08.02.2016
0

Поделиться

Алхимический образ индивидуации

Эдвард Эдингер

Введение в «Mysterium Coniunctionis» К.Г. Юнга

Алхимический образ индивидуации

Лекции

1

Сегодня мы будем говорить о заключительной работе Юнга, «Mysterium Coniunctionis», изданной в 14 томе его собрания сочинений.

Эта превосходная книга нам, простым смертным, представляется чрезвычайно сложной. Как мне кажется, ее трудность заключается в том, что Юнг писал свою работу скорее для будущих поколений, нежели для современников. Книга родилась из огромного объема психологического опыта и широты представлений, до которых не дорос пока никто из нас. Однако я чувствую, что мы не можем остаться верны наследию Юнга, если не приложим серьезных усилий в попытках осмыслить «Mysterium». Я старался и продолжаю стараться понять в надежде, что то, что я собираюсь вам рассказать, откроет достаточно материала, который подвигнет вас на подобные усилия.

В подзаголовке «Mysterium Coniunctionis» стоит: “Исследование сепарации и синтеза противоположностей души в алхимии”. Зададимся вопросом: почему алхимия? Какое отношение она имеет к современному уму? Дело в том, что алхимия дает нам уникальный шанс бросить взгляд в глубины бессознательной психики, взгляд, который не предоставит никакая другая система символов. Об этом говорит Юнг в “Философском Древе”:

«[Мы] должны обратиться к тем периодам в истории человечества, когда символы все еще продолжались свободно формироваться, то есть, во время отсутствия эпистемологической критики формирования образов, и когда, следовательно, факты, сами по себе неизвестные, могли быть выражены в определенной визуальной форме. Наиболее близкий к нам такой период — эпоха средневековой естественной философии, которая… достигла расцвета в алхимии и герметической философии.» [1]

Алхимики за работой. (Mutus Liber, 1702)

Алхимики сошли со сцены при зарождении современного исследовательского духа, но будучи сами исследователями природы материи, они остались наполовину усыпленными. Стремясь изучить вновь открытые перспективы, алхимики спроецировали фантазии и мечты на материю. В действительности им грезился гигантский коллективный сон с применением химических операций и материалов как образов и предметом сновидения. Алхимия и представляет собой великое коллективное сновидение, а то, что делает ее столь важной для нас — это сновидение о наших предках. Алхимики пустили корни в унаследованной нами западной душе, и таким образом, их образы, их фантазия, их грезы, составляют и наши фантазии и сновидения.

Юнг великолепно это продемонстрировал в основных работах по алхимии. Он указал, что если мы внимательно присмотримся к алхимическим образам, мы найдем тот же самый материал, который появляется в наших сновидениях. Именно поэтому алхимия достойна рассмотрения. Прежде чем углубиться в предмет, я хочу рассказать вам историю, которую однажды поведал Юнг:

«Я часто вспоминаю письмо, полученное однажды утром, несчастный клочок бумаги, от женщины, которая захотела увидеть меня лишь однажды в жизни. Письмо произвело на меня очень сильное впечатление, даже не знаю почему. Я пригласил ее приехать, и она приехала. Она жила в нужде — и также была бедна интеллектуально. Наверное, она даже не окончила начальную школу. Женщина работала на своего брата; у которого был небольшой газетный киоск. Я мягко ее спросил, действительно ли она поняла мои книги, которые, по ее словам, она читала. И она дала экстраординарный ответ: “Ваши книги, герр профессор, не книги, они — хлеб”.»[2]

Тора является хлебом для набожного иудея. Евангелия представляются хлебом верующему христианину. Для правоверного мусульманина хлеб — Коран. Почему? А потому, что все эти священные писания являются сокровищницами архетипов, в специфическом религиозном и культурном контексте. «Mysterium Coniunctionis» должно войти в этот список по той же причине: данная книга — клад архетипов, равно как и хлеб. Позвольте мне дать вам несколько примеров того, как архетипическая психика идентифицирует себя с хлебом.

Во Второзаконии мы читаем: “[Он] питал тебя манною…, дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек”.[3]

В Притчах Соломоновых Божественная Мудрость гласит: “идите, ешьте хлеб мой”.”[4]

В Книге Екклесиаста о Мудрости сказано: “Она даст ему хлеб понимания в пищу”.[5]

Христос говорит о себе: “Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек”.[6]

В Коране существует образ накрытого стола, с едой, посланной Аллахом с небес, для уверовавших.[7]

Философский Камень алхимиков носит называние cibus immortalis, пища бессмертия.

«Mysterium Coniunctionis» принадлежит к той же категории. Это — хлеб для души. Мне кажется, это признает любой, у кого имеется живая связь с бессознательным и кто консультируется с этой книгой в поиске соответствующих образов, подпитывающих связь с душой и понимание ее. Можно сказать и так: «Mysterium Coniunctionis» — библия души. Ее не просто надо прочитать от корки до корки. С этой работой следует постоянно сверяться для понимания и амплификации отдельного образа. Книгу следует читать слово за словом, строку за строкой, размышляя над каждым предложением и над каждым образом.

Есть и другой способ описания «Mysterium Coniunctionis» как книги анатомии души, и мне это представляется особенно поучительной параллелью, которую я хочу рассмотреть чуть позже. Для наглядности позвольте мне прочесть первый параграф Mysterium:

«Образующие coniunctio факторы представляются противоположностями, как противостоящими друг другу в силу своей взаимной враждебности, так и притягивающими друг друга в в силу своей взаимной влюбленности. Прежде всего, они образуют дуальность ; например, противоположностями являются: humidum (влажный) — siccum (сухой), frigidum (холодный) — calidum (теплый), superiora (верхний, высший) — inferiora (низший), spiritus — anima (дух — душа) — corpus (тело), coelum (небо) — terra (земля), ignis (огонь) — aqua (вода), agens (активный) — patiens (пассивный), volatile (газообразный) — fixum (твердый), pretiosum (драгоценный, дорогой; также carum, милый) — vile (дешевый, обычный), Ponum (добрый) — malum (злой), manifestum (открытый) — occultum (оккультный; также celatum, скрытый), oriens (Восток) — occidens (Запад), vivum (живой) — mortuum )мертвый, инертный), masculus (мужской) — foemina (женский), Sol (Солнце) — Luna (Луна). Часто полярность представляет собой Quarterner (четверку), когда две пары противоположностей пересекаются друг с другом, как это происходит с четырьмя элементами или четырьмя качествами (влажный, сухой, холодный, теплый), или с четырьмя направлениями и временами года, в результате чего возникает крест как эмблема четырех элементов и символ подлунного физического мира.»[8]

Сравним это с учебником анатомии:

«Швы черепа со стороны макушки следующие: metopic suture… просто небольшая срединная трещина в лобной кости чуть выше glabella… Стреловидный шов расположен между этими двумя теменными костями. Единственное или парное parietal foramen находится вблизи стреловидного шва, на коротком расстоянии от пятна (lambda), где присоединяется к лямбдоидному шву. Coronal suture пролегает между лобной костью спереди и этими двумя теменными костями сзади. Lambdoid suture сформирован стыком теменных костей впереди и затылочной кости позади.»[9]

Не думаю, что вы сможете следить за ходом мысли этого описания, если не знаете анатомию или у вас не окажется под рукой настоящего черепа для проверки каждого утверждения личным наблюдением.

Ясно, что исследование физической анатомии должно сопровождаться эмпирическим опытом, где вы сможете засвидетельствовать для себя анатомические факты. Те же самые соображения применимы к пониманию «Mysterium Coniunctionis». Вам следует иметь некоторый опыт души, чтобы знать, о чем говорит Юнг. Когда вы приметесь читать о противоположностях, четырех элементах, красном мужчине, белой женщине, и т.д., для вас эти понятия будут значить не больше, чем коронарный или стреловидный шов для несведущего в анатомии.

Итак, для полного понимания Юнга мы пройдем в анатомический театр психики. Разумеется, это личный анализ. Но даже если у вас не было личного анализа, вы можете получить некоторое представление о богатом содержании «Mysterium» из моей лекции.

Давайте вернемся к первому параграфу и возьмем первое предложение.

«Образующие coniunctio факторы представляются противоположностями, как противостоящими друг другу в силу своей взаимной враждебности, так и притягивающими друг друга в в силу своей взаимной влюбленности.»

В этом предложении — суть всей книги. Речь идет о противоположностях; о вражде, а также о любви и желании. Вот о чем я собираюсь сегодня говорить. Юнг обращается к подобным вопросам в основном с точки зрения символических образов, которые они вызывают, появляясь из бессознательного, однако я буду говорить о них с точки зрения личного, сознательного опыта.

Противоположности составляют самую основу анатомии души. Поток либидо или психическая энергия, образуется из поляризации противоположностей таким же образом, что и электрический ток между положительными и отрицательными полюсами. Так, каждый раз, когда нас влечет к желаемому объекту или когда мы реагируем на ненавистный объект, мы оказываемся в драме противоположностей. Противоположности — истинный двигатель души, они сохраняют ее живой.

Всего лишь наличие опыта привлечения к чему-либо и отторжения чем-либо не составляет сознание. Сознание требует одновременного переживания противоположностей и принятия данного опыта. И чем больше степень такого принятия, тем больше развито сознание.

Интересно обратиться к истории культуры, так как таким образом мы можем почти точно определить то место, когда факт существования противоположностей оказался записанным. Противоположности были обнаружены предшествующими Сократу философами, пифагорейцами. Я не уверен, что они точно их открыли, но они смогли установить их как важные сущности, определив таблицу из десяти пар противоположностей, считающихся в из взглядах основными.

Вот список десяти пифагорейских противоположностей, своего рода указатель, составленный в самом начале развития западного сознания. Противоположности, наиболее значимые для ранних философов таковы: предел — беспредельное, нечетное — четное, одно — многое, правое — левое, мужское — женское, покой — движение, прямое — кривое, свет — тьма, добро — зло, квадрат — вытянутый прямоугольник.

Я считаю, что важность открытия противоположностей едва ли может быть переоценена. Противоположности, равно как и числа, немедленно оказались окружены аурой нуминозности. Они проистекали из бессознательного и туманных облаков божественного, происходящих из иного мира. То же самое можно сказать о первом открытии чисел.

«Мир должен быть разорван на куски, и противоположности должны быть разделены, дабы создать пространство, в котором может существовать человеческое сознательное эго. Это находит прекрасное выражение в древнеегипетском мифе о богине неба Нут и боге земли Гебе, изначально пребывавшим в бесконечном супружеском соединении. Но между ними встал бог Шу и оттолкнул их друг от друга, отделив небеса от земли и создав своего рода пузырь пространства, в котором мог существовать мир.»[10]

Данный образ весьма схож с тем, что происходит с появлением любого молодого эго: ему придется оттолкнуть то, что его стесняет и обеспечить себе место существования. Эго должно определить себя как нечто отличающееся от окружающей среды.

Отделение неба от земли: Шу поднимает Нут над Гебом.[11]

Юное эго обязано утвердиться как нечто определенное: “Я есть это, и я не есть то”. Умение сказать “нет” представляет фундаментальное свойство начала развития эго. Однако результат этого первого шага состоит в появлении тени. Все, что я объявляю “не мной”, уходит в тень. И рано или поздно, если психическое развитие все-таки имеет место, придется вновь столкнуться с отколовшейся тенью как со внутренней реальностью; и тогда встанет проблема ранее разделенных противоположностей.

Самой критической и самой ужасающей парой противоположностей мне представляется добро и зло. Самое выживание эго зависит от его отношения к данному вопросу. Для выживания абсолютно необходимо, чтобы эго переживало себя более как добро, нежели чем зло. На стороне добра, не на стороне зло должен образоваться значительный перевес. Разумеется, это объясняет создание тени, поскольку молодое эго способно вытерпеть крайне малый опыт своей собственной зловредности, не впадая в полную деморализацию. Следует учитывать и другое универсальное явление — процесс расположения зла. Зло должно быть локализовано, зафиксировано на месте и зарегистрировано как помещенное в некотором особом участке. Каждый раз, когда происходит нечто плохое, придется установить меру вины или ответственности, если это вообще возможно. Чрезвычайно опасно обладать злом, гуляющим на свободе. Кому-то придется лично нести бремя зла.[12]

По мере созревания эго ситуация постепенно изменяется, и человек обретает способность справиться с задачей стать носителем зла. Уже не столь важно определить местонахождение зла где-либо еще. Когда человек в состоянии признать зло, он начинает нести в себе противоположности, способствуя при этом созданию coniunctio.

На ранней фазе признания противоположностей перед нами предстает то, что можно было бы назвать стадией маятника. На данном этапе индивида бросает взад-вперед между различными настроениями. С одной стороны, он испытывает неполноценность вины, а когда маятник качается в другую сторону — оптимистический подъем. Таким образом он колеблется между противоположностями, заставляя свет и тьму сменять друг друга.

Об этом явлении Юнг делает замечательное заявление в параграфе 206 «Mysterium»:

«Последовательность событий — это прелюдия, которую надо вытерпеть для того, чтобы обрести более глубокое знание их одновременности, ибо это несравнимо более сложная проблема. Опять же, мысль, что добро и зло — это находящиеся вне нас духовные силы, и что человек оказался в гуще борьбы между ними, вынести гораздо легче, чем осознание того, что противоположности являются настолько неистребимыми и обязательными условиями всей психической жизни, что жизнь уже сама по себе является виной.»

Цитата, возможно, даст вам некоторое представление о степени серьезности тщательного рассмотрения проблемы противоположностей. Не считаю преувеличением сказать, что понимание противоположностей дает ключ к психике — однако опасный ключ, поскольку приходится иметь дело с элементарным механизмом души. Если машина разобрана на части, можно и не собрать ее вновь. Тем не менее, побуждение к индивидуации может потребовать от индивида пуститься в это рискованное предприятие, что в случае успеха предполагает возможность роста сознания.

Как только вы начинаете думать об этом процессе и как только вы ознакомитесь с явлением противоположностей, вы будете встречать их повсюду. Такова основная драма, разыгрывающаяся в коллективной психике. Каждая война, каждое состязание между группами, каждый спор между политическими фракциями, каждая игра является выражением coniunctio энергий. Всякий раз, когда мы идентифицируемся с одним из элементов пары враждующих противоположностей, мы тогда теряем возможность, хотя бы на настоящий момент, быть носителями противоположностей. И таким образом мы превращаемся в один из божьих жерновов, перемалывающих судьбу. В такие моменты индивид все еще определяет местонахождение врага на внешней стороне, при этом являясь всего лишь частицей. Эмерсон пишет:

«Вовсе не величайшее бесчестье в мире — не быть индивидом, не быть сочтенным одной личностью; не пожать те плоды, для которых был создан человек, но быть сочтенным в массе, в сотне или в тысяче, в части, которой мы принадлежим, во мнении, продиктованным также как и географический север или юг?»[13]

И Юнг выражает ту же самую идею иными словами:

«Если субъективное сознание предпочитает идеи и мнения сознания коллективного и отождествляет с ними, то содержание коллективного бессознательного подавляется… И чем более усиливается коллективное сознание, тем больше эго утрачивает свое практическое значение. В действительности эго оказывается поглощено мнениями и тенденциями коллективного сознания, в результате чего является массовый человек, всегда готовая жертва какого-нибудь жалкого “изма”. Эго сохраняет свою целостность, лишь избегнув отождествления с одной из противоположностей и понимая, как сохранить равновесие между ними. Такое возможно только если это сохраняет ощущение обеих противоположностей в одно и то же время.»[14]

Хочу сказать пару слов о психологии спортивных состязаний и игр, поскольку они кажутся мне релевантными нашему предмету. Много лет назад я часто смотрел футбол по телевизору и задавался вопросом: “Зачем я это делаю?” Я был пойман в своего рода ловушку очарования коллективного сознания. Понимаете, я был тем самым “массовым человеком”, о котором говорил Юнг в только что прочитанной цитате. По мере размышлений, мне стало совершенно очевидно, что происходящее на спортивных состязаниях, которые столько людей смотрит по выходным, есть своего родадеградировавший священный ритуал.

Не смейтесь, это действительно так! Первоначально игры были священны, посвящены богам, а во всем, что священно, разыгрывается архетипическая драма. Спортивные состязания на самом деле разыгрывают драму coniunctio. Каждый соперник стремится одержать победу и избежать поражения, но все же кому-то придется победить, а кому-то — проиграть. Однако в сосуде игры сливаются противоположности; и в ходе многих соревнований игроки учатся ассимилировать и успех, и поражение, продвигая таким образом внутренний coniunctio.

В психологическом отношении нет ничего хорошего в том, чтобы всегда быть победителем, потому что в таком случае индивид лишается полноты опыта противоположностей, и его опыт остается поверхностным. Поражение, напротив, становится воротами в бессознательное. Все поистине глубокие люди познали поражение как необходимую часть переживания опыта противоположностей.

Микеланджело в одном из сонетов отдал замечательную дань уважения своему соотечественнику Данте:

Спустившись с неба, в тленной плоти, он
Увидел ад, обитель искупленья,
И жив предстал для божья лицезренья,
И нам поведал все, чем умудрен.[15]

Как вы видите, неудача и вина являются необходимыми событиями, поскольку каждый из нас — часть цельности. Чтобы испытать союз противоположностей, придется пройти через неудачу и вину. Я помню, какое откровение испытал, впервые столкнувшись с замечанием Юнга:

«[В жизни человека] существует нечто подобное felix culpa [счастливая вина (лат).]… Он знает, что кто-то может пройти не только мимо собственного счастья, но и мимо крайней виновности, без которой человек никогда не достигнет своей целостности.»[16]

В других местах Юнг также поясняет то, что он подчеркивает значение вины. Зачастую мы отчаянно пытаемся избежать осознания нашей вины, и при этом нас вытесняет в проекцию тени. И проекция тени, и частичная идентификация свидетельствуют о незрелом эго (чему враждебная критика, конечно же, не помогает).

Я считаю очень полезными образ уподобления эго рыбацкой лодке. В такую лодку войдет лишь определенное количество рыбы, не больше, чем она может вместить. Груз должен соответствовать своему размеру. Представьте, что вы рыбачите в маленькой лодке с веслами и выуживаете кита? Если вы втянете его в суденышко, то погибнете. Подходящий образ, потому что проблема противоположностей и правда представляет собой “кита”: схватка с противоположностями приводит непосредственно к столкновению с Самостью.

