Тобиас Чертон
Алистер Кроули - духовный революционер, исследователь-романтик, оккультный мастер и шпион.
Глава 5
Мятеж в «Золотой Заре»
1899-1900 гг.
Некоторые люди респектабельны, а некоторых уважают, но вы не можете совмещать и то, и другое.
(Алистер Кроули, Дневник, весна 1927 г., Париж)
Даже если Кроули шпионил в «Золотой Заре», он одновременно учился в ней. Пердурабо был серьёзно заинтересован в духовном развитии. Что он изучал? Он изучал приближение к богам, внутренние законы природы, духовный космос. Он изучал астрологию, Таро и каббалу. «Каббала» означает «полученная традиция». Традиция содержит ключ к тайной силе иврита, языка ангелов, тайных владык – и Бога. В искусстве гематрии каждой букве еврейского алфавита соответствует числовой эквивалент. Изменение написания может открыть тайну. Одинаковое нумерологическое значение может раскрыть тайную взаимосвязь между различными в остальных отношениях словами. Сознавая абсурдность теории, Кроули не мог отрицать выявляющий новые смыслы потенциал искусства.
От Джулиана Бейкера и Джорджа Сесила Джонса Кроули приобрёл первоначальные знания об «астральном путешествии» ? «внетелесном» опыте. На новый 1899 год Пердурабо встретился «в астральном плане» с классической лесбийской поэтессой Сапфо:
«Это была маленькая тёмная женщина, кожа её была чудесна, с медным отливом, но коричневая. Красивое лицо с выражением сильного желания. Распущенные волнистые волосы. Почти безумный взгляд. […] Она держала мои руки в своих, восхитительные покалывания и поток страсти втекали в меня, подобно огню. Я поднялся к её груди и страстно поцеловал её. Я заметил, что я женщина. Ангел [астральный проводник] посоветовал быть сдержаннее. Поэтому я спокойно вошёл в её тело. Я моментально ощутил все её чувства. Великую радость и блаженство».
Прощаться было тяжело: «Я был бы разделён так, что Сапфо при расставании забрала мою левую половину. Я оставил с ней свою любовь, но моя сила принадлежит Богу».
Лесбийская любовь находит отражение в ранней поэзии Кроули, где радость оргазма выражается как божественная экзальтация. Ему понравилось бы быть женщиной, любимой лесбиянкой; человек для Кроули является духовно андрогинным.
В феврале 1899 года Кроули прошёл церемонию посвящения в степень Practicus 3°=8?. Особое исчисление степени использовалось для обозначения уровня духовного прогресса. Оно было основано на каббалистическом «Древе Жизни», известном как «древо эманации» по книге Исаака Слепого «Сефер Бахир», или «Книга сияния». Исаак Слепой (ок. 1190-1210) считал, что Бог познаётся посредством десяти отличительных свойств или сефирот. Каждая сефира (сефирот – множественное число) излучает нисходящие вплоть до «нашего» мира, где бытие проявляется материально. Мистическое и магическое развитие требует взращивания внутреннего «древа» или микрокосма.
Микрокосм, или малая Вселенная, является невидимой структурой Человека, поскольку он был создан по «образу Божию». Наше восхождение по древу соотносится с нисхождением Света. Достижение уровней ангелов и архангелов требует преодоления «грехопадения» Человека.
Сефирот пронумерованы от одного до десяти. Первая – самая высокая сефира (Кетер, ивр. «Корона»), а десятая – самая низкая (Малкут, ивр. «Царство»). Поскольку степень Zelator в ордене «Золотой Зари» или первая степень (1°) начинается с Малкут (десятой сефиры), степень Zelator записывалась как 1°= 10?. Сефира обозначалась маленьким квадратом.
Большинство членов ордена работало с низшими степенями. Самая высокая степень Ipsissimus («совершеннейший», в личности и уме которого выражен Бог) была идеалом, соответствующим «тайному вождю».
Весной 1899 года Кроули дружески помог Алану Беннету. Выдающийся оккультист и буддист, Беннет вскоре переехал жить бесплатно в апартаменты Кроули на Чансери-лэйн, 67, обучая его всему, что знал о магии, и помогая в таких экспериментах, как вызов и изгнание демонических сущностей.
