Тобиас Чертон
Алистер Кроули - духовный революционер, исследователь-романтик, оккультный мастер и шпион.
Глава 3 Зверь
1875-1898 гг.
Когда у Кроули однажды спросили, почему он называет себя Зверем, Алистер ответил, что так назвала его мать. Когда он спросил у матери о женских ногах, мать ответила: «У леди нет ног». Нырнув под стол во время братских посиделок за чаем, юный Кроули провёл исследование. Вернувшись, он сообщил матери, что среди её гостей нет леди. Кроули сделал такое заявление, продемонстрировав способность мыслить логически.
Юный Эдвард Александр Кроули воспринимал религиозный мир закрытого Плимутского братства как совершенно нормальный, поскольку видел его отстранённо.
«Многие из воспоминаний даже самого раннего детства кажутся воспоминаниями совершенно взрослого человека. Это похоже на то, как если бы ум и тело мальчика были просто средством для выражения уже существующей, сформировавшейся души».
Существовала эта душа ранее или нет, для Эмили Кроули столкновение с миром не по годам развитого ребёнка было постоянным вызовом. Жизнь родителей Кроули была, хотя и не суровой, но ограниченной и ограничивающей, а Кроули ненавидел ограничения. У него на уме был секс, надо полагать, как и на уме Эмили.
Большинство протестантов настроено против католицизма, плимутские братья с особой неприязнью относились к Англиканской церкви. Провозглашая, что они «освободились от секты», плимутские братья освободились от того, что они рассматривали как англиканский отказ от мира. Быть «номинальным» христианином для них было хуже, чем быть нераскаявшимся грешником; грешники ещё могли раскаяться. Вступление в Англиканскую церковь считалось греховным. Кроули попытался это сделать, но ничего не произошло.
Плимутские братья не признавали духовенство. Службы проходили дома, проводились братьями, действовавшими Кроули на нервы мелкими бестактностями, Алик, как называли Кроули, смотрел на них свысока. Он был отделён от мальчиков и девочек вне секты, его чтение подвергалось религиозному контролю, и воображение Кроули было наполнено шотландскими освободителями, рыцарями и пророками. Его отец между тем учил его, что успех, приобретённый через что-либо, кроме прилежного ведения дел, окроплённого кровью Агнца, выражает духовное падение; плимутский брат стоит выше королей.
Кроули воспринял это послание.
В последующей жизни Кроули просил людей учитывать его воспитание перед тем, как выносить суждение об его идеях. Согласно Сесили Мэри Кроули, лишь крайняя степень удушливого сектантства могла побудить Эмили Кроули рассматривать своего сына как «Зверя», посланного в мир испытать её веру. Кроули верил, что идеология Плимутского братства навредила не ему, а его матери, превратив её, особенно после смерти отца Алистера, в «безмозглую фанатичку самого узкого, последовательного и бесчеловечного типа», вынужденную действовать против своей чувственной, художественной натуры, подавляемой Томом Бишопом. Кроули сохранил ум и хладнокровие, дожидаясь своего времени.
Уважение Кроули к отцу, напротив, никогда не колебалось. Во многих отношениях он остался сыном своего отца, одарённого библейским образованием, доскональным и редким, учившего любить, подражать и пародировать высокопарную Библию короля Якова 1611 года. В возрасте 70 лет Кроули рекомендовал своему сыну Рэндаллу Гэру изучать Ветхий Завет в этой версии как необходимую основу, наряду с Шекспиром, для формирования своего стиля. При этом пародии самого Кроули на евангельскую манеру повествования были бесподобны, он знал евангельский образ мысли изнутри.
Согласно «Истории братства 1826-1936 гг.» Ноэля, «ЭДВАРД КРОУЛИ был англиканским священником, который написал хорошее изложение некоторых истин, хранимых братством, в виде брошюры «Краткий рассказ о так называемом Плимутском братстве» (Дж. Д. Робертс, Хранилище евангельских трактатов, Третья улица, Филадельфия, Пенсильвания). Он был богатым человеком, отказавшимся от предметов роскоши и посвятившим все свои время и деньги проповедям и почтовой рассылке брошюр по всей стране всем христианам, которые могли получить от них пользу. Говорят, он обошёл все города и деревни на юге Англии, дверь за дверью, с Библией и брошюрой».