В романе «Моби Дик» Мелвилла есть красивая отсылка к этому образу. Целая книга посвящена выражению его, но в одном месте Мелвилл обсуждает тот факт, что у кита имеются глаза на противоположных сторонах головы, и таким образом животное получает два абсолютно различных изображения природы действительности одновременно, два противоположных образа. Автор замечает: каким же великим и таинственным существом должен быть кит, раз он в силах объединить противоположное. Вот так кит, Моби Дик, определенно является символом Самости.[17]

Немногие смогут пойти охотиться на китов. Однако если все-таки это ваше предназначение, гораздо опаснее уклониться от вашей задачи, чем предстать пере ней лицом к лицу — потому что иначе кит настигнет вас сзади.[18]

Ну хорошо, как же идти на китов? Где здесь противоположности?

Вы найдете их, тщательно исследуя то, что вы любите и ненавидите. Легко так сказать, но поверьте, сделать это чрезвычайно трудно, поскольку всякий раз, когда вами овладевает чувство любви или ненависти, вы вряд ли будете склонны к исследованию. Всомните первое предложение из “Mysterium Coniunctionis”:

«Образующие coniunctio факторы представляются противоположностями, как противостоящими друг другу в силу своей взаимной враждебности, так и притягивающими друг друга в силу своей взаимной влюбленности.»

Всякий раз, когда мы слишком конкретно воспринимаем побуждение к любви или ненависти, coniunctio становится внешним и физически выраженным и таким образом разрушается. Будучи захвачены сильным притяжением к человеку или вещи, мы должны поразмышлять над ним. Юнг говорит:

«…если только мы не предпочитаем быть обманутыми своими иллюзиями, мы, тщательно анализируя все, что нас зачаровывает, станем каждый раз извлекать из него, как квинтэссенцию, частицу нашей собственной личности, и мало-помалу осознаем, что вновь и вновь встречаем в тысяче обличий самих себя на жизненных путях.»[19]

То же самое относится к нашим страстным антипатиям. Их также следует подвергнуть полному аналитическому исследованию. Кого я ненавижу? Против каких групп или фракций я борюсь? Кем бы или чем бы они не являлись, они — часть меня; я связан с тем, что я ненавижу равно как и с тем, что я люблю. В психологическом отношении важно найти, где размещается либидо, неважно, будь оно направлено за какой-либо предмет или против него. Путем тщательных размышлений, постепенно, мы соберем рассеянную душу из внешнего мира, подобно Исиде, собравшей расчлененное тело Осириса; выполняя это, мы работаем над coniunctio.

Однако обратимся к самому термину — coniunctio. Что это значит? Что такое coniunctio? Посмотрим на название книги — «Mysterium Coniunctionis» — «Тайна Coniunctio» или «Таинственное Coniunctio» или «Coniunctio, что есть Тайна».

Согласно алхимической символике, coniunctio является целью всего процесса; это — субстанция, материал, вещество, созданное алхимической процедурой, когда наконец удается объединить противоположности. Это — таинственный, трансцендентный предмет, который можно выразить многими символическими образами. Позвольте мне перечислить некоторые основные из них:

Философский Камень — удивительное, неразрушимое тело, которое преумножает себя и превращает базовую материю в благородное вещество, либо в золото, либо в большее количество себя самого.

Aqua permanens, что можно перевести или как “неподвижная вода”, или как “проникающая вода”; это — вода, которая может проникнуть через что угодно. В алхимических записях также называется тинктурой, поскольку окрашивает все, через что проходит, воздействуя на вещества собственным цветом.

Третий термин — filius philosophorum, сын философов, представлявшийся как спаситель мира.

Pharmakon athanasias, эликсир бессмертия. Иногда название звучит как cibus immortalis, пища бессмертия.

Существуют и многие другие символы, кроме перечисленных главных. Символизм алхимии крайне сложен и неясен, однако сегодня мы не можем вдаваться в подробности и тонкости символов.[20] Передо мной стоит отчаянная задача дать вам точное представление о coniunctio, как я его вижу.

Я рассматриваю coniunctio и тот процесс, который его создает, как представление сотворения сознания, которое является прочным психическим веществом, созданным союзом противоположностей. Эту идею я рассматриваю в подробностях в «Сотворении сознания», если вам интересно. Однако “сознание” — ключевое слово.

Теперь, раз я употребил это слово, мне нужно характеризовать это сознание. К примеру, мне хочется назвать его более высоким сознанием, или возможно большим сознанием, но это не было бы точным определением фактов противоположностей. Поскольку это сознание более высокое, оно также и более низкое; а если оно большее сознание, то тем самым оно и меньшее. Возможно мне стоило бы назвать его вечным или трансцедентным сознанием, в особенности, если эти термины не наводят на другую мысль, но предположительно включают противоположности как темпорального, так и вневременного, личного и безличного. Однако я не могу быть уверен, что эти термины не создадут путаницу. Поэтому будет надежнее удовлетвориться неприкрашенным термином — сознание — даже при том, что мы не можем определить его точное значение.

С термином “сознание” возникает и другая проблема. Любой из нас полагает, что нам точно известно его значение, а фактически оно остается тайной. Однако, я ничего не могу поделать; у меня нет слова получше, так что придется придерживаться выбранного.

Подытожу заявлением, что coniunctio означает “сознание”. Тем не менее, чтобы сделать его немного более проблематичным, я должен добавить, что сознание является как причиной, так и следствием coniunctio. Мое утверждение так парадоксально, потому что сознание является продуктом обоих центров психики: эго и Самости. С одной стороны, усилия эго создают coniunctio, а с другой — все решает судьба, и эго становится жертвой решения, принятого “через голову или вопреки сердцу”, как выразился Юнг.[21]

Одним из упомянутых мной терминов для обозначения coniunctio был filius philosophorum, сын философов. Он кажется мне особенно значимым в психологическом отношении, поскольку алхимики называли себя философами. Под термином filius philosophorum они подразумевали, что coniunctio является отпрыском алхимика, отражая тот факт, что coniunctio создавалось усилиями алхимика в лаборатории.

Это крайне важно в психологическом отношении, так как соотносится с важной ролью эго в сотворении сознания. Например, в одном из тексте Философский Камень говорит о себе:

И мы вдвоем слились в одно.
……………
Поэтому мой сын был также и моим отцом
Я выносила мать, давшую мне рождение.[22]

Эти парадоксальные заявления означают, что хотя бессознательное порождает эго, “своего сына”, все же именно эго оплодотворяет бессознательное. Вот почему эго выступает родителем для возрождения бессознательной Самости в возрожденной форме.

А теперь обратимся к другой теме. В середине этой великой книги мы обнаруживаем наиболее экстраординарную часть, простирающуюся от параграфа 186 до параграфа 211. Кто из вас ухватился бы за возможность получить целый час личного анализа у Юнга? Я думаю, что многие. Безо всяких преувеличений, эта особая часть «Mysterium Coniunctionis» предлагает каждому, кто подготовлен в достаточной мере, возможность провести час с Юнгом.

Объясню вам, почему. В этой секции Юнг изучает туманный по содержанию алхимический рецепт и дает ему подробную психологическую интерпретацию, рассматривая текст как сновидение. К моему знанию, больше нигде в его работе делает он делает что-либо как это.

Я очень высоко ценю этот пассаж, потому что данный алхимический текст на самом деле представляет коллективные ассоциации сновидения. Возможно, любому из нас снился подобный сон, поскольку он приходит с такого уровня, что имеет всеобщую применимость и уместность для каждого. Поэтому все, что от вас требуется — способность оценить, насколько данный особый текст является вашим сновидением, а затем вы можете представить свой сон Юнгу, и он интерпретирует его специально для вас. Если вы полностью поймете значение этого сновидения — раз уж я сегодня делаю опрометчивые заявления, то я сделаю и еще одно — в вашем распоряжении окажется полный анализ.

Сначала я прочту описание сновидения, алхимический текст, с которым работал Юнг, и прошу не бояться путаницы. Надеюсь сделать его более ясным далее. Вот этот текст:

«Если ты знаешь, как увлажнять эту сухую землю ее собственной влагой, ты раскроешь поры земли, и этот пришедший извне вор будет выброшен вместе с работниками зла, и вода, посредством добавления истинной Серы, будет очищена от заразной грязи и от поверхностной отечной жидкости, и ты обретешь власть над источником Рыцаря Тревизского, воды которого справедливо посвящены деве Диане. Бесполезен этот вор, вооруженный злобой, подобной мышьяку, от которого бежит, содрогаясь, крылатый юноша. И хотя центральная вода является его невестой, он все же не решается высказать ей свою горячую любовь, потому что вор расставил капканы, и козней его, поистине, не избежать. Здесь Диана может оказаться благосклонной к тебе, она знает, как укротить диких животных, а пара ее голубей успокоит злобу воздуха своими крыльями, так что юноша легко проникнет в поры земли и тут же сотрясет ее основание и поднимет черное облако. Но ты поднимешь воды аж до самого света луны, и тьма, которая лежала на лице бездны, будет рассеяна духом, движущимся над водами. Так по повелению Бога появится Свет.»[23]

Опять-таки, не смущайтесь, потому что текст можно перевести в более легкую для понимания форму. Вот как я бы его перевел:

Есть источник (фонтан), вода которого загрязнена. Крылатый юноша пылает к этому источнику любовью, и фактически источнику суждено стать его невестой. Однако есть и злой вор, загрязнивший источник, он препятствует крылатому юноше приблизиться. Затем с помощью Дианы юноша входит в поры земли вблизи воды, и этот союз вызывает землетрясение и поднимает темное облако.

Когда все успокаивается, воды источника очищаются, и происходит сотворение мира (как в первой главе Книги Бытия, когда дух Божий носился над водою, исчезла тьма и появился свет).

Данный образ представляет coniunctio и объединяющиеся противоположности — источник и крылатого юношу. Также являются и другие пары противоположностей: например, вода и огонь, ртуть и сера, луна и солнце. Однако прежде чем союз будет заключен, необходимо обезвредить злого вора, о котором Юнг говорит, что тот “персонифицирует некое самообкрадывание”[24] вследствие коллективных взглядов. В тексте вор характеризуется как сырая Сера в отличие от истинной Серы.

Что же такое сера? Что она значит в психологическом отношении? Символике серы Юнг посвящает замечательный многостраничный пассаж в «Mysterium», завершая его словами:

«Сера представляет активную субстанцию солнца, или, если говорить языком психологии, фактор мотива в сознании — с одной стороны, волю, которую лучше всего рассматривать как подчиненный сознанию динамизм, а с другой стороны — непреодолимое влечение, невольную мотивацию или импульс, начиная с простого интереса и заканчивая настоящей одержимостью. Динамизм бессознательного соответствовал бы сере, поскольку непреодолимое влечение есть великая тайна человеческой жизни. Оно подрывает нашу осознанную волю и наш разум присутствующим в нас воспламеняющимся элементом, который принимает форму то пожирающего огня, то живительного тепла.»[25]

Кратко можно определить так: сера является страстным похотливым влечением. Это — огонь либидо, которое есть сама жизненная энергия. Это — энергия, созданная движущей силой противоположностей.

Однако в алхимическом тексте говорится о двух серах: сырой или вульгарной и истинной или философской сере, причем только истинная сера способна вступить в coniunctio.

Психологически сера соотносится с похотью, сосредоточенной на эго, в противопоставлении влечению, сосредоточенному на Самости. Похоть имеет бессознательную, инфантильную природу, которая притязает на владение всем, что она только захочет и когда она только захочет, в то время как сосредоточенное на Самости влечение возрождает или трансформирует желание, которому эго служит, словно исполняя религиозный долг. Это – вожделение, природа которого была преобразована сознанием.

Не прошедшее возрожденное страстное желание — зло, и любой может с готовностью продемонстрировать свою злую природу. Все, что вам придется сделать, столкнувшись в себе или в других с сырой серой, с непереработанной похотью — фрустрировать и отрицать ее, и тогда порочность этого желания немедленно станет очевидна. Похоть станет жаждущей власти и одержимой властью. Если ее не удовлетворить, она тут же покажет свой истинный характер, в отличие от трансформированного желания.

В семинарах по «Видениям» (Visions) Юнга есть замечательный отрывок, где он говорит, как иметь дело со страстным влечением. Я хочу прочитать его вам:

«В этой трансформации важно удалить объекты от демонов анимуса или анимы. Они заняты объектами, только если потакать себе. Concupiscentia — так называет это Церковь… С огнем похоти борется брахманизм, буддизм, тантризм, манихейство и христианство. Это также важно в психологии.

Если вы потакаете похоти, то обращается ли ваша похоть к небесам или аду, вы даете анимусу или аниме объект; так они выходят в мир, вместо того, чтобы оставаться на своем месте… Но если вы можете сказать: “Да, я этого вожделею и попытаюсь получить, но не должен, и если решу отказаться, то откажусь”; то у анимуса или анимы нет шансов. Иначе вами будут править желания, вы станете одержимым…

…Но если запереть анимуса или аниму в бутылку, вы освободитесь от одержимости, хотя там, внутри, будет непросто, потому что если у вашего демона непростые времена, вам тоже не сладко… Конечно, он будет биться внутри вас, но через некоторое время вы увидите, что [заточить его] было правильно. Вы постепенно успокоитесь и изменитесь. Затем вы обнаружите, что в бутылке растет камень… как только самоконтроль или отказ от потакания стал привычкой, это камень… когда этот подход станет fait accompli, камень станет алмазом.[26]

Алмаз — еще один образ coniunctio.

Юнг дает нам еще один совет аналогичного характера, интерпретируя текст «Mysterium». Это очень важный отрывок, к которому я снова и снова обращаюсь и надеюсь, что и вы также будете обращаться к нему. Помните, это место книги описывает то, что происходит в течение вашего личного аналитического часа с Юнгом — он говорит непосредственно с вами:

«Ты так бесплоден потому, что что-то вроде злого духа, без твоего ведома, перекрыло источник твоей фантазии, родник твоей души. Твой враг — это твоя собственная неочищенная сера, которая сжигает тебя на адском огне страстей, или сладострастия (concupiscentia). Ты хочешь делать золото потому, что “бедность — это самое страшное наказание, а богатство — это высшее добро”. Ты хочешь добиться результатов, которые будут льстить твоей гордыне, ты ожидаешь чего-то полезного, но об этом не может быть и речи, и поняв это, ты испытываешь потрясение. Из-за этого ты уже больше даже не хочешь быть полезен, потому что полезным ты будешь только Богу, но, к сожалению, не самому себе.

Стало быть, прочь ваши примитивные и вульгарные страсти, из-за которых вы по-детски и близоруко считаете, что ваша цель находится только в пределах ваших узких горизонтов… Что скрывается за всеми этими страстями? Жажда вечного… Чем больше ты цепляешься за то, чего жаждет весь мир, тем больше ты становишься Таким-Как-Все, человеком, который еще не открыл себя и бредет по жизни подобно слепцу, с сомнамбулической уверенностью увлекая за собой другого слепца прямо к краю оврага. Такие-Как-Все всегда в большинстве. Очисти свой интерес от этой коллективной серы, которая цепляется ко всем, подобно проказе. Ибо желание горит только для того, чтобы сжечь самое себя , и из этого огня появляется истинный живо дух, который создает жизнь по своим собственным законам… Это значит: гори в своем собственном огне и не будь подобен комете или мигающему маяку, показывающему правильный путь другим, но не ведающему своего пути. Бессознательное требует твоего интереса ради него самого и хочет, чтобы его принимали таким, какое оно есть. Как только признается существование этой противоположности, эго может и должно принять ее требования. Если переданное вам бессознательным содержимое вами не признается, т о его компенсирующий эффект не только сводится на нет, но и вообще превращается в свою противоположность, пытаясь реализовать себя в буквальном и и конкретном смысле.»[27]

Хочу подчеркнуть что замечательное предложение: “Что скрывается за всеми этими страстями? Жажда вечного…”. Юнг выражает ту же самую идею в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях»:

«Для человека основной вопрос в том, имеет ли он отношение к бесконечности или нет? Это его главный критерий. Только когда мы осознаем, что существенно лишь то, что безгранично, и что оно, это безграничное, в свою очередь, существует, мы теряем интерес к ничтожным вещам… Когда же мы понимаем и чувствуем, что уже здесь, в этой жизни, присутствует бесконечность, желания и помыслы наши меняются.»[28]

Вспомним, что мы все еще говорим о том алхимическом тексте, крылатом юноше и фонтане Дианы. Очистив желания, он может теперь проникнуть через поры земли и соединиться с водами. Когда это происходит, начинается землетрясение, спускается темное облако. Это намек на тьму и землетрясение, которые сопровождали смерть Христа на кресте. Есть и другое замечательное утверждение Юнга касательно этого образа. Он считает, что “расширение сознания поначалу является потрясением и тьмой, а потом развитием человека в человека целостного”.[29]

Надеюсь, что вы сами все это прочтете, ведь Юнг вдается в значительно большее количество подробностей. Но позвольте сказать несколько слов в заключение.

Борьба между противоположностями, которые Юнг называет “несчастными измами” разрывает мир на части. По словам Эмерсона, “Весь свет хвалится прогрессом человечества, и никто нейдет вперед.”[30], а Юнг считает, что «если человек в полной мере не возродился в духе, не возродится и общество, поскольку оно представляет совокупность индивидов, нуждающихся в искуплении».[31]

Далее он делает и другие важные замечания:

«Если бы только могло возникнуть мировое осознание того, что любое дробление и любой раскол происходят вследствие разделения противоположностей в психэ, то нас следует знать, с чего начать.»[32]

«То, что лежит в пределах нашей досягаемости, представляет изменения в индивидах, которые имеют или же создают для себя возможность влиять на других индивидов с подобным складом ума. Я не имею в виду влияние убеждением или проповедью — но напротив, известный факт, что любой человек, обладающий пониманием собственных действий и тем самым нашедший доступ к бессознательному, непреднамеренно оказывает влияние на свое окружение.»[33]

Индивиды, осознающие собственные действия, испытали coniunctio в большей или меньшей степени. Они являются носителями противоположностей. Если общество должно получить искупление, то я считаю, что спасение придет через кумулятивное воздействие таких индивидов. И когда достаточное количество индивидов несет осознание целостности, весь мир обретет цельность.

