Глава V Коллективное бессознательное

Альта Ла Дейдж

Оккультная психология

Глава V

КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

Психологические установки доктора Юнга формируют предположение о том, что существует три уровня («пласта») ума. Сознание – это состояние понимания, и Юнг определяет эту функцию ума как активный принцип, суть которого в поддержании отношений между психикой и эго. Это может быть аналитическое мышление, основанное на «отчетах» органов чувств. Индусы говорят: «Ум – убийца реальности; убейте ум», — имея в виду именно аналитическую составляющую ума. Однако на Западе отношение к ней совершенно другое. Без аналитической способности ума мы никоим образом не можем интегрировать в сознание сведения из области бессознательного, указывает Юнг. Речь не только о простом анализе сведений, поднимающихся в сознание из подсознания, — это позволяет делать и фрейдистский метод, – но и о самой аналитической способности как таковой – том рабочем инструменте, без которого мы на Западе не можем вести какую бы то ни было активную деятельность. Поскольку аналитический ум основывается на сведениях, получаемых от органов чувств, можно понять, отчего индусы считают, что этот ум опутан сетями майи. Если мы способны отличить иллюзию от действительности, мы избежим ловушек в ходе мыслительного процесса – тогда как индусы предлагают ради этого разрушить данную часть ума полностью. Однако зачастую, если мы перестаем анализировать свой психологический опыт (иными словами, тот опыт, который приходит к нам не посредством пяти чувств), мы склоняемся к тому, чтобы анализировать (рационализировать) себя вне тех ощущений, которые приходят к нам интуитивно. В то же время аналитический ум, если мы согласимся принять иллюзорный мир как условность, зависящую от ограниченных способностей пяти чувств к восприятию реальности, — может не только использоваться для восприятия объективной реальности, но и помочь нам в интеграции тех образов и впечатлений, которые понимаются в сознание из области бессознательного.

Доктор Юнг называет второй уровень ума «личное бессознательное». Эта скрытая часть – хранилище (или, как выражается Форчун, «закрома») нашей памяти о прошлых событиях (этой жизни) и всех подавленных эмоций личного свойства. Это подразумевает, что данная часть ума несет в себе отпечатки событий и эмоций, относящихся к личности – т.е. некий инкарнационный блок. Если они бессознательны, они могут быть ассимилированы сознанием и, таким образом, обеспечить возможность интеграции с «высшей жизнью», — если сознательное намерение направлено именно на это. Иными словами, личное бессознательное может быть регенерировано и направленно на «высшую жизнь», если сознание на это нацелено. Сознание не автономно по отношению к огромной империи Коллективного Бессознательного, но сохраняет некоторую автономию по отношению к личному бессознательному. Это легко видно на примерах практики «Христианской науки» и «Новой мысли» — контроль над эмоциями и даже процессами метаболизма в физическом теле, формирование биологической обратной связи и т.д. Это одно из очевидных благ, вытекающих из практического применения аналитической способности к процессу интеграции. Вместо того чтобы позволить личному бессознательному вести нас, в растрепанных чувствах, возникающих из-за подавленных эмоций, мы можем использовать аналитический ум, чтобы определить причину расстройства, а также взять неуправляемую энергию под контроль. Этот тип контроля стремится не к тому, чтобы подавить энергию, а к тому, чтобы использовать ее на благо сознания. Это не тот случай, когда мы ставим диагноз и верим, что диагноз способен вылечить пациента сам по себе. Когда мы узнаем причину расстройства – это уже полдела, но одним этим не вылечить никакую болезнь, ни физическую, ни психологическую. Однако диагноз – необходимая часть процесса. Другая часть состоит в том, чтобы направить энергию на избавление от симптомов. Здесь также аналитический ум может оказаться наиболее полезен, поскольку попытка излечить симптом (т.е. избавиться от комплекса) с помощью повторного переживания травматического события (известного в психоанализе как абреакция) оставляет пациента в состоянии эмоциональной опустошенности, неспособности к какой бы то ни было реакции. Это не исцеление, поскольку результатом не является обретение психологической целостности. Мы должны так или иначе осознать конфликт между Богом и дьяволом, чтобы установить некий баланс между ними. Если мы полностью подавим того или другого, то рано или поздно он прорвется из подсознания в сознание с ультимативным требованием – быть признанным. Это и произошло с христианством. В прошлые века христианство настолько активно подавляло дьявола, что сейчас он предстает нам едва ли не как основная движущая сила всего западного мира. «Воины Христовы, рвущиеся в бой» [строчка из церковного гимна, авторы – Стенли Марвин Кларк, Артур Сеймур Салливан и Сабина Баринг-Гоулд. – прим. перев.] в этом контексте, напротив, символизируют бессознательное стремление современных людей, с их разобщенностью и конформизмом, к сплочению и активным действиям.

Юнг также говорит о коллективном, или неперсональном, бессознательном – это его открытие могло бы произвести революцию в практике (и результатах) западной психологии, если бы было в целом принято коллегами. Этот пласт мышления в прежние времена был известен как «астральный мир» и подразделялся, в различных оккультных учениях, на множество планов и подпланов. Юнг тоже разделяет этот пласт на несколько слоев. В его системе мы находим некий общий для всех источник коллективного опыта – множество архетипов, к которым мы можем получить доступ с помощью фантазий, управляемых сновидений или символов. Подобно тому, как наши собственные сны и фантазии населены нашими личными воспоминаниями – тетя Джейн, первая школьная учительница, картинки в самой первой книжке – коллективные видения населены коллективными образами, к которым мы не могли бы приобщиться в результате личного опыта. Концепция коллективного бессознательного – центральная в учении Юнга, и одновременно наиболее спорная для его коллег.