Официальная запись о том, что Эдвард Кроули был англиканским священником, отсутствует – вероятно, он был диаконом. Книга Грейсона Картера, трогательно озаглавленная «Англиканские евангелисты: протестантские ответвления от среднего пути», упоминает Эдварда как англиканца, ставшего затем плимутским братом. Впечатление от доброжелательной разновидности евангелизма Эдварда, выражаемого без эмоционального хвастовства или харизматической сладости, не похожего на столь многих проповедников его времени, может сложиться из порядка 50 различных названий брошюр, распространявшихся в Великобритании, Австралии и Америке в 1860-е-1870-е годы:
«Ах! Вы получили это благодаря восстанию из мёртвых» (один пенс, В.Х. Брум, Лондон, ул. Патерностер, 28) (сравните название с посвятительной поэмой Кроули «Ага!»);
«Все места свободны – никого нет» (один пенс, Крокер и Купер, Лондон, ул. Пентон-стрит, 28);
«Христиане, поклоняющиеся в последние и драгоценные времена». «Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие» (2 Тим. 3:1) (Вулвергемптон, Р. Тёнли, Стэффорд-стрит, 128);
«Получили ли Вы Святого Духа с тех пор, как уверовали? И религиозная свобода» (один пенс, Г.Р. Денн, Ромфорд);
«500 писем, приводящих различные доводы в пользу того, чтобы не возвращаться в Епископальную Церковь Англии», высылается автором только по почте, Клэпем, Манор-стрит, 126, два пенса без почтовой оплаты, апрель 1861 (время написания);
«Свобода! Где есть Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3: 17), Эдвард Кроули, «Грейндж», Редхилл, Суррей (три пенса, Дж. Купер, издатель, Ислингтон, Копенгаген-стрит, 11);
«Очарованные» (два пенса, В.Х. Брум, ул. Патерностер);
«Богоизбранный, или Как я могу знать, что я один из них?» (один пенс);
«Закон – наш школьный наставник. В школе ли я или прогуливаю уроки? Слово к христианам» (Манчестер, В.Б. Хорнер, Блумсбери, Оксфордская улица, 93, один пенс).
Самым большим из сочинений Эдварда Кроули была его 108-страничная книга «Мир и согласие, свобода и сыновство», подписанная инициалами Э.К. и изданная в зелёной обложке с золотым тиснением. Алистер последовал по стопам своего отца в том, что касалось издания собственных сочинений. Опубликовал ли бы он свой вызывающий, блистательный свод книг, если бы его отец был жив?
Алику было пять лет, когда он переселился из Лемингтон Спа в графстве Уорикшир, где он родился, в большой дом неподалёку от Редхилла, графство Суррей. В восемь лет он поступил в располагавшуюся в Гастингсе строго евангелическую школу-интернат для мальчиков Х.-Т. Хабершона, сыновья которого использовали розги для того, чтобы выбить из воспитанников любые зародыши самостоятельного мышления. Кроули пожелал старому директору смерти, и тот умер, после чего Кроули отправили в подготовительную школу для детей плимутских братьев в Кембридже, которую возглавлял бывший англиканец – и садист – преподобный Генри д’Арси Чемпни. В братстве одобрялись напоминания об «омовении в крови Агнца» – Кроули был заляпан кровью от побоев.
В конце 1886 года Кроули вызвали из школы домой на молитвенное собрание. Его отец был болен. Отвергнув лечение у ведущего специалиста в стране, суррейское братство рекомендовало отцу Кроули пройти электрогомеопатию у графа Маттея. Эдвард умер от рака языка на следующий год, став жертвой – как заключил одиннадцатилетний Кроули – бестолковых плимутских братьев. Вмешался Том Бишоп, но Кроули, заняв место отца, почувствовал, что может делать то, что хочет. Похоронив боль, он почувствовал безудержную свободу. То, что строило козни, чтобы убить его отца, теперь обратилось уже против него.
И что-то было не так с дядей Томом. Отец был мягок в вопросах религии – Том был агрессивен. Вера его отца следовала беспристрастной логике – Том и братья были рабами слепой приверженности библейской букве. Кроули восстал.
