Карл Густав Юнг

Видения. Семинары.

Предварительные замечания издателя

Оригинальное издание этой работы состоит из двух тысяч мимеографированных страниц, скрепленных в одиннадцать томов. На титульном листе первого тома значится: «Толкование видений. Часть I. Записи с семинара по аналитической психологии, данного доктором К.Г. Юнгом, Цюрих, осень 1930 г.» Каждый том отмечен предупреждением: «Эти записи предназначены только для членов семинара, распространению не подлежат».

Семинар проводился на английском языке, и обсуждаемые видения принадлежали американке около тридцати лет Кристиане Морган. Краткое ее описание, с которого Юнг начинает семинар, позднее было расширено в постскриптуме Генри Мюрреем, M.D., Ph.D., почетному профессору Гарварда, напечатанном в конце второй книги.

Материал в оригинальном издании был собран и отредактирован Мэри Фут на основе ее записей во время семинаров. В 1939 г. она подготовила исправленное издание одиннадцати томов, работая над котором, регулярно советовалась с Юнгом, чтобы прояснить сложные места. Ранние мимеографированные версии были подвергнуты множеству исправлений. Эти бумаги наряду с другими юнгианскими Nachlass теперь находятся в университетской библиотеке Йеля. (См. Edward Foote, “Who was Mary Foote,” Spring 1974, pp. 264-5.) Мы признательны ей и ее наследникам.

Миссис Джейн Прэтт по поручению издательского совета Клуба аналитической психологии Нью-Йорка получила разрешение у Юнга опубликовать новое издание этих семинаров в Spring. Семинар ежегодно публиковался по частям между 1960 г. и 1969 г. Эти подготовленные миссис Прэтт ежегодные публикации составляют части с первой по десятую настоящей книги с мелкими литературными исправлениями и редкими вставками материала из раннего мимеографированного издания. Части с одиннадцатой по тринадцатую (во второй книге данного издания) были отредактированы Патрицией Берри на основе мимеографированного издания в то время доступным методом издания отдельного оттиска. Таким образом, это издание предоставляет нам доступ к полнейшим мимеографированным записям Мэри Фут, т.е. семинар Юнга о видениях от начала до конца. Хотя конечный материал (тринадцатая часть) не приходит к существенному завершению, на следующем английском семинаре весеннего семестра 1934 г. Юнг обратился к Заратустре Ницше.

Публикация этого издания стала возможной благодаря обширной поддержке друзей Кристианы Морган, а также миссис Джейн Прэтт, мистера и миссис Джулиус Уодсуорт, миссис Этель Курт из Образовательного Центра К.Г. Юнга в Хьюстоне, Кураториума Института К.Г. Юнга в Цюрихе и Фонда Айон.

Дэрил Шарп разработал, составил и проиндексировал книгу. Роберт Хиншоу и Корнелия Шрёдер помогли в подготовке. Обложка создана Яном Лассом.

Часть первая

[Из лекций между 30 октября и 5 ноября 1930 г. (Spring 1960).]

Дамы и господа, я должен объяснить вам, что эти лекции посвящены развитию, так сказать, трансцендентной функции из сновидений и образов, которые в конечном счете служат синтезу личности, примирению пар противоположностей и процессу формирования символов в целом.

Если судьба благосклонна…

Наш пациент – женщина около тридцати лет. Она высоко образованная, очень умная, типичный интеллектуал с почти математическим умом. Она по образованию специализируется в естественных науках и крайне рациональна. У нее весьма развита интуиция, благодаря функции, но подавлена, поскольку она приносит иррациональные результаты, которые весьма неприятны для рационального ума. С таким подходом можно немало потерпеть от жизни, попадая в такие ситуации, когда этот подход бесполезен. Если судьба благосклонна, такой человек вскоре столкнется с проблемами. Если нет, он проживет с таким подходом очень долго и упустит в жизни много возможностей. Что ж, эту женщину проблемы настигли к тридцати. Это довольно удачно; очевидно судьба была благосклонна. В тридцать лет она дала ей шанс. У других такой шанс выпадает к сорока пяти или пятидесяти. Я встречал людей, которые в шестьдесят обнаруживали, что видели лишь половину мира, прожили только половину жизни, что, конечно, очень грустно в таком возрасте. Итак, это женщина попала на другую сторону мира в тридцать.

У людей с таким поразительно односторонним развитием мыслящей функции, с другой стороны, подчиненная функция, поскольку чувство противоположно мышлению. Чувство архаично и несет в себе все преимущества и недостатки архаичной функции. Подчиненной функции в общем характерны черты первобытной психологии, прежде всего participation mystique; иными словами, она в особенной мере тождественна или отождествляет с другими людьми или ситуациями. У нее те чувства, которые ей дали обстоятельства. Она не могла чувствовать гипотетически, но способна была гипотетически мыслить. По сути, ее ум был так высоко развит, что она думала о таких вещах, которые не придут в голову людям в ее среде. … Она была изолирована, в tour d’ivoire [башня из слоновой кости – фр.], и, естественно, страдала от этой ледяной изоляции, что легко понять. В фундаменте этой tour d’ivoire лежало ее подчиненное чувство, и в нем скрывались тайные проходы, подземные пути, которыми чувство могло сбежать из этой изоляции, а поскольку оно слепо, как крот, неизвестно, где оно вырвется. … Оно копает подземные проходы и, возможно, пробирается к другим людям. Она рациональная, замужняя женщина, вносящая вклад в продолжение рода, все прекрасно, но она полностью изолирована.

