, и разночтения тут недопустимы». (Aurora Consurgens 1420/30, Центральная библиотека, Цюрих).
Смола (zift) и природный асфальт(qir) как символы божественной воды требуют отдельного рассмотрения. Это вязкие маслянистые чёрные жидкости, получаемые путём нагревания или перегонки[49]. Согласно «Книге о серебристой воде», для ибн Умаила асфальт являлся также символом второй черноты[50]. Всё становится на свои места, если вспомнить о способе получения этого вещества. Его извлекают из пористого известняка, в котором он находится в различных консистенциях. Для этого камень нужно предварительно расколоть на части. Затем куски нагревают, пока асфальт не станет жидким, но делать это надо осторожно, поскольку в нём содержится нефть. Полученное вещество обладает способностью склеивать предметы. Далее, асфальт содержит внутри огонь, что напоминает нам ранее встреченные символы камня. Он символизирует одновременно и божественную воду, и камень в состоянии второй черноты[51]. Также символы смолы и асфальта широко встречаются и в греческой, и в арабской алхимии[52]. Это еще раз показывает особенность алхимического мышления: символ божественной воды – не только чистая, сверкающая влага, но и чёрная вязкая смола, поскольку в этой воде соединяются свет и тьма, «беглец и ищущий, друг и враг, мужчина и женщина, оплодотворяющее и оплодотворяемое, изменяющий и изменяемое», как пишет Зосим[53]. Опыт этой тёмной стороны часто встречается в психоанализе. Именно чёрный, пугающий аспект проявлений бессознательного (или явлений реальной жизни) может в итоге оказать решающее, трансформирующее влияние на пациента.
Далее ибн Умаил говорит о летящем орле (an-nasr at-ta’ir) и падающем орле (an-nasr al-waqi’). Летящий орёл – символ духа и души, поднимающихся из первого тела. В видении ибн Умаила на потолке вестибюля египетского храма изображены девять орлов (девять частей божественной воды). На втором этапе работы божественная вода возвращается во второе тело уже как «падающий орёл»[54].
Из остальных имён, указывающих на различные аспекты божественной воды, стоит выделить для амплификации олеандр (difla) и листья олеандра (waraq ad-difla). Эти символы встречаются и в Mushaf as-suwar. Зосим объясняет Теосебее: «Знай, что листья олеандра способны удерживать жар пламени. Я узнал это из книги Абулуна (Аполлона), в которой он раскрывает тайны с помощью аналогий». Она спросила: «А кто такой Аполлон?» Он отвечал: «Аполлон – это солнце, а солнце – это Акаст, а Акаст – это огонь. Аполлон гонится за девой (отсылка к легенде о Дафне и Аполлоне, в этом случае waraq ad-difla следует читать как листья лавра), но не может поймать её, и в руках у него остаются лишь листья олеандра (лавра)». Она спросила: «Аполлон был страстно влюблён в эту деву?» Он ответил: «Да, но он испугался пламенности её дерева». – «Что это за дерево?» – «Олеандр». – «Он сравнил пламенность девы с олеандровыми дровами?» – «Да». – «А чему подобна страстная любовь той девы к Аполлону?» – «Она любила его сильнее, чем он её, ибо он соответствовал её природе, а она была свободна, благородна, честна и боялась его огня»[55]. Олеандровые листья, не боящиеся огня, растут из древесины олеандра, что содержит в себе этот огонь. Таким образом, они символизируют то, что позволяет сознанию (Аполлону, солнцу) противостоять огню. Далее это подтверждается словами Зосима о том, что листья олеандра – это белая сера, отбеливающая медь[56]. В Коране олеандр связывается с преисподней (сура 37:62-68, 44:43-46, 56:51-56) и дьяволом, созданным из огня и одновременно повелевающим огнём. Эта таинственная возможность соединения желания (огня) и контроля над ним (сопротивления огню) является центральной точкой всей символико-религиозной алхимии.
Текст: (51.5) Они назвали части божественной воды целителями, ибо они [части воды] исцеляют его [камень], воздействуя на него и уничтожая болезни и тьму в нём, они воскрешают его и превращают из одного предмета в другой, из одной сущности в другую и из слабого в сильный. Они также назвали эти части воды мудрецами, и каждую из них в отдельности – мудрецом. (51.11)
Под девятью частями воды, названными здесь целителями (atibba’) и мудрецами (hukama’), ибн Умаил, разумеется, имеет в виду девять смачиваний на втором этапе работы. Семь частей – это семь планет, а еще две части – драконовы узлы, как он объясняет далее. Выделенный или сублимированный огонь (сера), соединившись с водой, на втором этапе работы входит во второе тело, обретая при этом исцеляющую силу. Символическое понимание порыва способствует излечению.
Текст: (51.11) Они назвали свой камень философским яйцом, яйцом мудрецов. Они подразумевали, что он происходит из семи вод (семи мудрецов). Они говорили не о яйце людей, но о яйце мудрецов. Так и мужчину они называли петухом, а женщину – курицей. Они также назвали воду пеной, маслом и необработанным жиром. Мария назвала её кальцинированной ртутью, помётом летучей мыши, касторовым маслом, яичным жиром, яичной водой, жиром и горечью, мозгом, душой, кровью, краской, воздухом, огнём, семью коронами, водами Нила, обильным животворящим дождём и дождевой водой, ибо они назвали свою медь – то есть камень – дождевым облаком. (53.7)
Ибн Умаил выдаёт очередную порцию имён воды, связанных с жиром и горечью. Горечь указывает на горькую правду, которую открывает божественная вода, то есть инсайты, полученные из символов бессознательного. Зосим напрямую связывает горечь с серной водой и огненным ядом[57]. Далее среди символов упоминается мозг. Этот образ я не смог найти ни в одной из известных мне рукописей ибн Умаила. Но в греческом тексте Зосима «Об асбесте» приводится объяснение: «Камень или алебастр также зовётся мозгом, ибо способен удерживать в себе летучие краски. […] Огненный дух (то есть душа, по ибн Умаилу) соединился с камнем и превратился в необыкновенный дух»[58].
