Имелда Голдиссар
Жизнь Эммы Юнг
Глава 7
Осень жизни Эммы и Карла
В 1944 году, когда Карл оказался физически беспомощным после перелома лодыжки и последующего сердечного приступа, его жизнь и отношения внутри брака перешли в новую фазу. Эмма все свои силы и время бросила на то, чтобы неотступно дежурить у постели мужа на протяжении нескольких месяцев его пребывания в больнице. Она совершенно отчетливо осознавала различие между Юнгом — публичной фигурой и Карлом – больным пациентом, хотя ее настойчивое требование считаться с подобным разницей не пришлось по душе тем, кто испытывал глубокое восхищение и уважение к великому гению.
Состояние больного, вне всякого сомнения, требовало нескольких недель полного покоя. Профессиональная деятельность Юнга с ее обязательствами, не признающими перебоев и простоев, решительно выжимала из него все соки. Еще до несчастного случая его физическое здоровье было подорвано, а жизненный тонус пошел на убыль после заражения амебной дизентерией во время путешествия по Индии.
Между тем дети Юнга повзрослели, и все пятеро обзавелись собственными семьями. Не смотря на занятость и воспитание собственных детей, они, разумеется, всегда готовы были по первому зову прийти на помощь родителям. Тем не менее, Юнг решил, ни без поддержки Эммы, возобновить свою исследовательскую работу, и пока шел процесс выздоровления, он обратился к Мари-Луизе фон Франц, с которой он познакомился в 1933 году, когда она была еще совсем юной. Начав впоследствии изучать в университете классические языки, и став высококлассным специалистом по греческому и латинскому языкам, эта молодая женщина согласилась ассистировать Юнгу в его научной работе. Это было партнерство, которое, в отличие от давней совместной работы с Тони Вольф, носило характер рабочих отношений, лишенных любых признаков романтического увлечения, но все же основанных на глубоком взаимоуважении и преданности. Для обеих сторон это стало началом долгого и весьма плодотворного сотрудничества.35
Переход к привычной жизни и Карл, и Эмма совершали постепенно. Наблюдая за тем, как протекала их супружеская жизнь на протяжении нескольких десятилетий, мы вынуждены признать неожиданный, и в тоже время очевидный факт, что, согласно нормам того времени, Карл и Эмма превратились в пожилую пару. К моменту, когда Карл почувствовал себя намного лучше, чтобы продолжить свою работу, он уже отметил свое семидесятилетие. Эмма решила устроить праздник без всякой официальности и парадности, но чтобы не обидеть самых старых и верных друзей Юнга, она пригласила наиболее близких ему людей на коктейльную вечеринку, которая состоялась в парке, в Кюснахте, непосредственно перед праздничным ужином в честь именинника, организованным для членов семьи. Поскольку пятеро детей Юнга произвели на свет в общей сложности девятнадцать внуков, этот семейный праздник вряд ли можно назвать скромным событием. Неожиданный подарок Эммы мужу, щенок по кличке Пак, Юнгу очень понравился и стал его верным спутником. Пак заполнил пустоту, оставшуюся после других собак, которые к настоящему времени умерли от старости после долгого периода времени, за который они успели стать неотъемлемой частью семейной жизни Юнга.
Эмма, как и Карл, ощущала острую необходимость в уединении и тишине, чтобы иногда просто отдохнуть, почитать или что-то написать, а то и просто понаблюдать за любимыми домочадцами, насладиться видами озера или сада, неважно, где — в Кюснахте или в Боллингене. И все же, будучи такой добросердечной и чуткой к проблемам других людей, она не могла оставаться безучастной к каким бы то ни было просьбам о помощи. Так, несмотря на то, что прекрасным средством преодоления накатывающего чувства усталости было бы для Эммы уехать из Кюснахта в Боллинген, в самую последнюю минуту она могла изменить свои планы, назначив аудиенцию какому-нибудь обеспокоенному посетителю в угоду его просьбе уделить ему внимание.
Итак, прошло еще несколько лет. Из одного письма, написанного Эммой в 1947 году, в свойственной ей манере особо не распространяться о своих бедах, мы узнаём, что ей пришлось лечь в больницу на какое-то стоматологическое лечение, связанное с ухудшением здоровья, которое на самом деле причиняло ей много боли и неудобств. На следующий день после ее обследования с Карлом случился второй сердечный приступ. На этот раз его не госпитализировали, были приняты все меры, чтобы за ним можно было ухаживать дома, хотя это было не очень удобно.