Беннет дал Кроули внутренние «вещества» «Золотой Зари». Он предложил Кроули и другие их виды. Бледный мученик, страдавший от острой астмы, Беннет сделал аптеку своим вторым домом. Связь между химией и сознанием была очевидна любому, кто изучал мир алхимии. Алхимики считали, что человек полностью связан с химической и духовной вселенной. Магия в значительной степени была просто правильно принятой химией: «ангелы» и «демоны» могли представлять сознание под действием химических формул, работавших в силу естественных, хотя и не известных, законов. Кроули уловил суть: вещества могут быть помощниками для магии, если использовать их с осторожностью и не для удовольствия.
Роскошно живя на Чансери-лэйн, Кроули взял псевдоним «Граф Владимир Сварефф». В отрыве от естественной нежности или слабости, ради позы, цель принятия Кроули нового имени остаётся неясной. В 1920-е годы он объяснял маскировку как способ избежать конфронтации с семьёй в связи с задуманной им операцией Абрамелина. Это объяснение выглядит столь же неубедительно, сколь и «признание» Кроули, что маскировка дала ему возможность исследовать реакцию торговцев на русское дворянство! Спенс полагает, что это, возможно, было частью «плохо продуманного плана» выкурить русских агентов из «Золотой Зари» или её окружения и западной части Лондона. Это может пролить свет на подозрительное наблюдение за апартаментами Кроули со стороны «полиции», поскольку знакомые предупреждали его об этом. Были ли это предупреждения, касающиеся гомосексуализма? Оскар Уайльд умер в Париже в изгнании в конце 1900 года. Вероятно, присутствие русского по имени Сварефф просто предупреждало Скотланд-Ярд или даже русских агентов, если вспомнить, что в 1899 году произошли самые сильные студенческие волнения в России за много лет. Анархист Пётр Кропоткин опубликовал свои «Записки революционера» в Лондоне в 1899 году с предисловием датского критика Георга Брандеса, описывающего философию Ницше как «аристократический радикализм» ? описание столь же восхитительное для Ницше, сколь и для читателя Ницше Кроули.
Другая гипотеза связывает вымышленное имя Сварефф с карлистскими интригами Кроули и его путешествием в Россию летом 1897 года. Спенс обращает внимание на то, что в 1896 году сын Дона Карлоса Дон Джейм получил должность в Российской Императорской Армии. Вопрос, который мог интересовать милитаристов из министерства иностранных дел, заключался в том, не поддержит ли царь Николай II отца Дона Джейма при карлистском перевороте. Какой бы ни была истина, давно утраченная, это была не последняя ассоциация Кроули с русскими интригами.
Кроули, конечно, хотел оставаться незаметным, занимаясь магией в Лондоне. Сделать себя «незаметным» стало частью разведывательной палитры Кроули, хотя в этом случае, как он позднее отмечал, уместней было бы назвать себя «Смит».
Мазерс воспринял псевдоним Кроули. В октябре 1899 года Кроули-Сварефф отправил теософу Фредерику Ли Гарднеру, брату Ордена по имени De Proundis ad Lucem (лат. «Из бездны к свету»), уполномочивающее письмо от Мазерса:
«Я, нижеподписавшийся, уполномочиваю моего друга графа Владимира Свареффа действовать в качестве моего Представителя по всем вопросам, связанным с Авторскими Правами на мою книгу «Священная магия Абрамелина».
«Граф» получил полномочия подписывать все квитанции, подтверждающие получение денег, срывая планы кредиторов Мазерса. Дела шли криво, и Сварефф вновь писал Гарднеру:
«Дорогой сэр!
Любезно возвращаю полномочия от м-ра Мазерса действовать за него. Ваш малодушный выпад в адрес м-ра Мазерса исключает любую возможность обращаться с вами как с джентльменом в будущем; ваше нахальство по отношению ко мне, несомненно, не заслуживает даже презрения».
«Дорогой сэр!
Вы презренный невежа, как о вас и говорят. Я надеюсь, что буду иметь честь сказать это вам в лицо с соответствующим сопровождением, в ближайшее время.
Искренне Ваш,
Сварефф»
Гарднер ответил на это:
«Дорогой сэр!