Юнг намеками предполагал, что коллективное бессознательное может уходить корнями в биологию, что оно – часть генетической структуры человека. Насколько я знаю, он никогда не выдвигал эту идею в своих поздних работах, так что эта часть его теории не вполне ясна. Возможно, он надеялся, что такая идея станет ключевой для разрешения дихотомии «тело – разум», станет неким посредником, благодаря которому психология сможет наконец изучать физическую и психологическую составляющие как единое целое. Он эмпирическим путем установил существование коллективного бессознательного и начертил большую часть карты этой terra incognita. Без сомнения, он надеялся, что если будет обнаружена связь между коллективным бессознательным (или какой-то его частью) и физическим телом – тогда издавна существующий разрыв между «медициной тела» и «медициной души» наконец исчезнет. В конце концов, любое древнее целительство основывалось на их единстве – даже если сейчас такой подход остался лишь у африканских знахарей (а прежде практиковался жрецами-целителями Древнего Египта). Но Юнг родился в наше время, отчего его идеи были восприняты иначе – как утверждение о существовании разновидностей психологии, различаемых по расовому признаку.

Некоторые интерпретировали его теории как утверждение о том, что если бессознательное предопределено генетически, то у каждой расы оно свое, наполненное своим уникальным содержимым, и каждый представитель данной расы обречен всегда оставаться под его влиянием. Когда дело касается расового группового мышления (свои убеждения и свои особые нравы присущи любому народу и трактуются оккультистами как некие астральные сущности, управляющие бессознательным поведением людей) – в самом деле, эта искусственно созданная общность будет определять этику, нравы и обычаи той или иной расы. Однако, создавая концепцию коллективного бессознательного, Юнг не имел в виду групповое мышление – но так это восприняли некоторые его читатели. К сожалению, все это происходило в немецкой Швейцарии 30-х годов. Он лично вмешался в полемику, касающуюся антисемитизма, в котором, я уверена, всегда будут обвинять его и его учеников. Эта полемика разгорелась в связи с высказанным им утверждением о том, что и в самом деле существует заметная разница между германской (не немецкой) и еврейской психологией. Каждый, кто знает, что психология – наука, включающая в себя персональную составляющую, обычно отсутствующую в других науках, не найдет возражений против такого утверждения. Однако неосмотрительно было подчеркивать эти групповые различия в период межрасовых конфликтов – насколько бы не было это верно. Что касается Юнга, то если бы Гитлер выиграл войну, Юнг и сам попал бы в списки на уничтожение, поскольку для нацистов не было сомнения в том, что он не симпатизирует их движению. Однако, несмотря на это, критиковать его продолжают даже сейчас. При этом ни сам Юнг, ни его многочисленные еврейские ученики никогда не чувствовали потребности в том, чтобы публично опровергнуть все эти домыслы.

Иоланда Якоби в работе «Комплекс. Архетип. Символ» уделяет значительное место исследованию биологических корней архетипов, но большинство последователей Юнга – без сомнения, из-за несвоевременности его высказывания – отказались от развития этой идеи. Однако оккультизм, в отличие от других наук, не стремящийся получить всеобщее одобрение, может без всяких затруднений признавать тот факт, что архетипичный человек каждой расы вылеплен Творцом из глины по-разному, каждый особым образом. Отличие не означает неполноценности. Дион Форчун достаточно ясно объяснила, почему ученик одной расы не может обучаться у наставника другой расы – но она вовсе этим не подразумевала, что есть расы высшие и низшие. Но когда такие заявления делает кто-то вроде Дион Форчун или доктора Юнга, так называемая широкая общественность готова обличать их во всех смертных грехах.

Итак, оригинальная идея Юнга – на самом деле, всего лишь ее фрагмент – должна ждать следующего столетия, чтобы наконец быть внимательно исследованной. На данный момент мы лишены возможности узнать то, что хотим: что именно было известно Юнгу об истинных взаимоотношениях физического тела и разума. Конечно, мы можем обратиться за ответом к оккультной теории, но хороший психолог скажет, что «Подсознание не хочет, чтобы мы об этом знали». Однако на самом деле не подсознание этого не хочет. Юнг говорил, что «это тяжелый труд – стать сознательным» (алхимики недаром говорили о «Великом Делании») — то есть сознанию нужно приложить ряд усилий, чтобы добыть нужную информацию из подсознания. Ключ к единству тела и разума может быть очень простым (но не легким): это некий психологический акт, который мы должны совершить и который в одно мгновение откроет содержимое бессознательного сознанию (нечто подобное утверждают и алхимики). Такое знание, если оно существует, доступным для понимания образом запечатлено в бессознательном. Сломать печать – цель как восточных, так и западных йогических практик. Но и в том и в другом случае нам требуется участие сознательного мышления – поскольку, как говорил Гурджиев, только «умышленное страдание» может позволить нам выйти за рамки обычного механистического состояния.

Итак, сегодня мы говорим о культурных различиях в массовой психологии, но не о расовых различиях – тем самым смягчая ужас детерминизма. Сегодня мы демократично мыслим и верим в свободу воли – именно постольку, поскольку мы боимся любой идеи, которая внушает нам, что мы осуждены навечно за «грехи» наших праотцов. Культурные различия приемлемы, поскольку могут быть изменены. Сегодня мы боимся неизменности – точно так же, как наши отцы боялись меняться – и, возможно, это единственная причина, по которой идея коллективного бессознательного до сих пор вызывает некоторую подозрительность. Фрейд, говоря о личном бессознательном, отмечал, что значительная часть стрессов вызвана его «злой» природой – т.е. указывал на его деструктивные аспекты. Это наше психологическое наследство. Поэтому, когда мы сталкиваемся с идеей коллективного бессознательного – без сомнения, мы воображаем себе монстров гораздо более ужасных и могущественных, чем наше скромное «Оно» (Id). Это и в самом деле так. Но то, что Юнг так упорно пытался развить, – это психология как противоположность психиатрии. Иными словами, это наука о «нормальном» сознании в противовес технике излечения сознания поврежденного, которая подходит только для нездоровых состояний. Таким образом, Юнг отчасти продвинулся в раскрытии «добрых», т.е. конструктивных, аспектов коллективного бессознательного, его жизнетворных и жизнеукрепляющих сил. Психиатрия тоже выиграла от этих трудов Юнга – ибо как вы сможете исцелить помраченное сознание, если не определите, что именно в первую очередь является признаком его здоровья.