У нее и близко нет брачного союза. И потому неизбежно, что чувство, лишенное связанности, просто не может забраться в ее голову, переполненную умом, по всей видимости, и исчезает, но появляется в проекции на мужчину, который, конечно же, оказывается не ее мужем. Так бывает у женщин. У мужчин сходные случаи.

Как видите, нехватка связанности компенсируется неожиданными магическими отношениями, очарованием, participation mystique. Следовательно, это обычно любовь с первого взгляда, самая непреодолимая форма любви. Естественно, что у нашей пациентки такие проблемы, которые означают решительный конфликт между рациональным мышлением и первобытной природой. Я намеренно опускаю личные детали, поскольку они немного для меня значат. Все мы околдованы этими внешними обстоятельствами, отвлекающими наш ум от самого важного, от того, что внутри мы расколоты.

Естественно, оказавшись в центре такого раскаленного конфликта, она не знает, что делать. Она испробовала все обычные средства, подавляла его, настаивая, что никогда о таком не думала, пытаясь вытолкнуть все это из своей реальности, и это не сработало. Конечно, это не сработает. Конфликт стал моральным, воскресив в памяти десять заповедей, и Бог весть что еще, но ничто не сработает, даже гнев Божий, потому что она стояла перед лицом высшего факта, который совсем не был разрушительным элементом. Это было лучшее, что могло с ней случиться, это благосклонность самой природы, которая решила сделать ее целой, а не половинкой яйца. Когда все попытки подавить то, что казалось полной нелепицей, зашли в тупик, она сдалась и подошла к упадку сил.

Затем она узнала обо мне и подумала, что я могу быть тем, кто знает волшебное слово, и пришла с тем самым настроем первобытной женщины, которая является к знахарю со словами: «Вот черная курица, если надо, я притащу прекрасную черную свинью как подношение, так что сверши же свое чудо надо мной». Естественно, поскольку она была умным человеком, мне не составило труда показать ей, что такой подход ошибочен. Вскоре она оказалась на верном пути и поняла, что все зависит только от нее, что никакого чуда не будет. Я сказал: «Не знаю, что делать, не имею ни малейшего представления, как решить такую проблему. … Единственное, что я могу сказать: можно быть уверенным, что люди попадали в такую ситуацию миллионы и миллионы раз в несчетных миллионах случаев. Это типичная ситуация, вы ведь знаете, что эти любовные проблемы крайне банальны, и в каждом поколении сознание отвечает на них иначе…»

Разум мужчины, его сознание психе – это система методов адаптации к повторяющимся фактам жизни. Например, у нас есть глаза, потому что есть солнце. Наши глаза и уши – это системы адаптации, и наша психе точно такая же, адаптированная не только к внешним условиям, но и к внутренним конфликтам. Мифологические мотивы содержат множество типичных человеческих ситуаций, например, сказочный мотив, согласно которому мужчина попадает в ловушку, или его ловят карлики и прячут там, откуда не сбежать, а затем ночью к нему пробирается мышка и говорит: «Если ты сделаешь так-то, то выберешься». Это мотив животного-помощника, вмешивающегося, когда остальное невозможно, и люди ожидают катастрофы. Что означают эти животные? Они лишь представляют низшие инстинктивные и в то же время спасительные силы. Например, когда я не знаю, где вода, тогда полет птиц подскажет, где искать ее, или я могу сказать лошади: «Я не знаю, где вода, но ты можешь услышать ее запах». А если нет полезных животных, мужчина … может взять палку, поводить ею над землей, и бессознательное, возможно, подскажет, где вода. Это факты.

Итак, если бессознательное может помочь в таких случаях, то почему не помогает этой женщине? Я почти уверен, что в бессознательном есть решение, так что предложил пациентке наблюдать за активностью бессознательного, выраженной в сновидениях, потому что не мы выдумываем сны, они просто приходят из бессознательного. Мы не знаем, правдивы они или нет, и только опыт может помочь понять, есть ли в них смысл. Она согласилась на эту идею, и мы начали анализ. Поначалу, как обычно, сны содержали много личностных мотивов, всякие сопротивления и неверные подходы, но когда мы со всем разобрались, начали приходить фундаментальные вещи, и очень осторожно началась подготовка того отношения к жизни, которое окажется полезным для создания символов, приносящих решение проблемы. А теперь мы начнем со сна, который пришел, когда первая, личностная часть анализа практически завершилась.

