07.05.2016
0

Поделиться

Глава 12. Параграфы 276-314

Эдвард Эдингер

Комментарии к Mysterium Coniunctionis Юнга

Глава 12

Параграфы 276-314

Сегодняшний материал, хотя и относится к символизму соли, немного отклоняется от основного его значения. Вы, конечно, помните, что, говоря о соли, мы вышли к символизму моря, а определенный текст, касающийся моря, вывел нас к Красному морю. В сегодняшнем материале Юнг обращается к тексту Майкла Майера (Michael Maier), в котором основной образ — также Красное море. Я называю этот текст Perigrinatio, и ему будет посвящено все наше сегодняшнее занятие.

Говоря об этом тексте, я затрону пять основных тем:

1. Горизонтальное путешествие через четыре четверти и проблема трех и четырех.

2. Открытие четырехцветного животного, так называемого Ортуса.

3. Вертикальное путешествие через семь планетарных сфер.

4. Пастырь Гермы

5. Изумрудная скрижаль Гермеса (не путайте Герма и Гермес – это два разных имени).

Так как все занятие будет посвящено тексту Perigrinatio Майера, и им будет пронизано все содержание лекции, я бы хотел его вам пересказать.

Это история об адепте, алхимике, написавшем этот текст и предпринявшем серию путешествий. Сначала он едет на север, то есть в Европу, затем он едет на запад, то есть в Америку, затем – на восток, в Азию. И теперь у него остается только одно место, где он не был, — юг, то есть Африка, и он едет туда. Это выглядит так, что ему необходимо войти в соприкосновение со всеми основами. На пути в Африку он видит статую Меркурия, которая указывает на Рай. Ему удается мимолетно увидеть Рай, но это длится совсем недолго.

Затем он продолжает путь в Африку, которая «выжженная, бесплодная и пустая» – очень неприятное место. На самом деле, как говорит Юнг в параграфе 279, она обладает почти всеми чертами ада. В этом месте под названием Африка все твари скрещиваются друг с другом, не размножаясь внутри своего вида. Так как там всего несколько источников воды, разные животные сожительствуют друг с другом. Результатом этого становится появление новых и странных созданий, которые рождаются снова и снова. Когда адепт достигает Красного моря, он узнает, что неподалеку живет животное Ортус. Это странное животное имеет четыре цвета: красный, черный, белый и полоски желтого. Он также узнает, что Ортус считается родственным, а, может быть, даже и идентичным фениксу.

И здесь появляется Красное море – вот причина цитирования этого текста. Около Красного моря он встречает Эритрейскую Сивиллу. (Это означает Красная Сивилла – она живет около Красного моря.) Эритрейская Сивилла, прорицательница, живущая в пещере, говорит ему идти к семи устьям Нила, чтобы найти Меркурия – того, кого он искал все это время.

Юнг говорит нам, что согласно тексту Майера, эти семь устьев Нила соотносятся с семью планетами. Поэтому посещение каждого из них соотносится с посещением каждой из семи планетарных сфер.

Он проходит через все, один за одним, но не может найти Меркурия. После посещения всех семи он, возвращаясь по своим следам, приходит к первому дому – дому главы, или Сатурна – и о чудо! там он находит Меркурия. Меркурия не было здесь при его первом посещении, но после своего восхождения и возвращения назад он его там находит. Затем он многократно беседует с Меркурием, но содержание этих бесед не сообщается. Эту историю Юнг продолжительно комментирует, о чем я и буду говорить, но в сокращенном виде.

1. Горизонтальное путешествие через четыре четверти

Первый аспект истории описывает горизонтальное путешествие через четыре четверти. Это соотносится с образным рядом, где будет окружность, поделенная на четыре секции. Жизненная деятельность будет заключена в трех из них, но четвертая будет пустой или черной и угрожающей (рисунок 12-1). В некоторых случаях четвертая четверть обозначается как “terra damnata” или «хаос», или чем-то в этом роде. Вот как начинается путешествие Майера – он идет на север, запад, восток без особых затруднений, но когда он идет на юг, он попадает в четвертую четверть.

Рисунок 12-1.

Угрожающая четвертая четверть.

Это соотносится с основной алхимической темой трех и четырех, которая часто возникает в каждом глубинном анализе. В ходе попыток достичь осознавания своей целостности, человек должен проработать все четыре функции. Первая функция – высшая, которая не представляет проблем, потому что здесь мы начинаем и проживаем большую часть жизни. И высшая функция – это пара пустяков.

