07.02.2017
0

Поделиться

Глава 20. Параграфы 570-595

Эдвард Эдингер

Комментарии к Mysterium Coniunctionis Юнга

Глава 20 

Параграфы 570-595

 

Сегодняшнее занятие посвящено трем большим образам:

1.    Фигура Адама как мудрого человека и первого алхимика.

2.    Адам в цикле восьми.

3.    Полярность и андрогинность Адама.

4.    Адам как Антропос.

5.    Мы начнем изучение текста Элеазара.

Перед тем, как начать, я хотел бы кое-что добавить к вопросу Адама как статуи. Позвольте привлечь ваше внимание к гностическому тексту, который Юнг цитирует в сноске к параграфу 566. Это отрывок из Ипполита:

…халдеи то же самое говорят об Адаме; и они утверждают, что он был человеком, которого земля породила сама, и что он лежал бездыханный и неподвижный, подобно статуе…, образ того, кто живет в вышине, которому поклоняются и называют Адамас, обладающим многими силами.

В этом отрывке Адам ясно соотнесен с неподвижной статуей, ожидающей, чтобы в него вдохнули душу, так сказать. У Ипполита этот текст продолжается следующим образом:

В связи с тем, что в конце концов Великий Человек свыше может быть сломлен «тем», как они говорят, которым был образован «весь род на земле и на небесах», ему была также дана душа, через которую он может страдать, и что этот порабощенный образ может быть подвергнут наказанию Великого, Всеславного и Совершенного Человека, ибо даже так они называют его.205

Выраженная здесь идея состоит в том, что злой демиург, который сотворил Адама, заключил в нем образа Антропоса, и этот образ соотносится с «Великим Человеком свыше». Он лишил свободы этот образ небесного Антропоса с намерением наказать его.

И, наверное, вы помните, что на прошлой неделе я говорил о манихейском мифе о войне между силами света и тьмы.206 И с точки зрения высшего бога падение этого образа Антропоса в материю и воплощение души Антропоса в глиняной статуе Адама должно было иметь эффект отравления тьмы изнутри. Тогда страдания образа Антропоса, заключенного в душу Адама, — это часть искупительной драмы божественного или трансперсонального аспекта психэ.

Я понятно объясняю? Вы понимаете, о чем я говорю? Я вижу, есть вопросы!

Я думаю, это очень психологически значимо, поэтому я постарался донести это до вас. Основная идея этого текста, который я процитировал, в том, что в неподвижную статую – первого Адама – вдохнули душу, которая представляет из себя образ небесного Антропоса. Текст говорит, что душа, этот образ, был помещен в первого Адама, чтобы заставить небесного Антропоса страдать. Это было намерением злого демиурга – заставить его страдать, он был военным пленником, которого будут пытать. Но цепь событий немного изменилась, так как у небесного божества был другой план: оно собиралось отравить силы тьмы с помощью проникновения света в низшие сферы. И хотя душа и страдает, это происходит во имя искупления, чистой цели примирения этого конфликта, который происходит между сферами.

Мое мнение таково, что все средства хороши, которые проливают немного света, немного понимания на то, почему же земное существование так чертовски тяжело. И я думаю, что этот миф так и делает.

Окей, теперь переходим к нашему занятию. Будем продолжать наше изучение символизма Адама.

1.    Адам как мудрый человек и первый алхимик

Юнг утверждает, что большое количество материала указывает на то, что Адам связан с первоначальной мудростью, а в некоторых алхимических текстах воспринимался, как первый алхимик. Даже как тот, кто вынес Философский Камень из Рая. Есть очень интересная история в Каббале о книге Адама о мудрости, и Юнг упоминает о ней в параграфе 572. Позвольте мне прочитать немного расширенную версию этого мифа.