Легенда придаёт много значения следующим нескольким годам. Это связано с тем, что сам Кроули веско писал о них в 1910 году. Брошюра «Мировая трагедия» представляет собой высококонтрастный очерк его «отрочества в аду». Он уверовал в то, что христианство было преступлением против науки и здравого смысла.
Со стороны Эмили, безусловно, было неразумно черпать советы по воспитанию детей из «Книги Откровения», однако рассказы о Звере, число которого 666, в доме Кроули были привычным чтением во время вечернего чая.
Зверь. Это было «число человеческое», о котором Кроули узнал из текста, и в мире бесхребетных слюнтяев это было звание, с которым считались. Если Зверь был плохим, ну хорошо, извлеките из человека зверя – и человека не остается вовсе! Евангелическая сентиментальность выработала у ребёнка твёрдость характера.
666. Это было число человеческое. Согласно Библии, появление Зверя совпадает с кровавым преследованием «святых». Насколько это понимал Кроули, эти худосочные зануды и были гонимым братством, из-за безвольных слабостей которого лишился жизни его отец. Но если именно они были людьми, которых он должен был уважать, с которыми и за которых он должен был молиться, то для него были предпочтительнее «враги Небес», более волнующие, более живые, по-человечески более понятные. Христианство было для Кроули давящим покровом удушья, который угрожал исчезновением, чья сила заключалась в болезненном теле, которое становилось ещё более больным из-за избиений в ходе бесчеловечной травли, необъяснимых пребываний «в Ковентри» за непризнание за собой неведомого греха и наказаний розгами, перемежаемых молитвой. От него требовали испытывать чувство вины, но он не соглашался на это.
Находясь при смерти, он сопротивлялся. Он убедил дядю Джонатана навести справки о школе Чемпни. Садист был разоблачён, школу закрыли. Зверь одержал победу. Он был рыцарем Грааля, сражавшимся с ничтожными извергами, которые приносили мальчикам и девочкам Англии мучения и зло во имя Бога.
Воспитываемый в частном порядке домашними учителями, Эмили и её сексуально созревающий сын перемещались из одного места в другое, но всегда недалеко от братства и её родственников.
В 1891 году появился новый домашний наставник. Арчибальд Чарльз Дуглас полностью преобразил одинокое мировоззрение Кроули. Дуглас был сообразителен. Он привёз 15-летнего мальчика в город Торки, открыв для него радость алкоголя, курения, карточных игр и девушек. За одну ночь «кошмар христианства» для Кроули исчез. Ни мир, ни он сам более не были злом.
Но дядя Том почувствовал дуновение морского ветерка порока на южном берегу. Уволив Дугласа – первый глоток свежего воздуха для Кроули за годы – он послал наследника, к семейной радости, в привилегированную частную школу в Малверне. Кроули жаловался на травлю и содомию. Мать и опекун, Эмили и Том удалили его от соблазна и пыток, но не раньше, чем он принёс клятву верности королевской власти в ходе военных тренировок в графстве Уостершир. Кроули ценил клятвы. Эта клятва была особенно важной, сформировав его чувство преданности на всю жизнь.
Каникулы 1891 года, по личному совету Джозефа Листера проведённые с матерью на острове Скай, открыли для Кроули радость прогулок и альпинизма. Его жизнь по-настоящему началась. Он взялся за большие восхождения Озёрного края, Северо-Шотландского нагорья и, что примечательно, в 1893 году совершил восхождение по меловому склону горы Бичи-Хед – подвиг, считавшийся невозможным. Здоровье Кроули улучшилось.
Когда он был отправлен в 1892 году в Тонбриджскую школу, издевательства над ним прекратились. Физически крепкий, готовый отвечать ударом на удар, он чувствовал, что мальчишки ощущали его «естественный аристократизм».
Жаждущий секса, в 1893 году Кроули подхватил гонорею у проститутки из Глазго, что стало результатом, как он говорил, не греха, но неведения. Отец-основатель стерильной медицины сэр Джозеф Листер, вероятно, предупредил бы его об этом. Христианская благопристойность, как заключил Кроули, была опасна для здоровья. Воспринимая знание как «опыт, позволяющий осознать себя», он сделал свою жизнь постоянным экспериментом. Кроули посещал уроки химии в Истборнском колледже, когда жил неподалёку с домашним учителем из Плимутского братства месье Ламбером на Сассекс Гарденс, 4.