Прерванная музыка

Сон: Я пыталась играть музыку, и мне мешали разные члены семьи. Я была на террасе, открывающейся на море, и продолжала играть, когда сидящий за соседним столиком богатый еврей тоже начал играть. Музыка, которую он играл, была так прекрасна, что на минуту я замерла, прислушиваясь.

Вы понимаете, что значит сон? Он очень прост. Что такое музыка? Конечно, это чувство. Она очень умна, и чувство остается подавленным, так что легко понять, что чувство в большей мере находится в бессознательном. Сон поднимает эту проблему. Так что игра означает игру ее чувств, компенсирующих преимущественно интеллектуальный подход. Ведь даже в анализе она все воспринимает преимущественно с интеллектуальной точки зрения и очень мало пользуется чувствами, поскольку они неуправляемы, недоступны в реальности. Потому она пользуется ими во сне.

Как пример: в древности был один очень рациональный человек, и это был старик Сократ. … У него был забавный даймон, который нашептывал ему мудрые советы. … Однажды, наверное, после бурной ночи рациональных бесед даймон сказал: «Сократ, тебе нужно заняться музыкой». Он не понимал. Он много думал об этом, и наконец купил флейту! Очевидно, что в то время музыка означала дионисийский элемент, который во многом был чувственным, что сильно противоречило общему рациональному подходу Сократа.

Так что, как видите, мою пациентку увещают заняться музыкой. … Но когда она начинает играть своими чувствами, пользоваться ими, внезапно становится очевидно, что все члены семьи против. «Таким ужасным местам не место в семье!» Она настаивает, что несмотря на протест членов этого «безгрешного» семейства, она продолжил играть чувствами, но появляется богатый еврей, который играет гораздо лучше, и потому она сдается. Но как чувствам развиваться, если ими не пользуются? Она должна патетически признать, что чувства нужно упражнять, чтобы они жили, и, естественно, все окружение, все члены семьи, будут насмерть противостоять этому, будут отговаривать от чувств. Но тут случается нечто очень тонкое: противостояние семьи ее не убивает, смертоносным оказывается тот факт, что кто-то играет лучше. Что означает этот богатый еврей? Это довольно загадочно.

Первое предположение: Еврей означает авторитет.

Доктор Юнг: Но любой, играющий лучше, может быть авторитетом. Это мог быть великий артист, например.

Второе предположение: Он означает красоту и любовь к искусству.

Третье предположение: Любовь к власти?

Доктор Юнг: Есть более непосредственная связь. Его религия – это не религия Нового Завета. А женщина – протестантка пуританской родословной. Нужно погрузиться глубже в психологию религии протестанта. Он мало или ничего не знает о св. Павле. Видите ли, протестант как еврей: в его бессознательном еврей. … Например, мой прадедушка с материнской стороны был весьма набожным протестантом и верил, что на небесах говорят на еврейском, и потому стал профессором еврейского языка. Видите ли, он хотел подготовиться, быть своего рода ангелом-хранителем, понимающим язык небес. Можно сказать, что с другой стороны он был ветхозаветным евреем. И по этой причине они в наши времена дают детям еврейские имена. Они никак не связаны с Новым Заветом. Это еврей внутри них. Все внутреннее устройство протестанта показывает, что он верит в авторитет, он абсолютно убежден в Законе, почитает Закон. Часто он даже не почитает Господа Любви, не верит в Господа Терпимости. …

Этот еврей просто означает бессознательный разум женщины, бессознательного мужчину в ней. Кто он такой? Полагаю, все понимают, о ком идет речь. Это анимус. Так что анимус – это фигура, персонифицирующая уверенность в собственном мнении у женщины. Лучше и не скажешь. Неосознанные готовые мнения, высказанные с авторитетной уверенностью. Я знаю женщин, у которых есть мнение на любой счет, они все знают, но когда я говорю: «Да, это так», они разочарованы. Они хотят, чтобы я не согласился. Но если я не соглашусь, этот бессознательный мужчина выйдет на поверхность и устроит со мной перебранку, потому что такое мнение в женщине – это мужчина, который хочет подраться, он порождает врагов, и часто женщина оказывается жертвой этой бессознательной фигуры. Это анимус.

Итак, богатый еврей – это анимус, обладающий состоянием, властью, авторитетом, и в его распоряжении ее чувства. Естественно, все, попадающее в бессознательное, захватывает анимус. Он всегда там с открытой пастью, ловит все, падающее со стола сознания, и чем меньше она осознает эту другую сторону, тем более могущественным он становится. Например, в моем анализе стало практически правилом, что после периода спокойной работы с женщиной все идет не так. Она начинает спорить, все опрокидывается вверх дном, и вы не знаете, где голова, где ноги, и за всем этим стоит анимус. Ею неожиданно овладел анимус и превратил все в мешанину. Если спросить: «Зачем все это?», она не знает. Так что я говорю: «Что ж, ваш анимус сильно проголодался и стал особенно внимательным; вы, вероятно, были недостаточно осознанной и не следили за своими сокровищами; не следили за своим чувством, скажем, довольно долго; некая бесконечно малая часть вас покинула бессознательное, и анимус тут же ее захватил, сожрал, стал сильным и начал спорить».