В пятой книге Бытия есть упоминание о так называемой книге колен Адамовых, и каббалисты интерпретируют это так:

По Зогару это означает, что была некая сокровенная, или Верховная, Книга, источник всего, в том числе и букв ивритского алфавита… В ней вся Святая Тайна Мудрости во всей полноте находилась в Божественном Имени из семидесяти двух букв. Она была принесена на землю ангелом Разиелем и вручена Адаму… Этот дар поставил Адама в более высокое по сравнению с ангельскими чинами положение…[по причине того, что он ознакомился с ней]… Адам узнал Высшую Мудрость и весь Ангельский Сонм спустился, чтобы присутствовать, когда он читал книгу. Вместе с тем ему было наказано хранить содержание в тайне, и, надо полагать, он читал ее про себя… [Эту книгу] он держал в руках, когда удалялся из сада Эдем, но потом она пропала, и еще долго оплакивал он утрату этого сокровища. За его слезы и скорбь она была ему возвращена… он вернулся к ее изучению и затем завещал ее своему сыну Сифу, а тот передал ее другим вестникам, чтобы Тайное Учение распространилось в мире.207

Этот миф нужно держать в уме, если вы встречаетесь со снами, содержащими образы древней или необычной книги. Этот образ символически аналогичен образу Адама, если амплифицировать сон с помощью этого мифа: первоначальная мудрость, которая соединяет психэ с ее божественным, трансперсональным источником. Вот один из смыслов образа Адама.

 

2.    Адам в цикле восьми.

 

Адам также созвучен символическому контексту цикла восьми. Например, в параграфе 573 мы узнаем, что определенный текст рассматривает Адама как первого в серии восьми воплощений «настоящего пророка»: Адам, Енох, Ной, Авраам, Исаак, Яков, Моисей и Христос. Юнг отмечает, что эта тема параллельна даосской серии восьми смертных, из которых семеро – бессмертные мудрецы, обитающие на небесах и имеющие длинные бороды, а восьмой – это девушка, которая подметает упавшие цветы. Юнг замечает, что это снова пример старой проблемы трех и четырех – знаменитой Аксиомы Марии,208 – перенесенной на уровень семи и восьми: семь – это более или менее неизменное и известное, а восемь – это что-то необычное, отличающееся и неожиданное.

Юнг затем переходит к другой параллели того же образа – на этот раз в гностицизме, — где семь архонов Плеромы, чья комбинация зовется Гебдомадой, затем дополнились до восьми с появлением Софии, феминного элемента. Это превратило Гебдомаду в Огдоаду, восьмеричную Плерому.

Это напомнило Юнгу о гностическом рисунке, описанном Оригеном, «диаграмме офитов», которая представляет вселенную в десяти концентрических линиях или кругах (параграф 574). Интересной чертой этого рисунка, который Юнг назвал мандалой, является то, что и внешний круг – периметр, и центр называются «Левиафан». Текст, описывающий этот офитский рисунок, утверждает, что Левиафан – «это душа, которая проходит сквозь вселенную».

Итак, в этом образе цельной вселенной – образе психической цельности – Левиафан в центре и по периметру. Это соотносится с одним из описаний Бога, которое часто цитировалось Юнгом: «Бог – это круг, центр которого везде, а окружность – нигде.»209 В психологических терминах это значит, что Левиафан, которого мы распознаем как символический образ первоначальной психэ (коллективного бессознательного или архетипической психэ в своем бездонном аспекте), — это центр и окружность человеческой психэ. Это проявление божества – то же самое открытие сделал и Иов, как это отмечает Юнг. Все это заключено в диаграмме офитов.

Также интересно, что параллель к этой диаграмме можно найти в определенных изображениях Древа Сефирот, о котором я говорил на второй лекции и снова скажу об этом сегодня позже. В этих диаграммах Древо Сефирот изображено, как серия десяти концентрических кругов (рис. 20-1), где нижний круг, внутренний – это Малькут, а верхний – это Кетер. Каббалистическое воображение породило, в общем, тот же образ цельности, что и гностическое воображение офитов.