Достаточно часто вспомогательная функция под номером два также дает к себе хороший доступ, потому что у хорошо развитого человека эти две функции обычно в неплохой форме. У него или у нее будет хорошая оценивающая функция, то есть мышление или чувство, а также хорошая воспринимающая функция, то есть ощущение или интуиция. И номер второй тоже не представляет особого труда. Номер три уже создает некоторые трудности, и создание некоторой живой связи с ней потребует определенного количества анализа.

Номер четыре — вот где проблема. Причина этому – то, что номер четыре, подчиненная функция, не получила какого-нибудь развития, она более или менее слита с коллективным бессознательным. И когда мы каким-либо образом затрагиваем подчиненную функцию, она тащит за собой все коллективное бессознательное.

Прикосновение к подчиненной функции означает, что эго противостоят противоположности в своей самой экстремальной форме. Оно конфронтирует с противоположностями в более мягкой форме, когда работают вторая или третья функции, но четвертая функция бросает вызов высшей функции и всему способу организации жизни, вокруг которого организовано эго. Она переворачивает все ценности эго с ног на голову. Это означает, что столкновение с четвертой функцией обезоруживает человека перед хаосом «Африки», как это описано в тексте.

Достаточно часто встречаются сны, где происходит путешествие в четырех направлениях, а иногда путешествие в одном или более направлениях, и, я думаю, хорошо быть наготове, если вы сталкиваетесь со снами, где упоминаются какие-либо направления. Позвольте привести пару примеров.

Я помню пациентку, у которой типология была искажена. Это происходило постоянно, и невозможно было в точности быть в этом уверенным, – но выглядело так, как если бы определенные травмы в детстве исказили ее естественный тип. Вот что произошло с этой женщиной, я думаю. Если бы она могла следовать своему естественному пути, она бы была чувствующим типом, но обстоятельства ее детства были таковы, что исказили ее в мыслительный тип. Меня подтолнкуло к этой мысли серия снов, в которых направления изменялись на противоположные, например, что-то, повернутое на север, меняло свое направление на юг.

Например, вот ее сон: «Я смотрю в свое окно, глядящее на север. Там формируется огромный смерч и двигается на юг.» Другой: «Я еду на машине на юг. Я вижу атомный гриб взрыва и останавливаюсь». Если человеку снится сон, в котором есть указание на направление, будьте наготове обнаружить что-то, связазанное с типологией.

Вот еще один впечатляющий сон о направлениях, который имеет сходство с текстом Perigrinatio Майера:

Я в поездке, и на обратном пути с морского побережья на север еду по северо-южной дороге [видите, сны обычно не говорят, в каком конкретно направлении идет дорога]. Мы проезжаем мимо высоких телефонных столбов, а на проводах сидят оранжевые, розовые, зеленые и синие тропические птицы, каждая из которых отличается от остальных. Они прилетели с четырех разных сторон и сгруппировались симметрично на проводах согласно своим цветам. Все птицы были обращены к югу, и все они принадлежали разных видам. Они сидели так на пяти или около того столбах с центральным столбом, у которого было пять пересекающихся ответвлений с двадцатью пятью разными птицами.

Я был единственным, кто это заметил. Я подумал, что это самое захватывающее зрелище, которое я когда-либо видел. Я сказал об этом, и мой попутчик ответил, что эта часть дороги знаменита этими птицами. Возвратившись в школу, я решил снова навестить этих птиц. Я хотел сфотографировать их. Я фантазировал о них, удивлялся их симметрии, и осознал, что это самое чудесное из того, что я когда-либо видел. Цвета были настолько яркими, чистыми и редкими, и птицы сидели в порядке чередования оранжевого, желтого, синего и зеленого. Откуда птицы могут знать это?

И затем был второй сон (храните этот образ в уме):

После многочисленных приключений на пути к этим птицам [как будто я мимолетно увидел Рай, как Майер] я оказался с моими родителями, пытавшимися выбросить старое радио. Мы были на свалке, которую мы исследовали с чего-то похожего на мост на севере от нее. Мусор лежал слоем около десяти футов толщиной, что было видно по щелям в нем, и мой отец наклонился и заглянул внутрь. Там была выгребная яма. В ней были черные и грязные липкие отходы. Это была адская бездна этой свалки. Отец пригласил меня заглянуть туда и бросить радио в эту ultima Thule (лат. – крайняя Туле, край света, прим.пер.), эту ужасную адскую бездну разложения. Я это сделал и увидел вязкую, темную воду далеко внизу, текущую на запад [откуда такие подробности?], и я почувствовал, что увидел самое худшее, что может предложить жизнь.