В эпоху античности драма составляла часть религиозных церемоний культа Диониса. Если представление оказывалась неудачным, о нем отпускали ремарку: “Это не имеет никакого отношения к Дионису”. Мне кажется, что будущее может породить из нового мифа новые стандарты мысли и действия и что новые стандарты будут строиться на основе coniunctio как высочайшего добра. С той точки зрения жесточайшая критика будет звучать: “Это не имеет никакого отношения к coniunctio”.

Согласно юнгианскому мифу, наивысшей мерой ценности человека станет наличие сознания, которое в состоянии нести противоположности. Такие люди не загрязнят психологическую атмосферу проекциями своих теней на других, а скорее будут нести собственное бремя тьмы.

Юнг очень красиво формулирует в параграфе 512 «Mysterium Coniunctionis», которым я заканчиваю лекцию:

«Чтобы утихомирить спроецированный конфликт, его следует вернуть в психе индивида, где находятся его бессознательные истоки. Индивид должен прийти на Тайную Вечерю с самим собой, есть свою плоть и пить свою кровь; это значит, что он должен признать существование в себе другого человека… Не в этом дли, возможно, кроется смысл учения Христа о том, что каждый должен нести свой крест? Ибо если ты должен бороться с самим собой, то откуда ты возьмешь силы на борьбу с другими людьми?»

Обсуждение

Вопрос: действительно ли coniunctio является бесповоротным опытом, раз и навсегда, либо же это — цель которую нужно стремиться достигнуть, но которая так или иначе всегда остается недостижимой?

Определенно. Это не раз и навсегда, конечно же нет. С моей точки зрения, это циклическое явление. Завтра мы поговорим о «Rosarium», последовательности десяти картин, описывающих различные фазы процесса coniunctio. Последовательность десяти стадий мне видится кругом, циклом.

Человек проходит этот цикл множество раз, иногда в малом, иногда в большом. В жизни человека могут быть лишь один или два случая крупного столкновения, самого настоящего землетрясения, однако уменьшенные варианты того же самого процесса продолжаются все время и создают прогрессивные приращения сознания.

Вопрос: Что можно сделать для разотождествления, когда становишься экраном для отрицательных или положительных проекций? Как избежать вовлечения в архетипическое сражение?

Юнг весьма детально осветил эту проблему в пространном введении к «Психологии переноса», прежде чем приступать к комментированию картин «Rosarium». Он обсуждает происходящее в аналитическом процессе как перенос и контрперенос, а это и есть предмет заданного вопроса. Перенос и контрперенос, конечно, не ограничиваются аналитическими отношениями; они происходят в жизни все время и повсеместно. И действительно — это весьма значительная проблема — как разотождествиться, когда запутываешься в проекциях, исходящих от другого человека.

Вот одно очень важное практическое предположение: прежде чем нести проекцию другого человека, должен быть “крючок”. Нет “крючка” — нет и проекции. Если у вас нет никакой склонности к предмету проекции, то проекция отпадает, ей не за что зацепиться. Если вы оказываетесь реципиентом неприятного проецирования, вам следует тщательно исследовать себя в поисках “крючков”. Вы начнете с презумпции невиновности для себя: “Нет, я не совсем такой, как тот человек обо мне думает, но в некоторой степени я должен быть таким; должна быть какая-то зацепка, иначе ко мне бы это не прицепилось. И дайте мне поработать над этим крючком”. Если постараться, такой способ может быть очень полезным.

Вопрос: Нужно ли женщинам подходить к процессу coniunctio иначе, нежели мужчинам?

Насколько мне известно, нет. То, о чем я говорю, имеет настолько общий характер, что подход применим универсально и безотносительно последующих вариаций. Мне кажется, данный предмет не несет никакой значительной разницы между мужчинами и женщинами.

Вопрос: Судя по вашим утверждениям и зачитанным вами отрывками из Юнга, страстное желание — злой демон, которого нужно загнать в бутылку. Есть ли отличие от репрессии?

Это — важный вопрос, поскольку рекомендация Юнга вполне выглядит как репрессия, однако это не так. Критический момент состоит в том, является ли это сознательной операцией. Репрессия избавляется от неприятной проблемы, отдавая ее бессознательному, в большей или меньшей степени расщепляя ее, тогда как Юнга советует закупорить проблему в сосуде — используя алхимический образ — и дать ей там нагреться. Это полностью отличается от репрессии.

Вопрос: Как насчет соединения одинакового, а не союза противоположностей?

Соединение одинакового — прелюдия к союзу противоположностей, потому что союз одинаковых компонентов, чем бы они не были, все еще не достигает своей полной реальности и должен быть объединен с чем-то большим, нежели собственный материал. Завершенный союз одинакового может продолжиться в союзе противоположностей.

Вопрос: Вы можете дать более подробные практические советы касательно ассимиляции тени? Может быть, специфический пример того, через что проходит индивид после распознавания части своей психики в ком-то, кого он ненавидит? Я имею в виду, как справиться с виной, отрицанием, ненавистью к самому себе, потребностью быть рациональным.

Давайте посмотрим. Практические советы для ассимиляции тени. Первый шаг является решающим, а именно: способность заметить, что действия человека можно поставить под вопрос. Вначале человек находится в состоянии невинности; реакции его таковы, какие они есть; он что-то любит, а что-то ненавидит, и вопрос, насколько это уместно, не возникает. Но как только такой вопрос поднимается, человек утрачивает невинность; он становится обеспокоенным. Я мог бы ненавидеть то-то и то-то, потому что это очень плохо, но я вовсе не чувствую себя хорошо, когда я испытываю ненависть. Фактически я чувствую себя отчасти плохо, когда я что-то ненавижу, поэтому возможно я сам плох, испытывая чувство ненависти, но возможно это не столь уж отличается от того “плохого”, что я ненавижу в другом человеке.

Как только в голову приходят подобные размышления, мы начинаем пожирать собственную плоть и пить собственную кровь, как образно выразился Юнг. Я не знаю, какой более определенный совет можно дать при каждой возможности.

Вопрос: Если coniunctio рождает сознание, что можно сказать относительно его противоположности, бессознательного?

Да, coniunctio порождает и бессознательное. Это — пример факта, что психологические вопросы едва ли можно обсуждать специфически, не образовывая созвездие противоположностей о предмете разговора. А затем можно безнадежно запутаться.

Способ, которым coniunctio может родить бессознательное, состоит в том, что когда оно прорывается в полной силе и сталкивается с эго, эго может быть выведено из равновесия и стать одержимым. Затем сам смысл инсайта и откровения и великолепное осознание огромных измерений превращаются в свою противоположность — инфляцию. Таким образом, в тот момент, когда человек получает великое откровение, он становится идиотом, отождествляясь с ним. Так что да, в этом смысле coniunctio рождает бессознательное, равно как и сознание.

Вопрос: Уточните ценность и значение вины.

Одна из основных операций алхимического процесса называется mortificatio,[34] символическим образом которой выступает материал в сосуде, подвергающийся убийству, гниению, расчленению, всему, что подразумевается этим уродливым словом (умерщвление). Материя предается смерти в буквальном смысле. Таков основной образ алхимического процесса.

Алхимики считали, что применяли эти операции к материи в сосуде, но мы знаем, что работа продолжается в душе. Именно это я имел в виду, когда я говорил о необходимости опыта поражения для полной индивидуализации. Вы не обретете опыт противоположностей и их разрешения без опыта поражения, которое связано с символикой mortificatio.

Мы можем увидеть извращенные проявления этого архетипа, когда люди, словно флагеллянты, отправляются на поиски опыта. Это неправильно. Цели так не достигнуть. Это не то действие, которое эго может обязать себя выполнять, напротив, это — болезненная порочность работы эго. Однако когда бессознательное, когда судьба, когда объективные обстоятельства дают человеку опыт унижения, поражения и даже угрозы физической смерти, лишь тогда происходят наиболее важные психологические события.

Как гласит один алхимический афоризм, смерть является зачатием Философского Камня. Смерть эго или опыт смерти эго очень часто становится прелюдией к рождению осознания Самости. В «Mysterium» Юнг высказывает глубокую мысль, что “ощущение самости всегда становится поражением для эго”.[35] Поэтому столкновение с большим всегда в начале наносит поражение и вред меньшему. И опыт вины принадлежит именно этому явлению поражения, неспособности и ранения.

Вопрос: Как эффективно, реалистично, ответственно решать политические проблемы, такие как угроза ядерной войны, ситуация в Центральной Америке и так далее, зная о наличии противоположностей?

Очень хороший и очень трудный вопрос. Хочу напомнить вам о замечании Эмерсона: “Весь свет хвалится прогрессом человечества, и никто нейдет вперед”[36] Конечно, существуют люди, дело всей жизни и судьба которых требуют иметь дело с политическими реалиями. Это — арена, на которой они переживают свою жизнь. И каждый из нас, пытаясь быть максимально сознательным, должен задаться вопросом: какова наша настоящая жизненная арена. Если мы решим, что мы должны действовать в политике, то придется подготовиться к эффективному функционированию на той арене и прожить там всю жизнь.

Если, однако, что-то еще, а не политика является жизненной ареной индивида, но все же его сильно огорчает ситуация в мире, если он думает: “Я должен что-то с этим сделать”, то я предлагаю ему подумать дважды. Юнга был убежден в том, что самый эффективный способ искупления или преобразования мира, в первую очередь, состоит в преобразовании его малой части — самого себя. Пока малая часть не будет полностью трансформирована, я считаю, что индивид не вправе пытаться изменять внешний мир — если только этот мир не является областью работы индивида.

Алхимические операции в форме философского дерева (Mutus liber, 1677)

Алхимик и его помощник преклонили колени перед печью с запечатанным сосудом внутри. Вверху два ангела держат тот же самый сосуд, содержащий Солнце и Луну, духовные эквиваленты этих двух адептов. (Mutus liber, 1677)


2

Психологическая интерпретация изображений Rosarium

Сегодня речь пойдет о последовательности из десяти изображений из алхимического трактата «Rosarium philosophorum». Юнг столь много размышлял об этих картинах, что построил вокруг этого текста одну из своих основных работ, «Психологию переноса». Во введении к «Mysterium Coniunctionis» он отмечает, что «Психология Переноса» составляет часть того же исследования, что и «Mysterium», однако вынесена в отдельную книгу во избежание перегрузки.[37]

Моей первоначальной реакцией было: “Господи, почему Юнг выбирал столь запутанную книгу как «Rosarium philosophorum», чтобы говорить о переносе?” Однако по мере работы и размышлений над этим материалом в течение ряда лет, мне стало понятно, что эти картины — магические. Также ясно, что они происходят из оригинального опыта. Кто бы ни был их автором — имя того человека затеряно в туманах алхимии — он явно обладал опытом и говорил, исходя из него.

Картины Rosarium несомненно стоят, чтобы вы уделили им внимание и приложили усилия, дабы привести их в соответствие с современным мышлением. Надеюсь, что для многих из вас эти изображения окажутся значимыми, что поможет вам прикоснуться к событиям глубинного психологического опыта, которым вы обладаете и должны обладать, и что они станут постоянным дополнением к вашему сознанию.

Для начала давайте бегло просмотрим их все. Я придумал каждой иллюстрации свое собственное имя, чтобы помочь зафиксировать его в сознании. Начнем с простого перечисления названий, а затем, мы продолжим исследовать каждую картину подробно.


Изображения «Rosarium»

1. Фонтан Мандалы

2. Появление противоположностей

3. Обнаженная истина

4. Погружение в купель

5. Соединение, проявление тайны.

6. В гробнице.

7. Разделение души и тела.

8. Капли росы Гедеона из облака.

9. Воссоединение души и тела.

10. Воскресение соединенного вечного тела.

Теперь, хотя я представил их в ряд, думаю, что лучше расположить их по кругу, в виде цикла, как показано на диаграмме 1. Таким образом мы сможем представить изображения как последовательность психологических событий, способных себя повторять многократно, а не быть единственным изолированным случаем.

Диаграмма 1. Цикл Rosarium[38]

Диаграмма 2. Цикл воплощения

Еще одно преимущество такого расположения состоит в том, что мы можем почувствовать параллели данного ряда имеет с другими циклами. Некоторые из вас помнят наши прошлые семинары по христианскому архетипу.[39] На тех семинарах я показывал вам различные узловые точки жизни Христа в форме цикла, показанного на диаграмме 2. Сравнив их с циклом Rosarium, вы увидите общие черты, как только уловите основные психологические соответствия.

Необходимо обстоятельно объяснить параллели, которые я вижу между циклом христианского архетипа и циклом Rosarium:

Рисунок 2: Появление противоположностей, аналог Благовещения.

Рисунок 3: Обнаженная истина, аналог Рождества.

Рисунок 4: Погружение в купель, аналог крещения Христа.

Рисунок 5: Соединение, аналог Распятия на кресте.

Рисунки 6-8: В гробнице, разделение души и тела; роса Гедеона, аналог распятию на кресте, ламентациям и погребению Христа.

Рисунки 9 и 10: Воссоединение души и тела и воскресение единого вечного тела, аналог Воскресению и Вознесению.

Есть и другой аналогичный цикл. Гильберт Мюррей (1866-1957), видный специалист по классической филологии, оставил нам ценное описание циклической религиозной драмы, лежащей в основе классической греческой трагедии.[40] Он видел основной цикл, происхождение трагической драмы, как ритуальную реконструкцию смерти и возрождения Духа Года. Данная ритуальная реконструкция отличалась четырьмя основными особенностями или фазами:

1. Герой-протагонист, Дионис, персонифицирующий Дух Года, встречается со своим антагонистом. Когда он встречает воплощение зла, противоположности образуют созвездие. Далее между протагонистом и антагонистом следует поединок, называемый греками агон. Это — первая фаза.

2. Борьба приводит к страсти или страданию и поражению Диониса, Духа Года. Это — пафос.

3. Затем следуют плач (ламентации), френос со стороны хора, зрителей драмы.

4. Наступает чудесная энантиодромия, бог проявляется вновь; он возрождается, являясь на другом уровне, что называется теофанией.

Я снова обращаюсь к той круговой последовательности (диаграмма 3), чтобы сравнить ее с другими. Вы увидите по мере продвижения близкую параллель к изображениям Розария. Я думаю, что эти параллели неизбежны, поскольку все эти циклы происходят из одного базового архетипа.

Диаграмма 3. Смерть и возрождение Духа Года

Паттерн рисунков Rosarium представляет символически стадии динамического процесса в объективной психике. Напомню, что картины, на которые мы с вами сегодня смотрим, — алхимические, они предназначены для иллюстрации событий, происходящих в алхимическом сосуде. О них можно забыть, потому что их не показывают заключенными в сосуде. Однако именно это они должны представлять. Изображения выражают события в пределах сосуда, в некоем окружении.

В попытке понять эти вопросы в психологическом отношении, я собираюсь несколько отойти от точки зрения Юнга. Нет никакого смысла просто повторять, что Юнг имел в виду, но я настоятельно рекомендую убеждаю вам прочитать эту книгу просто для себя. Я предложу вам другие различные способы посмотреть на изображения. Речь не идет об или/или, речь идет об исследовании различных аспектов. Как и все основные символические образы, они мерцают множеством граней-значений, и вы наверное сможете открыть еще несколько значений самостоятельно. Я же намереваюсь рассмотреть этот ряд картин как представление трех различных психологических контекстов.

1. Первый: процесс, происходящий в пределах отдельной психике. В этом случае сосуд, содержащий процесс, является отдельным индивидом.

2. Второй: процесс, происходящий между двумя индивидами. В этом случае содержание сосуда — отношения в паре.

3. Третий: представление психологического процесса в пределах группы или сообщества. В данном случае это — коллективный процесс, а вовсе не личный. Индивиды, составляющие группу, будут всего лишь малыми элементами, если можно так выразиться, большей коллективной драмы.

Чем больше знакомишься с алхимической символикой, тем более становится очевидно, что алхимические образы применимы ко всему; они работают повсеместно. Таким образом, если вы собираетесь использовать образы для понимания определенного опыта или явления, нужно определить сосуд, в котором имеет место данный алхимический процесс. Три наиболее распространенных сосуда — те, которые я здесь упомянул: психика отдельного индивида, отношения между двумя индивидами или процесс, происходящий в более многочисленной группе.

Теперь приступим к исследованию изображений Rosarium по порядку.

Рисунок 1. Фонтан Мандалы

Мы имеем изображение фонтана с каким-то подобным цветку украшением сверху. Три трубы из него извергают жидкость в бассейн. Сооружение окружено приблизительно квадратной структурой с двухголовой змеей наверху, каждая голова извергает пар.

Это отсылает нас к древней идее происхождения четырех элементов из двух испарений. Первоначально существовало два испарения — дым и вода. Дымные испарения разделились надвое, став землей и воздухом, а водяной пар превратился в огонь и воду. Как вы видите, два рода пара, исходящие от змеи, производят четыре шестиконечных звезды, по одной в каждом из четырех углов, обозначающих четыре элемента: землю, воздух, огонь и воду. Существует и пятая звезда в центре, изображающая квинтэссенцию или пятый элемент, созданный объединением четырех элементов. Также мы видим солнце и луну по бокам.

Эта картина представляет как prima materia, так и ultima materia. Изображение стоит вне последовательности, оно принадлежит как концу, так и началу; это альфа и омега, представляющие оба конца процесса. Мы видим так называемый Фонтан Меркурия, что в психологическом отношении показывает основание души до рождения эго.

/

Рисунок 1. Фонтан Мандалы

На ранних стадиях развития, в юности, эго живет, в сильной степени идентифицируясь с тем, что символизирует данный рисунок. Фонтан беспрепятственно изливает свои живительные струи, потому рефлексии еще не существует. Однако в будущем, в процессе индивидуации, эго обязано коснуться предмета данного изображения и пережить его сознательно.

Хочу обратить ваше внимание на космический характер образов (звезды, солнце и луна) и их неорганическую природу (представленную четырьмя элементами и испарениями), а также рептилию. Вот каково основание человеческой души. Природа ее именно такова, в ней нет ничего человеческого. Здесь даже не млекопитающие; здесь ни в коей степени нет связи с нами, которую способна дать теплая кровь.

Образ, подобный этому, очень часто появляется как конечный продукт анализа. Обычно вначале он не обнаруживается вообще, кроме тех случаев, когда возникает потребность проанализировать что-то исходящее из бессознательного, а не происходящее в нем.