В этих обстоятельствах Юнг смог в полной мере оценить все достоинства своей жены. Эмма, всегда кроткая и предпочитавшая держаться в тени, считала неподобающим высказывать вслух свои сомнения, а также демонстрировать раздражение или невыразимое отчаяние. Известно даже о том, что, по крайней мере, однажды Юнг в беседе со своим пациентом, положительно отзываясь о своей жене, говорил ему, что, несмотря на то, что с годами недостатки характера большинства людей становятся более заметными, о его супруге такого сказать было нельзя: она была незаурядной личностью, человеком необычайной добродетели, и, прежде всего, прекрасной ученицей. Он заверял, что ничто так не успокаивает и не внушает уверенность, как присутствие женщины, которая и в свои преклонные годы остается мягкой и уживчивой (Кэбот Рид 2001,151).
Те, кто знал эту супружескую пару долгие годы, часто умилялись проявлениям их взаимной любви и нежности, которые за последние несколько лет стали столь очевидными. К этому времени связь Тони Вольф и Юнга постепенно рассеялась, как дым, что в некоторой степени помогло Юнгу обуздать свою романтическую ветреность с целью наладить отношения с Эммой. В последнее время Тони решила больше не бывать у Юнгов по воскресеньям, и с тех пор как она отказалась участвовать в его алхимических изысканиях, Юнг больше не обедал с ней по средам.
1950 год стал временем новых свершений и настоящим переломным моментом. Юнг, распираемый небывалой жаждой выражения своих замыслов, в очередной раз погрузился в писательскую работу. По этой причине он официально отказался от президентского поста в Институте. И в который раз, из чувства преданности мужу и уважения к его неоценимому труду, Эмма согласилась взять на себя часть возложенной на нее ответственности.
В это время Юнг крайне редко принимал пациентов, да и то эти приемы были довольно непродолжительными. Он даже объявил о своем решении больше не посещать чтения в «Эраносе», что было для него настоящей жертвой.
Как только Юнгу исполнилось семьдесят пять лет, он предался воспоминаниям о своих учителях – Зигмунде Фрейде, Пьере Жане, Теодоре Флурнуа, Ричарде Вильгельме, Генрихе Циммере и других, – словно составляя список тех, кто сопровождал его на всем пути к его профессиональной зрелости. Но всех этих личностей уже не было в живых.
На протяжении всего карьерного пути своего мужа Эмма присутствовала в его жизни не только как жена, но и как помощник и коллега. В настоящее время, учитывая состояние здоровья Карла, она взяла на себя смелость представлять его интересы. Благодаря бесспорному уважению к людям, которое воодушевляло Эмму, она могла окружить всех, с кем тесно общалась, атмосферой благополучия, защищенности и заботы. Этот идеально уравновешенный подход, никоим образом не навязывая себя, являл искренний интерес Эммы к людям, привнося тем самым в любую ситуацию ощущение гармонии. Главное качество, которое замечали в ней ее пациенты, говоря об аналитических способностях Эммы, заключалось в ее проницательности.
В 1953 году Кар и Эмма отмечали уже пятьдесят лет совместной жизни. Как обычно, по настойчивой просьбе Эммы, они праздновали свою золотую годовщину в тесном семейном кругу и с несколькими близкими друзьями. Именно в это время пара совершила свое последнее совместное путешествие, на этот раз – по Голландии. Для Эммы эта была самая незабываемая поездка, во время которой она испытала прилив радости и хорошего настроения. И хотя ее собственное здоровье иногда причиняло ей беспокойство, она неохотно им занималась. Дети, чувствуя уязвимость своих стареющих родителей, ухаживали за ними с добротой и любовью, особенно за мамой.
21 марта 1953 года в возрасте шестидесяти пяти лет от сердечного приступа и инсульта, вызванных продолжительной болезнью хроническим ревматоидным артритом, внезапно скончалась Тони Вольф. Она внимательно следила, при этом никак себя не обнаруживая, за деятельностью Института, в котором служила секретарем. Сообщество аналитических психологов было шокировано и опечалено известием о ее неожиданной смерти, так как Тони очень активно участвовала, практически с самого начала, в этом новом комплексном подходе к здоровью психики. Она была непосредственным участником и свидетелем всех взлетов и падений сообщества, равно как и самых последних его нововведений. Ее любили и ценили за своеобразный нрав и весьма необычный склад ума, который очаровывал всех, кто так или иначе с ней общался.