Символ «вод Нила» очевиден для любого жителя Египта. Как объясняла мудрецам Клеопатра, «[камень зовётся так], потому что при разливе Нила его воды оплодотворяют семена, мы получаем богатый урожай и земля благословенна. Такова и наша вода. Когда она участвует в работе, она приносит пользу»[59]. Эти слова описывают живительное воздействие образов бессознательного на сухую почву сознания.
Это толкование относится и к следующему символу – «обильному животворящему дождю». Ибн Умаил упоминает его в стихотворении о своём великом видении – Risala as-sams ila al-hilal:
Душа его отделяется от тела и поднимается
к небесам. Он – солнце,
что поднимается к полной луне.
И к ней он взывает
смиренно и кротко, ибо страстно любит её.
Затем два светила соединяются в небесной выси.
Потом вода поглощает их
и начинает сиять подобно солнцу.
Она изливается дождём на прах мёртвых
И всё, что орошает этот небесный поток,
Возвращается к жизни[60].
Далее в «Книге о серебристой воде» ибн Умаил развивает эту тему: «Из пепла поднимается животворный, воскрешающий дождь. Поднявшись в небеса, он изливается вниз, наполняется воздухом и обретает силу верхнего и нижнего. Возвращаясь на землю, он воскрешает её и всё, что на ней. И всё это – их камень»[61]. Итак, дождь – символ короля, который также восходит в небеса и нисходит обратно. Каждый символ указывает на определённый аспект камня, который иначе описать нельзя, и воздействие камня, то есть изливающуюся из него божественную воду.
Текст: (53.8) И когда тела стали ртутью, они назвали их серой, потому что сера [с женским окончанием] удерживала серу [с мужским окончанием]. И вода удерживала воду. Это дух и душа, они смешались и созрели, поднявшись ввысь. Когда вода очищена от грязи и становится белой, её называют белым свинцом. И когда они работают с этой водой и очищают её, её называют чистой водой, влажным паром и сухим паром. Влажный пар – это дух, в котором содержится дух камня, его душа. Сухой же пар – это душа, ибо душа есть влага сухих тел. Они связали её с её источником, сухим телом. И они назвали дух, с помощью которого душа отделилась от тела и с которым она поднялась вверх, влажным паром, ибо он происходит из воды. Также они назвали душу дымом и осадком, ведь дым идёт из сухого дерева. Потому они и говорят о «дыме и паре». И вместе их называют двумя парами. (55.11)
Этот отрывок нужно рассматривать в контексте видения ибн Умаила, где мы видели два испарения – сублимированный огонь (дым) и воду (пар). Поднимаясь в воздух, они соединяются, и в этот момент дым также называют паром. Под «водой, удерживающей воду» ибн Умаил подразумевал опять же два этих пара. Он также называет их здесь двумя серами, имея в виду дух и душу. Эти две воды, отделяясь от тела (сухого дерева, сухих дров) вместе образуют божественную воду (рис.77).
Рис.77. Сокращенная схема видения ибн Умаила; здесь изображено восхождение двух испарений, души и духа.
«Тела, ставшие ртутью» в начале нашего отрывка – это результат первого этапа работы. Это символ такого состояния, в котором различные аспекты личности ослаблены и находятся в «жидком состоянии» подобно ртути. Тогда их пассивный динамизм («женская» сера – символ духа, контроля над желанием) осознаёт и отделяет от себя активные пламенные страсти («мужскую» серу – пламенную душу или nafs). Желание и его контроль могут соединиться лишь когда за страстным порывом мы увидим его истинный смысл. Цель первого единства изображена на знакомой нам скрижали в виде двух птиц, держащихся друг за друга.
Текст: (55.12) И также они назвали камень морем двух паров. Душу же называли красной серой, мышьяком, сандараком и всеми серами, что содержатся в обыкновенном паре, солями и аммиаком. Вот их слова: «Подними с паром серу, мышьяк, аммиак и ртуть». Пары – это божественная вода мудрецов, под действием которой тело разлагается и душа выходит из него. Так Арес рассказал королю о его душе: «Если ты не выделишь её из осадка, ты не получишь ртути из киновари». Дух окрашивает душу, но и душа окрашивает дух. Они становятся единой краской, и её называют огнём, красящим ядом, пламенным ядом и летящим орлом, и еще множеством имён […] (57.7)
Здесь камень назван «морем двух паров». Море – это символ тела, источника двух паров, то есть духа и души. Задача адепта – выделить и поднять душу, символы которой – различные серы и т.п. – мы, в основном, уже встречали в нашем тексте. Однако аммиак – это новый для нас символ. Это летучее вещество с сильным неприятным запахом. Он является символов демонического желания, которое нужно отделить от тела и связать с относящимися к нему образами бессознательного – в нашем отрывке это действие символизируют взаимно окрашивающие друг друга дух и душа.