Также хочу привлечь ваше внимание к тому, сколь много заложено в данном изображении. Например, встроенная символическая последовательность 1, 2, 3, 4. Один фонтан в центре, но чуть выше его два представления дуальности: солнце и луна, с одной стороны, и двухголовая змея, с другой. Число три показано тремя струями фонтана. Они помечены надписями “молоко девственницы”, “уксус фонтана” и “вода жизни”, что суть различные синонимы для эликсира, aqua permanens, жидкой версии Философского Камня. Кватерность представлена четырьмя звездами в углах, символизирующих четыре элемента. Пятая звезда обозначает число пять.

В наши дни последовательность 1, 2, 3, 4 носит название аксиомы Марии, крайне важной для Юнга. Давайте посмотрим, как часто он к ней обращается. Я просмотрел индекс к Собранию сочинений и нашел тридцать шесть ссылок на аксиому Марии.

Мария Пророчица, Мария Еврейка, была известным алхимиком древности; своего рода предшественницей всех алхимиков. Ее аксиома звучит так: “Одно становится двумя, а два — тремя, и третьему одно — четвертое”.[41] Есть и другая версия: “Одно — это два; два — это три; три — это четыре; и четыре — это три; и три — это два, и два — это одно”.[42]

Как вы знаете, чем больше одно отражает в первых простых целых числах, тем более таинственными и значительными они становятся. Аксиома Марии соответствует древнему тетрактису Пифагора, имеющему следующий вид:

Братство пифагорейцев поклонялось тетрактису как своей священнейшей эмблеме. Они жили в то время, когда свойства числа все еще открывались. Божественность чисел и отношения между ними захватили умы этих ранних исследователей столь глубоко; они находились в такой тесной связи с их архетипическим происхождением, что священная аура чисел немедленно стала для них очевидна. Нам придется упорно работать, чтобы возвратиться к тому умонастроению, и для этого мы должны спуститься в бессознательное. Там все еще живет пифагорейская философия, и если мы дойдем до достаточной глубины, нас захватит нуминозность изначальных вещей. Алхимики имели представление относительно их качеств, однако мы, в основном, уже потеряли его.

Юнг говорил, что первые пять простых целых чисел: 1, 2, 3, 4, 5 составляют основание целой космогонии.[43] Если бы у нас было больше времени, мы прошли бы двойную аксиому Марии и показал бы вам, как это представляет психологическое развитие первой и второй половины жизни. Одно становится двумя, два — тремя, три — четырьмя; четыре — тремя, три — двумя, два становится одним. Вниз и снова назад, вниз от единства к четырехчастному разнообразию и затем назад, шаг за шагом, к единству.

Таково символическое резюме первой и второй половины жизни. У меня нет времени на рассмотрение этого вопроса, но для вас сказанное может оказаться достаточным для самостоятельного понимания.[44]

По мере того как мы проходим каждое изображение, хочу упомянуть, хоть и кратко, что подобные образы также появляются и в сновидениях наших современников. Первая картина соответствует структурам мандалы: круг и квадрат, фонтан, числа, и в особенности, самые общие образы из сновидений, относящиеся к теме тройки и четверки. Эти образы выступают в аналитическом процессе как объединяющие символы, и хотя они часто являются конечным продуктом фазы развития, иногда они могут появляться как предзнаменования будущей интеграции.

Рисунок 2. Появление противоположностей

Мы видим здесь облаченных в одежды и увенчанных коронами царя и царицу. Царь стоит на солнце, а царица — на луне. Они держат друг друга за левые руки, а в правых — цветы на длинных пересекающихся стеблях. Над их головами — шестиконечная звезда. Так как эта звезда изображена в центре, мы можем предположить, что она происходит от пятой, наиболее существенной, звезды из первой картины. Под звездой слетает вниз голубь, неся в клюве цветок, который пересекает два других цветочных стебля.

Первое изображение представляет изначальное единство, а теперь единство разделено надвое. Царь и царица встретились. Есть и конфронтация, которая имеет место под мотивацией третьего предмета, голубя. Таким образом по сравнению с Рисунком 1, мы видим соответствие separatio изначальному акту творения, отделившему свет от тьмы. Данная тема мифов творения появляется очень часто. В начале существовала лишь запутанная и сложная смесь вещей, а затем божественное вмешательство вызвало разделение, оторвав землю от небес. В данном случае это – раздельно стоящие солнце и луна.[45]

Творческий акт separatio означает рождение сознания, а сознание обозначает человека. Поэтому на Рисунке 2 мы впервые видим присутствие представителей человечества. Однако они — не совсем обычные человеческие существа, они еще не люди. Из их изображений ясно, что они — архетипы, а не люди. Это обозначено двумя способами: в первую очередь, фигуры стоят на солнце и луне. Во-вторых, они — царственные особы, что представлено коронами и одеждами. Можно сказать, что сам факт того, что они стоят на солнце и луне, указывает, что они представляют Солнце и Луну, отраженных в человеческом сознании. Также мы должны понимать Солнце и Луну в свете общей алхимической символики, чтобы установить соотношения со всеми парами противоположностей.

Рисунок 2. Появление противоположностей

Благовещение, два ангела (Джованни ди Паоло, Сиена, около 1445. Национальная Галерея Искусств, Вашингтон).

Голубь представляет здесь очень интересный феномен — он несомненно инициатор всей последующей драмы. Я рассматриваю голубя как играющего нечто вроде той же самой роли, которую сыграл змей в райском саду. Я уже говорил, что параллелью к данной картине является Благовещение, где выступает голубь, изображающий Святой Дух. Те, кто слушал, что я говорил о символах Благовещения, вспомните, что та символика, имеет определенные аналогии с искушением в Эдеме.[46] Присутствие ангелов (на картине ди Паоло выше) при Благовещении и в райском саду — два проявления одной и той же самой психологической действительности. Имеются они и на Рисунке 2.

Голубь имеет две основных символических ссылки: Святой Дух в виде голубя и голубь Афродиты. Таким образом, символически эти два различных аспекта соединены в один парадоксальный образ. Теперь мы имеем союз противоположностей в себе. Намеки на Афродиту и Святого Духа обычно не считаются идентичными!

В психологическом отношении это означает, что начало coniunctio отличается пылким желанием — ведь Афродита матерь желаний — и таким же желанием выступает Благовещение Святого духа. То, что голубь спускается со звезды, указывает на него как на вестника трансцедентной или космической Самости.

Благовещение, Святй Дух нисходит в образе голубя (Из Часослова герцога Беррийского. Музей искусств Метрополитен.)

Вы видите, что желание толкает нас к объекту в предвкушении удовольствия, тогда как благовещение объявляет о назначении сложного задания — это — опус, творение. Фактически, это одно и то же, но переживание данного опыта зависит от уровня психологического развития.

В юности мы более или менее энергично следуем нашим желаниям, пока опыт не научит нас уму-разуму. В ходе индивидуации мы узнаем, что следовать за либидо сознательно становится тяжелой задачей, опусом. И на этой картине два аспекта отношения эго к надличностному либидо объединены единственным образом голубя. Можно сказать, это союз работы и игры.

Как вы помните, эти изображения можно рассматривать тремя способами: как процесс в индивиде, как процесс в отношениях между двумя индивидами или как процесс в коллективе.

Весьма интересно, что в древнегреческой грамматике было три числа. Неудивительно, что изучение древнегреческого языка вышло из моды! Мало того, что там имеются формы единственного и множественного числа, так придется учить еще и двойные формы. Слово может быть в единственным, двойном и множественном числе. Если говорить об одном человеке, используется форма единственного числа; если о двух — двойную форму; а если речь идет о более чем двух (трех или многих) используется множественное число. Так, как язык кристаллизуется в своем раннем развитии, выражает феноменологию души. Структура греческой грамматики является примером того же, чем мы заняты здесь — интерпретацией картин тремя способами: в единстве, паре и множестве. Одно — одиночество, два — компания, три — толпа.

Мне следует напомнить вам и о другой особенности. Активация либидо, которое представлено голубем, может быть положительной или отрицательной, притяжением или ненавистью. Вражда продвигает coniunctio точно так же, как и любовь, а возможно даже и лучше. Они — две стороны одного явления, что в греческой мифологии иллюстрируется парой любовников: Арес, бог войны, и Афродита, богиня любви.

Давайте посмотрим, как мы могли бы понять Рисунок 2 с трех различных точек зрения. Если говорить о процессе в индивиде (не абсолютно точно в психологическом отношении, так как подобные предметы текучи и переменным), то отчасти верно, по крайней мере иногда, что фигура мужского пола представляет эго мужчины, а женская фигура — эго женщины. Я не рекомендую отождествлять психологический процесс с данными фигурами, но фактически это мы и делаем. Мы впадаем в идентификации такого рода, а затем обнаруживаем ошибку и нам приходится изменять наши представления.[47]

Итак, с точки зрения индивида, в данная картина может сообщать что-то вроде: эго, побуждаемое Афродитой и Святым Духом, захвачено интенсивной эмоциональной настойчивостью, желанием или ненавистью к чему-то, что происходит из анимы или анимуса. Анима и анимус являются персонификациями наших страстных желаний, поскольку они — врата в бессознательное. Изображенные фигуры говорят нам: “Иди и возьми” или “О, это ужасно!” С такой точки зрения Рисунок 2 представляет начальную фазу побуждения под влиянием положительного или отрицательного желания. Это определяет настроенность индивида.

Рассматривая отношения между двумя людьми, мы видим их как образ человека, охваченного страстью любви или ненависти к другому человеку. Это — начальное движение, затрагивающее, чтобы включить или разрушить, того, кто пробудил аффективную привязанность. Вам хорошо известно, что движение к другому в так называемой любви фактически имеет своей основой желание соединиться, вступить во владение, потреблять, поглощать.

В рамках третьего способа рассмотрения (как процесс в пределах социального коллектива) картина представляет две группы или фракции, мотивированные на противостояние друг другу. Такое событие почти всегда выражается во вражде. Вы не найдете много любовных привязанностей между двумя группами в одном коллективе. Таким образом, первоначальное столкновение будет иметь намерение разрушать. Тем не менее, желание уничтожить противника, другого, происходит из бессознательного побуждения coniunctio.

Помню, ко мне на окно как-то прилетала птичка. Она видела свое отражение в окне и никак не могла оставить его в покое. В течение многих недель она нападала на отражение, с удивительным постоянством! Птичка не могла выдержать присутствие «другого» ни секунды, и подобным образом можно размышлять и об этой картине. Однако подобное поведение происходит из образа coniunctio: побуждение уничтожить «другого» является желанием восстановить единство.

Я понимаю строительство империи, к примеру, как происходящее из стремления к coniunctio. Не вполне уместный пример из-за сосредоточенности на эго, но я думаю, что именно это побуждение дало Александру Македонскому стимул к завоеваниям. Александр имел видение — весьма преждевременное — единого мира. И хотя драма разыгралась в идентификации с эго, я убежден, что он послужил архетипическому принципу.

Данный образ часто является в сновидениях. Две фигуры встречаются во сне и между ними происходят некоторые поверхностные начальные столкновения. Встречи эго и тени, например, или иногда эго и анимуса или анимы, либо встречи двух не представляющих эго фигур. Однако первые встречи происходят неизменно.

Рисунок 3. Обнаженная истина

Перед нами опять предстают две коронованные фигуры, опирающиеся на солнце и луну, но теперь их одежды сняты. Природа их связи также отличается. Они больше не держатся за левые руки, что обозначало их бессознательную связь. Вместо этого они соединены двумя цветками, за которые держатся. Голубь все еще наверху еще с одним цветком, пересекающим другие цветы. Звезда отсутствует, ее заменяет земное воплощение — шестилепестковый звездный цветок, который соединяет две фигуры.

Я считаю, что цветы прежде всего являются ссылкой на эротический аспект энергии мотивации. В сновидениях цветы обычно указывают на две главных идеи. Если выделен один цветок, очень часто это выступает как образ мандалы, так как сами цветы — естественные мандалы. Другая идея состоит в том, что цветы олицетворяют природную возможность привлекательности. Они — проявление красоты, они — приманка. По-видимому, с телеологической точки зрения, это причина того, что растения производят цветы. Они завлекают те существа, что служат целям растения. В психологических терминах цветы представляют собой красивую приманку, которой бессознательное протягивается к эго, дабы соблазнить его на процесс индивидуации. И любой человек надеется, что это не окажется прожорливой венериной мухоловкой!

На этой картине добавилась новая деталь — мы видим слова. На Рисунке 1 мы видим их тоже, но те слова кажутся бесплотными и абстрактными, поскольку еще нет человеческого сознания, чтобы их прочитать. Здесь же каждая из трех фигур делает заявление; мы видим язык, что указывает на некоторые существенные изменения при столкновении двух противоположностей. На свитках Солнце говорит: “O Луна, позволь мне быть твоим супругом”; Луна отвечает: “О Солнце, я должна подчиниться тебе”; а голубь говорит: “Дух есть то, что соединяет”. В другой версии этой картины голубь произносит: “Дух есть то, что оживляет”.

Теперь как я уже упоминал, левые руки фигур более не соприкасаются, а звезда исчезла. Насколько я понимаю его, шестиконечная звезда из первых двух картин спустилась вниз и разместилась между двумя фигурами и голубем. Шестиконечная звезда появилась уже на Рисунке 2, но еще присоединились к композиции не полностью из-за соединения левых рук фигур; те две фигуры тогда еще не полностью посвятили себя шестикратной связи, в отличие от нынешней ситуации.

Рисунок 3. Обнаженная истина

Изображение намекает, что звезда, свидетельство трансцендентного или космического измерения, теперь образовала созвездие в отношениях между Солнцем и Луной, что соответствует воплощению божества. Вы видите спуск надличностного содержания в сосуд отношений между двумя фигурами. Или же можно сказать, что в человеческую сферу попал Образ Божий (imago Dei).

Напомню вам несколько замечаний Юнга на эту тему в “Ответе Иову”:

«Любая противоположность – в Боге, а потому человек должен взваливать противоположности на себя. Если он так и поступает, то это значит, что Бог завладел им во всей своей противоречивости, т. е. воплотился. Человек преисполняется божественного конфликта.»[48]

«Бог действует из бессознательного самого человека и побуждает его гармонизировать и сопрягать противоположные импульсы, постоянно входящие в его сознание со стороны бессознательного.»[49]

Давайте рассмотрим значение Рисунка 3 с точки зрения трех разновидностей опыта. Во-первых, применительно к индивиду есть указание на образование созвездия противоположностей и их сознательную связь, а также особое обязательство что-то предпринять. Например, это может быть обязательство добиться некоего желаемого объекта: человека, автомобиля, профессии, нечто великого или малого. Возможно, это принятое решение некоторым серьезным способом затронуть бессознательное, пойти его путем — образы Rosarium могут относиться к величинам различной важности. Однако тогда обязательство состоит в следовании интенсивным влияниям, будь они положительными или отрицательными. Таким образом то, что было представлено на Рисунке 2 как бессознательное убеждение, на Рисунке 3 становится сознательным решением; бессознательная связь, олицетворенная левыми руками, прекратилась.

Будучи процессом отношений, картина предполагает, что эти два персонажа потеряли свои персоны и теперь приближаются друг к другу с тем, что Юнг именует “обнаженной истиной”. Они взаимно стремятся продолжать отношения — они не просто флиртуют, как на Рисунке 2. Образуется психологическая близость, и между ними вступает в связь третий предмет — трансцедентная звезда; близость начнет переживать себя в некотором роде — на благо или на зло.

Рассматривая данную тему как процесс в коллективе, предположим, что две противостоящих фракции выразили открытую враждебность. Их персоны вежливости были сброшены; они показали свое реальное отношение друг к другу, а значит перспектива войны возрастает.

Образы такого рода довольно часто обнаруживаются в сновидениях. Нагота в сновидениях столь распространена, что даже много лет назад попала в рекламу: “Мне снилось, что на мне был бюстгальтер Мейденформ”. Весьма часто такой образ относится к дефектной персоне и обозначает, что человек движется к погружению в купель неумышленно, не зная, что делает. Подобные сновидения напоминают: “Погоди-ка, ты действительно намерен предпринять этот процесс или же всего лишь наткнулся на него по ошибке? Если это твоя большая ошибка, тебе лучше одеться”.

Хотя в других случаях образ наготы в сновидениях свидетельствует о психологической честности. Все притворство снято и отброшено; процесс будет продолжаться со всей честностью.

Бело-красная роза, “золотой цветок” алхимии, как место рождения filius philosophorum (“Ripley Scrowle,” 1588).

Рисунок 4. Погружение в купель

Мы видим заполненную водой купель, шестиугольный бассейн, и таким образом вновь дублируется шестичастная природа звезды и расположение цветов на более низком уровне. Обнаженные коронованные царь и царица сидят в воде, голубь снова присутствует.

Столкновение сделало шаг вперед, две фигуры теперь объединены не только цветами, которые они держат, но также и водой. Они положили начало состоянию взаимного solutio.

Solutio — основной алхимический образ, а также имеет чрезвычайную важность в психологическом отношении. Основные образы, относящиеся к данной символической системе, включают плавание в воде, купание, омовение потоком воды, возможно утопление, растворение; но также и крещение и омоложение посредством испытания водой. Solutio являет образ нисхождения в бессознательное, что производит эффект распада твердой организованной структуры эго. Для алхимика solutio означает возвращение дифференцированной материи в ее первоначальное недифференцированное состояние prima materia. Вода мыслилась как материнская утроба, а вхождение в воду, solutio, как возврат в чрево ради возрождения. К примеру, в одном из текстов старый король подвергается solutio посредством утопления, произнося следующее:

Иначе я не могу войти в Царство Божие:

И посему должно мне вновь родиться,

Я смирюсь на груди Матери,

Растворившись в Первой Материи, и упокоюсь.[50]

Что же, две фигуры следуют тому же рецепту. Есть и другой алхимический рецепт solutio из «Тайной Книги Артефия»:

«Раствори тогда солнце и луну в нашей растворяющей воде, которая есть знакомая и дружественная, и следующее в природе в них, и как бы это была утроба, мать, источник, начало и конец их жизни. И это есть причина, почему они улучшаются или исправляются в сей воде, поскольку природа радуется природе подобной… Итак надлежит присоединяться к кровному родству или сходству видом… И поскольку солнце и луна происходят из сей воды их матери; им должно вступить в нее снова, то есть, в утробу их матери, дабы они регенерировались или родились снова и сделались здоровее, благороднее, а также сильнее.»[51]

Рисунок 4. Погружение в купель

Образ царя и царицы в купели и растворение Солнца и Луны обращаются к известному алхимикам химическому факту: для них Sol и Luna, солнце и луна соотносятся с золотом и серебром. Алхимики были увлечены идеей так или иначе объединить эти два металла, представляющие противоположности. Но как это сделать? Предположим, они обнаружили, что один из способов соединения состоял в сплавлении с ртутью; тогда получается амальгама, то есть смесь или союз золота и серебра.