Кроули никогда не терпел тирании и рабства, которые приносил брак мужчинам и женщинам в его время. Он видел девушек, раскормленных или потерявших в весе для выставления на брачный рынок, забитых для продажи, как страсбургские гуси. Когда Ламберт запретил своей дочери Изабелле видеться с молодым человеком, если тот не примет веру Плимутских братьев, Кроули пришёл в ярость. Возмущённый, он набросился на Ламбера с кулаками. Это был не последний раз, когда он вынужден был применять силу, чтобы защитить девушку от страданий, вызванных «нормами благопристойности».
Покинув Сассекс Граденс, он осел в Стритхэме. Эмили и дядя Том отчаялись вернуть юношу на путь истинный, но продолжали подписывать чеки, поскольку Кроули перешёл от высочайших вершин Швейцарии и Верхней Савойи к Кембриджскому университету и карьере «дипломата». Восхождения в Альпах обеспечили ему репутацию прекрасного британского альпиниста, увенчав его доуниверситетскую альпинистскую карьеру одиночным восхождением на Эйгер в конце весны 1895 года. Он знал, на что похоже это чувство – оказаться высоко над миром.
В октябре с опорой на рекомендацию премьер-министра, лорда Солсбери спортивный Кроули поступил в Тринити-колледж. Подписавшись в регистрационном журнале «Эдвард Алистер Кроули», он должен был изучать химию и – с разрешения домашнего наставника – современную литературу. Контраст в выборе предметов очевиден.
Кроули видел параллель своему воображаемому мистическому приключению в «Кельтской церкви», расплывчатом понятии, которое нравилось искателям древней магической религии, уходящей корнями в далёкую Британию, далёкую от лишённой магии, промышленной, постстюартовской монархии. Её святые места были сокрыты, подобно жемчужинам, на бархатистых холмах Шотландии, Корнуолла, Уэльса и Ирландии. Но Кроули также сохранял связь с землёй, компенсируя свой романтизм наукой, философией и дерзостью. Кроме того, его ум был отточен игрой в шахматы – он победил президента университетского шахматного клуба В.В. Нейша в первом семестре – и кое-чем ещё.
Кроули насчитал 48 часов без секса, притупивших остроту его интеллекта. Городские девушки были готовы получить удовлетворение и желали его. Он шутил, что их, как молоко, нужно ежедневно ставить у двери, чтобы сэкономить время. Кроули вскружил голову очень многим.
Плимутские брат или сестра, ограниченные в пубертатный период, были пороховой бочкой, готовой взорваться. Для Кроули секс был как физическим, так и духовным освобождением. Обожая иронию, он называл своё развитие в этом направлении «искупление грехом».
Три года, проведённые Кроули в Кембридже, сыграли незначительную роль в его легенде – кстати, ту, что его фамилия произносится как слово «holy» («святой»); многие упорно продолжают произносить её «Краули» – как слово «fouly» («грязно»). Нет, первоклассное образование святого Кроули встаёт поперёк горла образу грубого колдуна, который многие ассоциируют с его именем. Его членство в Тринити оставалось значимым для него всю его жизнь. И он готовился к экзаменам, когда ему нужно было их сдавать, хотя основное внимание он уделял собственному чтению. Разве он не был первоклассным студентом? Он использовал университет для обретения универсального ума.
Кроули флиртовал со скоростной техникой. Достопочтенный Чарльз Стюарт Роллс (1877-1910), первый человек, который стал водить машину в Кембридже, и будущий соучредитель компании «Роллс-Ройс», поступил в Тринити-колледж в тот же день, что и Кроули. Кроули купил машину. Хотя он, вероятно, отказывался играть роль второй скрипки, была другая проблема. Роллс был третьим сыном Джона Аллана Роллса, первого барона Лангатока, титулованным джентльменом – мать Кроули жила в буржуазном Стритхеме. Кроули был убеждённым нонконформистом (он не посещал церковь) и имел фамилию, связанную с пивоварением. И хотя Кроули был атлетического телосложения, он был также скромен, артистичен и открыт, и вовсе не был «спортсменом». Мы можем полагать, что у них были поводы для ссоры.