Далее наш автор называет единство духа и души (то есть божественную воду) «огнём, красящим ядом, пламенным ядом»[62]. Все эти символы указывают на то, что божественная вода содержит в себе этот яд и огонь, как мы уже неоднократно видели. Инсайты, обретённые путём размышления над символами, убивают всё бесполезное в первом теле (старом эго).
Текст: (57.7) […] и [её назвали] пламенной водой, и дух и душу, выделенные из тела, назвали пеплами из пеплов. И она есть луна. Потому они назвали свою воду лунной слюной, речной пеной, пеной каждой влаги и сухости, морской пеной, помётом всех животных, собачьим помётом, влагой из желчного пузыря каждого зверя, магнитом и облаком. Они говорили, что их вода чище огня, и давали ей всевозможные имена. (57.13)
Здесь божественная вода названа пламенной, поскольку является соединением воды и огня – души и духа. Далее идёт «пепел из пеплов» – дух и душа, извлечённые из тела. «Пеплы» – это очищенное первое тело, которое стало белым на первом этапе работы[63], а «пеплы из пеплов» – это дух и душа, выделенные из этого первого тела[64]. Этот символ также несколько раз встречается в «Книге о серебристой воде», постепенно раскрывая своё значение. Например: «Это камень с другим камнем внутри, и этот осадок, из которого выделяется то, что поднимается вверх, остаётся неподвижным. Затем следом за душой появляется её брат – пепел из пеплов – который Мария назвала сычужным ферментом, и он сгущает их воду в их земле»[65]. Из этого отрывка ясно, что под «пеплом из пеплов» имеется в виду некая духовная часть второго тела, способная сгущать божественную воду, когда она возвращается обратно в землю. В другом отрывке ибн Умаил пишет: «Гермес сказал: выращивай золото в белой серебристой земле. Серебристая белая земля – это корона победы, пепел из пеплов и второе тело. И они называют золотом само тело, в котором выращивают золото»[66]. Здесь пеплом из пеплов назван уже осадок, то есть второе тело, из которого извлекают душу и дух. Затем мёртвое тело превращается в сычужный фермент и сгущает воду, проникающую во второе тело. Все слова нашего автора о «пепле из пеплов» можно свести к следующему: «Именно это означают слова мудреца: ”родственное встречает родственное” и “сущность радуется сущности”. Он имел в виду ту душу, которая находится в воде, и ту, что остаётся в теле. И пеплы их пеплов, корона победы, радуются, встречая свою сестру – высшую душу и дух. И сущность, что осталась в теле, радуется небесной сущности, ибо похожа на неё и происходит от неё; и она удерживает и побеждает её. Эта победа над небесной сущностью означает контроль над ней и удерживание в тонком теле, над которым работают до тех пор, пока оно не станет таким же тонким, как сама небесная сущность. Затем в теле появляются цвета из той части души, которая оставалась в нём. Земля здесь окрашивает воду с помощью своей внутренней души, а вода, в свою очередь, окрашивает землю. Так они окрашивают друг друга»[67]. Пеплы первого тела – это суть личности адепта, которая остаётся после очищения. Из отрывка ясна, что «пеплы из пеплов» – символы очищенных «нижних души и духа» адепта (в юнгианской терминологии – очищенное эго и анима мужчины или же эго женщины и её анимус), подготовленные к финальному unio mystica с божественной небесной сущностью.
Далее первое тело названо луной, а значит, ибн Умаил понимал, что источник божественной воды противоположен сознанию (солнцу). Поэтому вода называется «лунной слюной», то есть жидкостью, которую источает луна, символ бессознательного[68]. Следующие символы божественной воды, связанные с пеной и помётом, указывают на возникновение, появление. И снова отмечаем, что имена, которые дают мудрецы своей воде, не всегда лестны и могут относиться к неприглядным аспектам существования. Выходит, что божественную воду нельзя описать иначе чем парадоксами: она и «чище огня», и «помёт и жидкость из желчного пузыря». Цель работы – создать сосуд, то есть психическое отношение, способное удержать вместе эти противоположности и принять невозможное: и чистейшая вода, и горькая, вонючая, мутная жидкость – в равной степени эманации Аллаха[69].
Текст: (57.13) [И её назвали] камедью акации, убийцей и мучительницей её мужа. И они звали её Останесом, а землю – Марией. И её звали Зосимом, а землю – Теосебеей, и также Александром и Тадаб и Харитисом и Бией. [И также звали] её восточным юношей, а землю – западной рабыней и смеющейся рабыней. И её звали восточной ртутью, а землю – западной ртутью. И её звали острым мечом и смертельным ядом. И [её назвали] пашущим юношей, а землю – Ханой, чёрным андродамасом, чьё имя означает «многоцветный». И её звали годичным камнем и павлином, ибо они многоцветны. Андродамас же – это чистая серная вода и камедь. (59.11)
Итак, «камедь акации (asquniya), убийца и мучительница её мужа» – следующий символ божественной воды. Далее её называют Останесом, Зосимом и т.д., тогда как землю называют, соответственно, Марией, Теосебеей и т.д. Камедь акации встречается в нашей рукописи лишь один раз. Ибн Умаил упоминает её также в Kitab al-magnisiya, но не раскрывает значения этого символа. Здесь камедь акации напрямую связана с парами символов, которые идут следом. Посему рассмотрим подробнее этот аспект божественной воды.