Этот мужчина был мыслительно-интуитивным типом. Запад часто соотносится с ощущениями, в этом случае точно. И чувствующая и ощущающая будут его подчиненными функциями, которые соотносятся с югом и западом.

Но что замечательно в этом сне, и почему я здесь его привел, — то, что он, с одной стороны, пример созерцания четырехцветного животного (представленного птицами), и дальнейшего видения адской бездны подчиненной функции, с другой. Они идут вместе.

Когда человек на пути к цельности и может мимолетно взглянуть на ее образ, эта потенциальная тотальность привносит проблему четвертой функции, которая есть адская бездна. Четвертая функция – это всегда адская бездна, в которую падает человек. Чтобы выбраться оттуда, это может человеку стоить жизни, но, сделав это, он узнает, что это значит быть целым, потому что он совершил полный круг.

2. Открытие четырехцветного животного Ортуса

Мы узнаем из текста, что Ортус был найден рядом с Красным морем. Ортус означает источник, то есть это исходное, первое животное. Как и стая птиц во сне, у него есть четыре цвета: черный, красный, белый и желтый. Юнг говорит в параграфе 282, что он «представляет живую четверку в ее первом синтезе».

Другими словами, мы можем представить Ортуса, как примитивную или животную версию первоначальной Самости. Это целостность, которая пока не подверглась сознательной дифференциации через столкновение с эго. Это может соотноситься, с известной долей допущения, со змеем-колесницей из прошлой лекции, который также представляет собой некую примитивную четверичность – колесница о четырех колесах, как и четыре цвета Ортуса.

Как и змей-колесница, Ортус нуждается в трансформации. Здесь возникает мотив трансформации, потому что известно, что Ортус родственен или даже идентичен фениксу. Символизм феникса снова возникнет в другом контексте, но я хочу сказать несколько слов об этом сейчас, потому что это важный образный ряд для толкования сновидений.

Вот основные моменты древнего египетского мифа о фениксе. Он был птицей из Индии или Арабии, и в определенный момент своей жизни он прилетел в Египет. Он подал знал священнику в Гелиополисе о том, что он прилетел, и священник построил алтарь из кустарника. Тогда птица вошла в Гелиополис, в священное место, села на алтарь, разожгла огонь и сожгла себя. На следующий день священник пришел проверить алтарь и нашел червя в пепле. На второй день червяк превратился в маленького птенца, а на третий день он стал огромным орлом, который улетел к себе обратно домой.

Этот египетский миф подводит нас к мысли о его связи с символизмом египетского бальзамирования. Идея о смерти и возрождении – это основа священного процесса бальзамирования древних египтян. И эта идея создания бессмертного тела через предания себя смерти посредством огня, и затем восстановлению –основная идея алхимии. Алхимия – это действительно продолжение древнего символизма египетского бальзамирования. Трансформация феникса символизирует психологический трансформационный процесс индивидуации, который, как и алхимия, создает прославленное, неразрушаемое тело через тот же трансформационный процесс смерти и возрождения, которому подверг себя феникс. Это образный ряд и идеи, которые ассоциируются с Ортусом.

Продолжая с текстом Майера, мы узнаем, что рядом с Ортусом есть Эритрейская Сивилла. Сивилла – это медиум или пророчица, и этот образ будет соотноситься с медиумической анимой, которая обеспечивает связь с коллективным бессознательным. Сивилла советует адепту искать Меркурия в семи устьях Нила. Это соотносится, как мы увидим, с восхождением по планетарной лестнице, прохождение через sublimatio и пересечение территории каждого планетарного архона.