С химической точки зрения именно это представляет картина: золото и серебро, погружаемые в фонтан меркурия, в ванну жидкой ртути, чтобы подвергнуться растворению. Таков химический образ того, что фактически происходит в лаборатории; но конечно, все богатые фантазии алхимиков, спроецированные на данный образ, являются выражением психологического процесса в бессознательном.

Рисунок 4 являет нам образ мистического участия (participation mystique). Вы видите, как согласно рецепту золото и серебро были первоначально рождены из чрева матери, которая соответствует фонтану меркурия. Первоначально противоположности были разделены и дифференцированы от матрицы бессознательного, но теперь они полностью меняют направление и возвращаются во чрево, вновь сплавляясь в исходное состояние. Рецепт говорит об этом с большой красноречивостью: “Наша растворяющая вода, которая есть знакомая и дружественная”. Они улучшаются — смягчаются — и радуются, по мере растворения; вот в чем состоит идея.

В психологическом отношении это и верно, и не верно, поскольку зависит от уровня развития эго. Мы должны быть благодарны Эриху Нойману за прекрасную проработку различных аспектов феномена сплавления и слияния с Великой Матерью. В «Происхождении и истории сознания» он высказывает мнение, что слияние и растворение в идентификации с Великой Матерью, которая совпадает со слиянием в фонтане меркурия, испытывается по-разному в зависимости от уровня развития эго.[52]

Для довольно незрелого эго возможность избавить себя от болезненного опыта отдельного существования представляется благословением. Таким образом это погружается в материнский фонтан, теряет свое различаемое состояние и воспринимает его как блаженство, как своего рода экстаз забвения. Однако, по мере развития эго до несколько большей степени, оно узнает, что автономное существование является драгоценной и рискованной вещью. И тогда угроза возвращения в недифференцированное растворенное состояние переживается как ужас небытия. В тот момент фонтан меркурия принимает на себя аспект челюстей пожирающего монстра. Достаточно развитое эго, способное оценить отдельное существование, сбежит от опыта растворения в ужасе. Нойман превосходно разрабатывает этот вопрос, который является основной темой Рисунка 4.

Меркурий как Дева, стоящая на фонтане из золота (Sol) и серебра (Luna) (Фома Аквинский, pseud.; De alchimia, XVI век).

Вопрос: Наоборот тоже верно? Может ли зрелое эго ощутить мгновенное блаженство, зная, что может из него выйти?

Дело в том, что никому из нас никогда не достигнуть состояния полной зрелости без небольшого элемента “благословения”. Иными словами, психика является композитной; это не всего лишь одна сущность, а смесь вещей, однако говоря о различных стадиях, мы должны притвориться, что они разделены более точно, нежели на самом деле.

Вопрос: Это такая счастливая картина — та пара в горячей ванне… но как насчет противоположного? Вы говорили о любовном аспекте, а присутствует ли враждебность?

Верно. Давайте теперь рассмотрим эти вопросы с точки зрения наших трех способов. Во-первых, если подумать о картине как о представлении процесса в индивиде, происходит погружение в бессознательное. Индивид охватывает объект страстного желания, и начинается процесс слияния с ним. Обычно подобное переживается позитивно; и в сознании отрицательный аспект не обнаруживается вплоть до нескольких картин позже. Мы еще доберемся до этого момента, но обычно для человека эта ситуация воспринимается как вполне счастливая.

Вопрос: Насколько я понял, иногда процесс показывает себя как любовь, а иногда — как борьба. Как данная стадия отражается в сновидениях — в индивидуальной, парной или коллективной форме — когда ситуация означает вражду, а не любовь?

Точно так же. Понимаете, идентификация с пылкой страстью так или иначе является растворением.

Рассматривая процесс в пределах отношений, можно сказать, что движение к единению стало безвозвратным, и эти двое приходят в состояние слияния или взаимной идентификации, что составляет мистическое участие.

Алхимические образы solutio. Вверху: омовение; внизу: царь и царица в купели (J.D. Mylius, Philosophic reformata, 1622)

Другая важная особенность интенсивных личных отношений хорошо проиллюстрирована на Рисунке 4. В этой конфигурации врожденная Самость, потенциально доступная каждому человеку, образует созвездие в сосуде отношений. На картине Самость иллюстрируется спуском шестиконечной звезды вниз к шестилепестковому цветку образца и затем в шестигранную купель. Иными словами, трансперсональный фактор, потенциально доступный каждому, образовывает созвездие в отношениях — однако все еще не индивидуализировано. Каждый партнер обретает опыт цельности в отношениях, и это — весьма ценное событие.

Как вы видите, в данном случае мы имеем не просто отрицательное растворение, потому что сосуд, содержащий сплав идентификации, является сосудом, представляющим надличностное образование. Данное общее явление, как вам известно, может продлиться целую жизнь. Сколько мы наблюдаем брачных союзов, где два партнера составляют две половины целого; цельность живет в паре — не в одном из партнеров — и она работает! Когда один из супругов умирает, вскорости умирает и другой, потому что сосуда оказывается разбит. Такова была бы картина положения дел; если бы процесс останавливался на Рисунке 4.

Третья возможность состоит в анализе картины, выражающей процесс в пределах коллектива. В этом случае две противостоящие фракции перешли точку невозврата, война объявлена. Значение войны, значение самого соперничества, оказывается той же самой шестиугольной купелью; она имеет то же самое значение, что и отношения пары. Так я понимаю ответ Кришны Арджуне в Бхагавад-Гите. Арджуна, уже на рассвете дня сражения, не хочет бороться. Многие родственники ополчились против него; он готов сдаться: “Я не хочу бороться против моих родственников”. Кришна, приняв вид его колесничего, учит его поступить иначе. В конце-концов, Арджуна вступает в бой.

Доктрина эта очень трудна, хотя суть ее краткая: “Ты выходишь и сражаешься”. Нам следует отыскать очень широкую точку зрения, чтобы понять этот совет, и я думаю, что образы помогут нам с точкой зрения. Пока возможность coniunctio находится в коллективной ситуации, человек служит цели coniunctio, играя свою роль в великой коллективной драме. Вот как я понимаю действия Арджуны. В конце концов, это произошло приблизительно в 600 году до н.э., когда был записан эпос. Если судьба помещает индивида в какое-то время и в какое-то место, где coniunctio проявляется в пределах сосуда войны, придется просто подчиниться.

Данный образ часто встречается в сновидениях. Все различные образы, относящиеся к solutio, являются применимыми. Целая глава о символике solutio в «Анатомии души» вполне относиться к этой картине. В основном, это означает пропитываться бессознательным, у которого имеются различные возможности, что потенциально благоприятно и может очистить, способствуя обновлению и возрождению. Но также существуют и очень тревожные значения, в которых индивид может подвергнуться растворению и утоплению, смерти и рассеиванию, и это часто зависит от того, рассматривает ли индивид проблему в краткосрочных или долгосрочных условиях.

В краткосрочной перспективе образы solutio в сновидениях очень часто являются зловещими — например, наводнения, приливные волны. Однако в длинном ряде сновидений можно оглянуться назад на подобные сны и увидеть, что они фактически объявляют основные стадии развития; они — предвестник опыта возрождения и смерти. Конечно, этот эффект легче почувствовать ретроспективно, нежели чем в перспективе.

Образ solutio: царь, затянутый водоворотом (Michael Maier, Atalanta Fugiens, 1618)

Рисунок 5. Соединение, проявление тайны

Здесь мы видим полностью отличную ситуацию. Знакомые образы предыдущих картин пропали. Две фигуры полностью погрузились в фонтан и находятся под водой, и следовательно, вообще не видимы. Однако через стенку купели мы можем заглянуть внутрь и увидеть, что происходит под поверхностью воды. Вот почему я называю изображение “Соединением, проявлением тайны”. Действительно, не предполагается, чтоб мы увидели происходящее, так как возможность увидеть хоть проблеск в глубине станет нарушением священной тайны.

Голубь отсутствует; равно как и звезда, цветок тоже исчез. Солнце и Луна остались; но они опустились к фигурам, потому что те персонифицируют солнце и луну, с которыми находятся в состоянии общения.

Таким образом, картина изображает завершение первой половины процесса, что напоминает мне об элевсинских мистериях. Как вы знаете, что действительно происходило в Элевсине — нам точно неведомо. Тайну хранили столь ревностно, что никто не мог быть уверен в том, что получил посвящение. Однако у нас есть причина полагать, что в звездный час великих тайн Элевсина жрец и жрица спускались в глубины земли и праздновали иерогамию, священный брак, плодом которого становилось рождение ребенка. Дитя представляли группе верующих, причем в символическом виде — выносили сноп пшеницы. Этот обряд происходит из смерти и возрождения Диониса, который пересекается с Осирисом в ассоциации с символикой зерна. Я упоминаю эту связь, чтобы вставить ее в последовательность диаграммы 3.[53]

Подобное происходит на Рисунке 5. Ныне эта стадия обычно не испытывается сознательно, ее проживают, но не испытано. В подавляющем большинстве случаев, где этот цикл начинается — бесконечно повторяясь в истории человечества — цикл замыкается в Рисунке 5, возвращается к Рисунку 1 и начинается снова.

Как вы видите, осознание не увеличивается, когда мы хватаем объект желания — знакомо, не так ли? Овладение не приносит осознания, нисколько. Мы просто чувствуем удовлетворение, а затем начинаем снова. Таким образом, обычно то, что мы видим здесь на Рисунке 5, покрывается темной завесой, и цикл далее не идет. Но я думаю, что и этого в значительной степени достаточно для первой половины жизни.

Рисунок 5. Соединение, проявление тайны

Зерно, вырастающие из мертвого тела Осириса (С барельефа в Филах)

Однако может настать время, когда этого не произойдет. Завеса падает, окно распахивается, и появляется возможность бросить взгляд на действительные события в психологическом отношении. Это означает проблеск понимания того, как работают противоположности. Как только мы это замечаем, эффектом становится ужасающий шок, и индивид уже не станет прежним. Если цикл возвращения к Рисунку 1 не сработает; индивид больше не будет наивным дитя природы. Я думаю, что данная тема перекликается с Шекспиром — по крайней мере, звучит по-шекспировски!

Вот что происходит в человеке. С точки зрения отношений мы находим указание на то, что оба партнера достигли полного состояния взаимной идентификации. Прежде всего речь не идет о конкретной сексуальность. Скорее мы говорит о том, что сексуальность символизирует в психологическом отношении: состояние психологического единства, на которое я ссылался, рассказывая о предыдущей картине. Это может быть кульминацией единства.

Зеленый лев”, пожирающий солнце (Rosarium philosophorum, 1550)

То, что действие имеет место под водой, указывает на его бессознательный характер. В этом кроется настоящая опасность для одностороннего солнечного сознания, и параллельная картина в Rosarium указывает на угрозу. Мы видим изображение солнца, которое проглатывает лев. Инстинктивный уровень одерживает верх.

Если иметь в виду процесс в коллективе, на Рисунке 5 представлены две антагонистические группы или фракции, слившиеся в фатальном объятии. Идет война, и последствия будет определены битвой. Вы знаете, что поединок ранее считался одной из форм правосудия. Всякий раз, когда между двумя фракциями или двумя людьми возникал спор любого рода, их спор мог быть вынесен на испытание поединком. Идея состояла в том, что на стороне победителя, кто бы он ни был, должен был стоять сам Бог. Эта психологическая техника все еще работает практически во всем коллективном функционировании на любом уровне — от международного до национального, вплоть до много меньших организаций. Испытание боем определяет результат.

Обычно место возвращения цикла становится обрывом, возвращением к стадии 1.без перехода на стадию 6. Это соответствует состоянию нормального развития эго, в котором успехи и достижения значительно перевешивают неудачи. И это означает целый ряд удовольствий, удовлетворяющих опытов, которые помогают развитию эго, способствуя определенной способности функционирования, получая желаемое, идя от одного успеха и одного желания к другому — однако не к другому уровню сознания. Человек придет лишь к первой половине жизненного сознания, но не ко второй. Тема второй половине жизненного сознания появляется на последних пяти картинах.

Я должен сказать пару слов о том, как этот образ является в сновидениях. Как каждый из нас интерпретирует приснившийся половой акт? Обычно он относится с состоянием близости, имеющей место между эго и анимой или анимусом, в зависимости от того, идет ли речь о мужском или женском эго.

Каждый раз, когда я встречаю сон, где сновидец совершает половой акт с индивидом противоположного пола, я немедленно разыскиваю то, что происходило накануне. Я ищу атаку анимуса или настроение анимы — сообразно тому, снится ли сон женщине или мужчине — потому что именно с полом обычно относятся сновидения такого рода. Они обращаются к запретным сношениям с анимой или анимусом.

Однако такие сношения являются аспектом coniunctio. Они запретны лишь потому, что эго выстраивает определенные критерии, согласно которым так и есть. Это пример слияния эго с фигурой из бессознательного, и критика действует лишь в короткой перспективе, потому что обычно уровень адаптации индивида снижается на несколько градусов, если он находится в настроении анимы или анимуса. Ценность такого опыта состоит в его наличии; здесь может быть положено начало узнавания природы анимы или анимуса, что тогда способствует преобразованию coniunctio в сознательный опыт.

Если две фигуры, кроме эго находятся в общении, значение здесь совершенно другое: скорее, речь идет о соединении противоположностей.

Вопрос: Не могли бы вы сказать что-нибудь о числе шесть?

Шестерка — второе проявление тройки в ряду чисел, что геометрически представлено пересечением двух треугольников, обращенный вверх и вниз. В алхимической символике, треугольник вершиной вниз обозначает воду, а вершиной вверх — огонь. Вместе они представляют союз противоположностей.

Шесть также считается числом брака, поскольку два треугольника огня и воды объединены в шестиконечную фигуру. Я думаю, что это главное указание на символику шестерки в этом ряде изображений.[54]

Вопрос: Что если в сновидении, подобном изображению на Рисунке 5, оказываются две фигуры одного пола?

Если они одного пола, это означает, что эго и тень требуют интеграции. Интеграция еще не имела места, и бессознательное стремится к ней. Это образ потенциальной интеграции.

Вопрос: На более ранних картинах луна была полумесяцем. На Рисунке 5 луна полна. Это важно?

Я не думал об этом, но наблюдение интересное. Вполне соответствует, не так ли? Когда вы погружаетесь в воду, вы оказываетесь в сфере луны, и для луны естественно, чтобы она была полна. Хорошее замечание.

“Эликсир луны” (Codex Reginensis Latinus 1458, XVII в.)

Рисунок 6. В гробнице

Все радикально упрощается! Мы видим могильную плиту с лежащим на нем нетронутым мертвым телом, и это — все, что есть. Напоминаю вам, что это изображение следует за уже рассмотренной картиной открытия тайны. С такой точки зрения картина показывает эффект наблюдения того, что произошло на Рисунке 5. В буквальном смысле бьет наповал.

Существует множество различных способов рассмотрения, но я хочу обратить внимание на один из них, особенно с точки зрения моих более ранних замечаний о противоположностях: Рисунки 5 и 6 представляют последствие наблюдения в динамике противоположностей. Как только человек увидит, как они работают, он будет ошеломлен. Он окажется внезапно изгнан из жизненного процесса, который его поддерживал, а шок произведет эффект своего рода психологической смерти. Как только вы заглянете на обратною сторону работы противоположностей, вы перестанете быть их жертвой, но в то же время вы потеряете связь с энергией, которая двигала вас через жизнь.

Такой инсайт способен буквально убить. Это образ того, что происходит, когда индивид сталкивается с точкой зрения вне противоположностей, что наносит глубокое — возможно фатальное — ранение эго. Поскольку при условии объединения противоположностей и если индивид заглядывает за механизм противоположностей, движущая часть психики ломается. По крайней мере, ломается движущая часть эго. Исчезает энергетический градиент между полюсами, поддерживающими поток жизни. Противоположности уравновешивают друг друга.

С точки зрения типичной алхимической символики это образ mortificatio.[55] Очень немногие алхимические операции следуют друг за другом регулярно; как правило, никакой строгой последовательности нет. Однако существует определенная регулярность: за coniunctio следует mortificatio. Если coniunctio не является окончательным, полностью завершающим процесс — если происходит промежуточное или меньшее coniunctio[56] — тогда mortificatio неизбежно, и это показано в данном ряде картин.

Оглянитесь вокруг, и вы увидите множество примеров. Это тема брака и смерти: брак, за которым следует смерть, либо кто-то женится на Смерти, либо еще какая-нибудь связь.[57] Здесь находит свое выражение архетипическая последовательность coniunctio, сопровождаемая mortificatio. Подумайте, например, о Тристане и Изольде, Ромео и Джульетте. Можно сказать, с точки зрения архетипов, что судьба любовников — умереть. Таким образом, если речь идет о любовнике, лучше отбросить идентификацию с данным состоянием, пока риск не станет фатальным.

Здесь покоятся мертвые Царь и Царица,
Душа терпит великое бедствие.

/

Рисунок 6. В гробнице

Рисунок 6 можно рассмотреть и другим способом: как представление смерти эго после столкновения с Самостью. Это может произойти, если эго полностью отождествлено с одной стороной пары противоположностей. Затем, когда возникает соединение, эго постигает судьба объединенных противоположностей: противоположности умирают в ходе рождения более высокой тотальности, которая превышает их, но если эго будет отождествлено с одной из частей, то оно разделит опыт смерти.

Оскар Уайльд однажды заметил, что получить желаемое намного хуже, чем не получить его вовсе.[58] Он переживал эту последовательность в своей личной жизни, как вы можете знать, и поражение привело к значительному углублению его психологии.

Рисунок 6 показывает нам, что происходит после того, как человек объединяется с объектом, который несет проекцию желания, обеспечивая явление сознания на сцене. Как я уже говорил, очень часто происходит замыкание цикла, и первые пять картин повторяют себя. Но если сознание входит в картину, то человек получает то, что хочет, обнаруживая, что это не то, что он хотел. Следовательно, он получает ощущение разочарования и смерти.