Ваше безответственное сообщение 17 (?) создаёт достойную кульминацию позорному обращению, которое я пережил от рук м-ра Мазерса.
Деньги, которые я выплатил ему вперёд, были получены им (?) под самое жалкое прошение бедности, но, очевидно, в нём умерло всякое чувство гордости и самоуважения».
Кроули получил от Беннета общие сведения о политике в Ордене, поэтому он, вероятно, знал историю, стоящую за выразительным столкновением Мазерса с Гарднером.
В декабре 1896 года Гарднер одолжил Мазерсу и его жене Мойне 50 фунтов стерлингов. Не возвращённые в 1899 году, 50 фунтов были предназначены восполнить поступления, которые сократились после того, как Анни Хорниман, заместитель Провозвестника в орденском храме Изиды-Урании в Париже, перестала субсидировать Мойну (Vestigia Nulla Retrorsum, лат. «Я не оставляю следов»), свою старую подругу со времён учёбы в Школе изящных искусств Слейда. Разгневанный Мазерс попытался вычеркнуть имя Анни из свитков Ордена.
«Меня ни на атом не волнует, что вы думаете, но я решительно отказываюсь разрешить открытую критику или обсуждение моих действий как в отношении ордена, так и в отношении любых его членов. […] Что касается вашего поведения по отношению ко мне и лично к Vestigia, то я считаю его омерзительным».
Для исключения Хорниман из ордена была и ещё одна причина, помимо денег.
Этой причиной был секс.
Доктор Эдвард Берридж (брат Resurgam), поклонник сексуальной философии Томаса Лэйка Харриса, верил в то, что «карецца», сексуальный контакт без фрикций или оргазма, полезна для здоровья. Сторонник «свободной любви», он рассуждал о сексуальном союзе с элементалями или астральными сущностями. Хорниман хотела, чтобы работу Берриджа о магическом сексе с «элементалями» запретили. Мазерс отказал ей в «обычном личном праве» реагировать на «духовную активность» внутри Ордена. Гарднер подавал прошение о восстановлении Хорниман, мнения в Ордене разделились. Посетив занятие Хорниман по «духовному видению» и найдя его «несерьёзным и заурядным», Беннет встал на сторону Мазерса. Два года спустя Кроули воспринял сигнал Беннета. Его настороженное отношение к Гарднеру и Хорниман было щедро оплачено взаимностью. Для них он был «человеком Беннета и Мазерса», они сделали всё возможное, чтобы помешать ему.
Кроули старался отойти в сторону от проблем Ордена. 17 ноября 1899 года он приобрёл Болескин Хаус вместе с поместьем у озера Лох-Несс за 2300 фунтов, неохотно продавший его собственник получил вдвое больше рыночной стоимости. Кроули намеревался совершить операцию священной магии Абрамелина, изучение которой затем дало ключ к его собственной системе магической самореализации, Телеме, ключевым принципом которой является «Познание и Собеседование со Священным Ангелом-Хранителем», тайным владыкой.
Менее тайное «я» получило новую маску. К концу 1899 года, когда Сварефф миновал, появился Лорд Болескин с поместьем площадью в 34 акра для охоты и рыбалки. Среди его первых гостей был выпускник Кембриджского университета и журналист Уильям Эванс Хамфрис и Лилиан Хорниблоу, жена подполковника (впоследствии бригадного генерала) Фрэнка Хорниблоу из Королевской инженерии. Для тайных свиданий она называла себя «Лаура Грэхем», однако её роман с Кроули становился прохладным: Абрамелин требовал от него целибата. Расстроенная Лаура предупредила его в ноябре об опасности со стороны полиции – она говорила, что этот совет был получен из «астрала» (астрального плана). Вероятно, Лаура была в Болескине 12 декабря, когда, согласно «Исповеди», Хамфрис, служивший Кроули помощником в магической церемонии, показал симптомы панического страха, в то время как Лаура «сбежала в Лондон». «Магический дневник» Кроули 1899 года кратко обозначает цель церемонии:
«Измучить [Фредерика Ли] Гарднера. (Л[аура] Г[рехем] видит успех этой операции). Вскоре после этого храм закрыт».