Этот символ встречается и у Зосима в Mushaf as-suwar и Mafatih as-san’a в различных контекстах. В Mushaf as-suwar Зосим объясняет Теосебее: «И лучшее из её имён – огненное, ибо она терзает своего мужа». Она спрашивает: «Что же это за имя?» Он отвечает: «Это камедь шипов акации, серебряная вода и серная вода. Она растворяет тело и превращает его в воду. Потому лучшее из её имён – огненное, ибо она терзает своего мужа»[70]. Под камедью акации Зосим имел в виду липкую жидкость, сегодня известную как гуммиарабик (рис.78).
Рис. 78. «Аравийская камедь» – гуммиарабик.
Далее в той же книге Зосим утверждает, что между гуммиарабиком и солнцем есть прямая связь. Теосебея просит Зосима: «Расскажи мне о словах мудреца: ”Чтобы выделить лучшую часть сущностей, нужно перевернуть их”». Он отвечает: «Под словом «перевернуть» мудрец имел в виду, что надо уничтожить эту сущность и превратить тень, скрытую в теле, в дух – и тогда ты обретешь высшую краску сущности. Поэтому жги и пытай сущности огнём. Превратив тела в не-тела и не-тела в тела, ты обретёшь то, что ищешь. Поэтому смешивай летучее со стабильным, пока они не станут одним. Так ты выполнишь работу. Тогда краски останутся видимыми и духи будут неподвижны, ибо дух достаточно силён, чтобы противостоять чему угодно». Она спросила: «Кто же из них дух?» Он отвечал: «Это камень, содержащий в себе дух, и камедь акации. Убив мучительницу мужа, ты получишь твёрдую ртуть и сильное тело магнезии, которое не станет избегать огня». – «Наверное, это то, что Гермес называл даром со многими именами?» – «Да, и не дай многообразию имён, что записаны в книгах, ввести тебя в заблуждение. Знай, что всё это – одна вещь, способная растворить всё, сделать белым, а затем красным, и завершить работу с помощью Господа Всеблагого». – «Что же это за вещь?» – «Это камень, что уменьшается при отливке и разрушает все тела, кроме того, что от солнца.» – «Я вижу, что эта камедь акации соответствует солнцу» – «Если бы между ними двумя не было гармонии, нельзя было бы превратить солнце в серебро и уничтожить тень меди в начале работы. Поэтому готовь тщательно, ибо от огня камедь становится сильнее и из белого камня превращается в смесь пеплов»[71]. Из этого отрывка понятно, что камедь акации напрямую связана с сознанием и способна преобразовывать солнце (золото) в серебро (металл луны). С помощью этого таинственного вещества устраняют тень меди. Из дальнейшего текста мы узнаём, что акация – так же, как и земля. – является основой работы, но прежде чем освободить, она захватывает адепта. Как объясняет Зосим: «Тот, кто начинает изучать эту науку и обнаруживает, что захвачен ей, вскоре освободится. Тогда, если так пожелает Господь, он сможет строить мечети и города, ибо он умножит золото так же, как человек, который возделывал своё поле, пожнёт богатый урожай. Также нужно возделывать и золото в белой земле, что зовётся акацией. Без этой земли или камеди ничего не получится, ибо камедь умножает золото и с её помощью человек пожинает плоды, которые дарует Господь Всеблагой»[72]. Очевидно, что создание золота связано с акацией – луной или чёрной землёй, которая далее в нашем отрывке названа soror mystica (мистической сестрой) алхимика[73]. На современном языке это анима адепта, которая убивает и поглощает старое, слабое и раздробленное сознание на этапе первого соединения (рис.79), чтобы затем породить новое, единое солнце утром. Иными словами, земля убивает зерно, чтобы затем принести обильный урожай – «и человек пожинает плоды, которые дарует Господь Всеблагой». Подводя итог нашей амплификации символа камеди акации, мы можем сформулировать психологическое значение этой мужеубийцы. Эта липкая, пряная, разрушительная божественная вода притягивает подобно магниту и удерживает подобно смоле, чтобы убить старое сознание и воскресить его к новой жизни.
Рис.79. Огненный дракон обвивает убийцу мужа – камедь акации. (Michael Maier’s Atalanta fugiens, 1618, Emblem 50)
Рис.80. Сеяние золота в серебряную землю. Земля-акация сначала убивает своего мужа (золото-зерно), а затем склеивает его разрозненные части, как Исида (чёрная земля) собрала Осириса по частям, чтобы он мог воскреснуть в образе Гора, нового солнца. (Atalanta fugiens 1618)
Вернёмся к нашему тексту. Далее идут слова: « И они звали её Останесом, а землю – Марией. И её звали Зосимом, а землю – Теосебеей, и также Алесандром и Тадаб и Харитисом и Бией». Это имена алхимиков, из которых нам известны только две пары – Останес и Мария и Зосим и Теосебея. Имени Тадаб – земли Александра – и имён Харитиса и Бии нет в списке алхимиков в «Kitab-al-Fihrist»[74]. Однако в «Книге о серебристой воде» символическую соратницу Александра зовут Тафией (Thathia), что, согласно Стэплтону, может соответствовать Табии – Фивам (Thebes). Это подтверждается одним из символических описаний алхимической работы[75].
Рис. 81. Теосебея и труп Зосима. На этом рисунке видно, как архетипы луны и солнца вошли в жизнь двух людей. Сперва это столкновение приводит к символической смерти Зосима, смерти старого солнца. Но затем он воскресает с помощью алхимической работы. Теосебея держит на руках труп Зосима, подобно скорбящей Марии. (Mushaf as-suwar, fol.171b)
Эти алхимические союзы можно рассматривать как символы, связанные с «камедью акации, убийцей и мучительницей своего мужа». Камедь акации – женщина, тогда как Останес, Зосим и остальные, разумеется, мужчины. Наш отрывок подтверждает то, что Зосим пытался объяснить своей возлюбленной ученице Теосебее[76] – архетипическая тайна пытки и смерти (известная, например, по мифу об Исиде и Осирисе) входит в жизнь двух людей. В Mushaf as-suwar встречаются рисунки, иллюстрирующие эту алхимическую связь, как на уровне архетипов, так и на телесном уровне (рис.82) [77].