Это должно было случиться. 12 октября 1896 года Кроули вступил в наследство. Заботливо собранных 45000 фунтов было достаточно для того, чтобы обеспечить джентльмену свободную жизнь. Влияние Тома Бишопа на его жизнь закончилось, хотя Кроули продолжал критиковать его в литературной форме много лет. Вторым стеблем, который должен был быть срезан косой независимости, была дипломатическая карьера Кроули, хотя она не была отрезана сразу же и могла быть преобразована.
Легенда связывает это намеченное прекращение карьеры с тем, что в Стокгольме в новогодний вечер 1896 года Кроули получил указание на свою магическую силу. Он обнаружил в себе нечто дотоле скрытое, магический дар или способности к магии, особое умение: «Я пробудился к знанию, что обладаю магическими средствами для того, чтобы сделать сознательной и удовлетворить ту часть моей природы, которая до настоящего момента скрывалась от меня».
Кроули утверждал, что в Стокгольме был принят в «Военный орден храма».
Что он имел в виду?
Подобного рода знак является одним из признаков пробуждения магической силы Воли, своего рода дорогой в Дамаск, опытом, изменяющим всю жизнь. Однако для Кроули дорога в Дамаск был путём приближения к его сущности, болезненным в начале, но экстатичным в конце. Биографы упустили этот момент.
В 1930-е годы Кроули иногда сочинял не предназначенные для печати «гомосексуальные комедии» в духе Лоренса Стерна и Франсуа Рабле. «Не жизнь и приключения сэра Роберта Блоксэма» показывает героя, имя которого имеет двойное значение, связанное с характерным для Кроули мальчишеским анальным юмором: «Сэр Роджер блокировал [совершал половой акт с] «м». То, что блокировалось, могло быть обнаружено благодаря его надёжной Порфирии Попее, багряному маку, или анусу. Поддерживаемый «кардиналом» («столпом церкви»), пенисом, сэр Роджер описывает первый опыт в Стокгольме с шотландцем Джеймсом Л. Диксоном, семейным человеком, который был подвижным на работе. Таким образом мы находим истинную подоплёку того «Военного ордена храма», в который был принят Кроули:
«Было около одиннадцати часов вечера, когда сэр Роджер Блоксэм встретил графа Свендстрома. Полагаю, швед испытывал влияние чопорной королевы, поскольку всё, что он сказал, было: «Идём, идём! Мальчик твоего возраста уже должен быть в кровати в такое время!» Сэр Роджер внял рассудительности своего советчика и сразу же перешёл к делу, он познакомил графа с Порфирией Попеей».
Перед тем, как открыть для себя, что содомия может быть таинством, преображающим плотское побуждение в духовную экзальтацию, Сэр Роджер / Кроули жаловался на то, что он устал от катания. Он не знал в Стокгольме никого, кроме нудного пожилого британского министра и его носящей чепчик супруги, не мог сказать ни слова по-шведски и не любил «Панч».
Кроули знал «пожилого британского министра». Мы обнаружим, что везде, куда бы Кроули не направлялся, он не был туристом и знал состав британского консульства лично. Он также испытывал тягу к обществу старых военных. Распространено мнение, что «Военный орден храма» означает «Орден рыцарей храма». Зачастую связанные по происхождению с масонством, объединяющим мужчин, храмовники часто обвинялись в использовании содомии при посвятительных ритуалах.
Однако легенда скрывает суть дела, поскольку она была иной. Что делал Кроули в Стокгольме?
Стокгольм был шведскими воротами в Россию. Россия была занозой в лапе Льва. Россия угрожала британским интересам в Европе и на Востоке.
Лето 1897 года.