Например, если иногда бывает так, что женщина показывает мне свои чувства особенно приятным образом – дарит цветы или что-то такое. Но когда у нее снова появляется искушение сделать это, появляется мысль: «Доктор Юнг знает так много женщин, и все они милы с ним, у всех женщин перенос, они шлют цветы, так зачем мне это делать?» И она отказывается от затеи. Это пища для анимуса. Это может быть незначительная вещь, quantite negligeable [нечто незначительное – фр.], но она должна была что-то сказать, выразить чувство, например, поблагодарить за что-то. Чувство немедленно отворачивается, уходит в бессознательное, и отвержение этого маленького чувственного долга развернется в жестокую дискуссию, если по глупости ее допустить. Единственное, что может сделать мужчина – это согласиться и наказать ее разочарованием. Затем она немедленно обнаружит, что была жертвой злого духа.

Есть прекрасное немецкое стихотворение, вообще-то народная песня, о маленьком горбуне, который преследовал девушку; куда бы она ни пошла, он следовал за ней и говорил что-нибудь недоброе, портившее удовольствие, эдакий шепчущий дух, отравляющий все вокруг. Это анимус.

В этом сне тонкость заключается в том, что ее остановили не протесты родственников или ее собственные идеи, выраженные ими, а фактор в ней самой – эта фигура анимуса, который, оказывается, играет лучше, чем она может представить. Это следует из того факта, что она не овладела своей подчиненной функцией. Точно также человек с дифференцированным чувством никогда не управляет вполне своим мышлением, но им неожиданно овладевает мысль, которая заседает в мозгу как птица, и она не уходит, когда ее прогоняют, и не приходит, когда ее зовут.

Подчиненная функция – это просто природа. Она не подчиняется нам, разве что частично. Например, я могу поговорить с вон той дамой о ее ребенке, о любом интересующем ее предмете, о ее книгах, и у нее такой же чувственный настрой. Здесь действует чувство, однако оно направляется интеллектом и воспринимается верно. Но чувство, допущенное в сознание, можно сравнить с природой, возделанной в саду. Это природа, но природа, выбранная вами, это не та неудержимая, неуправляемая сила природы, что действует в девственном лесу. Остальная часть функции, самая прекрасная, что и говорить, вам не подчиняется. Она принадлежит природе, природе души, всем тем областям, которые вы в принципе не можете контролировать, потому что они в бессознательном. Они словно под управлением этой могущественной загадочной фигуры.

Такая фигура, как анимус или анима, воспринимается первобытным или непредвзятым человеком, мыслящим не интеллектуально, как могущественное присутствие, как даймон или Бог. Можно сказать, что в ней начал играть Бог, и ей пришлось остановиться. Но используя слово «Бог», я рискую столкнуться с предрассудками. Я использую это слово не в том одобрительном смысле, который иной человек выразит в словах: «Разве это не чудесно? Сам Бог начал играть, и, конечно, она остановилась». Потому что если вы поймете это слово правильно, в античном смысле, оно означает силу, и она должна попытаться сама этой силой воспользоваться, и ничто не должно смущать ее, пусть даже Боги играют лучше. И если Бог, сила, принимает форму анимуса, она в особенной мере не должна позволять себе остановку, потому что в той мере, в какой он вмешивается здесь, он играет негативную роль. Так что если уж пользоваться словом «Бог», то я буду пользоваться им в античном смысле, который может быть и весьма негативным. У Богов бывало немало скандальных интрижек, они выставили себя в дурном свете и потеряли свой авторитет в глаза людей. Первобытный человек мог это выносить, потому что он просто наивно удивляется, просто смотрит, что же такое устроят Боги в следующий раз. Так же он относится и к белым людям; если белый человек заходит в тупик, он просто сядет рядом и будет с интересом наблюдать, что же белый человек собирается делать. И потому первобытный человек наблюдает за Богами, и если они делают что-то пугающе аморальное, все равно восхищается; величайшие мерзости выглядели чудесными.

Так что для относительно примитивного уровня сознания не имеет значения, как себя ведут Боги. Но для высокой цивилизации Боги, ведущие себя недостойно, теряют авторитет и подвергаются такому осуждению, что гибнут, и появляются новые Боги. Так что новый подход пациентки должен быть сродни подходу людей высокой цивилизации. Она должна критиковать своего анимуса и говорить, что это возмутительно, что когда играть начинает она, он не должен ее прерывать. Нельзя допускать, чтобы он останавливал ее. Так я ей и сказал.

Доктор, живший у моря

Сон: Я собиралась посетить доктора, который жил в доме у моря. Я сбилась с пути и в отчаянии спрашивала у людей верную дорогу.