Гарднер был главным из противостоявшего Кроули лагеря, из которого, почти достоверно, пришло анонимное письмо, побуждавшее Лауру остерегаться Кроули, поскольку он «близок к тому, чтобы попасть в беду». Подобные интриги создавали условия, не подходившие для святой магии, которая требовала очищения ума и сердца.
Перспектива господства над демоническими силами, обещанная Абрамелином, уже влекла за собой достаточно опасностей, не говоря уж о том, что такие силы могли вовсю разгуляться.
Кроули преградила путь во Второй орден «Золотой Зари» ? «Орден Рубиновой Розы и Золотого Креста» и его самую низшую степень Adeptus Minor 5°=6? группа Гарднера и Йетса. Там были слухи о гомосексуализме, намёки на шантаж. Мерзости Йетса усилили неудовлетворённость Кроули воображаемой «Кельтской церковью», которую он позднее отбросил как не многим более чем «маску коварного римского католицизма»; Ватикан покровительствовал подрыву власти светского правительства, поддерживая легитимистов.
Беседа с подругой Эвелин Холл в Блумсбери 11 января 1900 года показывает, что слухи о незаконных сексуальных проступках усилились:
«Она вновь подтверждает своё утверждение, но её описание «университетского сожителя» абсурдно и в целом её отношение нелепо. Единственный факт, который она знает, это имя Кроули в Кембридже».
Получив 15 января два письма от Эвелины в отеле Сесил, Кроули заметил:
«Говорят, вы (и все ваши друзья на [Чансери-лэйн], 67) находились под наблюдением полиции. Это связано с братом, сожителем из колледжа, но, несомненно, может быть воспринято как намёк. Она наивно убеждена, что обвинение истинно».
Не обращая внимания на мятежников, Мазерс даровал Кроули степень Adeptus Minor 5°=6? в Париже 23 января, уполномочив его требовать документы степени, в которых Йетс и компания ему отказывали. Мазерс посоветовал Кроули сторониться Лондона и удерживаться от любых коротких поездок в Кембридж; университет был связан с сексуальными проступками.
В Лондоне Беннет и Эккенштейн покачали головами: «Оба посмеиваются над моими опасениями», ? написал Кроули, ? «Поскольку я уже знаю, что Ужасные [sic] Силы объединились против меня, я не удивляюсь этим проблемам и не боюсь их, пока не увижу, что они могут расстроить мои планы». Его друзья считали, что любой, кто предпринимает операцию Абрамелина, навлекает на себя серьёзные проблемы.
В кэмбриджской «тернистой чаще» Кроули встретился с Хамфрисом, чьи комментарии о «великой беде» озадачили его ещё более, чем Эвелин Холл:
«Он говорит: да, вы «в розыске», хотя он думает [два слова зачёркнуты] и добавляет: «Опасность наиболее велика непосредственно перед Пасхой. (Хамфрис, разумеется, в это время пытался сбить меня с пути)».
Хамфрис был без ума от Лауры, и её интерес к Кроули теперь был препятствием. Озадаченный Кроули написал Джорджу Сесилу Джонсу. Бесполезно: Джонс решил, что Кроули сошёл с ума или им завладела навязчивая идея. Кроули обратился к магии лунного пентакля из «Ключа Соломона», которому он приписал своё безопасное возвращение в Болескин 7 февраля. Не поддающийся страху Пердурабо принёс «клятву начала»:
«[…] о том, что я хочу посвятить себя Великой Работе: достижению собеседования с моим собственным Высшим и Божественным Гением (называемым Ангелом-Хранителем) посредством предписанного образа действий и что я использую любую силу, достигнутую таким образом, для спасения мира, так помоги же мне, Владыка Вселенной, и моя собственная Высшая Душа!»
24 февраля Кроули получил письмо от Беннета: «Предупреждаю тебя, что ты в очень серьёзной опасности», ? писал друг, которого в видениях трижды посетил «Ангел Господа». Кроули решил, что опасность заключается в следующем: 1) что его «истинный круг», возможно, его психофизическое единство, может быть разрушен, 2) «в политике» ? вероятно, в связи с легитимистским заговором, 3) «иная глупость» ? тяжёлые чувства Лауры Грехэм.