Рисунок 20-1. Древо Сефирот как цикл из десяти сфер

 

3.    Полярность и андрогинность Адама

Согласно библейскому источнику, Ева была создана из ребра Адама. Согласно определенным легендам информация еще более ясная – Адам явно был андрогином, иначе Еву просто было бы невозможно из него сотворить.210

Эта андрогинность Адама, которой требуется разделение в начале творения человека, имеет параллель с важным мифом из платоновского диалога «Пир».  В этом диалоге Сократ пирует с несколькими своими компаньонами. Их развлечение состояло в том, чтобы выбрать тему, которую каждый из присутствующих мог бы по-своему представить – в некотором роде соревнование. В этот раз они решили выбрать такой темой природу Эроса. Это очень интересное соревнование, и если вы не знакомы с этим произведением, я очень вам рекомендую его прочесть.

Одним из участников был Аристофан, и основным содержанием его представления было в том, что природу любви можно лучше всего понять через старый миф, который он рассказал. Это что-то вроде платоновской версии мифа об Адаме и мифа о первом человеке. Он настолько психологичен, что я собираюсь его вам процитировать.

[В начале, когда бог сотворил человека] у каждого человека тело было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и… два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже сказано. Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост, – так же как мы теперь… либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед.

Итак, он катился, будто шар.

Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте, относится к ним: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на богов.

Это ведь история о Вавилонской башне.

 

И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как поступить с ними, и не знали, как быть: убить их, поразив род людской громом, как когда-то гигантов, – тогда боги лишатся почестей и приношений от людей; но и мириться с таким бесчинством тоже нельзя было. Наконец Зевс, насилу кое-что придумав, говорит: «Кажется, я нашел способ и сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых, станут слабее, а во-вторых, полезней для нас, потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после этого не угомонятся и начнут буйствовать, я, – сказал он, – рассеку их пополам снова, и они запрыгают у меня на одной ножке. Сказав это, он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал, Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону разреза лицо и половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а все остальное велено было залечить. И Аполлон поворачивал лица и, стянув отовсюду кожу, как стягивают мешок, к одному месту, именуемому теперь животом, завязывал получавшееся посреди живота отверстие – оно и носит ныне название пупка. Разгладив складки и придав груди четкие очертания, – для этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на колодке складки кожи, – возле пупка и на животе Аполлон оставлял немного морщин, на память о прежнем состоянии. И вот когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись… Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу.

Итак, каждый из нас – это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину.211

 

В ссылке переводчик нам сообщает, что слово, переведенное как «половинка», — это греческое слово symbolon, которое употребляли для обозначения половины сломанной печати, служившей залогом дружбы.

И то, что происходило с первым сферическим человеком, согласно платоновскому мифу, символически аналогично разделению Адама на две части. По этому мифу это разделение – источник любви, потому что разделенные половины жаждали воссоединиться, жажда первоначальной целостности – это источник любви. Хотите верьте, хотите нет, но Аристофан не выиграл соревнование! Он не был лучшим, Сократ высказался лучше него. Но все равно это было хорошо.

Другая фундаментальная противоположность, воплощенная в фигуре Адама, — это противоречие между его физической и духовной природой. Он ведь сделан из глины и дыхания, а это две противоположности. Это соотносится с древней формулой орфиков, которые, чтобы попасть в Рай после смерти, должны были правильно рассказать, кто они такие, хранителям врат другого мира. Согласно орфической формуле, когда тебя спрашивают: «Кто стучит в дверь?», ты должен ответить: «Я – дитя земли и звездных небес.» Другими словами, «Я сделан из смеси глины и звезд», как и Адам.212

Есть еще любопытно похожий и все же отличающийся символизм, возникающий в образе персидского первого человека, Гайомарта. Согласно мифу, который я немного упрощу, сначала было два бога, Ахура Мазда, хороший бог, и Ангра Майнью, злой бог. Ахура Мазда, хороший бог, создал Гайомарта, первого человека, но Ангра Майнью напал на Гайомарта с Демоном Смерти, и алчность, нужда, боль, голод, болезни, похоть и вялость были растворены в теле Гайомарта, который умер через тридцать лет. Посмертно он выпустил семя, которое попало в землю, и из него выросли металлы, включая золото, а из золота выросло растение. Это растение явило первую человеческую пару, их тела были соединены, а руки оплетали друг друга. (Это соотносится с платоновским сферическим человеком.) Затем они отделились от этого растения и стали двумя людьми.