Вопрос: Что остается после удаления проецирования?

На какое-то время не остается ничего. Если жизнь заключается в особом внешнем объекте и затем эта жизнь, эта энергия, оставляет объект, то от той связи не остается ничего. Но тогда недостающая жизнь должна быть обнаружена и открыта вновь внутри. У проекции есть шанс на интеграцию.

В некоторых текстах алхимики заявляют, что смерть является зачатием Философского Камня.[59] Это необходимое начало процесса, который представляет развитие Философского Камня. Если Рисунок 10 можно назвать изображением Философского Камня, то Рисунок 6 является его зачатием, первым шагом. Слово conceptio написано вверху Рисунка 6.

Скелет как образ mortificatio (A.E. Waite, trans., The Hermetic Museum)

Вот что Юнг говорит о психологии данного события:

«Интеграция содержаний, всегда бывших бессознательными и проецировавшихся, подразумевает серьезное ущемление эго. Алхимия выражает его с помощью символов смерти, увечий, отравления ядом.»[60]

Именно это представлено на Рисунке 6.

Так столкновение меньшего, эго, с Самостью вызывает повреждение, которое граничит с фатальным. Я думаю, что это подобно столкновению первобытное общество с более высокоразвитым.

Давайте рассмотрим немного далее аспекты символики mortificatio. Я дам вам несколько относящихся к вопросу алхимических текстов, просто для создания атмосферы.

«О счастливые врата черноты, — восклицает мудрец, — что суть проход к сей столь славной перемене. Учись, посему, кто бы ни притязал на данное Искусство, лишь бы знать сию тайну, поскольку знающий ее должен знать все, но быть неосведомленным о ней значит быть неосведомленным обо всем. Ибо гниение предшествует зачатку каждой новой формы в существование.»[61]

Гниение является одним из аспектов mortificatio. Это всего один шаг вперед — ты умираешь и затем гниешь. Вот что говорит об этом один алхимический текст: «Гниение имеет столь большую силу, что уничтожает старую природу и трансмутирует все в иную новую природу, принося и другие новые плоды. Все живые существа умирают, все мертвое разлагается, но затем все мертвые возвращаются к жизни. Гниение устраняет остроту всех разъедающих духов соли, делая их мягкими и сладостными.»[62]

Парадоксальный образ мышления, но идея состоит в том, что воняющее и мерзостное гниение вызывает сладостные и мягкие последствия.

Наиболее часто в текстах встречается царь (король) или Sol, который подвергается mortificatio. В последовательности Rosarium это одновременно Sol и Luna. Для человека Sol представляет архетипический принцип функционирования эго, а Luna — то же самое для женщины. Именно такой эгоцентризм должен быть умерщвлен на определенной стадии. Юнг писал:

«Эгоцентризм является необходимым признаком сознания и также является его специфическим прегрешением.»[63]

А mortificatio — возможное наказание за тот грех.

Как это образ обнаруживается теми различными способами, о которых мы говорили? В индивиде находится изображение ситуации, где эго объединяется с желаемым объектом и затем испытывает разочарование. Это следует не только за любым прежним событием, но скорее за некоторым решающим приобретением опыта в то время, когда новый уровень сознания уже готов появиться. Затем после обретения того, что индивид мыслил желательным, индивид обнаруживает, что все время искал не ту вещь, и это производит эффект откровения.

Возможен и совсем противоположный образ — неудача в получении желаемого и фрустрация. Поскольку настало время, индивид отбрасывает проблему и отправляется на поиски лучшего, однако выносит или обязан вынести горечь полного расстройства, не добившись желаемого. В процессе поражения и mortificatio индивид совершает переход на другой уровень знания.

Вы видите, так или иначе это опыт поражения. Если получить желаемое и узнать, что на самом деле этого не хотелось, то в конце концов поражение столь же очевидно, как и в случае отсутствия желаемого, а в некотором отношении даже хуже, потому что индивид делает все сам.

С точки зрения отношений мы можем думать о процессе как о представлении двух человек, психологически слившихся друг с другом, как я говорил ранее, и в ходе этого слияния потерявших свои отдельные личности, а затем обнаруживших данный факт. Если не понимать произошедшего, Рисунок 5 не будет пройден; но если действительно обнаруживается тот факт, что в зависимом слиянии в состоянии мистического участия с партнером вы потеряли свою личность, тогда это переживается как смерть. Это и есть смерть, это уже произошло, но не регистрируется, пока человек не станет осведомлен о такой смерти. Ситуация становится бедствием, только когда обнаруживается. Однако открытие данного факта позволяет процессу продолжиться на следующие стадии, представленные на Рисунках 7 — 10.

Если мы рассматриваем Рисунок 6 как представление процесса в коллективе, то можно сказать, что война между двумя фракциями окончена. Борьбе, имевшей место на Рисунке 5, пришел конец. Проблема решена; по-видимому, обе стороны истощены, как победитель, так и побежденный. Те же самые вопросы применимы, если процесс не должен быть сорван. Возможно, вы заметили в истории, что часто страна, проигравшая войну, поздние добивалась более высокого уровня коллективного развития, нежели победившая. Во всяком случае опыт поражения также должен иметь место в общности, чтобы этот образ мог появиться. Естественно, с большей вероятностью образ появится у побежденной стороны, но также может иметь место и у победителя, например, в случае пирровой победы, либо осознания того, что война не стоила борьбы и жертв.

Однако с этого момента я не считаю возможным далее исследовать последовательность картин с точки зрения коллективного процесса. Возможно кто-то еще способен на такое, но я лишь в состоянии интерпретировать их как процесс в пределах индивида. Я полагаю, что коллективные или двойные интерпретации прекращаются на Рисунке 6, и если кто-либо не согласится со мной, то я буду рад послушать [64]

И вот теперь, Рисунок 6 нисколько не является необычным с точки зрения образов сновидений — образ смерти некоего лица — что представляет процесс трансформации. Я всегда толкую смерть в сновидениях как часть более широкой темы смерти и возрождения, и если возрождение не будет очевидно в одном сновидении, то почти всегда оно обнаружится, рано или поздно, в будущем.

Но конечно образ оказывает наибольшее влияние, когда у сновидца имеется опыт смерти. Это не столь распространено, но и не редко, по моему опыту смерть во сне никогда не означает буквальной смерти. Скорее, она означает весьма значительное изменение установок. Достаточно значимое для бессознательного, чтобы выразить его с точки зрения смерти — старое эго и его управляющие принципы изменяются до такой степени, что это ощущается как фактическая смерть.

Вопрос: Вы не могли прокомментировать гермафродитические качества существа на Рисунке 6?

Я могу повторить то, что Юнг говорит относительно актуального клинического материала из собственной практики — и то же относится к моему собственному опыту — образ гермафродита вовсе не является образом конечного продукта. Скорее, это образ оригинальной сложной смеси, prima materia, который должен подвергнуться дифференцированию.[65]

Рисунок 7. Разделение души и тела

Все опять несколько усложняется, в картине появляется больше элементов. Мы видим ту же самую могильную плиту с лежащим на ней телом, но еще и крошечная фигурка поднимается от тела в облако, проплывающее поверх гробницы.

Перед нами представление древнего образа души, отделяющейся от тела в момент смерти. Вы можете найти подобную графику в некоторых старых текстах — у Гомера, например. Когда человек умирал, очевидцы считали, что и правда видели, как некая призрачная дымка выходила изо рта покойника и поднималась вверх. Люди считали это душой, отходящей от тела в момент смерти. Отделение души было сильно связано с дыханием, потому что вдох и выдох являются доказательствами, что душа все еще находится в теле; а когда дыхание останавливается, тогда душа оставила тело. Я слышал нечто подобное от людей, ставших свидетелями смерти и получивших яркое ощущение души, оставляющей тело, которая очень часто уподобляется дуновению.

Вот разделение четырех элементов,

Словно от безжизненного тела отделяется душа.

Рисунок 7. Разделение души и тела

В психологическом отношении данное явление соответствует, хоть и в меньшей степени, тому, что происходит при сломе любой значительной идентификации или проецирования. Часть души отделяется от конкретного, материального сосуда. Пока у нас есть части нашей души, сохраненной, словно на банковском депозите, в различных объектах, действиях или людях в нашей внешней среде, тогда жизнь течет свободно, происходит обмен своего рода дыханием между нами и теми частями нашей вынесенной вовне души. Жизнь продолжается; жить интересно, человек жив, все в движении.

Но если какой-либо из сосудов души умирает, реакцией становится горе, потому что в то же время умирает частица самости. Требуется своего рода разделение. Нужно забрать часть собственной души у умершего, иначе он потянет нас за собой в могилу.

То же самое может произойти, когда человек или объект умирают в психологическом смысле — не обязательно происходит буквальная смерть. Психологическая смерть случается, когда уменьшается проецирование, направленное на нас. Исчезает часть непрерывной жизни, к которой мы привыкли, и мы в действительности становимся мертвы, пока та недостающая часть нашей души не восстанавливается. Этот и процесс и представлен на Рисунке 7.

Мне попался поразительный пример сновидения с данным образом. Несколько лет назад я переехал из Нью-Йорка в Калифорнию, чем понятно огорчил некоторых пациентов, с которыми работал. Один из пациентов, в тот день, когда я собирался сообщить ему, что через два месяца уеду, да, в тот самый день, когда я хотел ему это сказать, рассказал мне свой сон:

«Я наблюдал следующую сцену: Я видел свой собственный труп, положенный на носилки, где плоть отваливалась с костей ноги, как будто в наглядном пособии. Это было словно как смотреть на вареного цыпленка, когда мясо легко отделяется от кости. Я сказал себе: “Это мой труп!” Тогда голос ответил: “Душе требуется час, чтобы оставить тело. Важно, чтобы вы помогли удержать тело от распада в течение часа, пока душа не сможет найти нужный выход”.

Это замечание было по-видимому направлено к какому-то служителю, а затем, снова как будто в наглядной демонстрации, нечто похожее на облако или пар было высосано у меня изо рта.»

В современном сновидении повторился древний образ.

Мне сразу же стало очевидно, что этот сон указывал на то, что я еще не сказал моему пациенту. И конечно же сновидение сказало мне, что не следует слишком торопиться, потому что “душе требуется час, чтобы оставить тело”. В данном случае час сновидца ассоциируется с аналитическим часом. Наверное, не только по этой причине, но я действительно устроил так, что в течение года или дольше я жил между Нью-Йорком и Калифорнией, постепенно заканчивая анализ. Все удалось хорошо, но разве не удивительно, что бессознательное могло представить сон такой глубины и важности? Для меня это стало мерой факта, что аналитический процесс был абсолютно крайне важен для данного человека, вопросом жизни и смерти.

Теперь, посмотрим на четыре картины в ряду Rosarium — Рисунки 6, 7, 8 и 9, которые показывают смерть, отделение и вознесение души, а затем ее возвращение. Данные изображения определенно соотносятся с тремя стадиями coniunctio, которые Юнг обсуждает в пространной последней главе «Mysterium Coniunctionis». Я кратко просуммирую содержание главы, потому что считаю ее важной для соответствующего понимания изображений.[66]

Опираясь на большое количество алхимических текстов, в основном авторства алхимика Герхарда Дорна, Юнг демонстрирует, что алхимическое coniunctio фактически имеет место на всех трех стадиях. Я дам вам схему этих стадий.

Первая стадия заключает союз души и духа, который имеет место одновременно с разделением души и тела. Это двойная операция, в которой душа отделяется от тела, и в процессе разделения объединяется с духом. Данная стадия называется латинским термином unio mentalis, что означает умственный союз, но давайте использовать латынь, чтобы указать, что мы говорим о технической первой стадии coniunctio: союзе души и духа.

На второй стадии coniunctio, unio mentalis – то, что объединяет душу и дух — воссоединяется с телом. Таким образом, теперь у нас есть союз души, духа и тела; и это — вторая стадия coniunctio.

На третьей стадии единство тела, души и духа объединяется с unus mundus. Или скажем, что происходит единение с миром, и таким образом вызывает то, что Юнг называет unus mundus, “один мир”.

Однако этого не вполне достаточно, чтобы понять содержание последних картинах Rosarium. Нам нужно немного больше.

Первый шаг включает отделение души от тела, а затем дальнейшее — союз души и духа — происходит автоматически. Юнг говорит об этом:

«Но для того, чтобы их воссоединение произошло, разум… должен быть отделен от тела (что является эквивалентом “добровольной смерти”), поскольку соединиться могут только разобщенные вещи… [Это включает] разделение и растворение “композита”, сложносоставного состояния, в котором эмоциональность тела оказывает отрицательное воздействие на рациональность разума. Целью этого разобщения было освобождение разума от воздействия “плотских аппетитов и сердечных эмоций” и достижение духовного состояния, не свойственного беспокойной плотской сфере. Поначалу это ведет к разделению личности и насилию над простым естественным человеком.

Этот предварительный шаг, который является чистой смесью стоической философии и христианской психологии, обязателен для дифференциации сознания. Современная психотерапия применяет ту же самую процедуру, когда она объективизирует эмоции и инстинкты и сталкивает с ними сознание.»[67]

Это означает, что на первой жизненной стадии coniunctio разобщение между духовным полюсом и физическим полюсом психики должно быть завершено. Можно сказать, что именно это и происходило на протяжении прошедших двух тысяч или более лет культурной истории — первая стадия coniunctio. Она началась с философов-стоиков и было перенято христианством. Как очень метко выразился Ницше, “Христианство есть платонизм для народа”.[68] Однако была приложена лишь часть усилий, чтобы вызвать полную первую стадию coniunctio.

Когда она была вызвана, человек стал неуязвим к одержимости “плотскими страстями”. Разумеется, любой человек разделен, и среди образов, олицетворяющих первую стадию, мы видим, к примеру, обезглавливание — не очень-то приятно. Но когда эта стадия полностью пройдена, страсти улеглись.

Настало время второй стадии — воссоединения unio mentalis с телом, т.е. все, от чего нужно было отделиться на предыдущей стадии, должно быть повторно включено на новом уровне сознания. Необходимо делать все, что делалось прежде, впустить те же самые энергии назад, однако данные энергии отличаются, поскольку сопровождаются сознанием. В действительности энергии и их источники подверглись смерти и возрождению. Они были восстановлены. Сначала они были убиты, а затем рождены заново.

О третьей стадии coniunctio, называемой союзом с unus mundus, я расскажу немного подробнее, когда мы перейдем к Рисунку 10, но я думаю, что мы не в силах дать определенное описание, потому что речь идет о союзе с тотальностью, которая, вероятно, в действительно полном смысле принадлежит лишь тем, кто обладает опытом смерти.

Говоря о Платоне, я хочу зачитать вам особенно подходящее к нашей теме замечание о природе смерти. Вот как греческие философы думали о смерти, что абсолютно применимо к характеру первой стадии coniunctio. Сократ, ожидая в тюрьме смерти от настоя цикуты, сказал:

«… это как раз и называется смертью – освобождение и отделение души от тела? … Освободить же ее [душу]… постоянно и с величайшею настойчивостью желают лишь истинные философы, в этом как раз и состоят философские занятия – в освобождении и отделении души от тела.. человек всю жизнь приучал себя жить так, чтобы быть как можно ближе к смерти, а потом, когда смерть наконец приходит к нему, он негодует. Разве это не смешно?»

И вот изюминка:

«Истинные философы много думают о смерти, и никто на свете не боится ее меньше, чем эти люди… Если они непрестанно враждуют со своим телом и хотят обособить от него душу [что вкратце описывает первую стадию coniunctio], а когда это происходит, трусят и досадуют, – ведь это же чистейшая бессмыслица! Как не испытывать радости, отходя туда, где надеешься найти то, что любил всю жизнь, – любил же ты разумение, – и избавиться от общества давнего своего врага!»[69]

Перед нами чудесный пример всех человеческих усилий установить духовный противополюс против природы, тела и инстинкта; что принадлежит нашей прекраснейшей культурной традиции и относится к первой стадии coniunctio. В психологическом отношении это явление относится к отказу от проекций. Я говорил вам, что происходит, если отбрасывается проецирование – происходит смерть.

Теперь на Рисунке 7 обнаруживаются две новых детали: маленький гомункул, обозначающий душу, и облако.

Юнг делает замечание об этом в «Психологии переноса»:

«Психологическая интерпретация данного процесса заводит нас в глубины внутреннего опыта, бросающие вызов возможностям наших научных описаний, какими бы непредвзятыми или даже безжалостными они ни были. В такие моменты идея мистерии — сколь бы неуловимой она ни была для научного склада ума — неизбежно приходит в голову исследователю, не как прикрытие его невежества, но как признание неспособности перевести свое знание на повседневный язык интеллекта. Поэтому, я должен буду удовлетвориться простым упоминанием архетипа, внутренне переживаемого на данной стадии, а именно — рождения «божественного ребенка» или, на языке мистиков, внутреннего человека.»[70]

Таким образом, для Юнга появление фигурки гомункула обозначает рождение божественного ребенка, внутреннего «я». Дитя рождается при смерти тела, означая отмирание конкретного уровня человеческого существования, уровня мистического участия, на который я уже сослался.

Другим элементом, появляющимся на Рисунке 7, является облако, что очень важно. Облако — одним из древних символических образов надличностной реальности; оно – проявление нуминозного. Я дам вам несколько примеров, чтобы напомнить. В античные времена Зевса представляли восседающем на облаке. Во время странствий иудеев по пустыне перед ними шел Яхве, днем в облачном столпе, а ночью — в столпе огненном. В облаке же Яхве явился Моисею на горе Синай:

«И слава Господня осенила гору Синай; и покрывало ее облако шесть дней, а в седьмой день [Господь] воззвал к Моисею из среды облака.»[71]

Когда строительство храма Соломона было окончено, он в буквальном смысле предназначался для жилища Яхве. В храм был помещен Ковчег Завета, и “Облако заполнило Храм Яхве”.[72] Таким образом, Яхве вошел в свой храм в облаке и занял его, потому что это был его дом.

Облако окутывало Марию во время Благовещения: “Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим.”[73] И при Преображении Христа: “облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий”.[74]

В Откровении пришествие апокалиптического Христа описано следующим образом:

«И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп.»[75]

Что же, этого достаточно, чтобы продемонстрировать, что облако является выражением божественности. В алхимических текстах мы видим изображения алхимика, молящегося на коленях в своей лаборатории, и Бога в облаке, дающего поучения, как продолжить эксперименты.