Юнг, несомненно, страшно подавленный смертью Тони, все время молчал, и под предлогом крайней усталости, отказался присутствовать на похоронах. Камень, на котором он позже выгравировал надпись Тони Вольф. Лотос. Монахиня. Таинственная, расположив слова вертикально, – это единственное внешнее указание на природу и характер этого сокровенного союза. Несколько лет спустя Юнг осторожно признался своему близкому другу Барбаре Ханна в том, как бесконечно благодарен он Тони. Ее близость и поддержка, на которые он всегда мог положиться, были особенно ценными для него в те годы, когда его неприкаянная душа страдала во время глубоких погружений в самые архаические глубины личного и коллективного бессознательного. Невозможно себе представить, чтобы он когда-то смог забыть ее.
Эмма тоже была тронута смертью Тони. Благодаря своему тонкому восприятию она смогла осознать, что присутствие в жизни Карла этой молодой женщины, в годы его внутреннего противостояния, в некоторой степени, было не только полезным, но и необходимым. Выказывая естественным образом свое сочувствие, Эмма, разглядев в Тони предельное одиночество, в последующие годы взяла ее под свое защитное крыло. На данном этапе своей жизни Эмма, вероятно, нашла способ преодолеть свои страдания и принять отношения Карла и Тони такими, какими они были в действительности.
Навязчивое присутствие Тони Вольф в отношениях четы Юнг было более чем очевидным. Если при ее жизни окружающие почтительно умалчивали о том, что было и так у всех на виду, то после смерти Тони некоторые злые языки позволили себе дать свою оценку всему происходящему. В частности, двое мужчин, тесно общавшиеся с супругами Юнг, выразили свое мнение по данному вопросу. Один из них, Фаулер МакКормик, заметил, что Юнгу посчастливилось, что в лице Эммы он нашел жену, сумевшую найти способ смириться со сложившейся ситуацией, добавляя при этом, что для любой супруги, как в случае с миссис Юнг, подобные отношения были бы сущей пыткой (Донн 1988, 180). Другой приятель, Джозеф Хендерсон, как-то обмолвился, что даже при том, что Юнг обрел в двух замечательных женщинах двух жен, это была схема, которая ни при каких обстоятельствах не может быть образцом для подражания, так как подобный треугольник отношений зависит от типа сознания, которое абсолютно выходит за рамки обычных моделей отношений между женатым мужчиной и его любовницей (Бэйр 2004, 560).
В то время как Юнг, успешно отстояв свое право свободно появляться на людях в сопровождении «двух жен» (как на самом деле говорили о Тони и Эмме), для людей, которые знали их обеих, особенно тех, кто любил и уважал Эмму, подобная ситуация была крайне не приятной. И хотя никто из «сочувствующих» не мог осмелиться предложить помощь Эмме, все прекрасно видели многочисленные проявления отчаяния и беспокойства, которые ей пришлось вытерпеть в связи с этими совершенно невыносимыми обстоятельствами. Непосредственно общаясь с Эммой, они не могли не почувствовать, что поглотившая ее неописуемая паника проникла в самые потаенные уголки ее души. Эмма, как отмечали многие, очень редко улыбалась.
Не обладай Эмма железной волей, непоколебимой нравственной силой, безграничной любовью и таким чистейшим разумом, мог бы Карл всецело опереться на нее, чтобы и самому выстоять и признать в ней право уважать себя в условиях своего подчас оскорбительно небрежного отношения, которое было на виду у всех? Не был ли Карл, в этом смысле, виновен в злоупотреблении любовью и выдержкой Эммы? Какую цену он заплатил за свой выбор, чтобы вести себя подобным образом? Какие такие внутренние терзания или болезненный раскол довелось ему вынести? Быть может, он навсегда, до самой смерти, был освобожден от этого бремени двойственности? Ответы на эти вопросы должны оставаться тайной за семью печатями, ибо недоступны нам секреты богов.