В то время, когда весь Лондон массово отмечал бриллиантовый юбилей королевы Виктории, Кроули был в Санкт-Петербурге. В «Исповеди» он описывал эту поездку как подготовку к дипломатической карьере. Овладение русским языком могло быть полезным для шпионажа в «горячей точке». Однако когда он возвращается из Санкт-Петербурга в Великобританию, в нём появляется что-то, что нужно было переломить. Изучая берлинскую шахматную конференцию, он видит блеклость ничтожеств, посредственных во всём, кроме интеллектуальной игры. Вернувшись в Кембридж, он сталкивается с кризисом. Если лавры шахматного мастерства бесполезны, разве не напрасны все земные достижения? Его отец, несомненно, объяснял подобное учение из Библии: «Суета сует. Всё суета и погоня за ветром». Духовный факт теперь сильно поразил его. Идеи о том, кем он был и какое будущее его могло бы ждать, растворились в бесцветной депрессии. Ценности мира ничего не стоили. Следовало ли ему бросить свой жребий и свою дипломатическую карьеру? Вспомнит ли кто-нибудь даже величайшего посла? Кроули спросил себя: «Какая работа в конечном счёте имеет значение?» – придя к выводу, что единственно ценной работой, стоящей жизни, является та, которая превосходит материальный уровень. Он верил, что за покровом материи действует сеть невидимых духовных сил. У Кроули появился новый честолюбивый замысел – повлиять на ход истории изнутри.
Если оставить в стороне потрясение от обретения богатства, чем ещё, если не позицией, мы можем объяснить поворотный пункт в жизни Алистера Кроули?
Быть гомосексуальным в 1897 году непременно означало вести тайную жизнь, хотя, хранимая в тайне, она не лишала его права состоять на дипломатической службе. Была ли здесь другая тайная жизнь, которая привлекала его, ещё одна в дополнение к усиливающемуся духовному замыслу? Не почувствовал ли Кроули в Санкт-Петербурге вкус шпионажа? Не была ли его поездка в Россию своего рода «репетицией», предпринятой для правительственных спонсоров?
Правительственные спонсоры?
Принятие Кроули в Тринити-колледж было обеспечено Робертом Артуром Толбетом Гаскойн-Сесилом, маркизом Солсбери, избранным премьер-министром в третий раз в июне 1895 года, незадолго до зачисления Кроули. Принятие Кроули в Тринити-колледж также было обеспечено старшим членом консервативной партии в Солсбери Чарльзом Томсоном Ритчи (позднее первым бароном Ритчи), бывшим секретарём военно-морского министерства.
Как мы можем объяснить связь Кроули, Солсбери, Ритчи и Тринити-колледжа?
Во-первых, Кройдон. Воспоминания Сесили Мери Кроули рассказывают о влиятельном присутствии её семьи в этом пригороде Лондона. Кройдон стал домом для тётушки Кроули Анни после смерти её мужа Джонатана в 1888 году, и он стал также пристанищем для самого Кроули. Анни морально поддерживала Алистера более тридцати лет. Она разделяла политические взгляды племянника и той стороны семьи, к которой принадлежала Сесили Мери.
Как утверждает Сесили Мери, консерватизм был семейной традицией:
«Мой отец, его отец, мой прадед, и я не знаю, сколько ещё поколений ранее, были консерваторами. Бабушка Кроули [Флоренс Мери] принадлежала к основанной в честь Дизраэли «Лиге подснежника», и все либералы считались крайне безответственными».
Флоренс Мери (1847-1927), безусловно, знала постоянно проживающую в Кройдоне Анни Кроули, поскольку обе были членами пользующейся большой поддержкой консервативной организации, «Лиги подснежника», основанной Рэндольфом Черчиллем. Солсбери был великим магистром Лиги. Через него Анни Кроули активно поддерживала успешную предвыборную кампанию Чарльза Томсона Ритчи, благодаря которой он стал членом парламента от Кройдона.
В свою очередь, Солсбери, вероятно, оказал влияние на выбор Тринити как удобного колледжа для подающего большие надежды Эдварда Александра Кроули. Трое сводных братьев Солсбери были членами Тринити, из которых один, Лорд Саквилль Артур Сесил, был, подобно дедушке Кроули, управляющим нескольких железнодорожных компаний. Саквилль, как и его сводный брат Солсбери, увлекался электрическими механизмами, химией и телеграфной связью – у Солсбери были две электрохимические лаборатории. Разделяя его увлечение наукой и технологиями, покойный муж Анни Кроули, инженер-строитель Джонатан Кроули запатентовал железнодорожный стрелочный механизм и был избран в ведущие научные организации Лондона. Его племянник Алистер изучал химию.