Все эти ассоциации со значением облака впервые появляются здесь после опыта смерти. Это характерно, поскольку смерть эго является необходимой прелюдией к теофании. Вы должны видеть совпадение с последовательностью смерти и возрождения Духа Года.[76]

Алхимик, молящийся Богу в облаке (Barchusen, Elementa chemiae, 1718)

Рисунок 8. Капли росы Гедеона из облака

Гомункул уже исчез в облаке, которое все еще присутствует, а мертвое целое тело остается лежать на могильной плите. Появляется новая особенность — из облака начинает капать роса. На предыдущей картине движение шло снизу вверх — от тела до облака. Теперь, как мы видим росу, движение начинается в обратном направлении — сверху вниз. Это очень важный образ, имеющий глубокое психологическое значение.

Текст, который сопровождает Рисунок 8, называет осадки росой Гедеона, и об этом следует рассказать. Время от времени сновидение говорит нам нечто абсолютно явное. Я обращаюсь к сновидениям, в которых встречаются четко определенные мифологические мотивы. Они особенно важны, поскольку однозначно говорят сновидцу: “Смотри, вот миф, который ты переживаешь”.

Эти алхимические тексты совпадают с документированными сновидениями, и здесь мы видим пример: нам говорят, что роса капает из облака, нам говорят, что из облака капает роса Гедеона. Таким образом, послание алхимику, выполняющему этот эксперимент, звучит так: “Вы переживаете миф о Гедеоне”. Давайте углубимся в этот миф и посмотрим, что там происходит.

История Гедеона находится в шестой главе Книги Судей. В те времена Израиль был оккупирован мадианитянами, которые навязали народу свою религию и демонстративно приносили жертвы своим богам, дабы подчеркнуть статус завоевателей. И тогда Яхве навестил юношу по имени Гедеон:

«возьми тельца из стада отца твоего и другого тельца семилетнего, и разрушь жертвенник Ваала, который у отца твоего, и сруби священное дерево, которое при нем, и поставь жертвенник Господу Богу твоему, [явившемуся тебе] на вершине скалы сей, в порядке, и возьми второго тельца и принеси во всесожжение на дровах дерева, которое срубишь.[77]

Здесь падает небесная роса, дабы омыть
Загрязненное черное тело в могиле.

Рисунок 8. Капли росы Гедеона из облака

Гедеон выполнил все в точности. Я не буду вдаваться в детали – история длинновата — а перейду к сути.[78] Дело Гедеона было довольно опасной вещью, и его чуть не схватили враги. Но это было еще не все. Гедеону удалось избежать расправы, но тогда дух Яхве вновь явился к нему и приказал собирать армию и начинать восстание. Вот что он велел ему делать. Гедеон медлил, так как дело было чрезвычайно опасным. Таким образом он выражал своего рода протест Богу, насколько можно было протестовать в те времена:

«И сказал Гедеон Богу: если Ты спасешь Израиля рукою моею, как говорил Ты, то вот, я расстелю здесь на гумне стриженую шерсть: если роса будет только на шерсти, а на всей земле сухо, то буду знать, что спасешь рукою моею Израиля, как говорил Ты.»[79]

Вспоминая эту историю, Юнг говорит, что роса Гедеона является “признаком божественного вмешательства, влагой, которая возвещает возвращение души”.[80]

Вопрос: Роса Гедеона была судьбой?

Да, правильно. Это — синхроничность.

Вопрос: Как отличается дождь от росы?

Я думаю, в сновидениях иногда они могут быть одним и тем же. Они спускаются сверху, однако у роса обладает более таинственным качеством. Роса падает на землю, но ее внешний вид удивителен. Интересно, куда она приходит? Я думаю, этот вопрос в особенности затрагивает бессознательное и придает росе ее удивительное качество. Дождь столь очевиден, что у него нет такого нюанса, хотя и дождь — также небесная влага.

Комментарий: Роса отчасти походит на крещение — она появляется как поэзия.

Я сталкивался с примером подобных образов росы, когда писал работу по роману «Моби Дик» Мелвилла. Во многих отношениях это ужасная книга, если рассмотреть ее в психологическом отношении, и книга дает реальный повод побеспокоиться об авторе. Мне действительно было тревожило думать, что человек фактически прошел данный опыт, и я испытал большое облегчение, разыскав определенные материалы и обнаружив, что в конце жизни Мелвилл сумел интегрировать свой разрушительный опыт. Свидетельства нашлись в одном стихотворении, и я прочитаю вам заключительную строфу:

Я славлю, исцелен, безжалостное Море —
Четверку ангелов, властителей пучин;
Целебно даже их жестокое дыханье,
Где свежесть той росы, чье имя — розмарин. (перевод Топорова)

Розмарин буквально означает “морскую росу”, и так образ исцеления для Мелвилла был росой. Здесь вы видите, может последовать за смертью, отчаянием и безнадежностью, представленных на Рисунках 6 и 7.

Чтобы поощрить вас делать то, что я часто делаю самостоятельно, давайте возьмем образ росы и посмотрим, что Юнг мог бы сказать о ней в компендиуме образов, «Mysterium Coniunctionis». Среди прочего мы обнаружим следующее:

«В древней традиции Луна является дарителем влаги и господином водного знака Рака. Майер говорит, что umbra solis [тень солнца] не может быть разрушена, если Солнце не войдет в знак Рака, но этот Рак является “домом Луны, а Луна является повелителем влаги” (соков плодов, растений и т.п.)… Рахнер, в своей “Mysterium Lunae” показывает, насколько активно отцы церкви использовали аллегорию лунной росы при толковании благодати в церковных священных книгах… И снова символизм отцов церкви оказал сильное воздействие на аллегории алхимиков. Луна выделяет росу или сок жизни. “Эта Луна есть сок воды жизни, которая сокрыта в Меркурии.”

Даже греческие алхимики предполагали, что в луне содержался определенный принцип, который Хрис-тианос называет “ихором философов”… Связь луны с солнцем, которой в античности уделялось очень большое внимание, прослеживается и в алхимии… Как правило, речь идет о том, что рома приходит с луны, но также и о том, что луна является aqua mirifica [чудесная вода], которая извлекает души из тел или дает телам жизнь и душу. Вместе с Меркурием Луна брызгает своей влагой на расчлененного дракона и снова вызывает его к жизни, “дав ему возможность жить, ходить, бегать и менять свой цвет…” Как омывающая вода, роса падает с небес очищает тело и подготавливает его к приему души, иными словами, она создает albedo, белое состояние невинности, которое, подобно луне и невесте, ожидает жениха.»[81]

Итак, вы видите, что данный образ непосредственно относится к нашей теме. Роса опускается, очищает и повторно оживляет труп. Алхимический термин для этой фазы процесса является mundificatio — очищение. Вы помните, что душа была отделена от тела и теперь, в отделенном состоянии, тело подвергается процессу очищения.

Также хочу напомнить, что мы должны думать о теле символически как о представлении психологического явления, а не о конкретном буквальном теле. Это относится скорее к эго; можно сказать, эго является телом души. И происходит вот что: очищение мертвого эго росой, божественной росой, которая падает на него. Эго должно быть очищено от загрязнения бессознательным.

Хочу прочитать вам параграф, где Юнг обращается к данному процессу:

«Процесс дифференцирования эго от бессознательного, таким образом, имеет своим эквивалентом mundificatio [и это то, о чем мы говорим, очищение], и как оно является необходимым условием возвращения души в тело, так же и тело необходимо, дабы бессознательное не оказало негативного воздействия на эго-сознание, ибо именно тело задает границы личности. Бессознательное может быть интегрировано, только если эго удерживает свою территорию. Следовательно, старания алхимика соединить corpus mundum, очищенное тело, с душой — это также и старания психолога, прилагаемые им после того, как он преуспел в высвобождении эго-сознания из контаминации с бессознательным. В алхимии очищение — результат многократной дистилляции; в психологии оно также возникает на основе в равной мере полного отделения обычной эго-личности от всех инфляционных примесей бессознательного материала. Подобная задача предполагает тщательнейшее самонаблюдение и самообразование, которые, однако, могут быть переданы другим, тем, кто уже обладает самодисциплиной. Процесс психологической дифференциации представляет собой нелегкое дело; для него требуются упорство и терпение алхимика, который должен очистить тело от всего избыточного в жарчайшем огне печи.»[82]

Другой аспект очистки эго — мало того, что это должно быть очищено от загрязнения бессознательным, оно также должно быть отделено и очищено от загрязнения “вечным человеком”. Юнг обращается к данному факту в предыдущем параграфе:

«Чтобы жить в этом мире, рациональный человек должен проводить различие между «собой» и тем, что мы могли бы назвать «вечным человеком». Хотя он — уникальная индивидуальность, он также является представителем «человека» как вида, таким образом участвуя во всех движениях коллективного бессознательного. Иными словами, «вечные» истины превращаются в опасные факторы беспокойства, когда они начинают подавлять уникальное эго индивида и жить за его счет.»[83]

Юнг имеет в виду, что процесс очищения должен растворить идентичность эго – Самость так, чтобы эго избавилось от загрязнения вечным человеком. Эго останется связанным с вечным человеком, но не будет отождествлено с ним, и в этом состоит чрезвычайно важное различие.

Вопрос: Кажется, предпринимаются попытки не выносить процесс наружу. Все же большая часть его, кажется, происходит экстравертно. Есть ли какой-либо способ увеличить символическое измерение?

Вы видите все, что происходит, сперва внешне. К психике относится все, что находится на внешней стороне – там, где ее обнаружили алхимики и племенные общества. Первоначально все это на внешней стороне, потому что внешняя сторона и бессознательное представляют одно и то же. Все, что относится к бессознательному, то выходит на поверхность или по крайней мере становится доступно для экстрериоризации посредством проекций. Таким образом, мы постоянно по всему миру собираем фрагменты собственной вышедшей на поверхность души — забирая проекции — и мы их обнаруживаем по нашим реакциям, положительным или отрицательным. Каждый раз, когда мы сталкиваемся с чем-то, что вызывает ответ, это означает, что часть нашей собственной души находится там. Так мы и блуждаем, собирая части в сумки. По крайней мере, я так думаю.

Вопрос: Скажите точно, кто такой вечный человек?

Самость. Вы видите, что я определяю неизвестное неизвестным.

Вопрос: Это не Бог?

Ну, это — один возможных термин для него.

Алхимики за работой (Mutus liber, 1702)

Рисунок 9. Воссоединение души и тела

Здесь преобладает та же самая композиция: мертвое единое тело на могильной плите, облако наверху, но гомункул теперь возвращается. Идея состоит в том, что вернуться в тело безопасно, потому что оно очищено. И затем вниз в основании картины мы видим двух птиц: одна стоит на земле, а другая закопана в землю так, что торчит только голова.

Юнг предполагает, что одна птица оперенная, а другая неоперенная. Я считаю это сниженной версией того же события, которое происходит выше – взгляд стоящей птицы на захороненную очень похож на то, как спускающийся гомункул смотрит на труп. Скажем, захороненная птица соответствует трупу и находится на пути к рождению из погребенного состояния, словно мертвое тело собирается воскреснуть.

Мы видим изображение второй стадии coniunctio, о которой я рассказал ранее. Теперь unio mentalis вновь воссоединяется с телом. Вам должна быть знакома замечательная иллюстрация Уильяма Блейка на эту тему. (См. ниже)

Юнг пишет, что текст Rosarium под Рисунком 9 содержит цитату из Мориена, известного алхимика: «Не презирай пепел, ибо он — диадема твоего сердца».[84] Юнг комментирует:

«Пепел — инертный продукт сжигания — указывает на мертвое тело, и приведенное выше увещевание устанавливает своеобразное взаимоотношение между телом и сердцем, в те времена считавшимся реальным местоположением души. Диадема, конечно, указывает на высочайший царственный убор…

Изображение коронации, иллюстрирующее этот текст, показывает, что оживление очищенного тела одновременно представляет собой прославление, поскольку данный процесс уподобляется коронованию Девы.» [85]

Рисунок 9 в Rosarium сопровождается параллельным изображением: коронацией Девы Марии. В средневековье данный образ был распространен повсеместно, и скорее всего, составитель Rosarium счел коронацию Девы аналогом к рисунку.

Здесь душа нисходит с высот,
Дабы оживить тело, что мы старались очистить.

Рисунок 9. Воссоединение души и тела

Коронация Девы Марии (Rosarium philosophorum, 1550)

В данный момент эта параллель не сразу бросается в глаза; чтобы установить связь потребуется немного работы, так же, как и вам следует работать над образами сновидений. Если постараться, вы получите откровение, потому что, как говорится в тексте (напомню вам то, что у меня то и дело вылетает из головы) — эти картины описывают химические процессы, происходящие в алхимической реторте. Чуть было не забыл! Но текст содержит напоминание, что это мертвое тело на могильной плите является пеплом, который был подвергнут calcinatio; тело было убито, ничто не осталось, кроме мертвого инертного материала на донышке сосуда.

У пепла как конечного продукта имеются довольно интересные символические ассоциации – то, что алхимики называли “белой землей”, которая соответствует очищенной земле, очищенному телу. И несмотря на обычные ассоциации с пеплом — отчаяние, горе и пустота – есть и другой набор ассоциаций, высшей ценности; они представляют всю цель земного существования.

Например, вспомните только что процитированную строчку: «Не презирай пепел, ибо он — диадема твоего сердца». В другом тексте говорится: “Покрытая белой растительностью земля есть венец хвалы”.[86] А также: “Посей свое золото в белую вспаханную землю”.[87] Пепел, таким образом, принимает качество неразрушимого, прославленного тела, которое прошло испытание полным процессом, и то, что осталось – составляет наивысшую ценность.

“Посей свое золото в белую вспаханную землю” (Michael Maier, Atalanta Fugiens, 1618)

Подобная символика обнаруживается и в Библии. Например, Исайя обещает, что сетующим на Сионе “ вместо пепла дастся украшение, вместо плача — елей радости, вместо унылого духа — славная одежда”. [88]

В этих ссылках мы видим прелюдию к восстановлению прославленного нерушимого тела, которое появляется на Рисунке 10. И возвращение отделенной души в очищенное тело является коронацией; тело наделяется символом его высшей ценности и значимости при возвращении души. Данное событие полностью аналогично, символически, вознесению и увенчанию Мари, которая представляет землю, материальность и тело.

Таким образом, Мария символизирует собой очищенную белую землю, как и пепел на дне алхимического сосуда. Власть эго получает искупление и славу.

Вопрос: Где находится душа, во время ожидания на Рисунках 7 — 9, ведь тело не готово принять душу вплоть до Рисунка 9? Пока мы ждем, душа трансформируется в мертвом теле?

Я не знаю. Я не могу ответить на ваш вопрос в таких терминах. Вам следует помнить, что к этим символическим образам нельзя подходить с буквальной точностью. Они ускользают при попытке окончательно их зафиксировать, выскальзывают прямо из ваших рук, и приходится допускать определенную двусмысленность. Привыкните к этому, иначе они просто улетучатся.

Вопрос: Но говоря о клиническом опыте, разве это не является таинственным периодом? И если процесс происходит, но не представляет себя ясно в сновидениях, то сложно получить осознание происходящего.

Да, эти последние пять рисунков действительно таинственны, и мои замечания о них должны приниматься весьма условно.

Уильям Блейк. Воссоединение души и тела


Рисунок 10. Воскрешение соединенного вечного тела

Соединенное тело, объединяющее царя и царицу, теперь изображается живым, стоящим на луне, выше земли. В правой руке фигура держит кубок с тремя змеями или одну змею с тремя головами, причем каждая голова носит корону. Вокруг левой руки обвивается четвертая змея, также с короной. Из земли на левой стороне картины вырастает дерево, которое Юнг называет “древом солнца и луны”. Они не вполне очевидны при рассмотрении, но других алхимических иллюстрациях солнце и луна показаны более ясно. С другой стороны мы видим птицу — на предыдущем изображении птиц было две, но здесь всего одна.

Что же все это означает? Здесь я теряю определенность, и должен говорить в символах. Не в наших возможностях охватить то, к чему относится данный образ; в самом лучшем случае мы можем получить всего лишь намеки.

Соединенное тело и древо солнца и луны (J.D. Mylius, Philosophia reformata, 1622)

Здесь рождается достойная всех почестей Императрица;
Философы именуют ее своей дочерью.
Она множится, рожает детей вновь и вновь;
Они безупречно чисты, без изъяна.

Рисунок 10. Воскрешение соединенного вечного тела

Picture 10. Resurrection of the United Eternal Body

С одной стороны, это изображение третьей стадии coniunctio. Как вы помните, третья стадия была союзом объединенного духа, души и тела, очищенного и соединенного духа-души-тела с unus mundus. Это был своего рода космический союз, и на рисунке он представлен фигурой, стоящей на луне, а солнце и луна изображены как плоды на дереве. Идея состоит в том, что целый космос представляет собой единый органический процесс. Достаточно редко можно получить проблеск осознания этого факта — вы его получаете, а он затем снова исчезает, и вы возвращаетесь к повседневной жизни. Я думаю, в этом и состоит значение солнечно-лунного дерева.

Фигура стоит только на Луне, хотя ранее она опиралась ногами как на Солнце, так и на Луну. Я думаю, что это соотносится с тем фактом, что основанием соединенного вечного тела служит эго. Почему? Потому что противоположности, Солнце и Луна, несут небесные и земные значения. По сравнению друг с другом Солнце обозначает небеса, а Луна — землю. В античности Луна считалась первой планетарной сферой и все, что находилось ниже нее, весь подлунный мир, относился к земле; а говоря в психологических терминах, этот мир принадлежит эго. Иначе говоря, символически эго находится под эгидой Луны. Луна является первыми вратами, которые эго проходит на пути в планетарные сферы.[89] То же относится и к Солнцу, потому что фигура, стоящая на Луне, для меня обозначает наличие эго-материи, телесной материи в ее основании и в качестве отправной точки.

О той птице мне больше сказать нечего. Я не знаю, что она там делает, если только не подумать о возможности, что две птицы с Рисунка 9 слились в одно, как то тело. Но этого я не знаю.