3. Вертикальное путешествие через семь планетарных сфер

Это привносит вопрос о вертикальном путешествии через семь планетарных домов. Сначала происходит горизонтальное путешествие, а затем, когда человек достигает четвертой функции – Африки, как это сделал Майер – он должен проделать вертикальный путь. Горизонтальное путешествие включает в себя номер четыре и посещение каждой из четырех функций. Вертикальное путешествие включает в себя номер семь и знакомство с семью разными планетарными принципами, архетипическими факторами, которые составят полную личность. Они символизируются Луной, Солнцем, Меркурием, Венерой, Марсом, Юпитером и Сатурном.132

Древняя идея, как вы помните, такова, что в процессе рождения на земле душа спускается через эти семь планетарных сфер и вбирает в себя качества каждой из семи планет. В смерти, возвращаясь на Небеса, она проходит процесс в обратном порядке и раздает все планетарные качества на пути назад.

Есть интересная поэма Генри Воэна (Henry Vaughan), которая рассказывает об этом путешествии восходящей души. Позвольте мне прочитать вам ее часть. (Она была написана примерно в 1650-1660 году.) Он возвращается назад через семь планет.

Души моей устройство таково, что я

Когда-нибудь угасну, и тогда

Я разберу на части что есть человек.

Земле, которая рождает все,

Отдам унылую я Глину,

Мои растущие Способности верну туда,

Откуда я их взял, Луне сырой.

Обман и все Искусство хитростей

Возьмет Меркурий, соображеньем острый.

Всю безрассудную Любовь, что делала меня рабом

Красивых Лиц, отдам Венере я.

А дерзкую Гордыню (по внутреннему долгу)

Я возвращаю Величественному Солнцу.

Высокомерие и Храбрую Стремительность

Оставлю я в наследство Марсу.

А Алчность неуместную

Я передам Юпитеру и Пламени его.

Магию фальшивую мою, в которую я верил,

И мистическую Ложь отдам Сатурну я.

Мое Воображение темное, останься там,

Где есть твоя могила и Сфера Суеверий.

Сатурн полагается самой важной планетой, поэтому, когда он прошел через Сатурн, он освободился. И, достигнув этой черты, он может сказать:

Проснись же, Душа моя разоблаченная,

Теперь огонь твой чист, и не осталось ничего,

Что сковывает твой полет.

Он к свету Рая перенесет меня.

Теперь отдельная я Часть и созерцать могу

Творца Небесного Сиянье.133

Это образы человека из позднего средневековья, для кого самым важным достижением было пройти через полное sublimatio и полностью перейти в дух.

Но, конечно, это не алхимическая позиция, поэтому в нашем тексте Майер не делает того, что делает Генри Воэн. Когда он прошел через все семь планет, он не находит того, что ищет, и поэтому вынужден предпринять обратное путешествие. После восхождения через семь планетарных сфер и, психологически говоря, достижения определенного психологического осознавания этих архетипических факторов, которые составляют психэ, а не освобождения от них, он должен приобрести их снова, но новым образом. На пути нисхождения он должен обращаться с ними осознанно и пройти через новое coagulatio. Только после пути вниз и возвращения к своей стартовой точке на земле он находит Меркурия и может с ним говорить.

4. Пастырь Гермы

Юнг приводит две больших амплификации к этой последовательности образов. Первая – это Пастырь Гермы, а вторая – Изумрудная Скрижаль Гермеса. Давайте сначала поговорим о Пастыре Гермы.

Это текст, написанный в Риме в 140 г н.э. Его приписывали раннехристианской Церкви, и одно время он был даже частью канонического Нового Завета. Основная часть текста включает в себя серию видений мужчины по имени Герма, и после этих видений следует целый набор религиозных инструкций, полученных Гермой от бессознательных фигур.134 Позвольте мне кратко вам перечислить основные моменты истории, как упоминает их Юнг в Mysterium.

История начинается со встречи в купальне. Герма говорит:

Воспитатель мой продал меня некой Роде в Риме. По прошествии многих лет я увидел ее, узнал и полюбил как сестру. Через некоторое время, увидев, что она купается в реке Тибр, я подал ей руку и вывел из реки. Глядя на ее красоту, я думал: «Счастлив бы я был, если бы имел жену такую же и лицом и нравом». Только это, и ничего более я не подумал. Позже шел я с такими мыслями и прославлял творение Божие, раздумывая, сколь величественно оно и прекрасно. Во время прогулки я заснул, и дух подхватил меня и понес куда-то, через местность, по которой человек не мог пройти. Была она скалиста, крута и непроходима из-за вод. Миновав ее, я достиг равнины и, преклонив колена, начал молиться Господу… И во время моей молитвы отверзлось небо и увидал я ту женщину, которую пожелал себе. Она приветствовала меня с неба: «Здравствуй, Герма.» Взглянув на нее, я спросил: «Госпожа, что ты здесь делаешь?» «Я взята сюда, чтобы обличить пред Господом грехи твои,» — она ответила.135