Юнг определяет коллективное бессознательное как полную совокупность всех представлений, надежд, желаний и устремлений (к добру или злу), которыми обладает человек как целое. Это соотносится с термином «акаша»[1], используемым в оккультной литературе, и означает то же, что эфир, – некий субстрат материи, нематериальная структура, хранящая сведения обо всем, что происходит в материальном мире – иными словами, универсальная галерея-библиотека, где можно прочитать о событиях не только прошлого, но и будущего. Это сумма всех личных бессознательных всех времен, но поскольку время – это «вечность сейчас», то прошлое, настоящее и будущее существуют там одновременно, благодаря чему мы можем отпереть этот склад архетипов и в результате их осознать. Однако лучше все же называть этот великий жизненный субстрат коллективным бессознательным – по крайней мере до тех пор, пока мы его не осознаем. Теоретически, если мы знаем о чем-нибудь – это не бессознательное. Но если мы это забудем, оно вновь возвращается в область бессознательного. Таким образом мы видим, что грань между сознательным и бессознательным очень тонка – если она вообще существует. То, что для буддиста представляет собой точное знание, может быть известно мне на подсознательном уровне – и поэтому я могу отнести это к области коллективного бессознательного. Это, по сути, та самая вещь, которую Юнг открыл и которая в первую очередь помогла ему сформулировать свою идею. Он выяснил, что многие его пациенты видят во сне символы, которые напрямую заимствованы из буддистской или индуистской теологии – несмотря на тот факт, что они в жизни не слышали о таких вещах. Некоторые рисовали то, что видели во сне – и порой это оказывались совершенно точные воспроизведения изображений древних храмов.

Оккультизм может объяснить этот феномен памятью о предыдущих воплощениях, телепатией или ясновидением. Я не знаю, заявлял ли когда-либо Юнг официально, что верит в перевоплощения – но, во всяком случае, он заменил эту версию своей – теорией коллективного бессознательного как некоего супер-резервуара всех этих образов. Современные адепты эзотерики, кажется, чувствуют, что любые объяснения на самом деле говорят об одном и том же. Таким образом, Юнг в некотором смысле обеспечил оккультизму официальное признание, заимствуя из него объяснения своих любимых идей (когда эти идеи стали полностью признанными). Но еще важнее то, что он дал психологии средства, позволяющие сделать частью официальной науки изучение всех тех феноменов мышления, которые до тех пор не были ею объяснены.

Использовать оккультную терминологию временами весьма затруднительно, поскольку терминов великое множество, и сами оккультисты далеко не всегда трактуют их одинаково. В сущности, оккультисты различных школ вообще редко согласны друг с другом в чем бы то ни было! Но такое разнообразие является закономерным следствием долгой и непростой истории Западной Традиции, приверженцы которой шли очень разными путями и писали свои труды на разных языках. Современные ее адепты наверняка запутались бы в таких древних трудах, как «Зогар», написанном на средневековом хибру и впервые переведенном в XIX веке сначала на французский, а потом, в викторианскую эпоху, на английский. Было бы удивительно, если бы все глубокие оттенки смыслов при этом уцелели.

Иногда эта путаница в терминологии происходит из-за нашего настойчивого стремления дать новые определения традиционным терминам, имеющим широкое значение, таким как «планета» или «атом», и придать им более узкий смысл. Наше слово «планета» происходит от греческого «планетос», что означает – «странник». Древние греки давали такое наименование любому небесному телу, которое «странствовало» по небу или вращалось по орбите вокруг неподвижного светила. Согласно этому определению, Солнце и Луна были планетами, так же как Меркурий или Юпитер. Земля же, напротив, планетой не являлась, поскольку вообще не рассматривалась как небесное тело. Сегодня мы предпочитаем иное значение этого древнего слова – «спутник Солнца» и тем самым как бы смеемся над древними греками, подразумевая: «Древние греки были не так умны, как мы, потому что считали Солнце планетой». Насколько же мы выше! Но если мы не хотим относиться с почтением к своим предкам, нам стоило бы попытаться хотя бы понять их. Они не могут ответить на нашу мелочную критику – могут лишь хранить безмолвие и ждать, ждать, ждать. Поразмыслив некоторое время, мы можем осознать ценность их интуитивных догадок о том, как устроена Вселенная. Например, они знали о существовании Плутона и Урана задолго до того, как мы смогли разглядеть их в наши телескопы.

Другой пример современной путаницы в терминах относится уже непосредственно к теме бессознательного. Древние не знали слов вроде «бессознательное», но у них были свои собственные представления. С их точки зрения, человек представлял собой триединство, состоящее из тела, души (психэ) и духа. Те же самые три составляющие были представлены в каждом из них – как, например, «тело души» и «тело духа». Подобная концепция и сегодня существует в индийской философии, где ум, например, тоже рассматривается как тело, и на своем плане столь же реален, как физическое тело – на своем. Духовное тело по традиции называется «алмазное тело» или «тело света». Это искра чистого существования как такового. Парацельс называл его «звездным телом», полагая, что оно создано из чистого Предвечного Света. Когда переводились работы Парацельса, кое-что из его латыни сохранилось в оригинале – так возник термин «астральное тело». Элифас Леви также использует термин «астральное тело», подразумевая «духовное тело». Но Блаватская предпочитает использовать его для обозначения психической природы человека, или души. Начиная с нее в среде западных оккультистов стало принято относить термин «астральное тело» к психэ, или личному бессознательному. Смешение терминов делает изучение нашей Западной Традиции еще более трудным делом, чем оно есть само по себе. Некоторые концепции, напротив, не могут быть поняты без смешения терминов. Ученики из Индии или Тибета обладают преемственностью языка и культуры, что помогает им в постижении мудрости веков. Но наша Традиция – это сплав всевозможных идей на разных языках. Блаватская намеревалась собрать их все вместе в «Разоблаченной Изиде», но это оказалось невероятно сложной (или вовсе непосильной) задачей.