Конфликт между Ахура Маздой и Ангра Майнью не был завершен, потому что Ахура Мазда наказал им делать добро, но Ангра Майнью напал на них, и они были уже отравлены этой враждой. И борьба добра и зла продолжилась.213

В чем же разница между персидским мифом и библейским мифом об Адаме и Еве? Важно уделить внимание таким вещам, потому что я верю в то, что корни международных отношений можно увидеть в мифах о происхождении.

Персия – это, конечно, Иран, и, согласно персидской версии сотворения человека, зло – это космический архетипический принцип, который стал причиной падения человека и его испорченности. Но в библейской версии источник зла и причина падения человека заложены в самой его природе. Это означает, что в библейском мифе человек должен сохранять противоположности в своем эго, так сказать, а в персидской версии источник зла и чувства вины, и сам конфликт обитают в божественных сферах. Другими словами говоря, библейская версия возлагает больше ответственности на эго, чем персидская. Суть в том, что библейская версия предполагает бóльшее развитие эго, хотя бы и за счет бóльшего психологического страдания.

4.    Адам как Антропос

В параграфе 590 Юнг говорит:

Будучи первым человеком, Адам является homo maximus, Антропосом, из которого возникает макрокосм или который и является макрокосмом. Он — это не только prima materia, но и всемирная душа, которая также является и душой всего человечества.

Вот важный отрывок из параграфа 593 о вопросе всемирной души – очень интересный образец символического образного ряда. Юнг цитирует отрывок из текста Кнорра фон Розенрота, касающегося психологической интерпретации Адама:

(Смысл [об Адаме] состоит в следующем: из наших душ составлен микрокосм Адама)… Ты — это Адам. (Он говорит, что все души израильтян были, на самом деле, ни чем иным, как первосозданным Адамом). И вы были его искрами и его суставами.

Затем Юнг интерпретирует написанное:

Здесь Адам с одной стороны представляется народной массой Израиля, а с другой — «общей душой» израильтян. Эта концепция может восприниматься, как проекция внутреннего Адама: homo maximus представляется как совокупность, как «самость» народа. Однако как внутренний человек он является совокупностью индивида, синтезом всех частей психэ, то есть сознания и бессознательного. В параграфе 20 говорится: «И потому наши мастера сказали: Сын Давида не придет до тех пор, пока все души, которые были в теле (первосозданного) не выйдут оттуда». «Исход» душ из Первичного Человека можно понимать, как проекцию психического интеграционного процесса: спасительная целостность внутреннего человека, то есть «Мессия» — не может возникнуть до тех пор, пока все части психэ не станут осознанными. Это может быть убедительным объяснением того, почему второй Адам так долго не появляется.

Тут подразумевается тот психологический факт, что Самость, пока она действует в полностью бессознательном ключе, констеллируется и проявляется в взаимосвязанном коллективном, а индивидуальные жизни – как будто он или она были бы частью этого большого организма – взаимосвязанного коллективного, коллективной души. Люди тогда – это клетки или части коллективной души. Вот так они проживают свое существование. И если какой-то человек достигает там или здесь осознания Самости, он изымается, так сказать, из собрания в коллективной душе, и теперь он или она сами по себе, что и плохо, и хорошо. Вот что говорится в этих отрывках из параграфа 593.

Вопрос: А что в этом плохого?

Там одиноко, холодно и одиноко.

В прошлый раз, как вы помните, я представлял сон об Адаме, и сегодня у меня есть еще парочка. Я должен сказать, что Адам не часто приходит во снах, но когда это происходит, вам нужно навострить уши, потому что что-то происходит в глубинах. Вот пример сна об Адаме одной женщины:

Я спускаюсь по горной тропе, которая ведет к горной реке. К моему удивлению я нахожу обнаженного мужчину, разлегшегося и спящего на берегу реки. Он большой, сильный и зрелый, и с бородой. Его рюкзак и одежда лежат в стороне. Немного напуганная, я сначала подумала убежать, но когда мужчина проснулся и посмотрел на меня, я поняла, что у него нет намерения причинить мне вред. Я знаю, что он позволит мне пройти без проблем. Я прошу прощения, что потревожила его, поворачиваю направо и иду сквозь туннель. Я медленно и осторожно карабкаюсь по огромным камням. Пока я собиралась наступить на один из камней, я со страхом заметила, что он двигается. Это обнаженный мужчина. Я оглядываюсь и вижу нескольких мужчин на камнях. Очень трудно отличить их от самих камней – они все цвета глины. Мужчины спят, когда я приближаюсь, но некоторые из них проснулись и смотрят на меня, когда я прохожу мимо них.