Рис.82. Зосим и Теосебея с двумя змеями. Связь между ними идёт на трёх уровнях: солнце и луна на их головах, человеческий уровень и уровень животный – бык и две змеи. (Mushaf as-suwar fol.70b)
Здесь можно вспомнить ранее приведённые слова Марии. Когда Останес спрашивает её «Что есть небо и что есть земля?», она отвечает «Для тебя я – земля, а для меня ты – небо». В этом алхимическом союзе земля-женщина спускает мужчину — носителя вдохновения — с небес на землю, связывает его с материальным миром, вносит эрос в его жизнь. С другой стороны, она принимает и вынашивает – как и на биологическом уровне – его замыслы и идеи. Это позволяет ей осознать, что жизнь есть не просто биологическое существование; мужчина пробуждает в ней логос.
Мужчина и женщина – величайшие противоположности, порождённые эволюцией. Именно поэтому в нашем тексте так часто встречаются пары символов: соединение этих противоположностей, вероятно, самый часто встречающийся символ алхимической работы. Похоже на то, что только брак может в конечном счете выразить mysterium coniunctionus божественного и человеческого, их unio mystica. Смысл этого соединения противоположностей, как показал Юнг, – внутренний брак. Однако желание единства проявляется сначала в форме проекции, то есть тяги к обладанию чем-то или кем-то. «Другая часть» личности сначала проявляет себя как «магнит» во внешнем мире. Она, так сказать, входит через чёрный ход и захватывает человека. Тот факт, что это часто случается в наши дни – а об этом можно судить по количеству разводов или популярности сайтов секс-знакомств – указывает на силу архетипа камеди акации в наше время. Он стоит за любой страстной одержимостью. Однако чтобы интегрировать этот архетип в коллективное сознание, сперва нужно, как мы помним, рассмотреть свой порыв с символической точки зрения.
Объяснение следующим символам, восточной ртути (az-Zi’baq as-sarqi) и западной ртути (az-Zi’baq al-garbi), даётся в комментарии ибн Умаила к al-Qasida an-nuniya. Он пишет следующее: «Останес сказал: ”Я приехал в Египет и явился к правителю. Я заговорил с ним по-персидски, но он не понял меня. Он заговорил со мной по-египетски, но я не понял его. Тогда он взял у меня палку и нарисовал на земле линию, и тогда он понял меня, а я – его”. Тогда мудреца спросили: ”Что есть правитель Египта, что есть перс и что есть палка?” Останес ответил: ”Перс – это человек с востока, и он есть душа, а египетский правитель – это холодное белое тело. Горячее отошло от холодного. Но с помощью палки – духа-посредника – горячее смешалось с холодным и влажное с сухим, и трое – дух, душа и тело – стали одним”. Это подтверждает мои слова о том, что восточная ртуть – это душа, а западная – дух, с помощью которого душа извлекается из тела. И он сказал также: ”Огонь – это почитаемая гора, которую мы обрели с помощью воды”. Они имеет в виду солнце мудрецов – душу, а солнце встаёт на востоке. Они также связали тело с солнцем, ибо оно сухое и горячее, а дух – с луной, ибо он влажен и холоден. Поэтому дух относится к западу. Суфий Габир ибн Хайян в своей книге также называл душу восточной ртутью. С помощью духа душу извлекают из тела, и этот дух – западная ртуть. Эти двое – душа и пеплы из пеплов – братья Габир ибн Хайяна, о которых он писал в своих книгах, и оба они появятся в конце времён. Он имеет в виду, что дух и душа выходят из тела с помощью перегонки, и пепел из пеплов появляется в конце первого этапа работы»[78]. Отсюда ясно, что восточная ртуть – это пламенная сера, которую нужно соединить с западной ртутью или белой серой – лунной водой.
Основу для понимания символизма этих двух видов ртути можно найти в двух книгах Габира ибн Хайяна: «Книге о восточной ртути» (Kitab az-Zi’baq as-sarqi) и «Книге о западной ртути» (Kitab az-Zi’baq al-garbi)[79]. В обеих книгах разговор идёт о душе и духе – пламенной душе как восточной ртути и водяном духе как западной. Мы уже встречали «мужскую и женскую» серу, теперь у нас появилось две ртути – огненная «мужская» и водяная «женская». В процессе работы их нужно соединить. Эти биполярные символы указывают на наличие двух внутренних полюсов, которые нужно осознать и свести воедино. Очевидно, символизм ибн Умаила в части единства духа и души основывается на идеях Габира. Вопрос о том, есть ли связь между школами Габира и ибн Умаила через Абу Абдуллу Мухаммада аль-Марракуши, требует дальнейшего рассмотрения.