Другими словами, он повинен в скрытых похотливых мыслях о Роде, и она вернулась к нему в этом видении. Похотливые мысли соотносятся с Ортусом, животным уровнем. Позже эта женщина идентифицировала себя с Церковью. С помощью этого инстинктивное либидо, которое сначала проявилось на сексуальном уровне, перешло на другой уровень. Оно становится одухотворенным, социализированным и коллективным, и это сделало Герму преданным Церкви.

Одним из самых интересных видений в этом ряду становится то, к которому Юнг обращается в параграфе 301, — видение огромного зверя о четырех цветах. Вот полный текст:

Пройдя немного, братья, вдруг увидел я пыль, поднимающуюся до неба, и подумал, что это идет скот, пыль поднимая. Расстояние между тучей пыли и мною было около стадия. Между тем пыль поднималась гуще и гуще, так что мне стало это казаться чем-то сверхъестественным. Несколько проглянуло солнце, и увидел я огромного зверя наподобие кита (Левиафана), из уст которого выходила огненная саранча. В длину это животное имело около ста футов, а голова была подобна глиняному сосуду. И начал я плакать и молить Господа, чтобы спас меня от него. Потом вспомнил я слова, которые слышал: «Не сомневайся, Герма». Итак, братья, облекшись верою в Бога и вспомнив явленные мне Им великие дела, я смело пошел к зверю. Зверь же метался с такою яростью и был так свиреп и силен, что, казалось, при нападении мог бы разрушить город. Я приблизился к нему, и это огромное устрашающее животное мирно растянулось на земле, высунув язык. Я прошел мимо него, и оно не пошевелилось. Голова этого зверя была четырех цветов: черного, потом цвета пламени или крови [красного], далее золотистого и, наконец, белого.

Черный, желтый, красный и белый – те же цвета, что и у Ортуса. Текст завершается:

После того как я прошел мимо зверя и удалился почти на тридцать футов, встречается мне разукрашенная дева, словно выходящая из брачного чертога, — в белых башмаках, покрытая белыми одеждами до самого лба; митра была ее покрывалом, волосы у ней были белые. По прежним видениям я догадался, что это Церковь, и обрадовался.136

В тексте Майера после того, как Ортус пришел к Сивилле, четырехцветный зверь Гермы пришел к религиозной деве, Церкви. Это та же тема, и Юнг был настолько поражен этой схожестью, что он он даже предположил, что Майер мог был быть знаком с Пастырем Гермы. Но, так как не было этому доказательств, он отверг эту возможность.

Мы встречаем те же самые цвета в обоих текстах, но в отрывке из Гермы последовательность цветов заканчивается белым. Прохождение от черного через красный и желтый к белому соотносится с прохождением через очистительный огонь к достижению духовной чистоты. Это то же направление, которым шел Генри Воэн, путь sublimatio, которое является конечным состоянием для этой последовательности.

Но алхимическая последовательность другая. Юнг сделал прекрасное заключение по алхимической последовательности цветов, которое я цитировал в начале главы Mortificatio в Anatomy of the Psyche. Позвольте мне повториться здесь, потому что это покажет смысл психологического значения алхимических цветов.

Сначала вы встретите «дракона», хтонического духа, «дьявола» или, как называют его алхимики, «черноту», nigredo, и это столкновение несет с собой страдание… Говоря языком алхимиков, материя страдает, пока nigredo не исчезнет, пока ‘рассвет’ (aurora) не будет объявлен хвостом павлина (cauda pavonis), и не наступит новый день — leukosis, или albedo. Но в этом состоянии «белизны» человек не живет в истинном смысле этого слова, это, своего рода, абстрактное, идеальное состояние. Для того, чтобы это состояние оживить, в нем должна быть «кровь», оно должно иметь то, что алхимики называли rubedo, «краснота» жизни. Только совокупность жизненного опыта может превратить это идеальное состояние albedo в полной мере человеческий способ существования. Кровь может реанимировать блаженное состояние сознания, в котором растворяется последний след черноты, в котором дьявол больше не имеет автономного существования, но возвращается к глубокому единству с психе. После этого opus magnum завершен: человеческая душа полностью интегрирована.137