Мой учитель пытался привести греческую и индийскую системы в терминологическое соответствие, хотя бы применительно к основным понятиям. Единственная причина, по которой он предпочитал не называть свое учение оккультным, заключалась в том, что современные ученики хотят получать знание, сформулированное в современных научных терминах. Чтобы показать, насколько для него важно обновление всей терминологии Западной Традиции, в 1955 году он написал мне (при том, что обычно он не был склонен писать личные письма кому бы то ни было) и спросил, не могла бы я модернизировать язык, в который облачена Каббала. Уже в те времена он понимал, что Каббала может вызвать определенный интерес у западных учеников еще до конца нынешнего столетия, и чувствовал, что необходимо предпринять попытку модернизации текстов «Сефер Йециры». Однако я в те времена отдавала себе отчет в том, что не в полной мере постигаю суть этих текстов, к тому же не имею достаточно времени, чтобы изучить их надлежащим образом. Впрочем, и сегодня я не считаю себя знатоком в этой области. Но, в память об учителе, я пытаюсь коррелировать эти термины, насколько я способна, с моими несовершенными знаниями нашей Западной Традиции. Для этой цели я предпочитаю искать параллели между современной Каббалой и юнгианской психологией, поскольку и то и другое направление вызывают интерес многих современных западных исследователей. Даже для тех. кто проявляет интерес к современной философии, невозможно игнорировать ее связь с Каббалой и открытиями доктора Юнга. Интерес этот со временем, очевидно, будет только возрастать. Однако возможно, что единственная реальная надежда, которая есть у нас на Западе – что ученик с помощью интуиции или инициации в конечном счете придет к пониманию, преодолевающему границы языка и мышления. Вести ученика путем именно такого понимания – величайший труд сам по себе, изматывающий и порой напрасный, и редко вознаграждаемый – я много раз слышала об этом от своего учителя. Делать это – все равно что самому идти вместе с учеником сквозь бессознательное, по пути отслеживая демонов, которые не дают ему покоя, и богов, которые являются для него источником силы и вдохновения. Подавляющее большинство людей полностью обитает внутри своей собственной психэ и едва осознают своих персональных демонов. Для них идея коллективного бессознательного даже не то чтобы непонятна – просто не соотносится с их существованием. Но каждый, кто соприкоснулся с нуминозом коллективного бессознательного в своих снах или в воображении и ощутил мощный поток силы, исходящий от вполне безобидного в других условиях образа, понимает, что он вступил в контакт с глубинными корнями Бытия, питаемыми этой невероятной силой. Каждый, кто утверждает, что путь к самореализации усыпан розами – или, по крайней мере, должен быть таковым, что единственная вещь, которую можно ожидать от этого путешествия – душевное спокойствие, психологическое и эмоциональное умиротворение, – по-прежнему находится в тисках своего личного бессознательного, которое обусловлено установками на «жизнь, свободу и стремление к счастью». Нет способа пройти через «долину слез», минуя Стену Плача – олицетворение сефиры Бина, Матери скорбей. «Всё есть скорбь», говорит нам Третье рассуждение Каббалы. «Всё» означает каждый предмет и любое явление, не так ли? Счастье мы можем встретить в наших поисках лишь случайно. Если мы будем искать путь в стороне от страданий, мы попадем в неправильный мир. Или, как говорила Блаватская, «Кто осмелится назвать себя счастливым, по-прежнему слыша плач всего мира?» В то же время я не утверждаю, что мы не должны пытаться хоть немного уменьшить существующее страдание. Мы должны попытаться облегчить его друг для друга, если идем по пути вместе. Но поиски счастья для себя или других напоминают лишь детские попытки найти остров Утопия. Утопия – это идеал, на который можно надеяться, но не более того – и точно не то, чего следует искать в этом мире.

Бессознательное само по себе состоит из множества уровней, или пластов. Мы можем проиллюстрировать это так:

0. сознание

1. краткосрочная память (события недавнего прошлого)

2. долгосрочная память (события отдаленного прошлого, детства)

3. семейная память

4. национальная или этническая память

5. расовая память

6. человеческая память

7. планетарная память

8. космическая (ангелическая) память

(Для читателей Юнга это было категоризовано Иоландой Якоби иначе.) Существуют и дополнительные уровни, и множество подуровней – поэтому данная схема лишь набросок полной структуры. Но даже она позволяет предположить, что понятие «бессознательного» очень широко, основополагающе и скрывает множество грехов.

Краткосрочная память содержит в себе все те мелочи, что необходимы нам для того, чтобы поддерживать свое повседневное существование – например, адреса и телефон наших знакомых или то, что случилось в прошлую среду. Эти вещи, по сути, не осознаются, поскольку это не то, о чем я думаю сейчас, пока пишу это предложение. Но их легко будет вспомнить, когда они понадобятся. Со временем эти вещи перемещаются в долгосрочную память, и тогда их вспомнить уже труднее. По сути, мы думаем, что уже «забыли» их, но если мы вдруг увидим во сне лето времен далекого детства или что-то напомнит нам о какой-нибудь давней несправедливости – они вновь будут тут как тут.

Юнг утверждает, что долгосрочная память каждого человека после его смерти становится частью коллективного бессознательного. Остается ли она там навсегда или распадается из-за неиспользования – это всегда было предметом многочисленных спекуляций. Мы знаем, что постоянное использование каких-то сведений, хранящихся в памяти, ее укрепляет. Так происходит с краткосрочной памятью – если я часто набираю один и тот же телефонный номер, он постоянно удерживается у меня в памяти. Также мы знаем, что события детства, которые в эмоциональном плане очень сильны, запоминаются лучше, чем остальные. То же самое происходит с коллективными образами и событиями: постоянная медитация тибетских монахов на какой-то определенный образ наполняет его силой, которая позволяет ему удерживаться в коллективной психэ. Такой образ может спонтанно возникнуть в сознании человека другой эпохи или другой культуры. Подобно тому как мы можем, приложив некоторое усилие, вспомнить события детства, можно «вспомнить» и события из коллективного прошлого, даже если мы не участвовали в них лично. Это не всеобщее свойство, но такие случаи бывали и будут происходить в дальнейшем. Для того, чтобы преднамеренно это сделать, требуется подготовка и определенное усилие – большее, чем большинство людей готовы потратить на что-либо, не имеющее явной пользы. Сторонники теории перевоплощений говорят, что когда воспоминание о коллективном событии попадает в сознание человека именно таким образом, это значит, что он вспомнил событие из своей собственной прошлой жизни. Это может быть правдой, но точно так же может быть правдой и то, что на гигантский склад памяти можно попасть – либо путем снов, видений, визуализаций, либо путем сознательного усилия. Уровень человеческой памяти (см. схему – прим. перев.) находится между планетарным и расовым. Общение с «планетарным духом», к добру или к худу, доступно каждому, кто сможет «вызвать» его из глубинной памяти. Он может также и сам спонтанно прорваться в сознание человека. Ностальгия по прошлому – циклические всплески потока силы этого «духа», которые способствуют тому, что настоящее, напротив, становится инертным. Таким образом, прошлое человечества постоянно «вспоминается» им, и «добрые старые времена» периодически обретают новую силу и власть над умами.