Естественно, если ей снится доктор, все склонны думать, что это я. Она у меня на лечении, и все указывает на меня. Просто забавно, что бессознательное не говорит этого ясно. Естественно, всякий, кто анализировал сны с точки зрения Фрейда, скажет, что это я, но мне так не кажется. Если бессознательное хотело сообщить, что это доктор Юнг, оно бы так и сказало; сон, который мы не можем критиковать, вытащил бы меня. Но сон говорит: «доктор у моря», и Цюрихское озеро совсем не море. Следовательно, произошли изменения в ситуации, и мы видим, что за повседневными впечатлениями, за сценой, виднеется иная картина, скрытая тонкой завесой фактов. Чтобы понять сны, мы должны научиться думать так. Мы не должны судить сон с точки зрения реальности, потому что это в конечном счете ни к чему не приведет.

Сон живет в атмосфере, которая не принадлежит к миру сознания, где все твердо и не скрыто завесой, и если вы не уделяете внимания реальности как таковой, она вас разрушит. Но, с другой стороны, такие реальности мало значат; иногда это такие тонкие завесы, что за ворохом фактов легко заметить более значительную картину. Так что вы видите здесь важное, тот колоссальный по значимости факт, что она действительно у меня на лечении, что у меня дом на берегу озера, куда она ходит почти каждый день, чтобы услышать неприятные новости, все это как туман. Мы можем увидеть на другой картине того доктора из сна, который живет в доме у моря, на ином, большом, своего рода героическом морском побережье. Во сне присутствует безграничность океана, поразительный вид. Тут у нас вид на несколько миль, совершенно незначительный, а там потрясающий горизонт. Кроме того, дом у моря – это совсем иное, нежели вилла на берегу Цюрихского озера, там совершенно иная атмосфера. Более того, в реальности она совсем не сбилась с пути. Она не потеряла дорогу к моему дому. Она два месяца у меня на лечении, и если бы она забыла дорогу, то не стала бы в отчаянии выспрашивать ее. Но если это странный дом, если это странный доктор, то она может потерять дорогу; это безграничная страна, и ей приходится отчаянно бороться, чтобы туда добраться.

Как видите, это своего рода архетипический образ, который возвращает в доисторические времена. Это огромная проблема. … Она будто обманута даймоном или, скажем, враждебно настроенным Богом. В такой архетипической ситуации … она не знает, что делать, и потому ищет помощи у знахаря, который был там испокон веков. Обычно он живет один в недоступном месте. … Видите ли, выбранное место выражает его психологию, так что знахарь находит необычайное место, чем труднее до него добраться, тем лучше, ведь знахарь, конечно, никогда не оказывается поблизости, он всегда в неком странном уголке мира за морями. … И чтобы найти этого знахаря, женщине приходится путешествовать далеко, она должна усердно трудиться, отчаянно искать путь в это далекое неведомое место. …

Видите ли, со стороны сновидицы, которая говорит о путешествии к великому целителю, будет великой ошибкой искать этого целителя во мне. Естественно, прежде всего, она кинулась ко мне. Но я сказал: «Нет, спасибо». Потому что иначе она привяжется ко мне, когда все пойдет не так, ведь тот врач окажется очень твердым, очень жестким. Эти первобытные знахари делают ужасные вещи, они вас замучают! И она расплачется и скажет: «Вы сказали, что это вы великий знахарь, это вы меня так направили». Так что мне все это не нужно. С самого начала я с благодарностью отказывался от великой чести быть названным знахарем. Если бы сон сказал, что человек отправился к доктору К.Г. Юнгу, живущему по адресу Seestrasse, Kusnacht, я признаю, что речь обо мне. … Но тут проблема серьезнее, чем я, и мудро будет придерживаться тех слов, которыми говорит сон, потому что не нужно пытаться быть мудрее природы.

Фрейд бы сказал: «Исполнение желания – сопротивление; она не хочет добираться к вам, потому что ей стало неприятно». И это тоже правда, само собой. У нее сомнения. Для нее в новинку, что бессознательное знает решение, неизвестное ей. Ведь мы порождены бессознательным. Мы много воображаем о себе и силе сознания, потому что мы так результативны. Кто построил эти мощные машины? Наше сознание, конечно! И потому мы верим в него и думаем, что бессознательное ничего из себя не представляет, это более или менее сомнительный придаток к тому чудесному свету, что сияет в наших головах!

Так что если сказать ей: «Очевидно, вам трудно добраться к этому доктору – чему вы сопротивляетесь?», это будет неверная дорога, потому что она с радостью примет этот личностный аспект, увидит лазейку, скажет себе: «Этому человеку нравится роль Великого Целителя. Я переложу весь свой личностный хлам на него, и ему же хуже, если он не справится!» Ей нужен кто-нибудь ответственный за то, что все сложится не так, как хочется. Так что на таком болезненном опыте я научился правильно толковать сны.