Если «дьявол не имеет больше автономного существования», тогда черная бездна интегрирована в цельность и не является более изолированной, диссоциированной сущностью. И алхимическая последовательность – черный, белый, красный с золотом , представляющим конечный продукт, тогда как последовательность Гермы – красный, черный, белый. Он начинает с красной крови своих похотливых желаний, которые бросают его в черноту греха, он выбирается оттуда через sublimatio отбеливания, но снова оказывается захваченным небесами, не совершив нисхождения. Это соотносится с тем фактом, что Пастырь Гермы принадлежит к более ранней фазе развития коллективной психэ, и, я думаю, мы можем предположить, что этот образный ряд был правильным для того времени.

Еще одна параллель между текстом Майера и Пастырем Гермы: как Майер находит Меркурия после своего возвращения, так и Герма встречает пастыря после некоторых своих видений. Я прочитаю вам отрывок:

Когда я помолился дома и сидел на ложе, вошел ко мне человек почтенного вида, в пастушеской одежде: покрытый белой козьей шкурой, с сумой за плечами и посохом в руке… Тотчас же он сел подле меня и говорит: «Я послан от достопоклоняемого ангела, чтобы жить с тобою остальные дни твоей жизни.» Мне показалось, что он искушает меня… [Но он сказал:] «Не узнаешь меня?… Я тот самый пастырь, которому препоручен ты.»138

Другими словами, Христос появляется в образе Доброго Пастыря.

Добрый Пастырь был символическим образом, который также применим и к Гермесу, вот такое здесь пересечение. Это было временем, когда в коллективной психэ возникающий христианский символизм находился в процессе поглощения языческого символизма и принятия на себя некоторых его черт. После встречи со зверем и выполнения указаний от фигуры Роды Герма встречает пастыря. И так же, как после встречи со зверем, Ортусом, и, следуя совету Сивиллы подняться и спуститься по планетарным сферам, Майер находит спутника души, Меркурия.

Теперь пара слов о другой большой амплификации в этом материале: «Tabula smaragdina», или Изумрудной Скрижали Гермеса.

5. Изумрудная Скрижаль Гермеса

Этот достаточно краткий рецепт создания Философского Камня – вот, собственно, о чем повествует Изумрудная Скрижаль, — возможно, самый священный существующий алхимический текст. Это действительно краткое изложение процесса индивидуации, и так как он ссылается на алхимические операции, я предложил бы вам вложить его в ваши копии Mysterium, потому что они прекрасно подходят друг к другу.

Юнг прибегает к нему как к амплификации, потому что его центральный образ – это восхождение и нисхождение, как в тексте Майера Perigrinatio. Давайте воспользуемся возможностью и прочитаем весь текст – там тринадцать шагов – и кратко рассмотрим их значение.

1. Истинно, неложно, достоверно и более всего правильно.

Это означает, говоря психологически, что психэ реальна.

2. То, что внизу, существует так, как оно есть наверху, а то, что наверху, существует так, как оно есть внизу, чтобы воплотить собой явленность единого сущего.

Это идея о соответствиях, идея о том, что маленький мир и большой мир отражают друг друга. Другими словами, личная психэ, эго, отражает архетипическую психэ, Самость.

3. И вот как все сущие произошли от одного через медитацию единого: все сущие появились от этого единого сущего благодаря уподоблению.

Все происходит из одного, первоначальной Самости.

4. Отец же его – Солнце, а мать его – Луна; и выносил его во чреве своем ветер; и кормилицей ему была земля. [Рисунок 12-2]

Сознательно реализованная Самость рождается из четырех элементов. Это продукт четырех процессов, с чему относятся эти четыре элемента: calcinatio, solutio, sublimatio и coagulatio. Сознательно реализованная Самость – сын или дочь этого четырехчастного процесса.

5. И потому оно – отец всякого совершенства во всем мире.

Рисунок 12-2.

«Выносил его во чреве своем ветер».

Это относится к Философскому Камню. И также говорит, что Философский Камень – это одновременно и источник, и цель этого рецепта. Отец как источник, и завершение как цель.

6. Состояние же его совокупно, когда оно оказывается на земле.