Адепт мудрости, однако, сознательно совершает путешествие в коллективное бессознательное в поисках мудрости предков. Его задача не в том, чтобы возродить вожделенное прошлое, а чтобы освободить ту инспирирующую силу, которая заключена в образах, оставленных там предками. Как говорил Вагром Энджел, «Если вы знаете имя ангела, вы сможете его позвать». Точно так же вы можете воззвать к силе языческих богов, если «вспомните» их образы. «Если вы носите маску Гора, вы сможете вещать голосом (т.е. силой) Гора». Именно в таких случаях эзотерика становится частью науки, как это было прежде у герменевтиков. Те, кто не жалея сил продолжают настаивать, что в наше научное время оккультизм – это тупиковый путь, как бы не замечают того факта, что научная терминология не содержит в себе обозначений для неких тайных сил. Говоря, как принято сегодня, что Солнце это огненный шар, или небесное тело, состоящее из атомов, мы сами для себя отсекаем возможность обращения к Великому Духу Солнца – как это делают американские индейцы.

Мы можем изобразить пласты коллективного бессознательного как геологические пласты земли – что и сделала Иоланда Якоби в своей книге о юнгианской психологии. Персональное бытие в этом случае будет выглядеть как цепь невысоких холмов над широкой равниной коллективного бессознательного. Если долину зальет водой, личности станут островами, на вид отдельными, но в действительности под водой они будут соединены. Уровень воды – это граница между сознанием и подсознанием. Все, что ниже – это бессознательное, отчасти личное, отчасти коллективное. Мы все кажемся себе маленькими островками, отдельными, имеющими определенные границы, но при этом способными перемещаться – и вот мы плаваем вокруг друг друга, беседуя о политике, собственности и высоких налогах. Пока мы соединены на более низком уровне (в самой жизненной основе), все мы – одно, к добру это или к худу.

Говоря в общих чертах, коллективное бессознательное является в некотором роде эквивалентом астрального мира. В терминах каббалистики астральный мир – это Йецира, мир формирования. В зависимости от того, о чем мы говорим, астральный мир – это место обитания духов (добрых или злых), фантастических образов, абсолютной истины, душ умерших или еще не рожденных. Здесь живут все боги Древнего Египта и Древней Греции, а также всех остальных древних цивилизаций, о которых нам известно. В представлении спиритуалиста его покойный дядюшка Джо тоже там живет. В теории Юнга всё, о чем дядюшка Джо говорил и думал, все, чего он хотел, находится в коллективном бессознательном как некий «узел памяти», и в тот же узел увязано и все то, что когда-либо говорили и думали о дядюшке Джо другие. Более того, этот «узел», согласно Юнгу, полностью автономен. Это означает, что он живет своей жизнью, у него есть своя воля, не зависимая от вашей или моей. Спиритуалист сказал бы, что его дядюшка Джо независим от меня или вас, так что, хотя это и сформулировано немного иначе, большой разницы в представлениях Юнга и спиритуалиста нет – во всяком случае, это не тема для серьезной дискуссии. Так или иначе, любое из этих двух мнений идет вразрез с персональной психологией, согласно которой дядюшка Джо существует только в моей или вашей памяти (или нашем личном бессознательном) – и когда я умру, умрет и моя память о нем.

Но в концепции коллективного бессознательного архетип существует как единство, и при этом автономно. Юнг указывает на этот аспект, называя коллективное бессознательное «объективным бессознательным» или «объективной психэ». Последнюю можно было бы соотнести со сверх-душой человеческой расы, но если Юнг это и предполагал, он никогда не говорил об этом напрямую. Поскольку личное бессознательное, или психэ, является его составной частью, — нечто в коллективном бессознательном стоит выше моей воли – так же как мир вокруг меня, погода, или человеческое бытие в целом функционирует без моего согласия и может оказывать на меня свое воздействие, причем тоже без моего согласия. Все это напоминает мне об одном человеке, который посещал сеансы психоанализа по Фрейду. Один его сон поставил перед психоаналитиком интересную задачу. Этому человеку приснилось, что один из его друзей пришел к нему и спросил: «Что я делаю в твоем сне?» После этого человек проснулся и, как он это обычно делал, записал свой сон в дневник, а затем снова уснул. На следующее утро он позвонил своему другу, которого видел во сне, чтобы рассказать ему этот сон, но прежде чем он успел это сделать, тот сказал: «Прошлой ночью мне приснилась, что я попал в твой сон, и тогда я пошел к тебе и спросил: «Что я делаю в твоем сне?»

На примере таких вещей мы можем выяснить, действительно ли мы знаем всё, что, как нам кажется, знаем, о том, что Юнг называл коллективным бессознательным. Правда ли, что сон – это только сон, или мы ведем какую-то особую ночную жизнь, когда наше тело спит? Попадаем ли мы во сне в свое личное бессознательное? Живем ли мы в коллективном бессознательном таким же (или похожим) образом, как в состоянии бодрствования? Так или иначе, если есть хоть какая-то разница между тремя пластами сознания по Юнгу и аналогичными представлениями каббалистов, она не настолько принципиально, чтобы видеть противоречие между теориями Юнга и учением о Четырех Мирах. А читая заметки Юнга о сознании, можно увидеть, что он догадывался о том факте, что человек, подобно Вселенной, также включает в себя четыре уровня. Но когда Юнг говорит о Боге как об архетипе, его интересует лишь доказательство того, что Бог – это «тип» в человеческой душе. Он не пытается доказать, что Бог – это объективная сущность, отдельная от человека. Поэтому, как мы можем предположить, ему интересно лишь доказать то, что он узнал: что астральный мир – это четвертое измерение. Это не значит, что он представляет собой некое место, существующее за пределами человеческой психэ, но в то же время мы должны относиться к нему так, как если бы это и впрямь было «место». Восточные йоги и адепты Западной магии попадают в это измерение и выходят из него с той же легкостью, как мы в своей обычной жизни попадаем в третье.