Целитель – это снова анимус, только теперь он больше не играет музыку, а появляется под личиной доктора, и позже вы увидите, как он принимает иные формы. Пользуясь случаем, я объяснил этой даме то, что понял об анимусе и отношениях между анимусом и бессознательным.

[ Далее была представлена пациентка и описана ее ситуация. Прямо после этой сессии анализа появилось первое видение. Как говорит доктор Юнг: «Она почувствовала себя очень сонной и легла, думая, что заснет. Вместо этого она лишь впала в сонливость, и перед ее внутренним взором развернулось гипнагогическое видение». К сожалению, у нас нет места вполне представить этот материал. Ее первые видения были преимущественно предварительного характера, и мы ограничимся первым из них. – Ред.]

Павлин на спине мужчины

Видение: Она увидела прекрасного павлина, устроившегося на спине мужчины клювом к шее. …

Естественно, она не поняла этот образ. Но поскольку он был исключительно символическим, я спросил ее об ассоциациях с павлином. Она сказала, что эта птица прекрасна, когда разворачивает хвост; на хвосте голубые «глаза», великолепные цвета и все такое. Я понимал, что она имеет в виду. Это опять-таки сложное для описания переживание, но если вы в ладах с чувствами, вы поймете. Когда появляется такая чудесная красота цвета, формы и света, появляется чувство развертывания. Это и означает павлин в истории символизма. Весна и восход. Идея нерушимости плоти. В ранней христианской церкви и проповедях св. Августина и св. Антония Падуанского, например, павлин использовался как символ воскресения. Дело в том, что когда близко зима, он сбрасывает перья, и они появляются снова вместе с солнцем, весной. Так что это символ возрождения, и как таковой он встречается в ранней церкви как символ воскресения души. Это также символ искупителя, поскольку он вновь обретает божественное детство через возрождение. Конечно, она не осознавала этот материал. Она смутно подозревала религиозное значение, но какое, она не знала.

В символизме Востока павлин также играет определенную роль, но преимущественно неблагоприятную. Там это гордая люциферианская птица, само-порождающая и неподвластная творцу сущего. Среди курдских племен были так называемые дьяволопоклонники, которые почитали павлина как символ творящей силы. …

Итак, в фантазии павлин сидел на спине мужчины, а спина всегда означает бессознательную сторону. Бессознательное ограничивает наше поле зрения, и по этой причине тень становится символом бессознательного человека. Первобытного человека всегда пугает чувство присутствия, будто кто-то следует за ним. То же мы наблюдаем и у себя. В безмолвии ночи, бредя в одиночестве, человек чувствует, будто кто-то идет за ним, и оглядывается. Если человек один дома, через время он начинает слышать шум, будто кто-то что-то сказал, и появляется чувство чужого присутствия. Первобытные люди искали причину такого чувства и выразили ее в живой тени. Тень лежит за нами, и она стала ценной идеей – эта сила позади нас. У греков было прекрасное слово synopados, которое означало «тот, кто идет со мной позади меня». Но эта тень не то, что мы обычно называем тенью, не отсутствие света, скорее это живая сущность, полная великой маны, великой силы. Потому опасно наступать на нее, и ужасно, когда она на кого-нибудь падает. Если вы сидите на солнце, и тень проходящего рядом знахаря падает на вас, то через пару недель вы будете мертвы. … Так что, как видите, для первобытного человека тень полна маны. …

Часто у тени простейшие причины, но она загадочна, она делает не то, что мы, обладает иными качествами. Например, она может очень далеко растягиваться, иногда на целые мили, а иногда совсем исчезает, как призрак. Ее не коснуться. Ее описывают как прохладный ветерок и говорят, что призраки – это тени. Аид – это мир теней, и там обитают тени. Он часто символизируется улетающей птицей. Идея в том, что когда человек умирает, он становится тенью, обретает крылья, одеяние из перьев. В эпосе о Гильгамеше можно прочитать о печальном месте, где души носят такие одеяния.

Так что здесь павлин принимает роль некоего призрака, который завладевает мужчиной. Так что мы должны придерживаться изначальной гипотезы, что это снова анимус, что это мужчина внутри нее, и теперь видение говорит, что за этим мужчиной, за анимусом скрывается новое начало, завладевшее им. За ним сидит гений, как царский сокол или орел Зевса. Это павлин-призрак развертывания, красоты, весны – всего того, что символизирует павлин. Это почти пророческое видение, и его очень трудно перевести на простой язык. Потому я предпочту просто придерживаться образа.

Есть еще одна деталь, на которую я должен обратить ваше внимание, и она заключается в том, что павлин держит у шеи мужчины клюв. Это легка угроза. Можно подумать, что если мужчина сделает что-нибудь не то, павлин его убьет. В таком положении можно считать, что павлин клюет жизненно важное место, шею мужчины. Это значит, что мужчина бессознательно управляется этим могущественным существом. Если такое видение перевести на психологический язык, нужно сказать, что анимус, который представал как богатый еврей, доктор и кто угодно еще, — это не только анимус на самом деле; он в свою очередь под управлением чего-то более великого – духа творения, восхода, возрождения. И это также означает, что если она установит правильные отношения с мужчиной, то может достигнуть магического возрождения посредством осознания этого духа, который ею управляет, этого daimonion.