Кроули молился, вверяя свою безопасность «Божественному Провидению». Беннет, с другой стороны, дойдя до предела, искал погружения в аутентичный буддизм. Цейлон казался ему идеалом для души и тела, усугубляемая смогом астма мучила его. Согласно Кроули, Лаура, надеясь продолжить любовную связь, спросила, как она может внести свой небольшой вклад в духовную эволюцию. «Откажись от некоторых незаслуженных жизненных излишеств, ? сказал Кроули, ? и оплати Беннету путешествие в Индию». Хорниблоу также предоставила деньги или рубиновое кольцо вместо них, но из-за отсутствия секса и под давлением членов «Золотой Зари» Лаура потребовала свой подарок обратно.
Подавляя опасения, Кроули делал упор на операцию Абрамелина. 17 марта он «медитировал на бессамостность эго и подобные темы». Двумя днями позже он увидел вещий сон о помощи женщины, которая бежала с возлюбленным. Через три года подобные обстоятельства приведут его к женитьбе. Затем он видел во сне мужчину, похищающего его драгоценность розы и креста с туалетного столика в отеле. Кроули спрашивал себя: «Не совсем ли я помешался?» Помогло однодневное восхождение с Эккенштейном. 22 марта его внутреннее видение прояснилось. Призывая «ангелов земли», он пережил ошеломляющие видения розы и креста в центре земли, воспринимая розу не только как «женственность», но и как «абсолютное самопожертвование, слияние всего в нуле (отрицании), универсальный принцип порождения через изменение». Крест он видел как «расширение принципа Pekht». Он почувствовал, что должен узнать больше, но его внимание рассеялось.
Пять дней спустя Кроули читал книгу «Облачённая в Солнце» теософа Анны Кингсфорд. Женщина, «облачённая в солнце», была для Кроули лунной супругой Зверя. Затем Кроули совершал астральные путешествия с «очень личным проводником и узрел (после некоторых незначительных вещей) Нашу Мать, которую он насытил благом, как [Иисус – Логос] женщину-самарянку (Ин. 4: 6-30). Теперь пять мужей были пятью великими религиями, которые осквернили чистоту Девы-Мира, и «тот, которого ты имеешь», был материализмом (или современной мыслью)», – любопытная интерпретация.
«Увидел я также другие сцены Его [т.е. Иисуса] Жизни, и узрел также, как я был распят! Теперь я двинулся в обратном направлении во времени вплоть до ? ????(берашит – начала), и было мне дозволено видеть чудесные вещи».
То, что видел Кроули, было видением, пережитым другими гностическими провидцами: исток вселенной. Кроули также увидел Розенкрейцеровскую гору, которая стала сияющим «расплавленным светом» в центре земли.
Возвращаясь к хлебу насущному: следуя совету членов Ордена сорвать планы Кроули, Лаура обратилась в полицию. Ответ Кроули: «Отвергнув рубиновое кольцо, я мог нанести поражение принцам [принцам мирового зла], на мгновение отступив: «О Владыка, знающий меня, направляй меня на путях твоих».
Он подозревал, что урегулирование вопроса с Лаурой было ловушкой, поскольку силы, препятствующие успеху операции Абрамелина, использовали ситуацию с Лаурой, чтобы разрушить его волю подчинить их. Абрамелин требовал, чтобы Кроули воспринимал каждое событие как «обращение Бога к своей душе». Капитуляция перед Лаурой имела дело с его обещанием степени Adeptus Minor приветствовать страдания как то, что посвящает сердце. В трудном положении он по телефону позвал в Болескин Эккенштейна. Уникальная запись в дневнике от 31 марта показывает, что Кроули и Эккенштейн были любовниками:
«После полудня безуспешно попытался проникнуть в тулл-ти [twll-du, на валийском жаргоне «чёрная дыра», или анус] О.Э. [Эккенштейна]. Затем начал улаживать всё для финала. Жезл хотел выпрямиться».
У одного из мужчин были проблемы с достижением эрекции. После этого Кроули почувствовал «самое сильное нежелание начинать операцию». В виде ощущения «недостойности» внутренние силы восстали против него. Являлось ли деяние любви уместным в контексте призывания? Он не был в этом уверен.