Далее в тексте наш автор приравнивает андродамас (греч. побеждающий человека) к «чистой серной воде и камеди», победительнице мужчин. Этот символ также встречается у Зосима[80]. В Mushaf as-suwar он пишет: «Это то, о чем ты спрашивала, ибо если не имеющее тела смешается с духом, что утоляет жажду, оно отвердеет и превратится в тело. Нечто удерживает этих двоих, не позволяя им сбежать. Это величайший дар мудрецов – золотой камень, андродамас, медный камень, claudianus, пирит, растворяющий камень, золотой клей и серебряный камень, который отвердел после того, как был растворён»[81]. С другой стороны, чёрный андродамас – известный символ божественной воды, встречающийся в греческих алхимических текстах. Там, как и в нашем отрывке, он связывается с многоцветным годичным камнем. В словаре Collection des alchemists grecs он приравнивается к пириту и мышьяку, то есть активному серному веществу[82]. Жидкая и твёрдая форма самости взаимозаменяемы, так как весь алхимический процесс – это символическое описание преобразований внутри адепта, где самость иногда проявляется динамически, а иногда – как структура.
Текст (61.1) Десять имён – это девять частей воды, разделённых на девять варений, соответствующих планетам – семь частей по числу семи планет и две – голова и хвост [дракона]. Некоторые завистники называли их девятью днями, и девятью месяцами, и девятью буквами. Они также называли их процессами; как сказал кто-то из них о пурпуре и завершении работы: «Оно наступает при входе девятого месяца». Он имел в виду завершение после девятого смачивания. Девятый месяц – это число дней, отведённых для первого этапа работы, идущего до конца перегонки. Это еще один аспект значения для них. (61.9)
Как мы неоднократно видели, девять смачиваний второго тела происходят на втором этапе работы. Эти девять частей воды соответствуют семи планетам и двум так называемым узлам дракона – голове и хвосту. Ибн Умаил комментирует связь работы и семи планет в «Книге о семи участках» (Kitab al-Mabaqil as-sab’a). В этой рукописи девять смачиваний связаны с mundus archetypicus – то есть постепенным сближением мира архетипов (планет) со внутренним миром человека. Это единство Одного со Многими.
Далее следует совет опасаться завистников (hasada). Это люди, сознательно запутывающие читателей, искажая смысл и используя новые имена. Алхимики хранили свою тайну по многим причинам. Одна из них – не допустить использования связи с миром архетипов для достижения личных целей, а не для служения Богу или самости. Вторая причина – сама сущность камня, «низшего из низших и высшего из высших». Необходимо оградить его от насмешек невежд. Но кроме этого, были алхимики, начавшие работу, но сбившиеся с пути и идущие по ложной дороге. Они лишь притворялись, что обрели камень и, ожесточившись, напускали в свои тексты об алхимии такого же тумана, какой царил у них головах, сознательно или бессознательно вводя других в заблуждение[83].
Текст: (61.9) Десятое, завершающее – это первое тело, о котором они говорили: «Одно побеждает десять, и десять побеждают одно». Это означает, что они [десять] растворяют его [одно], а оно сгущает и высушивает их. (61.13)
Рис. 83. От первого ко второму телу через четыре элемента – полная ориентация сознания с помощью четырёх функций, включая недостающий ранее элемент – землю.
Итак, добавление первого тела дополняет девять до десяти (рис.83). Как мы видели ранее, девять состоит из трёх элементов – воды (2), воздуха (3) и огня (4), и теперь к ним добавляется четвёртый – чёрная земля (1). Но с появлением земли «они [десять] растворяют его [первое тело]». Противоборство эго с чёрной землёй приводит к растворению первого тела. Это психологически соответствует разрушению старого эго «дьявольским, раздражающим иным», которое не принимало участия в сознательной жизни, но теперь обрело силу. Этим «иным», как мы видели может быть кто или что угодно, вызывающее непреодолимое притяжение. Это привлекательное и в то же время пугающее «нечто» вело автономное существование в психе адепта. Эта тёмная сила способна победить десятку – символ четырёх элементов, которые, с психологической точки зрения, означает сознание, основанное на четырёх функциях – чувстве, ощущении, мышлении и интуиции. Это означает, что одно, исключенное (чёрная земля) может растворить твёрдую структуру первого тела. Это приводит к первому соединению солнца (старого сознания) с луной, «иным», бессознательным. В этом состоянии смятения чувств зачастую требуется совет профессионала.
Рис. 84. Десять побеждают одно – десять дубин символизируют четыре элемента.
«Оно сгущает и высушивает их» – четыре элемента (1+2+3+4=10) сгущаются и образуют новое единство во втором теле. Из четырёх (теперь осознанных) функций сознания рождается новый центр, который включает и тот тёмный, ранее отвергавшийся аспект, что привёл к растворению. Недостающее десятое воплощается в новой личности. Та чёрная земля, что ранее не была осознана и проецировалась на что-то внешнее, теперь вместе с девятью составляет десять. Затем, на втором этапе работы, десять сгущаются в одном, что означает осознание адептом своей целостности, единства тёмного и светлого в одной личности.
[1] Hall ar-rumuz p.7.1-2, подробнее p.90
[2] Там же, p.61.1-3 и 67.8-9. См. также al-Ma’ al-waraqi p. 82.25-27 и p.90.4
[3] Zosimos, Mafatih as-san’a, fol.52b
[4] Zosimos, Mushaf as-suwar, fol.179a.3-5
[5] Там же, fol.206b.1-3
[6] Zosimos, Mafatih as-san’a, fol.47b
[7] Скорее всего, слово aqzal происходит от qizl – красный. Как мы знаем, красный цвет в древнем Египте был символом восходящего солнца.