Две вещи указывают нам на то, что это сон об Адаме: во-первых, камни и мужчины цвета глины, во-вторых, важно то, что ее немедленная ассоциация с этим мужчиной была Адам Микеланджело, изображенный в Сикстинской капелле.

Это была работающая женщина средних лет с позитивным отцовским комплексом или комплексом принцессы. Под этим я имею в виду, что эта женщина привыкла получать то, что она хочет, и что это действительно основа ее существования – если она желает что-то, это обязательно придет. Обстоятельства, как добрый папочка, дадут ей все.

Ее предположение проверилось чуть позже после прихода этого сна. Она очень хотела получить определенную должность, для чего ей нужно было пройти интервью, а потом ей отказали. Представьте себе! Она была в ярости, потому что ее фундаментальные знания о природе пошатнулись. Вот как я понимаю этот сон. Она думала, что она наступает на камень, но в действительности она шла по чему-то живому, обладающему своей волей, и сон показывает, что это Адам. Результатом стало что-то вроде землетрясения в психэ, в котором столкновение с первым человеком как с живым существом разрушило ошибочные предположения, почерпнутые ею из позитивного отцовского комплекса.

Вот еще один сон об Адаме. На самом деле, этот сон я не наблюдал. Сновидице было тогда около тридцати, и она была на ранней стадии анализа.

 

Меня попросили стать свидетелем вскрытия гробницы. Этот раз был последним, когда ее открывали. Я стояла на первом этаже на вершине лестничного пролета, ведущего в подвал. Двери были открыты, и я могла видеть комнату внизу в подвале. Вдруг могильный камень, подвешенный на длинной веревке, качнулся и попал в поле зрения. Он задержался там на мгновение, и я отчаянно пыталась прочесть на нем надпись. Он надолго не задержался и исчез из виду.

Камень был старым и потертым, но его окружение не было старым. Имя начиналось на А? Это было короткое имя, из четырех или пяти букв. Затем мужчина, может быть, два, появились в начале лестницы и сказали, что я должна написать свое имя, чтобы доказать, что я была свидетелем этого события. Я обернулась, чтобы уйти, и увидела мужчину-негра, сидящего на полу. Я подошла к нему и затем обернулась и сказала: «Не должна ли я расписаться?», и негр ответил: «Да». Он сказал так, слово ему все равно, расписалась я или нет, и он не был особо дружелюбен или готовым помочь. Я почувствовала, что я должна пройти это испытание, хоть это и потребует определенных усилий. Негр разрешил мне взять бумагу и написать на ней. По нему было видно, что это было больше, чем он ожидал. Мне нужно было написать что-то продуманное. Увидев стопку бумаги, я взяла ее и подошла к столу. Пока я стояла там, я поняла, что это испытание больше, чем я могу выполнить. Мне нужно было время. И также я захотела найти слово в словаре. Я не могу сейчас это завершить. Я должна подумать.

 

Потом, когда она проснулась, к ней пришли такие стихи:

 

Камень, о, камень, что так загадочно раскачивается на своей длинной веревке,

Полежи на грубом полу, чтобы можно было прочесть надпись,

И она, кто ищет, узнает, что он принадлежит Адаму.

Пусть старый человек восстанет из глубин и сядет с ней на каменном троне

В затхлой старой новой комнате, с пророческой атмосферой.

Пусть женщина задаст вопросы слабому и древнему мудрецу,

Исследует тайну ситуации, найдет смысл камня.

Женщина не равна ему, она глупа.

Она пишет свое имя на большой черной могильной плите и уходит.