Испытанное доверие к Кроули, жившим в Кройдоне, безусловно, обеспечило основу для возможной вербовки Кроули в тайную службу в Кембридже. Несмотря на то, что прямого подтверждения произошедшей в это время вербовки нет, подобный сценарий проливает свет на некоторые другие загадочные лакуны в биографии Кроули после 1896 года.
Шпионаж и оккультизм часто связаны между собой, и если вы исследуете это, то обнаружите здесь симбиоз. То, что замысел Кроули сделать себе дипломатическую карьеру угас, не означает, что он потерял желание производить перемены в мире изнутри. В самом деле, если добавить слово «код» или «общение, не подлежащее разглашению», мы сразу увидим связь между магией и шпионажем.
Кроулевский Кэмбридж был пристанищем превосходных умов, увлекающихся научным подходом к пониманию души. Одним из них был член Тринити-колледжа, профессор Джеймс Уорд (1843-1925), психолог-метафизик. Сын Уорда Кеннет стал другом и учеником Кроули. Он, который овладел умом, мог овладеть миром. В чём тогда заключаются тайны ума? Кроули знал два основополагающих пути к раскрытию причин, лежащих в основе жизни человека и его природы, – научный эксперимент и эзотерическая традиция. Он стремился преуспеть в обоих, своим собственным путём.
Другим человеком, который любил интригу, был достопочтенный Фрэнсис Генри Эверард Джозеф Филдинг (1867-1936). Найдя католицизм недостаточным для того, чтобы справиться с горем от смерти сестры, в 1895 году Филдинг вступил в Общество психических исследований (ОПИ). Основанное в Тринити в 1882 году, ОПИ практиковало научный подход к исследованию «психических» явлений: медиумизма, телепатии, привидений и жизни после смерти. Филдинг, являвшийся секретарём ОПИ с 1903 года, был также сотрудником разведки. Если кто-либо «вербовал» Кроули на тайную службу в Кембридже или где-либо ещё, в более позднее время, то Эверарда Филдинга, который был старше Кроули на 8 лет, следует рассматривать как первого кандидата на эту роль.
15-летний мичман в Военно-морских силах Великобритании во время Египетской кампании 1882 года, Филдинг был принят в Тринити в 1887 году. Призванный в Бар в 1894 году, он работал на Комитет морских цензоров (пресс-бюро) во время Первой мировой войны, а затем в чине лейтенанта добровольческого резерва военно-морских сил в особой разведывательной службе Египта. В ходе карьерного роста, похожего на тот, что лег в основу легенды о Лоуренсе Аравийском, Филдинг был введён в Арабское бюро и Министерство иностранных дел для политической работы в Сирии. После войны он получил Орден Британской империи, равно как и Орден Нила и Орден ал-Нахда, за службу в Египте и Хиджазе. Филдинг был связным Кроули, когда во время мировой войны Зверь собирал данные о немецкой пропагандистской машине в Нью-Йорке.
Желая проникнуть за вуаль материи, Кроули начал изучать «розенкрейцерские» работы, тайны магических обществ, ангелов, заклинаний и демонических чар. Согласно легенде, «поклонение сатане» преобладало, тогда как психологии и науке, роль которых легенда преуменьшает, особого значения не придавалось. Филдинг позднее отметит, что эффективности Кроули как агента мешала не порочность, а его чувство драматичного.
И вновь мы видим, что жизнь Кроули была не написана, а переврана.
Осенью 1897 года Кроули преступил границу. Он влюбился в мужчину. Выпускник Кембриджа Герберт Чарльз Джером Поллит, который был старше Кроули на четыре года, вдохновлённый известной парижской лесбиянкой, совершил акт переодевания в женскую одежду. Коллекционер и знаток Поллит, друг иллюстратора «Жёлтой книги» Обри Бёрдслея, привёл Кроули на сомнительные званые вечера декадентов, для которых «поклонение сатане» было ничем иным как зерном для художественной мельницы «конца века». Поэт был заинтригован символистским искусством французского оккультного возрождения, чей уходящий прилив достиг Лондона в 1890-е годы после бурного развития в Париже десятилетием ранее. Кроули исследовал романтический идеал андрогинии.