Единственная разница заключается в том, что в астральном мире отсутствует время. То есть, четвертое измерение – это время, и поэтому в нем самом (внутри него) времени нет. Сходным образом мы не можем измерить высоту – третье измерение – без отсылки к двум другим («десять футов от земли»). У самой высоты никакой высоты нет. Однако то, что в астральном мире отсутствует время, не означает, что «путешествие» в этот мир занимает всего мгновение. Мы должны помнить, что всякая частота измеряется временем (например, «четыреста циклов в секунду») – поэтому в мире, где время изменчиво, частота также мутабельна. Так звуки превращаются в цвета, а цвета – в запахи, и атомы одного вида становятся атомами другого вида. Поистине это фантастический мир! Ученый, который до конца разобрался в антиматерии (а такие есть?) знает, что она существует только по причине отрицательного времени. А если есть отрицательное и положительное время, должна быть некая промежуточная точка «нулевого времени», или отсутствия времени. Эта нулевая точка представляет собой место, из которого мы можем провести перпендикуляр в пятое измерение – сферу, которая находится за пределами даже астрального мира. Математически это сходно с сингулярностью в пространственно-временном континууме, где все измерения встречаются (или исчезают) в одной и той же нулевой точке. В «Эц-Хаим» это мир Бриа – мир замыслов. Если, например, мы, находясь в астральном мире, подумаем о каком-то месте, существующем во времени и пространстве, мы мгновенно окажемся там. Это единственная причина, по которой адепты йоги тратят столько усилий на то, чтобы развить в себе умения сосредотачиваться, контролировать мысль, сохранять разум спокойным.

Такая концепция заодно дает нам гораздо лучшее объяснение, откуда берутся НЛО, чем теория, согласно которой они появляются из параллельного пространства. Возможно, НЛО вовсе не нужно путешествовать сквозь время и пространство, чтобы попасть к нам с другой планеты. Возможно, они просто уничтожают время и пространство, до тех пор, пока не «прибудут» сюда. После этого, конечно, они будут подвержены воздействию времени и пространства, так же как и мы, — но земная гравитация не будет воздействовать на них, как на нас – поэтому они, например, смогут кататься на лыжах с невозможной для нас скоростью. Например, если восточный йог или адепт западной магии захотят оказаться в каком-то отдаленном месте за долю секунды, он оставляет свое физическое тело и перемещает себя в нулевую точку (уничтожая чувство времени), откуда попадает куда хочет. Для этого ему не нужно совершать «астральное путешествие». Он создает себе, за какую-то долю секунды, тело, которое на Востоке называют Mayavi Rupa (а на Западе — «телом иллюзий»), которое, принимая во внимание тот факт, что оно создано из материала его эфирного тела, очень похоже на физическое – и сохраняет его до тех пор, пока в нем нуждается. При этом он не использует свое астральное тело для астрального путешествия – потому что у путешественников в астрале продолжает сохраняться чувство времени. На самом деле, обычно они не выходят из своих физических тел дальше, чем в окружающую физический мир атмосферу. Необходимо знание многих вещей о различных планах астрального мира, чтобы быть способным защитить себя на каждом из них. Без этого знания астральное тело, отделившееся от физического, попадет не в астральный мир, а всего лишь в атмосферу планеты. И будет облетать ее вокруг, глядя на привычный, давно знакомый мир. Оно не сможет попасть куда-либо – разве что сможет перемещаться быстрее физического тела и за счет этого охватить большую территорию. Так происходит в тех случаях, когда путешествующий сумел защитить астральное тело, но оставил эфирное вместе с физическим. Но йог или другой адепт, использующий эфирное тело, совершает «путешествие», которое не требует времени, и его преимущество заключается в том, что он может сделать нечто в физическом мире, но на расстоянии – то, что потребовало бы гораздо больше времени и сил, если бы он действовал в физическом теле. Это столь же невероятное путешествие для нас, как космический полет для австралийских аборигенов. Но космические полеты возможны, и совершаются независимо от того, смогут ли аборигены Австралии это понять. Точно так же наше неверие в способности йогов и магов не может помешать им эти способности развивать.

В этой книге не достаточно места, чтобы детально описывать эзотерическую концепцию происхождения материи – что позволило бы прояснить тему «внутренних» тел, но если коротко, эзотерическая наука говорит о том, что существуют семь планов во Вселенной и семь подпланов на каждом плане – а Человек является уменьшенной копией Вселенной, и, соответственно, обладает таким же количеством планов и подпланов. Физика и химия не признают множества форм материи, известных эзотерической науке. Физикам, однако, стоило бы признать существование эфира как вещества-медиума, пронизывающего все пространство и передающего поперечные волны – что соответствовало бы теории волнового движения. Если бы ученые смогли признать существование этого эфира, который никогда не видели, они каким-то образом применили бы его к решению своих задач – так почему же этого не сделать эзотерикам? Использование собственной науки показало им, что эфир с таким же успехом можно применять для решения собственных эзотерических задач, как могли бы это сделать современные ученые для решения своих. В сущности, это некая сверх-структура психологического организма. Поэтому он занимает собой определенную часть физического тела человека и/или его психологического мира. Для тренированного йога или мага нет особой сложности в том, чтобы выйти из своего так называемого физического тела и затем использовать эфирное, оставив физическое, слишком хрупкое и уязвимое, здесь, в мире материальных вещей и предметов.