Это сон женщины, которая была в анализе очень долго. Много, много лет потребовалось, чтобы к ней пришел еще один сон об Адаме. Образы Адама, его гробница и могильный камень взаимосвязаны. На ранней фазе, в начале ее долгого аналитического процесса (он длился тридцать или сорок лет) сон дал ей возможность взглянуть на Самость, которая принесла с собой испытание для нее, бóльшее, с чем бы она могла справиться. И она действительно так проживала свою жизнь. Она жила достойную, традиционно продуктивную жизнь, но она не пыталась установить сильную связь со своей внутренней основой. Этот сон так и сказал в самом начале.

Идея камня как символического эквивалента Адама восходит к другому мифу, из которого Зогар берет описание мистического камня. Позвольте мне прочитать вам его часть:

Это был драгоценный камень в троне Господнем; Бог бросил его в бездну, чтобы он стал опорой мира и дал ему рождение. В другой интерпретации это был куб или жертвенник, он был скрыт в бездне, а поверхность его или вершина возвышалась над хаосом. Это была центральная точка в необъятности мира, краеугольный камень, испытанный камень, надежное основание. Этот же камень служил Иакову изголовьем, а потом жертвенником. Это был добрый камень, драгоценный камень, он же был основанием Сиона. Скрижали Закона были сделаны из него, и он предназначен для спасения мира. Он подобен lapis exilis германской легенды о Граале, потому что, судя по всему, это легкий камень: предполагается, что его носил на себе Аарон, когда он входил в святилище; его же держал в руках Давид, когда желал созерцать вблизи славу Господа. В некотором смысле он упал с неба, как камень из короны Люцифера. К тем, кто восстановил его, относится и Соломон; на нем построил он Храм. Прежде чем он был брошен в бездну, на нем было запечатлено Божественное Имя…Этот мистический камень является центральной точкой мира и обитает в Святая Святых.214

Вот мифическое продолжение мотива образа могильного камня, который пациентка увидела в своем сне.

5.    Текст Элеазара

Причина, по которой я обращаюсь к этому тексту, в том, что в нем есть фигура Адама. Это снова амплификация его образа. В течение двух последующих наших занятий мы будем изучать рассуждения Юнга по этому поводу. Я хочу прочитать вам текст Элеазара целиком. Он начинается в параграфе 591:

Ибо Ной должен с большими усердием и тщанием искупать меня в самом глубоком море, чтобы я смогла расстаться со своей чернотой; я должна лежать здесь в пустыне в окружении змей, и нет никого, кто пожалел бы меня; я должна быть привязана к этому черному кресту и должна быть избавлена от него посредством страданий и уксуса, и должна стать белой, чтобы внутренности моей головы могли быть подобны солнцу или Марезу [земле], и чтобы мое сердце могло засиять, подобно карбункулу, и старый Адам мог вновь выйти из меня. О! Адам Кадмон, как ты красив! И облачен в красивый рикмах [разноцветная одежда] Царя Мира! Я до сих пор черна, подобно Кедару [кедариты жили в черных шатрах]; ах! сколь долго! О, приди, мой Месех [приготовленый напиток, пряное вино], и раздень меня,  чтобы могла открыться моя внутренняя красота…  О, змей, возбудивший Еву! Ему я должна быть обязана своей чернотой, въевшейся в меня в результате его проклятого красноречия, в силу чего я недостойна всех моих братьев. О, Суламифь, больная снаружи и внутри, стражи великого города найдут тебя и ранят, снимут с тебя одежды и изобьют тебя, и унесут твой покров… Но я буду блаженна снова, когда меня освободят от яда, насланного на меня проклятием, и моего самого внутреннего семени, и тогда состоятся первые роды. Ибо отцом его является солнце, а матерью —   луна. Да, я не знаю никакого другого жениха, который любил бы меня, поскольку я так черна. Ах! обрушь небеса и растопи мои горы! Ибо ты как пыль развеял могущественные царства Ханаана,  и раздавил их медным змеем Иисуса и предал их Альгиру [огню], чтобы та, которая скована многими горами, могла освободиться.