Согласно оккультной доктрине, изначальный «Человек», первый образ человека, сочетал в себе мужскую и женскую природы. Изначальное единство было разорвано падением из духа в материю. Когда единство превратилось в двойственность, начался репродуктивный цикл. Чтобы исцелить разрыв с небесами (чистым Умом), художник должен возвыситься до духовно андрогинного существа. Кроули понравилась эта идея. Любовь мужчины к мужчине была не менее уместна для духовной идентичности, чем любовь к женщине. В самом деле, любовь к женщине, побуждаемая бездуховными инстинктами, может расцениваться как ловушка. «Хорошая женщина» была другом, возможно любовницей. Между тем Оскар Уайльд, любитель красоты, был последовательно осуждён миром, не знающим идей более высоких, чем те, которые может признать британский библейский закон. Кроули почувствовал, что его время пришло. Мир хотел пробудиться.
Кроули предпринял другой шаг. Ища совета у Эдварда Артура Уэйта, историка розенкрейцеров, Кроули прочитал книгу Карла фон Эккартсгаузена «Облако над святилищем». Впервые опубликованная по-немецки в 1804 году, книга была воспринята как духовное откровение масонами-розенкрейцерами в России и на какое-то время повлияла на политическую стратегию царя Александра I.
Эккартсгаузен говорил о возвышенном ордене, управляющем человеческими судьбами, сообществе святых, существующем на высоком плане, неподвластном материальному распаду, посылающем в должное время послания восприимчивым умам на земле. Невидимая для материалистов, эта «Коллегия Святого Духа» открывалась тайно тем, кто был достоин мистерий розы и креста.
Решив снискать внимания ордена, Кроули вознёс необходимую духовную молитву о знаке и совете. Если он достоин, «тайные вожди» дадут ему знак.
Поллит отверг поиски Кроули, однако пешее путешествие по холмам в Вэстдейл-хэд на Пасху 1898 года обернулось новой дружбой. «Он дал мне критерии нравственного», ? писал Кроули о наполовину немецком еврее, альпинисте Оскаре Иоганнесе Людвиге Эккенштейне (1859-1921), изобретателя современного альпинистского крюка. Оскар и Алистер вместе совершали восхождение у Скофелла. Летом в Беар-Инн в Мейденхеде Кроули прекратил отношения с Поллитом. Впоследствии он сожалел о том, что подвергся влиянию общественного осуждения гомосексуализма. О выборе духовного пути он не жалел.
Работая над своей поэтической пьесой «Иеффай», летом 1898 года в Церматте Кроули рассказывал об алхимии, выпивая после горных восхождений. К нему присоединился химик Джулиан Бейкер, раскрывший ему высшее знание. Восприняв это как знак, Кроули, согласно «Исповеди», устремился к нему, рассказав ему о своих поисках. Бэйкер познакомил Кроули с промышленным химиком Джорджем Сесилем Джонсом, и Джонс ввёл Кроули в тайный магический орден Герметический Орден Золотой Зари, происходящий якобы из таинственного немецкого источника и созданный франкмасонами, увлечёнными розенкрейерством.
Зал Марка Масона, Грейтквин-стрит, Лондон, 18 ноября 1898 года.
Каждый год Кроули отмечал эту дату в своём дневнике, день посвящения и начала его магического пути, ответ на его молитвы о смысле жизни. Отринув земную суету, он принял девиз Perdurabo – «Выдержу до конца». Хотя Пердурабо быстро понял, что его устремление было более экзистенциально сильным, чем у большинства членов – в основном теософов, привлечённых магией розенкрейцеров – структура Ордена тем не менее давала возможность для развития внутренней жизни, которой не могли дать ни Кембридж, ни дипломатическая служба. Презирая обмен интеллекта на оплачиваемую карьеру, Кроули не стал сдавать последние экзамены в Тринити. За свой счёт он поступил в магический колледж и начал путь к божественности по ступеням сначала внешнего, а затем внутреннего ордена. Эти степени давали ощущение работы лишь для «тайных владык», которым он желал служить.
Кроули стремился к более высокому разуму – и миссии.