[8] Hall ar-rumuz p.9.2
[9] Там же, p.45.15
[10] Al-Ma’ al-waraqi p.30.24-25
[11] Там же, p.16.7 и 17.12
[12] Al-Ma’ al-waraqi на стр.17.12-13: «Также они назвали божественнную воду именами всех жидкостей: уксусом, мочой, молоком, жиром, кровью и спермой, ибо она несёт в себе жизнь».
[13] Al-Ma’ al-waraqi p.73.1-2
[14] Там же, p.73.18-24
[15] Hall ar-rumuz p.11.2, 81.1
[16] M.Berthelot, Alch,grecs. Lexicon II.I. Также различные виды молока описаны в «Послании Клеопатры, царицы Саманнуда» (M.Ulmann, “Kleopatra” p.169f).
[17] Zosimos, Mafatih as-san’a, fol 55b.
[18] Mushaf as-suwar, fol.132b.3
[19] См. I.Vereno, Studien, p.160
[20] В немецком языке любимого человека называют mein Schatz (моё сокровище). Это говорит об инстинктивном знании о настоящем сокровище, скрытом в возлюбленном.
[21] Risala Qalubatra malikat Samannud – M.Ulmann, “Kleopatra” p.170
[22] C.G.Jung “Memories, Dreams, Reflections” p.326. См. также E.F. Edinger “The Creation of Consciousness” p.57
[23] S.H.Nasr, Islamic Cosmological Doctrines, p.260 f
[24] Пример – история о вызывателе дождя, описанная Рихардом Вильгельмом. H.F.Etter, Der Regenmacher, Jungiana (Reihe A, Band 15)
[25] Например, индейцы наскапи, живущие на полуострове Лабрадор, говорят: если Великого Старца должным образом почитать, послания, которые он передаёт через сны, постепенно становятся более и более ясными.
Это показывает, что правильное отношение способно повлиять на дух бессознательного. См. F.G.Speck, Naskapi, Oklahoma 1935.
[26] Al-Quasida an-nuniya, Ms. Besir Aga 505, fol.213b.20-23
[27] Там же, fol. 214b.1-8
[28] Там же, fol.213b.22
[29] E.F. Edinger, Mysterium Lectures, p.162
[30] Там же.
[31] Zosimos, Mushaf as-suwar, fol.6a.4
[32] См. J.Ruska, Tabula Smaragdina. p.113f. В al-Ma’ al-waraqi можно найти эту цитату в полном виде; она соответствует восьмому параграфу Изумрудной скрижали.
[33] Al-ma’ al-waraqi p.27.11-13
[34] Там же, p.37.24-38.2. См. также p.15.2,51.1-4, 99.22-25
[35] Там же, p.61.7-11
[36] Al-ma’ al-waraqi p.64.12-18
[37] Там же, p.96.20-97.1. То, что ибн Умаил цитирует Тумтума аль-Хинди, показывает, что арабская алхимия испытывала влияние со стороны Индии. Центральная идея здесь заключается в том, что алхимия – психологическая работа, а это подтверждает гипотезу Юнга о том, что алхимия – западный вариант йоги. Еще в греческой алхимии один из символов луны – Чандра (санскр. «луна», имя индуистского бога Луны – см. Alch.Grecs II,1). См.также M.Eliade, Yoga and Immortality.
[38] Al-ma’ al-waraqi p.35.1, 65.26, 69.14, 69.24
[39] Там же, p.76.17
[40] C.G. Jung, Mysterium Coniunctionis, chapter VI, The Conjunction
[41] M.-L. von Franz, Psychol. Commentary on the Hall ar-rumuz, CALA I A, § 217
[42] Al-ma’ al-waraqi p.62.22-23
[43] Примечание 398 к бомбейскому изданию Корана.
[44] Так, позднее камень приравнивался к Sapientia Dei, см. M.-L. Von Franz, Aurora Consurgens.
[45] Hall ar-rumuz, CALA I, p. 5.26, 95.13, 97.7
[46] См. J.Ruska, Tabula Smaragdina. p.132-135. В Turba Philosophorum, на основе которой, по мнению Руски, ибн Умаил создал свою рукопись, создание мира Господом начинается со слова «Будь!», из которого рождаются четыре элемента, чьи противоположности объединяются с помощью работы. См. утверждение Анаксимена – J.Ruska, Turba Philosophorum, p.32, 52.
[47] Например, «Послание Клеопатры, царицы Саманнуда» – во второй части Клеопатра говорит, что первый этап работы – это создание яйца из четырёх элементов. См. M. Ulmann, Cleopatra, p.173
[48] Mushaf as-suwar fol.220.10-12
[49] Жидкая смола как один из продуктов дистилляции описывалась еще Плинием Старшим (23-79 н.э.) Naturalis Historiae 16.52f. См.также I.Vereno, Studien, p.12 fn.29.
[50] Al-Ma’ al-waraqi p.25.3
[51] Эта связь божественной воды, второй черноты и асфальта, возможно, берёт своё начало в ритуалах Древнего Египта. Когда в процессе мумификации тело погружали в солёную воду, содержащую едкий натр, оно становилось чёрным. Само слово натр происходит от египетского ntr – бог. Таким образом, в процессе мумификации тело в буквальном смысле погружалось в божественную воду, после чего чернело подобно асфальту. См. M.-L.von Franz, Dream and Death p.86
[52] Например, в Turba Philosophorum мы находим объяснение того ,почему божественную воду зовут смолой, бальзамом и камедью (см. J.Ruska, Turba., p.234). В Mushaf as-suwar упоминание асфальта встречается в нескольких местах: см., например, fol. 11b.7-10, fol.58b.5-9, 92b.3.