Детали в сновидениях и независимость бессознательного

Анализируя сны, всегда полезно изучать детали символизма, ведь совсем небезразлично, какие символы выбирает сон. Здесь я расхожусь во мнениях с фрейдистской школой, для которой символизм не имеет значения. Десять тысяч вещей могут иметь один и тот же смысл, скажем, гениталии или что-то подобное. Но я утверждаю, что крайне важно, что говорит сон, а не то, как мы это толкуем. Мы можем сбиться в толковании, но сон – естественный продукт, мы его не организовывали и не порождали. Он как странная птица. Мы можем сказать, что такой птицы быть не может. … Наш подход может быть в том, что такая штука не могла родиться, но это совершенно не научный подход. Нужно воспринимать сон как есть. Не следует говорить: «Это просто символ того-то», словно мы управляем источником сна. Мы должны быть благодарны, если обнаружим источник сна, но не можем управлять этими источниками.

Вопрос: Можно ли говорить, что пациент выбирает во сне символ того, что пережил в реальности? Если бы она попала в землетрясение, выбрал бы сон в таком случае землетрясение?

Доктор Юнг: Ну, только если землетрясение или пожар – это подходящий символ для подразумеваемого. Например, я попал в пожар, землетрясение, потоп или бомбардировку. Если бы бессознательное решило продемонстрировать неэффективность моего общего отношения к жизни, у него был бы выбор; но если мой дом разрушит землетрясение, а бессознательное выберет символ потопа, я буду знать, что это конкретная опасность, а не просто вопрос разрушения. Например, мне может сниться, что дом рухнул либо из-за пожара, либо из-за землетрясения. Землетрясение в той же мере передает идею разрушения, как и пожара; но если я хочу узнать что-нибудь о подлинной природе занимающего меня предмета, нужно знать о конкретном разрушительном агенте.

Комментарий: Я думаю, если бы вы однажды пережили такое в реальной жизни, скажем, пожар, то сон выбрал бы именно пожар.

Доктор Юнг: Могут сниться и вещи, с которыми вы никогда не сталкивались. Мы это знаем. Например, могут сниться поразительные животные, чудовищные, никем не виданные, змеи, ужасные монстры, которых не существует. У человека есть все эмоции от лицезрения реального дракона, хотя, конечно, он его никогда не видел, но люди все равно их боятся. Я помню сны пациентов, людей из Швейцарии, которые никогда не были на войне и точно не видели воздушную бомбардировку, но многим из них снились падающие бомбы и гибнущие люди. Они читали яркие описания и видели фото в журналах, и, конечно, пользовались этим материалом. Все это стало для меня доказательством, что у бессознательного есть поразительная способность подбирать материал. Например, когда я был в Африке, мне не снилась Африка. Лишь однажды мне приснился негр, и я подумал: «Наконец-то Африка пробралась мне в душу». И тут же вспомнил, что этот негр – парикмахер из Чаттануги в США, а совсем не африканский негр. Вот как действует бессознательное.

Люди в самых удивительных ситуациях могут видеть во сне очевидные банальности без всякого следа тех мощных переживаний, с которыми они столкнулись днем; а у людей, ведущих обычную и простую жизнь, бывают сны, полные ужасающих вещей. Из этого можно заключить, что бессознательное поразительно независимо. Никакого правила нет. Единственное правило – его невероятная независимость от всего, связанного с сознанием. Можно быть уверенным, что нет ни малейшего шанса повлиять на бессознательное из сознания. Если бессознательное хочет сказать что-то другое, оно это скажет, несмотря на все ваши попытки. Если вам удастся самовнушение, и вы увидите желаемый сон, я бы сказал, что он соответствовал бессознательному – за ним что-то стояло.

Скажем, вы хотите поэкспериментировать и скажете: «Сегодня перед сном я буду концентрироваться на некоем образе, который должен появиться у меня во сне», Вы начинаете размышлять об этом образе, и решаете, что это будет идея огня. У вас есть ожидание и воля, чтобы он появился во сне, так оно и происходит, и вы говорите: «О, вот оно!» Но не задумываетесь, почему же выбрали этот символ. Например, иногда, когда мы говорим, на язык лезет какое-то слово, вклинивающееся в предложение, или мы можем забыть имя, которое начали произносить. Из этих вмешательств можно реконструировать сон, который продолжается в бессознательном постоянно, и оставшись в одиночестве, мы тут же погружаемся в паутину снов.