Отпраздновав золотую свадьбу, Эмма и Карл на какое-то время задержались в Боллингене, во многом, благодаря активной помощи Рут Бейли, давнего друга семьи, которая по-прежнему проживала в Англии, но все больше времени проводила с супружеской парой. Рут оказывала поддержку Эмме, чья прогрессирующая болезнь была причиной беспокойства для ее близких, в особенности для ее мужа. Юнг, который и сам был очень болен, заметил вдруг, что его жена, будучи на семь лет его моложе, выказывала явные признаки истощения. Болезнью, которая в итоге свела ее в могилу в ноябре 1955 года, был рак, развивающийся вначале медленно, а в последней стадии активизировался.
Когда Эмма заподозрила у себя этот страшный диагноз, подтверждаемый многочисленными симптомами, которые мучили ее на протяжении нескольких месяцев, она, насколько это было возможно, все подозрения держала в себе, никому не жалуясь на свое слабеющее здоровье. В мае 1955 года Юнг написал в своем письме, что все свое свободное время он полностью уделяет своей тяжело больной жене. Эмма успешно перенесла операцию, но ее состояние продолжало оставаться очень нестабильным, и ей, добавлял он, потребуется постоянный уход в течение нескольких недель.
В июле Эмма уже чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы принять участие в важных торжествах, устроенных в честь восьмидесятилетнего юбилея Юнга. В отличие от семьдесят пятого дня рождения, когда Эмме удалось придать празднику, устроенному для членов семьи и близких друзей, приватный характер, на этот раз многонациональное юнгианское сообщество настойчиво желало примкнуть к празднованию юбилея. Этому требованию Эмма чувствовала себя не в силах противостоять, так как швейцарская традиция обязывала устраивать публичные торжества по случаю каждого пятого дня рождения, следующего за предыдущими семидесяти пятью.
Так, 25-го и 26-го июля прошли празднования по случаю восьмидесятилетнего юбилея мудреца из Кюснахта, того самого ученого, которого почитало и обожало все больше и больше людей по всему миру. После операции и последующей реабилитации Эмма почувствовала себя гораздо лучше, а ее семья уповала на то, что болезнь отступит. Юнг, который сомневался в том, что его жена сможет принять участие в торжествах по случаю именин, пребывал в отличном расположении духа на протяжении всего праздника, посвященному тому, что стало самой значимой вехой в его собственной жизни и жизни членов его семьи.
Переполняемый чувством благоговения и изумления, Юнг наблюдал за семейством, которому они вместе с Эммой дали жизнь, и которое теперь окружало его в такой торжественный день. Своему другу, доктору Э. Беннету, он признавался, каким счастливым и гордым он чувствовал себя в окружении такой огромной и благополучной семьи, состоящей из детей, внуков и правнуков. Для Юнга это был наиболее волнительный момент, возможно, он чувствовал, что наиболее важная составляющая его жизни приближается к концу. Во время празднований Эмма, к своему изумлению получила в подарок роскошный букет в знак признательности за ее личный вклад в жизнь и работу своего мужа, а также и за свою работу в психоаналитическом сообществе. Это был тот самый случай, когда Эмма действительно заслуженно получила и бурные овации, и всеобщее одобрение.
Эмма держалась еще четыре последующих месяца, кропотливо перебирая в голове все важные моменты, которые могли бы повлиять на жизни тех, кого она вскоре собиралась покинуть. Помимо решения уничтожить всю переписку, она крайне серьезно отнеслась к тому, чтобы привести в порядок свои финансовые дела. Эмма всегда контролировала расходы и оплачивала все счета, связанные с жизнедеятельностью такого большого семейства. Как подтвердил один из ее наследников, согласно швейцарскому законодательству, имущество должно быть поделено соответствующим образом между оставшимся в живых супругом и его детьми и внуками. Эмма приняла все необходимые меры по соблюдению данного требования. Она хотела знать наверняка, что ее муж не будет испытывать финансовых трудностей, и что ее потомки будут пользоваться материальными благами, которые она в состоянии была им завещать.
Эмма весьма разумно распорядилась своим внушительным состоянием, чтобы предотвратить различные комментарии и осуждение со стороны. Просто она слишком хорошо осознавала свое неоднозначное положение, занимаемое ею между привилегированным социальным происхождением и крепнущей репутацией своего мужа, К. Г. Юнга, несмотря на всю ее сложность и противоречивость. Совершенно очевидно, что на тот момент сам Юнг обладал вполне приличным состоянием. По крайней мере, у Эммы на этот счет не было причин для беспокойств.