«Золотая Заря» находилась в состоянии свободного падения. 22 марта комиссия Внутреннего Ордена обсуждала заявления, сделанные Мазерсом в отношении сооснователя Ордена Уильяма Уинна Уэсткотта. Флоренс Фарр предложила уйти в отставку, нанеся тем самым удар по Мазерсу. Отказав ей и вернув письмо, Мазерс выпустил из мешка очень жирную кошку. Если ранее члены комиссии думали, что могут рассчитывать на Уэсткотта как на альтернативу его собственной власти, то теперь им предстояло узнать, что Уэсткотт фальсифицировал основополагающие документы Ордена! Предполагавшиеся связи с Нюрнбергским Розенкрейцерским Орденом были мошенничеством. «Анны Шпренгель», которую считали источником ритуальных тайн, никогда не существовало. При этом Мазерс убеждал их, что его собственная связь с тайными вождями наделяла его всей полнотой власти, необходимой для подлинного ордена – принцип, не забытый самим Кроули.
Свергнутый 24 марта, Мазерс сообщил Кроули, что члены комиссии «очевидно, безумны». Бросив операцию Абрамелина, Кроули предложил свои услуги. Он верил, что теперь работал для тайных вождей – равно как и, вероятно, для тайной службы. Он спросил Sr. Fidelis, подругу Элен Симпсон, всё так же ли она предана ему и Мазерсу? Она ответила утвердительно, несмотря на то, что до её матери Алисы Изабеллы Симпсон доходили слухи о том, что Кроули совершал к её дочери астральные визиты сексуального характера.
Кроули почувствовал на себе магическую атаку. Когда он прибыл в Париж как «полномочный представитель» Мазерса в пятницу, 13 апреля, с ним стали происходить странные вещи. Из фонарей наёмного экипажа вырвалось пламя. Огонь Элен не давал света. Лошади понесли в сторону Кроули. Резиновый макинтош, нигде не приближавшийся к камину, загорелся, тогда как другие огни в семейном доме Элейн Симпсон «решительно отказывались гореть».
Кроули опросил доктора Эдварда Берриджа, а затем мать Элен, Sr. Perseverantia. Он спросил, что его враги в действительности имеют против него. Мать выдала секрет: «Сексуальная невоздержанность Лэйка Харриса предназначалась для того, чтобы обрести магическую силу (оба пола здесь взаимосвязаны!)» Под «Лэйком Харрисом» здесь имелся в виду Томас Лэйк Харрис, влияние которого на Эдварда Берриджа побудило его к спору с Анни Хорниман в 1896 году, Кроули был очернён злобной кистью Хорниман.
16 апреля Кроули вновь почувствовал магическую атаку: «Я испытывал крайнее замешательство и совершенно утратил самообладание – совершенно без причины или какого-либо разумного основания». Он обсудил стратегию с Элен, затем нанял «вышибалу» в пабе на площади Лестер для того, чтобы на следующий день на Блайт-роад, 36 воспользоваться его услугами.
Кроули планировал 17-го числа захватить высоко ценимый Орденом «склеп», расписанную деревянную реконструкцию могилы Христиана Розенкрейца, предполагаемого основателя Ордена Розенкрейцеров, удивительно используемую в церемонии посвящения Младшего Адепта (Adeptus Minor). Хранитель усыпальницы мисс Мауд Крэкнелл приказала Кроули покинуть помещение. Кроули с Элен заявили о том, что оно принадлежит им. Когда прибыли Флоренс Фарр и два других члена Ордена, они обнаружили, что замки на дверях заменены новыми, произошла стычка. Вызвали полицию. Кроули попросили уйти. Вышибала появился слишком поздно, он заблудился.
Беспокойный день закончился в доме приходского священника в Камбервелле, где жил со своими родителями молодой кембриджский друг Кроули, член Ордена и художник Джеральд Келли:
«Вернуть его [Келли] обратно и задержать Gnothi Seauton [греч. «Познай самого себя», Хамфрис], соблазняющего Лауру. Он кажется почти таким же мерзавцем, как я. Я плохо себя веду, как обычно. О Боже, доколе?»