Действуя в мире, лишенном времени, маг может получить доступ в пятое измерение, эквивалентное каббалистическому миру Бриа. Только используя энергию этого мира, он может контролировать Mayavi Rupa («тело иллюзий») в достаточной степени для астрального путешествия. Такое путешествие с полным правом можно назвать путешествием в коллективное бессознательное. Но, как указывалось ранее, очень немногие люди могут проецировать астральное тело за пределы материального мира. Астральные способности – лишь продолжения физических пяти чувств, и, подобно им, могут лишь более регистрировать более тонкие аспекты физического мира, чем могут обычные пять чувств. Шестое чувство, не развитое у большинства людей, — это сексуальное чувство и присущие ему функции на шестом плане физического тела. Сексуальные функции на этом уровне могут быть использованы для продуцирования идей, зарождающихся в глубинах бессознательного и выходящих из него в человеческий мир – вместо того чтобы, как это обычно происходит, использоваться только для избыточного заселения мира и, как следствие, – масштабных катастроф. Человек не использует это чувство. Это оно использует его для сохранения рода. С этой целью оно воздействует на него, по большей части с помощью чувств, нежели рационального контролируемого мышления. Одна из задач йоги – развивать это шестое чувство как функциональную способность мышления. У обычного человека оно воздействует на чувствительный центр и посредством его, скрыто – на рациональный, заставляя его, таким образом, бессознательно стремиться к продолжению рода. Это не плохо, когда речь идет об обычном человеке, разве что фальшивые условности заставляют его подавлять свою сексуальную энергию или подчиняют его массовой культуре, к выгоде тех институтов (правительств, например), которые контролируют общество.

Я пишу об этом так подробно только для того, чтобы показать, что суть понимания коллективного бессознательного – не в том, чтобы полностью прояснить, что представляет собой эта часть сознания, и даже не в том, чтобы создать некую удовлетворительную модель, позволяющую объяснить все его феномены. Всегда «есть многое на свете, друг Горацио…» — в связи с чем, например, правительства вынуждены постоянно принимать все новые и новые законы, чтобы устранить те лазейки, которые были в прежних. Так, существует пятое измерение, а возможно, и шестое, и седьмое. Но даже если мы попытаемся разобраться с тем, что представляет собой четвертое, это будет огромная работа, которая полностью поглотит нас на долгое время. Каббалист же может просто взять схему пластов коллективного бессознательного, перевернуть ее вверх ногами, так, что нижние, сформировавшиеся первыми, окажутся наверху – и получить Древо сефирот. Для него «наивысшее есть глубочайшее», поэтому самые глубокие уровни бессознательного находятся на высших подпланах астрального плана, где располагаются в обратном порядке. Предполагается, что эта идея – одна из «сокрытых» истин, поэтому не является предметом для публикации. Однако в любой системе Древо всегда перевернуто корнями вверх. Смысл этого от нас ускользает, из-за того, что мы не осознаем, где центр, из которого растут наши собственные корни – в то время как эзотерик говорит, что «низший центр человека – это высший центр Бога», и это дает нам некий намек на то, как правильно смотреть на Древо. Я знаю, что это может привести в замешательство людей, которые носят свою корону (Кетер) на голове – но это так!

Если мы поверим, что после смерти человек не «умирает» полностью, а продолжает жить в астральном мире / коллективном бессознательном, тогда вся наша система ценностей по отношению к смерти, умиранию, убийству, самоубийству, войне – повергнется переоценке. В конечном счете мы можем сделать те же самые выводы, но по иным причинам. Вот один пример – отношение к смертной казни. Если мы не верим, что со смертью все заканчивается, то для нас это может стать аргументом в пользу смертной казни, поскольку мы как бы не убиваем человека окончательно. Поэтому приведение смертного приговора в исполнение не является «грехом» – ведь бессмертной души это не затрагивает. Но когда «обителью» умершего становится коллективное бессознательное – нас больше не заботят ни его криминальные наклонности, ни необходимость изолировать его от общества. Мы все равно что вытеснили комплекс в подсознание (классическое вытеснение по Фрейду), где он и будет оставаться до тех пор, пока не накопит достаточно энергии, чтобы силой прорваться обратно. После того как криминальные наклонности казненного преступника становятся частью коллективного бессознательного, они, будучи отныне свободными, могут переместиться оттуда в индивидуальное сознание кого-то из живущих.

Человек с криминальными наклонностями должен отбыть наказание, но после получить возможность реабилитироваться, вернуться в общество и вести полезную жизнь – чтобы, когда ему настанет время умирать, он умер с чистой совестью, а не сознанием того, что он преступник. Рискну предположить, что преступления сократились бы как минимум наполовину, если бы мы отменили смертную казнь и реабилитировали преступников, эмоционально неустойчивых, которые в той же степени являются жертвами общества, что и оно – их жертвой. (В данном случае я говорю о реальных преступлениях – убийствах, ограблениях, киднэппинге, а не о проституции, курении марихуаны, производстве порнографии и т.п. – эти «преступления без жертв», которые в основном отнимают деньги у налогоплательщиков, а также время и силы у полиции, заслуживают большего снисхождения, чем серьезные преступления.) Другие пятьдесят процентов преступников, которые не встанут на путь исправления, очевидно, вообще не могут быть излечены с помощь психологии до тех пор, пока мы не узнаем больше о личном бессознательном и не научимся лучше работать с ним. Сплошь и рядом встречаются случаи, которые это подтверждают: скала, прозванная «Скалой самоубийц» из-за большого количества людей, которые покончили с собой, спрыгнув с нее; или узкие улочки где-нибудь в трущобах Лондона или других городов, прозванные «Живодерный переулок» или как-то в этом роде – из-за большого числа одинаковых убийств, о которых большинство людей могли ничего не знать, но парадоксальным образом могли испытывать в этом месте внезапно нахлынувшее желание кого-нибудь убить. Это довольно частые случаи одержимости или помешательства. Такие «Живодерные переулки» в буквальном смысле граничат с инфернальными уровнями астрального мира – это объясняет, почему мы предпочитаем обходить стороной эти гниющие язвы на теле больших городов. Хотя бы только из чувства самосохранения (очень эгоистичного, я это признаю) мы должны проявлять любовь (а это включает себя и деньги, и потраченное время) к обитателям этих мест, где царят бедность и деградация. Но даже если так называемые «лучшие из нас» сознательно стремятся к тому, чтобы уменьшить нищету и страдания – чем большинство обычно пренебрегает, – то как человечество в целом мы все на бессознательном уровне находимся в союзе с силами Тьмы. И, во всяком случае, мы нация метафизических невежд, которая равнодушно относится к тому, что преступники, алкоголики и наркоманы гниют и умирают в тюрьмах – иными словами, мы отправляем их в астральный мир в помраченном и озлобленном состоянии ума, после чего они получают возможность влиять уже на наше состояние умов, особенно яростно преследуя тех, кто был виновен в случившемся с ними. Поэтому принцип, согласно которому с другими нужно обращаться так, как ты хочешь, чтобы они обращались с тобой – это не только мораль, это этика.