21 ноября Юнг писал одному из своих корреспондентов, что он очень занят с самого лета, и что его жена, прикованная к постели, мучается от недуга, который и его выбивает из колеи. Но, несмотря на это, он не прекращал писать свой объемный отзыв на отрывок из работы, присланный ему его коллегой. Далее, в конце письма, следует короткая приписка, датируемая 28 ноября, в которой Юнг пишет, что больше не может продолжать; накануне его жена умерла после самой жуткой стадии своей болезни, продлившейся в целом пять дней. В этой тревожно краткой записи Юнг запечатлел уход Эммы.
Эмма скончалась утром, 17 ноября 1955 года. В последние дни ее жизни периоды комы сменялись то моментами ясного сознания, то сном, вызванным действием лекарств, которые ей давали, чтобы уменьшить боль, вызванную метастазами. И Эмма, и Карл были уверены, что скорый исход неминуем. У Карла была беседа с их семейным доктором, который недвусмысленно обрисовал ему, как будут протекать последние минуты жизни Эммы. Свои последние дни и часы Эмма провела в окружении своих преданных детей и внуков, так как умерла она в своем доме. Эмма Юнг, урожденная Раушенбах, родившаяся 30 марта 1882 года, покинула этот мир за четыре месяца до своего семьдесят четвертого дня рождения.
Психологический клуб в Цюрихе объявил о смерти Эммы Юнг и опубликовал некролог о том, что Эмма, после участия в торжествах по случаю восьмидесятилетнего юбилея мужа незаметно сошла со сцены. Для всех она была негласным центром Цюрихской группы не потому что она была супругой Юнга, а потому что была сильной и непоколебимой личностью. Среди всех женщин, окружавших Юнга, она была единственной, кто не был в числе его пациентов, за исключением небольшого аналитического эпизода, произошедшего в самом начале их брака.
Церемония прощания, состоявшаяся в Кюснахстской церкви, на которой Юнг присутствовал вместе с сыном и зятьями, была необычайно волнительной и глубоко трогательной не только для семьи, но и для научного и терапевтического сообществ, в которых Эмма сыграла такую важную роль. Дни траура стали для Юнга изматывающим испытанием, будучи подавленным своим горем, он по-новому и более полно осознал невероятную стабильность, которую ему довелось ощутить благодаря присутствию в его жизни Эммы и тому дружескому участию, которое она лелеяла и оберегала на протяжении пятидесяти трех лет их совместной жизни. В своем письме от14 декабря 1955 года он признался одному из своих друзей: «После смерти жены я уже сам не свой, в моем возрасте очень трудно пережить такое горе» (Адлер 1991,184).
После смерти Тони Юнг позаботился о том, чтобы увековечить память о ней в камне. Потрясенный своим горем, которое снова нахлынуло на него в момент очередной тяжелой утраты, Карл схватил свой скульпторский резец, выбрал кусок гладкого песчаника и установил его у башенной стены. Неторопливо и старательно он выточил на камне какие-то слова и фразы, заимствованные из священных текстов, с помощью которых он смог почтить память Эммы. Затем он вылепил вазу, на которой при помощи символов откровенно выразил все то, чем являлась для него Эмма.
O VAS INSIGNE DEVOTIONIS ET
OBOEDIENTIAE
DIIS MANIBUS ET GENIO CARISSIMAE
ET FIDISSIMAE UXORIS MEAE EMMA MARIA.
VITAM PEREGIT PASSA MORTUA
LAMENTATA.
EST AETERNITATIS TRANSIVIT IN
MYSTERIUM.
A.MCMLV AET.S.LXXIII
fec et pos. maritus C. G. jung 195636
Абсолютно потерянный и неспособный словами выразить переполняющие его чувства всякий раз, когда он пытался заговорить об Эмме, Юнг многократно заявлял, что его жена была «королевой» или что она была «альфой и омегой» в их доме. После нескольких месяцев траура, которые довели его до состояния полной апатии, Юнг сумел, наконец, справиться с болью утраты, занявшись обработкой камня, которая требовала от него и умственной, и физической энергии.