[53] Zosimos, Mafatih as-san’a fol.78a
[54] Летящий и падающий орёл были настолько важными символами в арабской алхимии, что в их честь были названы две звезды: Альтаир (al-ta’ir – летяший) – альфа Орла – и Вега (al-waqi’ – падающий) – альфа Лиры. Они являются вершинами осенне-летнего треугольника.
[55] Mushaf as-suwar fol.92b.5-14, 169a.15-169b.2
[56] Зосим сказал: «[…] что же до листьев олеандра, они есть белая сера […] И Мария многократно повторяла: Опали медь серой. Знай, что наша небесная сера горит не разрушающим пламенем, но белым, полезным». Она спросила: «А что от него за польза?» Он ответил: «Оно превращает медь в золото и уничтожает её тень. Так Демокрит опалил медь серой, и сделал её белоснежной, и устранил её тень, и окрасил её». Mushaf as-suwar, fol.181a.18-181b.4, 125a.10
[57] Mushaf as-suwar, fol. 60a.10-15, fol.51a.15 – здесь Зосим пишет о горьком камне.
[58] M.Berthelot, Alch.Grecs, III II 1
[59] Risala Qalubatra malikat Samannud, M.Ulmann, Kleopatra. p.169
[60] Al-Ma ‘al-waraqi p. 8.19-24
[61] Там же, p.46.26-28. Символ дождевого облака может быть заимствован из Risala al-Fakiyat (см. I.Vereno, Studien, p.160). В этом тексте Uwirs (Осирис), повелитель вод, является персонификацией воды (p. 313).
[62] То, что этот яд нужно специально создавать, было известно уже в греческой алхимии. Зосим пишет об этом в Mushaf as-suwar (fol. 215a.17 – 215b.5): «Зосим сказал: ”Возьми шафран, положи его в сосуд и смочи водой бессмертия. Знай, что он станет лучше, если ты смочишь его и затем обжаришь. Готовь его так, пока он не примет нужный цвет и не смачивай, пока он не высохнет. Но как только он высохнет, смачивай его снова – и так пока не используешь всю воду. Затем оставь его на 40 дней, и он превратится в совершенный яд”. Она спросила: ”А что это за яд?” Он отвечал: ”Это божественная краска, к которой нельзя прикасаться. Она проникает в тело и смешивается с ним, словно вода смешивается с водой ”». Яд в данном случае – это божественный поток, проникающий в психе адепта.
[63] Этот момент прекрасно описал Зосим: «Знай, что, когда этот состав становится сгоревшим бездушным пеплом, пора применить к нему воды и краску. Гермес говорил: ”Когда пепел становится пеплом, знай, что ты правильно смешал пеплы и они несут в себе великую силу. Так же и с деревом: когда оно сгорает и превращается в пепел, огонь больше не может ему повредить. Тела же в этом составе таковы: Когда они сгорают и становятся пеплом, огонь больше не властен над ними – значит, ты отлично выполнил свою работу” ». Mafatih as-san’a fol. 81a.21-81b.0
[64] Далее в тексте ибн Умаил пишет о «пепле из пеплов» (p. 65.1-2) и «воде из пеплов» (p. 71.6)
[65] Al-Ma’ al-waraqi, p. 47.24-26
[66] Там же, p. 25.16-18
[67] Там же, p. 60.19-27
[68] О греческом происхождении этого символа см. у Зосимы в Mafatih as-san’a fol. 42a.14 f., 49b.18 f., 68a.21.
[69] Это подтверждает и Зосим в Mushaf as-suwar, fol.160a.3-6
[70] Mushaf as-suwar, fol.18b.6-9
[71] Mushaf as-suwar, fol. 18b.9-19a.10
[72] Там же, fol. 79a.12-18
[73] Зосим также сравнивает гуммиарабик с серой – Mushaf as-suwar fol. 156a.1 и 167b.5
[74] «Опись» (перс.) – каталог книг, составленный багдадским книготорговцем ад-Надимом.
[75] Король велел Арасу: «Расскажи мне об Александре и Тафии». Арас ответил: «То, о чем ты спрашиваешь, загадка, внемли же! Когда Александр вошел в Тафию, ворота закрылись и начался бой. Тогда он сказал защитникам: Вы поступили как женщины, мужчины вышли бы за ворота и сразились с нами там […]». Это отрывок из al-Ma’ al-waraqi, p.89.2-4. Далее следует аллегорическое описание работы, и основными символами являются Александр и Тафия, «город, захлопнувший ворота». Далее чуть позже упоминаются различные пары, в том числе Арас и его жена Бийя. Это могут быть настоящие имена вышеупомянутых Харитиса и Бии.
[76] Mushaf as-suwar, fol.70b
[77] Там же, fol.87a, 86b.
[78] Al-Qasida an-nuniya, fol. 134a.6-134b.12
[79] M.Berthelot, La Chimie au moyen age III, p.207
[80] Mushaf as-suwar, fol. 158a.7-10, 160b.13 – андродамас здесь приравнивается к убийце мужа. См. также Mafatih as-san’a, fol. 53b, 58b,59b,61a и Kitab al-Habib, Kitab Qiratis al-hakim.
[81] Mushaf as-suwar fol.174a.16-174b.2
[82] Alch.Grecs I.II
[83] По поводу завистников в греческой алхимии см. J.Ruska, Turba Philosophorum, p.290 f. Мнение Руски о том, что Turba является «eine Kampfschrift» (нем. «брошюрой») не выдерживает критики в свете рукописи ибн Умаила.
Пер. Александра Кау-Тен-Чжи