Затем переходим к параграфам 622 и 624, в которых есть завершение текста:

Что я скажу? Я одна в этой глуши; и все же в сердце моем радость, ибо живу я спокойно и нахожу новые силы в самой себе. Но под своей чернотой я укрыла светлую зелень.

Но я должна быть подобна крылатой голубке, и вечером я стану свободной, когда отступят нечистые воды, с помощью зеленого оливкового листа; тогда моя голова будет светлейшим Азофолом [золотом], а мои кудрявые волосы засверкают, как [луна]. И Иов говорит (27:5), что из моей [земли] хлынет кровь. Ибо все это, как [огонь], сверкающий красный Адамах, смешанный с мерцающим [огнем]. Хотя я ядовита, черна и отвратительна снаружи, очистившись, я стану пищей героев; так из убитого Самсоном льва тек мед. Так Иов 28:7 говорит:… [Стези туда не знает хищная птица, и не видал ее глаз коршун]. Ибо этот камень принадлежит только испытанным и избранным Богом.

Это длинный и сложный текст, но так как Юнг уделил ему много внимания, совершенно очевидно, что он полагал его очень важным. Так и мы с вами будем внимательно изучать его в течение двух занятий.

Сегодня я хочу привлечь ваше внимание к двум вещам. Первая – говорящая описывает себя как Суламифь. Это персонификация prima materia, скрытой ценности, заключенной в тьму бессознательного, которая представляет себя возлюбленной из Соломоновой Песни Песней. Вот почему я попросил вас взглянуть на Песнь Песней – это будет полезно для амплификации.

Вторая – в первой части текста упомянут Адам Кадмон, и я бы хотел сказать пару слов по этому поводу. Адам Кадмон – это образ Антропоса из Каббалы. Он полагался первой эманацией Эн Соф, а также цельностью Древа Сефирот.215

А теперь давайте я расскажу, что я под этим подразумеваю. Каббалистическая идея заключается в том, что изначальная творящая сила – Эн Соф, которая означает бесконечность, то есть нет ей конца, — эманирует, сияет. И она эманирует Адама Кадмона, Антропоса, великую космическую фигуру человека. Согласно некоторым версиям, Адам Кадмон, в свою очередь, может эманировать Древо Сефирот (рис. 20-2), или в других версиях само Древо Сефирот рассматривается как тело Адама Кадмона. Вот два подхода к этому вопросу.

Вот что говорит Зогар об Эн Соф:

Внутри самого сокрытого тайника темное пламя исходило из тайны eyn sof, Бесконечности, как густой туман, принимающий форму в бесформенном… Только после того, как это пламя начинало принимать размер и форму, оно произвело сияющие цвета. Из внутреннего центра пламени забил родник, из которого брызнули цвета и распространились на все внизу, спрятанное в тайной сокрытости eyn sof.

Родник пробился, но не прорвался через эфир [этой сферы]. Его нельзя распознать, пока сокрытая, божественная точка не явится под ударом последнего прорыва.216

Оно начинается, как точка творения, и потом из нее эманирует Адам Кадмон.

На следующей неделе мы подробно рассмотрим этот сложный и глубокий текст.         


Рисунок 20-2.

Адам Кадмон и Древо Сефирот.

 

 

205 Hippolytus, “Elenchos”, V, 2

206 см.выше, лекция 3

207 A.E.Waite, The Holy Kabbalah, стр. 16 и далее

208 см. ниже, лекция 23

209 см., например, “A Psychological Approach to the Dogma of the Trinity”, Psychology and Religion, CW 11, пар. 229, сноска 6; также Mysterium, CW 14, пар. 41

210 см. Louis Ginzberg, Legends of the Bible, стр. 35

211 Платон, Пир, секции 189е-191а (пер. С.Апт)

212 см. Jane Harrison, Prolegomena to the Study of Greek Religion, стр. 573

213 см. Joseph Campbell, The Masks of God: Occidental Mythology, стр. 205 и далее

214 Waite, Holy Kabbalah, стр. 228 и далее (изменено и обобщено)

215 см.выше, рис. 2-3

216 Gershom Scholem, ed., Zohar, The Book of Splendor: Basic Readings from the Kabbalah, стр.27