Урок коллективного бессознательного заключается в том, что оно представляет собой «мир причин»: мы видим и изучаем лишь следствия и в своем невежестве не понимаем, что все они обусловлены. В коллективном бессознательном мы находим образы богов всех времен и народов. К счастью или к несчастью, к ним можно обращаться, и они отвечают на наши просьбы. Поскольку они олицетворяют архетипичные инстинкты, мы не можем убить их, но можем отказаться им подчиняться – или, если знаем, как это сделать, можем сознательно объединиться с ними, так, что станем неуязвимы для их давления на нашу психэ. Процесс индивидуации предполагает внесение в сознание и интеграцию с ним элементов личного бессознательного. В древних мистериях это называлось инициацией. Служение адепта магии, кроме того, чтобы помочь другим этого достичь, заключается в том, чтобы принести в индивидуальное сознание элементы коллективного бессознательного, чтобы увидеть таящихся в нем богов, изучить местность, в которой они обитают, описать их образы, их основные черты, их склонности. Он стремится обнаружить их раньше, чем они заметят его – это в каком-то смысле партизанская война души. Когда мы называем этих богов – т.е. свои инстинкты – бессознательными, это всего лишь означает, что мы их не сознаем. Это они автономны, а не мы. Лишь йог или маг высокой степени посвящения сознают величайшую энергию, заключенную в этих инстинктах. Остальные могут лишь существовать под влиянием их благосклонности или немилости, среди повседневных дел.

Согласно Юнгу, коллективное бессознательное не только автономно, оно содержит в себе всё, что не привлекает в данный момент нашего непосредственного осознанного внимания. Мой учитель часто говорил, что «глубочайшее на самом деле высочайшее», и кто знает, сможем ли мы узнать что-то о глубинах, не зная ничего о «высотах», до которых простираются ветви Древа Жизни? Чтобы увидеть перспективу, мы должны изобразить все уровни коллективного бессознательного, разместив их на Древе в обратном порядке – так, что самые глубокие слои будут соответствовать сефире Кетер. Но, конечно, Бог, Отец всего сущего, является неосознанной сущностью для всех целей и намерений, относящихся к области рационального мышления – поэтому, чтобы сделать источник Бытия доступным для сознания, привычный мир нужно, напротив, забыть, переместив его в область бессознательного – на время, если не насовсем. Без сомнения, это случилось с Енохом – «и ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» (Бытие 5:24). На уровне Самости (Тифарет) каббалисты и Юнг дают понять достаточно ясно, что этот сдвиг в сознании приводит к замещению эго Самостью, и с этого момента индивид больше не сознает своего «я». Между Самостью и эго пролегает бездна – и поскольку «истинный центр тяжести лежит в бездне», отныне индивид полностью ориентирован на Великое Делание. Неисполненные желания, которые прежде нацеливали индивида на «погоню за личным счастьем», внезапно исполняются с лихвой – просто по факту возникновения единства со своей Самостью, ценность которой превосходит все остальные ценности вместе взятые. Но до того, как это состояние наступит, поток энергии, исходящий их сефиры Кетер, должен проделать извилистый путь, словно зигзаг молнии, сверкающий между двумя Столпами Древа – прежде чем достигнет сефиры Малкут. В данном случае он выполняет роль медиума между причиной и следствием, воздействие которого не зависит от того, что делает или не делает индивид. Действие определяет карму. На Западе мы называем это законом причинно-следственной связи. Но мастер, передавший Космическую Доктрину через Дион Форчун, метафорически сказал, что «В начале содрогнулась Вселенная» (Кетер). Мы вряд ли будем осуждать человека или доверять ему из-за этого изначального события. Итак, мы по крайней мере нашли причину всех бед! Точно так же глубинные пласты коллективного бессознательного позитивны для сознательного мышления, которое часто отражает их напрямую, как зеркало. Например, мы встречали таких людей, насчет которых готовы были бы поклясться, что те постоянно находятся под управлением бессознательного и едва ли могут быть названы сознательными даже на обыденном уровне.

Итак, коллективное бессознательное долгое время изучалось оккультистами под именем астрального мира. Это общераспространенная концепция эзотерической мысли. Может быть, даже слишком широко распространенная, потому что каждая ветвь оккультизма (и даже те школы, которые отказываются признавать себя оккультными) имеет свое собственное специфическое представление о том, чем является астральный мир и что он в себя включает – и при этом каждый думает, что его представление единственно верное. Но это и хорошо, поскольку придает астральному миру разнообразие, чего не было бы, если бы все представляли его себе одинаково. Астральный мир обладает своим собственным, материально-эмоциональным наполнением, которое достаточно реально, чтобы влиять на него с помощью мыслей и чувств. Это не воображаемый мир (не «тот материал, из которого сделаны сны»), но его содержимое соответствует нашему воображению, поэтому мы можем найти в нем христианские ад и рай, дантовское Инферно, Чистилище, исламскую обитель гурий, Страну Вечного Лета спиритуалистов, или Страну Счастливой Охоты американских индейцев. Все это разные «места» внутри астрального мира, поэтому все же лучше назвать его коллективным бессознательным и больше к этому не возвращаться. Его содержимое может быть изменено идеей о том, что оно реально или же не реально, и оно меняется постоянно по мере того, как меняются представления человека о реальности.