Другая деталь, которую стоит выделить — это змеи. Как вы видите, у нас опять есть образ тройки и единицы или тройки и четверки. Три из них собраны вместе, а одна змея находится отдельно. Однако все они носят короны. Если мы вернемся к Рисунку 1, единственной другой картине, где изображена змея, никакой короны мы на ней не увидим. Я думаю, это указывает на трансформацию рептильной души.

Вы знаете, что основание нашего бытия имеет именно такую природу — рептильную. В некоторых случаях она может неожиданно высунуться и броситься, словно настоящая гремучая змея. Следовательно, на Рисунке 10 коронованные змеи, три из которых находятся в сосуде, означают то, что весь процесс coniunctio, который привел к данному пункту, привел рептильную душу в столь живую связь с сознанием, что эта душа подверглась трансформации. Я считаю, что это эквивалентно — используя другую символическую терминологию — преображению Бога. В основе лежит та же самая психологическая идея.[90]

Вопрос: Что там позади змеи — крылья?

На иллюстрации не очень хорошо видно, но крылья принадлежат соединенному телу. Крылья вырастают по обеим сторонам из рук, но крыло слева прорисовано не особо старательно. Крылатая здесь не змея, а рука. Крылатое существо указывает на продукт sublimatio. В этом и состоит идея.

Вопрос: Не могли бы вы сказать что-нибудь о sublimatio?

Сублимация означает восходящее движение, снизу вверх. Она относится к химическому явлению, при котором, если нагревать определенные вещества — ртуть здесь является выдающимся примером — вещества испаряются, а затем конденсируются или кристаллизируются на более холодных частях сосуда; вот это и называется сублимацией или sublimatio.[91]

Rosarium также включает и другую картину, параллельную к Рисунку 10. На ней мы видим Христа, восстающего из могилы как символ filius philosophorum. Это пример параллели Христа-камня (Christ-lapis), что Юнг подробно обсуждает в «Психологии и алхимии».[92]

Я понимаю данный образ и Рисунок 10 как имеющие отношение к созданию психической субстанции, которая существует во вневременном или вечном измерении, обладает своего рода вечной нерушимостью. Перед нами выражение продукта эго, которое испытало процесс индивидуации. Здесь обязательно есть и определенное гипотетическое качество, потому что данное явление не может быть продемонстрировано никаким однозначным или неопровержимым способом, однако на эту идею указывают очень много образов, и я считаю невредным заявить о ней явно. Можно поиграть с этой мыслью и посмотреть и почувствовать, как бессознательное отвечает на столь явное заявление.

Идея состоит в том, что, если вы живете так, как представлено на нашей последовательности из десяти рисунков, если вы живете алхимической жизнью, то создается продукт. И тот продукт обладает жизнью и качествами, обладает существованием вне времени. Можно отыскать множество признаков, что душа превосходит пространство и время — мы не знаем, может ли их превзойти чья-то отдельная душа, но мы уверены, что душа на это способна. И есть причины полагать, что плоды трудов эго могут перешагнуть через пространство и время. Поскольку данный продукт достигает безличного качества, мы не говорим чисто личной душе, совершающей переход, но говорим о результате работы эго.

Воскресший Христос как символ filius philosophorum (Rosarium philosophorum, 1550)

В заключение я хочу прочитать вам длинное стихотворение, сопровождающее Рисунок 10, в котором соединенное вечное тело описывает само себя. Сначала я прочту вам эту поэму целиком, чтобы дать вам в полной мере прочувствовать ее красоту, а затем вернусь к отдельным строкам и сделаю некоторые замечания для разъяснения. Если что-то останется непонятным при первом чтении, то надеюсь, прояснится потом.

Прочитаем эту поэму:

Здесь рождается достойная всех почестей Императрица;
Философы именуют ее своей дочерью.
Она множится,
рожает детей вновь и вновь;
Они безупречно чисты, без изъяна.
Царица ненавидит смерть и бедность;
Она превосходит собою золото, серебро и каменья
И все лекарства, малые и великие.
Ничто на земле с ней не сравнится.
За что мы и благодарим Бога на небе.
О сила, принуждающая меня, обнаженную жену,
Чье тело было поначалу самым скромным!
И я не становилась матерью
До времени, пока не родилась иною.
Тогда я обрела силу кореньев и трав
И одержала победу над всеми болезнями.
Тогда я впервые познала своего сына,
И мы вдвоем слились в одно.
От него я понесла и родила,
Растянувшись на голой земле.
Я стала матерью, но осталась девой
И утвердилась в моей природе.
Поэтому мой сын был также и моим отцом
По Божьему велению, согласному с природой.
Я выносила мать, давшую мне рождение,
Мною была она рождена вновь на земле.
Возможность видеть как одно, то, что природа обвенчала
В нашей горе наиболее мастерски сокрыта.
Четыре сходятся в одно
В сем нашем магистерском камне.
И, если шесть рассматривать как троицу,
Она придет к сущностному единству.
Тому, кто верно размышляет об этом,
Бог дает силу обратить в бегство
Все те болезни, что относятся
К металлам и телам людей.
Никто не совершит этого без Божьей помощи
И без прозрения сквозь самого себя.
Из моей земли истекает фонтан,
Разделяющийся затем на два потока.
Один из них течет на Восток,
Другой из них течет на Запад.
Два орла взлетают, их оперенье пылает,
Обнаженными они падают наземь,
Но в полном оперении вскоре вновь восстают;
Фонтан сей — Господь солнца и луны.
О, Господь Иисус Христос, дающий
Дар благодатью твоего Святого Духа:
Тот, кому подлинно дан сей дар,
Тот целиком разумеет слова мастеров.
Чтобы мысли его сосредоточились на будущей жизни,
Столь совершенно соединены его душа и тело.
Вознести их к царству их отца
Таковы пути искусства среди людей.[93]

Это описание Философского Камня, равно как и описание вечного сознательного тела, которое я попытался обрисовать в общих чертах. А теперь, давайте посмотрим на отдельные строки оценим их применимость в психологическом отношении.

Философы именуют ее своей дочерью.

Философы и алхимики чаще называют Камень (который является соединенным вечным телом, показанным на Рисунке 10) своим сыном, однако значение не меняется. Дочь кажется здесь более релевантной, не правда ли, так как фигура изображена стоящей на Луне.

Она множится,
рожает детей вновь и вновь;

Данная строка отсылает нас к multiplicatio, что является удивительным и важным аспектом Философского Камня.[94] Идея состоит в том, что как только Философский Камень создан, он получает силу воспроизводить себя. Если растереть небольшое количество Философского Камня в мельчайший порошок и бросить его на базовую материю, то все, с чем соприкоснется порошок, превратится в Философский Камень. Он преумножает себя. Данный символизм мне представляется очень значительным в психологическом отношении: каждый раз, когда индивид преуспевает в некоторой степени в достижении связи с Самостью, этот успех имеет тенденцию становиться заразительным, затрагивающим других — чтобы преумножиться. Конечно, необходима материя, готовая принять Камень, чтобы имела место multiplicatio, но я вижу, что так и происходит все время.

Они безупречно чисты, без изъяна.

Я понимаю значение этой строки так: вечное тело не загрязнено бессознательным. Символика чистоты, в психологических терминах, означает, что мы осознаем нашу грязь, не то чтобы мы были лишены грязи, но что грязь очищена, потому что мы это осознаем. Вот таково значение.

Она превосходит … все лекарства, малые и великие.
Ничто на земле с ней не сравнится.
За что мы и благодарим Бога на небе.

Это относится к способности исцелять, восстанавливать цельность.

И одержала победу над всеми болезнями.

Одним из свойств Философского Камня является “панацея”, способность исцелять любые болезни. Что же это значит в психологическом отношении? Разумеется не то, что контакт с Самостью делает человека неуязвимым для болезней. Я считаю, что скорее это означает, что все превратности жизни, включая заболевания, становятся значимыми, переживаются в связи с Самостью и тем самым способствуют приобретению опыта целостности. Они не вызывают диссоциации. Таким образом, человек не становится неподвластен болезни или смерти, вовсе нет, а скорее события такого рода составляют часть значимого целого, и человек исцеляется от своего недуга.

И мы вдвоем слились в одно.
……………
Поэтому мой сын был также и моим отцом
Я выносила мать, давшую мне рождение.

Эту замечательную строфу я понимаю психологически в связи с отношениями между эго и Самостью. Самость вначале дает рождение эго — бессознательная Самость рождает эго, которое на какое-то время занимает в сознание главное место. Затем если эго добросовестно устанавливает связь с бессознательным и далее развивается по типу последовательности, представленной картинами Rosarium, в итоге эго, как дитя бессознательного, становится родителем регенерированной или рожденной заново Самости. Происходит психологический инцест, то самое запретное кровосмешение. Архетип инцеста открыл Фрейд, однако ему удалось понять его лишь персонализировано, а Юнг обнаружил его надличностный уровень.[95] Философский Камень является продуктом кровосмешения — преступления с обыденной точки зрения и священной тайны на внутреннем психологическом уровне.

Философский Камень произносит довольно странное выражение: “Мой сын был также и моим отцом”, однако оно имеет смысл, если подумать о нем в данном ключе. Эти слова подчеркивают первостепенную важность эго для успеха делания, одну из характерных особенностей всей алхимической работы, уникальной для западной души. Даже когда алхимики утверждают, что опус будет иметь успех лишь при условии Deo concedente, с Божьей помощью, и при соответствующем религиозном рвении, тем не менее, вопрос о том, что делание когда-либо будет иметь место отдельно, не возникает. Опусу необходимо наличие алхимика, эго. И действительно, некоторые алхимики всю жизнь являли собой примеры глубочайшего служения и верности работе. Вот почему плоды их трудов наделяются правом именоваться сыном или дочерью алхимика.

Никто не совершит этого без Божьей помощи
И без прозрения сквозь самого себя.

Эти две строки поражают своей открытой психологичностью. Для автора книги было совершенно ясно, что самопознание является существенным компонентом делания.

Два орла взлетают, их оперенье пылает,
Обнаженными они падают наземь.

Два орла с пылающим оперением взлетают, падают на землю, но затем летят ввысь снова — подобно Фениксу – являя собой образ комбинации sublimatio и coagulatio, что имеет место в последовательности картин. Спускающийся голубь на Рисунках 2, 3 и 4 представляет образ coagulatio[96] — нисхождение и воплощение духа в земном существовании. Растущий гомункул на Рисунке 7 являет образ восходящего движения, sublimatio, которое сопровождается новым нисхождением на Рисунках 8 и 9. Вместе все это представляет circulatio, повторяющийся круговорот всех аспектов человеческого существования, в котором противоположности постепенно объединяются.[97]

Заключительные слова этой исполненной глубокого смысла поэмы таковы:

Тот, кому подлинно дан сей дар,
Тот целиком разумеет слова мастеров.
Чтобы мысли его сосредоточились на будущей жизни,
Столь совершенно соединены его душа и тело.
Вознести их к царству их отца
Таковы пути искусства среди людей.

Использование духовных образов, с которыми алхимики были несомненно знакомы, я понимаю как выражение процесса сотворения вечного тела.

“Мысли, сосредоточенные на будущей жизни” отсылают нас к вечному, вневременному измерению, и “пути [плодов усилий] в царство отца” аналогично указывают на перевод нити жизни эго в архетипическое измерение.

Насколько я понимаю, плоды жизни человека, испытавшего данный процесс, способны войти в так сказать сокровищницу архетипов, преумножив и обогатив ее. Царство отца, таким образом, прирастает алхимическими трудами — процессом индивидуации — отдельного эго.

И эта задача, я уверен, стоит перед каждым из нас.

Алхимики за работой (Mutus liber, 1702)


[1] Alchemical Studies, CW 13, par. 353.

[2] C.G. Jung Speaking: Interviews and Encounters, p. 416.

[3] Втор. 8:3.

[4] Прит. 9:5.

[5] Еккл. 15:3.

[6] Инн. 6:51.

[7] Коран, сура V, 112.

[8] Термины на латыни опущены.

[9] Morris, Human Anatomy, p. 104.

[10] См. Эдингер, «Анатомия души», pp. 185ff.

[11] См. A. Jeremias, Das Alte Testament im Lichte des Alten Orients (Leipzig, 1904). Turin, Egyptian Museum.

[12] См. Sylvia Brinton Perera, The Scapegoat Complex: Toward a Mythology of Shadow and Guilt.

[13] “The American Scholar,” in Selected Writings of Ralph Waldo Emerson, p. 63.

[14] The Structure and Dynamics of the Psyche, CW 8, par. 425.

[15] Перевод А.М. Эфроса.

[16] Psychology and Alchemy, CW 12, par.

[17] См. Эдингер, «Юнгианские комментарии».

[18] Вспомните совет Юнга с использованием другой метафоры: “Тому, чье предназначение спуститься в глубокую шахту, будет лучше всего приняться за это дело со всеми предосторожностями, чем доводить его до падения в яму головою вниз”. (Aion, CW 9ii, параграф 125)

[19] “Психология переноса”, CW 16, параграф 534.

[20] Более полную дискуссию см.: Edinger, The Mysterium Lectures: A Journey Through C.G. Jung’s Mysterium Coniunctionis.

[21] «Mysterium», параграф 778.

[22] «Психология переноса», CW 16, параграф 528. См. дальнейшие комментарии по тексту ниже pp. 101f.

[23] «Mysterium», параграф 186.

[24] Там же, параграф 194.

[25] Там же, параграф 151.

[26] «Видения. Семинары», т. 1, стр. 301.

[27] «Mysterium», параграфы 191-192.

[28] «Воспоминания, сновидения, размышления», стр. 325.

[29] «Mysterium», параграф 209.

[30] “Self Reliance,” in Selected Writings, p. 166.

[31] Civilization in Transition, CW 10, параграф 536.

[32] Там же, параграф 575.

[33] Там же, параграф 583.

[34] См ниже, 68ff; также Edinger, Anatomy, chap. 6.

[35] «Mysterium», параграф 778.

[36] См. выше.

[37] «Психология переноса» была впервые опубликована под названием Dies Psychologie der Ubertragung (Цюрих, 1946). В английском издании Собрания Сочинений Юнга данная работа включена в «Практику психотерапии» CW 16. Представленные гравюры взяты из первого издания Rosarium philosophorum (Франкфурт, 1550).

[38] Фонтан Мандалы, представляющий prima material.

[39] См. Edinger, The Christian Archetype: A Jungian Commentary on the Life of Christ.

[40] “Excursus on the Ritual Forms Preserved in Greek Tragedy,” pp. 343f.

[41] «Психология и алхимия», CW 12, параграф 209.

[42] Там же, параграф 210, примечание 86.

[43] См. «Воспоминания, сновидения, размышления», pp. 310f.

[44] Более полно см. Edinger, The Mysterium Lectures, lecture 23.

[45] См. Эдингер, «Анатомия души», гл. 7, “Separatio.”

[46] См. Edinger, The Christian Archetype, pp. 23ff.

[47] См. «Психология переноса», Практика психотерапии, CW 16, параграф 469.

[48] «Психология и религия», CW 11, параграф 659.

[49] Там же, параграф 740.

[50] «Mysterium Coniunctionis», CW 14, параграф 380.

[51] См. The Lives of the Alchemistical Philosophers, pp. 145-146.

[52] «Происхождение и развития сознания», ч. I, разделы A и B.

[53] Выше, стр. 39.

[54] Число 6 рассматривается более полно в «Психологии переноса», CW 16, параграф 451, примечание 8.

[55] См. Эдингер, «Анатомия души», гл. 6, “Mortificatio.”

[56] Там же, параграф 211.

[57] Пример из жизни Юнга см. Barbara Hannah, «Jung, His Life and Work: A Biographical Memoir, p. 346.

[58] Точная цитата из пьесы Уайльда “Веер леди Уиндемир” звучит так: “В нашей жизни возможны только две трагедии. Одна — это когда не получаешь того, что хочешь, другая — когда получаешь. Вторая хуже, это поистине трагедия!” (3 акт)

[59] См., например, комментарии Юнга к «Психологии переноса», CW 16, параграф 473.

[60] Там же, параграф 472.

[61] Scholia to “The Golden Treatise of Hermes,” quoted in M.A. Atwood, Hermetic Philosophy and Alchemy, pp. 126f.

[62] Paracelsus, The Hermetic and Alchemical Writings of Paracelsus, 1:153.

[63] «Mysterium Coniunctionis», CW 14, параграф 364.

[64] Нельзя сказать, что индивид, сознательно носящий противоположности в себе, не производит индуктивного эффекта на коллектив. См. выше, pp. 25-26, и Edinger, The Mysterium Lectures, lectures 23-24.

[65] См. Комментарии Юнга в «Психологии переноса, CW 16, параграф 494.

[66] Более полную дискуссию см.: Edinger, Mysterium Lectures, lectures 23-27.

[67] «Mysterium Coniunctionis» CW 14, параграф 671f.

[68] «По ту сторону добра и зла»

[69] Платон, «Федон», 67c-68b.

[70] «Практика психотерапии», CW 16, параграф 482.

[71] Исх. 24:16.

[72] 1 Цар. 8:10, Jerusalem Bible.

[73] Лк. 1:35.

[74] Мтф. 17:5.

[75] Откр. 14:14.

[76] См. выше, стр. 38-39.

[77] Суд. 6:25-26.

[78] См. Edinger, The Bible and the Psyche: Individuation Symbolism in the Old Testament, pp. 69ff.

[79] Суд. 6:36-38; см. также: Edinger, Bible and the Psyche, p. 71.

[80] «Психология переноса», CW 16, параграф 487.

[81] «Mysterium», CW 14, параграф 155.

[82] «Психология переноса», CW 16, параграф 503.

[83] Там же, параграф 502

[84] Там же, параграф 495.

[85] Там же, параграфы 495-496.

[86] Цитируется в «Mysterium Coniunctionis», CW 14, параграф 318, примечание 619.

[87] Michael Maier, Atalanta Fugiens.

[88] Иса. 61:3.

[89] См. Edinger, The Mysterium Lectures, p. 101.

[90] См. Эдигнгер, «Сотворение сознания», гл. 4.

[91] См. Эдингер, «Анатомия души», гл. 5, “Sublimatio.”

[92] CW 12, гл. 5.

[93] «Психология переноса», CW 16, параграф 528.

[94] См. Эдингер, «Анатомия души», стр. 227-228.

[95] См. «Символы трансформации», CW 5 (индекс “инцест”).

[96] См. Эдингер, «Анатомия души», гл. 4.

[97] Там же, стр. 142ff.