Он должен пройти через coagulatio, чтобы быть полностью реализованным.

7. Так отдели землю от огня, а тонкое от плотного со тщанием и с великой осторожностью.

Нужен процесс separatio. Основное значение должно быть извлечено из конкретных частиц.

И вот место, с которым есть особая связь у текста Майера:

8. Восходит же оно с земли на небо, и вновь опускается на землю, и наполняется свойствами высшего и низшего. Тем самым будешь ты владеть славой всего космоса. И потому всякая тьма будет отринута от тебя.

Это восхождение, за которым следует нисхождение, — важная черта алхимического спасителя, который отличается от христианского или гностического, который нисходит с небес, а потом возвращается обратно. Алхимический спаситель начинает на земле, поднимается и снова возвращается на землю. Разница указывает на критическую важность эго для реализации алхимического процесса.

9. Оно же есть наисильнейшая сила всякой силы: она превозможет всякое тонкое сущее и пойдет через плотное.

Это относится к aqua permanens, которая проникает всюду. Другими словами, это описывает природу anima mundi, которая обладает этой всепроникающей силой и которую можно найти везде.

10. Так был сотворен мир.

Сотворение уникального, сознательного, целостного человека эквивалентно сотворению мира. Целый ряд текстов подчеркивают это равенство.

11. Отсюда возникнут чудесные приспособления, и таков их способ.

«Чудесные приспособления», adaptationes mirabiles, — означают чудеса. Личный опыт приобретает чудесные качества тогда, когда в нем присутствует трансцендентное измерение. И если человек открыт бессознательному, имеют место синхронистичные события, что соотносится с этими чудесами, этими «чудесными приспособлениями».

12. Итак, имя мне — ГЕРМЕС ТРИСМЕГИСТ, ибо владею я тремя частями философии всего мира.

Этот рецепт подписан. Подписан Гермесом Трисмегистом, персонификацией бессознательной мудрости. И это подтверждает тот факт, что бессознательное идет навстречу эго через эту тенденцию к персонификации. Вот оно – абсолютное знание, эта бессознательная мудрость, которая персонифицирована Гермесом, подписавшим этот рецепт.

13. И довольно того, что я сказал о действии солнца.

Солнце соотносится с золотом, и золото было получено.139

Я хотел бы закончить цитатой Юнга, в которой он описывает, что означают в реальном выражении восхождение и нисхождение. Это путешествие проходит в темной четвертой четверти, о которой я уже говорил, в той адской бездне, где начинают действовать противоположности. Вот что говорит об этом Юнг в параграфе 296:

Восхождение и нисхождение, возвышенное и низменное, верх и низ представляют эмоциональное осознание противоположностей, и это осознание постепенно ведет, или должно привести, к их равновесию. Этот мотив часто встречается в сновидениях в форме подъема или спуска с горы, с лестницы, в лифте, воздушном шаре, самолете и т.д… По версии Дорна, это раскачивание между противоположностями, это перескакивание от одной крайности к другой означает пребывание внутри противоположностей. Противоположности становятся сосудом, в котором то, что когда-то было одной вещью, а теперь является другой, плавает и вибрирует, так что это болезненное состояние подвешенности между противоположностями постепенно превращается в двухстороннюю деятельность точки в центре. Это и есть «освобождение от противоположностей».

Это «освобождение от противоположностей» соотносится со встречей Майера с Меркурием. Только после его пути вверх и вниз с прохождением через разные сферы он встречает Меркурия, внутреннего проводника, который указывает ему путь.

132 – см. выше, лекция 2

133 – “The Importunate Fortune”, в Complete Poetry of Henry Vaughan, стр. 384 и далее

134 – Юнг детально обсуждает этот текст в Psychological Types, CW 6, пар. 381 и далее

135 – Kirsopp Lake, перевод, Shepherd of Hermas, в The Apostolic Fathers, том 2, стр. 7 и далее

136 – там же, стр. 61 и далее

137 C.G.Jung Speaking, стр. 228 и далее

138 – Lake, перевод, Shepherd, стр. 69

139 – Полный латинский текст Изумрудной Скрижали приведен в Edinger, Anatomy, стр. 231, где есть ошибка в переводе номера 3: вместо «И вот как все сущие произошли от одного при посредстве единого…» нужно читать «И вот как все сущие произошли от одного через медитацию единого…» [не посредстве (mediation)].