Кроули подозревал, что Лаура обратилась с жалобой в полицию под влиянием Хамфриса. Она бы не стала заводить дело, чтобы защитить доброе имя своего мужа! Идеей Келли было выведать у Хамфриса правду на случай, если бы возникла необходимость защиты Кроули. Лаура увидела бы, что его нельзя шантажировать. Кроули направился в Басингсток за поддержкой к Джорджу Сесилу Джонсу. Джордж убеждал его уехать. Кроули подозревал, что вскоре должна была приехать Флоренс Фарр, и Джонс осторожно хотел сделать так, чтобы она не думала, будто он плетёт интриги с Кроули. Когда вечером прибыл Джулиан Бейкер, «Золотая Заря» находилась в состоянии возбуждения, граничившего с истерией.
Вернувшись на следующий день на Блайт-роад, Кроули увидел, что замки вновь поменялись: над этим поработали Йетс и Эдвард Хантер. Второй Орден приостановил членство Элен, её матери и Берриджа за сомнения в их «праве» свергать Мазерса.
Услышав 22 апреля, что Мазерс одобрил его службу, Кроули заметил:
«По этой причине я возрадовался, что моя жертва принята. По этой причине я вновь отложил операцию Абрамелина мага, увидев выражение благодати Господа даже в этой новой связи с Высшим, и обрёл новое оружие против Принцев Мирового Зла».
28 апреля Йетс написал своей покровительнице леди Августе Грегори. Были направлены обращения в суд, опротестовывающие заявления Второго Ордена о его праве сместить Мазерса. «Представитель действительно некий Кроули, довольно отвратительная личность. Я уверен, что он хочет отомстить нам за наш отказ посвятить его». Когда Кроули узнал, что Анни Хорниман заплатила знаменитому юристу, королевскому адвокату мистеру Джилу, чтобы тот защищал интересы в полицейском суде за ничего не стоящие «принадлежности», он мудро отозвал иск.
Многим писателям скандал в «Золотой Заре» показался просто раздутым конфликтом придурковатых, эксцентричных людей. На одном уровне именно так он должен был появиться. Тем не менее заслуживают внимания написанные Кроули чёткие, современные, политические, лишённые истеричности (и неопубликованные) «Заметки о лондонской ссоре», включённые в нечто более удивительное под названием «Книга хроник мятежа адептов».
Здесь мы обнаруживаем, что за мятежом стоял вопрос о политическом легитимизме.
Во-первых, Кроули оценил нежелание Флоренс Фарр работать с Мазерсом: «она знает, что он определённо работает против Англии и использует о.р. [обычную работу] О.[Ордена] с этой целью».
Во-вторых, 20 января Джордж Сесил Джонс слышал от Мазерса, что Флоренс Фарр хочет закрыть храм Исиды-Урании в Париже из-за наблюдаемого в нём, по утверждению Фарр, «астрального дребезжания» (знака того, что что-то духовно отпущено на самотёк). Комментарий Кроули: «Это ложь. Реальной причиной является политика» (Курсив мой – Т. Ч.).
В-третьих, «Мазерс отказывается закрыть храм и приказывает Флоренс Фарр и её сторонникам признать его власть, и никак иначе. Мятеж». Комиссия Второго Ордена «думает, что у неё есть власть осудить [Мазерса] своим судом или призвать его уйти в отставку».
Вывод Кроули: У.Б. Йетс и Флоренс Фарр были бы рады создать организацию на фальшивом основании (то есть без власти тайного вождя):
«Любая сильная ложь обеспечит его лояльность и лояльность многих других. Хотя для [сочинения] Кроули очевидно, что если Мазерс не является 7°= 4? [Adeptus Exemptus], тогда нет Второго Ордена, нет «Золотой Зари», нет обязательства и нет ничего».
Кроули сомневается, имели ли тайные вожди значение для Мазерса. Вернувшись в Париж, он встретил двух членов «Ордена» из Мехико, посетивших Мазерса, вероятно, легитимистов. В «Исповеди» Кроули говорит о фантазии поехать в Мехико: много гор и вулканов, на которые можно взобраться; это звучит как шутка Джеймса Бонда, когда по указанию «М» он говорит, что «собирается в Японию»: «Вы забыли, Манипенни, что я впервые занялся восточными языками, когда был в Кембридже».