Некоторым читателям, возможно, известно, что Рут Бейли, еще в юности принимавшая участие в экспедиции Юнга по Африке, оставалась незамужней. За все эти годы она прониклась любовью и дружбой ко всем членам семьи, которые просто обожали Рут за ее остроумие и добрый нрав. Она пообещала Карлу и Эмме, а также их детям, что позаботится о том супруге, который переживет другого, кто бы это ни был, если оставшийся в живых супруг этого пожелает. Рут, которая была примерно того же возраста, что и дети Юнга, понимала их тревогу по поводу будущего благополучия их родителя, и для них принять ее предложение стало большим облегчением. Таким образом, именно Рут взяла на себя роль опекуна и компаньона Юнга до самых последних дней его жизни. После его смерти она вернулась к себе на Родину, где провела последние годы своей жизни в уюте и комфорте, благодаря безграничной признательности детей Юнга.
Пять лет, которые Юнг прожил уже без своей супруги, по большей мере можно назвать периодом настоящей старости с ее хроническим недомоганием и острыми приступами тяжелых болезней. Но эти годы также отмечены серьезными работами Юнга, включая его «завещание», а именно, труд под названием «Воспоминания, сновидения, размышления», который он написал в сотрудничестве с Аниеллой Яффе. Юнг к тому же тщательно размышлял над значением этого отрезка времени, который он проживал в статусе вдовца. Благодаря ему, он обрел возможность, а по сути, даже необходимость задаться некоторыми вопросами о природе безличной родовой кармы и решить ряд более личных вопросов, которые вызывали у него беспокойство и тревогу. Подобные задачи неизбежно связаны с проблемой выбора партнера для жизни и прочих связей с другими людьми.
Вряд ли можно сомневаться, что те самые причины, по которым он осознанно решился на этот брак, тяжким грузом лежали на его сердце. Участью Эммы стало бремя страданий, вызванных предательством ее мужа, который пренебрег супружеской верностью. Вполне возможно, что теперь, когда Эммы больше не было с ним, Юнг стал задаваться и другими вопросами, например, чего можно было достичь благодаря этой женитьбе, а чему так и не суждено было осуществиться.
А впрочем, это уже другая история. Она также частично повествует о конце целой эпохи и начале длительного процесса эволюции и развития, вплоть до наших дней, и предлагает целый свод новых идей и оригинальных концепций, многие из которых оказались пророческими, и, прежде всего, набор терапевтических инструментов, которые могут провести любого человека, если он пожелает, через процесс индивидуации, к единству противоположностей и самореализации.
Характерной особенностью супружества Эммы и Карла было присутствие в их жизни многочисленных женщин. Очень много внимания в нашем рассказе уделялось кризисной ситуации, вызванной отношениями Юнга с Сабиной Шпильрейн в самом начале его карьеры. Последующее появление Тони Вольф, бросившей тень на святыню их брака, также стало центральной темой. Было упомянуто и о других женщинах, сыгравших значительную роль в жизни Карла и Эммы на разных ее этапах. О некоторых из них читатель при желании может узнать из книги Нади Нери «Женщины вокруг Юнга («Femmes autour de Jung»); тем не менее, главной целью данной книги было сосредоточиться на личности самой Эммы Юнг и понаблюдать за ее жизнью и судьбой.
35 В дальнейшем Мари-Луиза фон Франц стала одним из самых преданных учеников Юнга. После его смерти она с успехом продолжила свою собственную профессиональную деятельность в междисциплинарной области, охватывающей границы естествознания и психологии. Она одна из тех писателей, которые внесли наибольший вклад в распространение идей Юнга. В своих книгах, помимо прочего, она толкует сказочные сюжеты с точки зрения Юнгианской мысли, так же как и собственное проникновение в глубинную психологию. Мари-Луиза фон Франц говорила, что Юнгу она обязана всем. Она умерла в 1998 году в возрасте восьмидесяти трех лет.
36 Этот особенный сосуд – символ преданности и повиновения богам-заступникам и духу моей дорогой и верной жене, Эмме Марии, которая жила, страдала и угасла, о чьем уходе я скорблю. Она сошла в тайну вечности в 1955 году, в возрасте 73 лет. Изготовил и установил вазу ее супруг, К. Г. Юнг, в 1956 году.