Если вы зайдете дальше, в abaissement du niveau mental [понижение ментального уровня – фр.], так что ясный свет сознания угаснет, и начнутся своего рода сумерки, вы окажетесь в непосредственной близости с уровнем сновидений. В моменты усталости часто происходит так, что восприятие реальности становится сновидческим. … И когда вы устали до бессознательности, бывает так, что возникают эти автономные феномены – вы видите людей, которых нет, слышите голоса, слышите, как вас зовут по имени, вы по близости со снами, где олицетворяется вся физическая жизнь.

Так же происходит и в вашем эксперименте. Когда вы выбрали символизм, невозможно понять, не бессознательное ли выбрало его за вас. Вы говорите, что выбрали огонь, но нельзя быть уверенным, что бессознательное не скажет: «Нет, я говорю, вода!» И если во сне появляется огонь, единственное разумное объяснение в том, что сон решил согласиться. Откуда вам, черт возьми, знать, что это не сон выбрал огонь? Мое уважение к снам очень велико, и я снова и снова поражаюсь невероятной независимости бессознательного, самой поразительной ментальной независимости, что я знаю. Независимость сознания нелепа по сравнению с ним. Сознание ужасно зависимо, а бессознательное – нет.

Например, говоря о чем-то, относящемся к сознанию, вы можете сказать, что взяли это из такого-то источника, скажем, прочитали в газете, но когда речь идет о бессознательном, можно с уверенность сказать лишь, что это подлинный результат, расцветший, как на растении, поднявшемся из почвы, и нельзя сказать об этом растении (как это возможно с сознательными результатами), что это просто слова поэта о таком цветке, растущем в подобном месте. Этот цветок там не из-за поэта. Любой ветер мог занести туда семена, и то же самое со сновидениями.

Сны и видения – это продукты природы, и они удивительным образом неподвластны никакому влиянию, даже если кажется иначе. Я настаиваю на этом, потому что Фрейд считает наоборот. Он думает, что бессознательное находится под невероятным влиянием, и некоторые сны могут появиться только от того, что вы что-то там видели. Ставлю что угодно, если вы увидите автокатастрофу, даже самую ужасную и впечатляющую, ничего подобного вам не приснится, а если и приснится, вся сцена будет изменена. Тогда это не просто происшествие, а символ, выражающий некоторые психологические проблемы. Подлинное происшествие лишь было использовано как язык. … Бессознательное может использовать его, если оно покажется полезным, и не будет использовать вообще, если никакого символизма в нем нет.

Как видите, я нисколько не придерживаюсь теории о том, что во сне учитываются дневные переживания. Очень часто у меня были случаи, когда люди были глубоко впечатлены, как они сами думали, а следующий сон был о старой тетушке и кузинах, как раньше, ни следа сильных впечатлений. Они говорят: «Теперь я понимаю! Теперь осознаю!» И следующая реакция будет обратной, все наоборот. Так что, как мы видим, бессознательное еще не достигнуто, еще не затронуто. Реакции бессознательного такие же, будто ничего не случилось. Великая важность снов и причина, по которой мы их анализируем, в том, чтобы понять, где мы в бессознательном. Мы можем быть Бог знает где в сознании, на Эвересте интуиции, а в бессознательном еще не выбрались из колыбели.

Вопрос: Вы согласны или нет, что характер сновидений зависит от общей интенсивности подхода, что их характер меняется после анализа, то есть изменение точки зрения сознания – это решающий фактор?

Доктор Юнг: По сути я настаиваю на том факте, что, вне зависимости от вашего сознательного подхода, бессознательное абсолютно свободно и может делать, что захочет. Естественно, если вы ассимилируете большие части бессознательного, оно меняется. Все люди, занятые практическим анализом, знают, что обычно перед анализом у пациентов хорошие и обычные сны, вполне приличные, и только они приступают к анализу, сны становятся ужасными, ни следа красоты. Дело тут в том, что люди, приходящие к анализу, диссоциированы. Они во всех смыслах дезориентированы, и после первого урока начинают приводить в порядок хаос в сознании. Они видят направление. И хаос образуется в бессознательном.

Урок музыки

Сон: Я заставила мальчика-швейцарца долго ждать, пока одевалась, и была не вполне одета, когда вышла к нему в другую комнату. Я сказала: «А теперь я буду играть мелодию, которую разучила». Мальчик сказал: «Нет, вы заставили меня ждать так долго, что теперь сами будете учиться у меня».

Это одна из тех сцен, что принадлежат к тому слою ее бессознательного, из которого будут впоследствии приходить видения. Однако, в этом сне нет ничего, что позволит нам предвидеть или предугадать грядущее. Это очень скромное начало, символизированное уроками музыки. Вы помните, что эта женщина высоко образована, а всякий с дифференцированным интеллектом должен платить за такое достижение, обычно подчиненным чувством, как и люди с утонченной дифференцированной функцией чувства расплачиваются недостаточным развитием ума. Ведь чувство исключает мышление, а мышление исключает чувство. Люди говорят: почему так? Ведь мы все должны быть ангелами с золотыми крылами. Так было бы гораздо лучше.

Поднимающееся из земли растение достаточно мудрое, чтобы отрастить листья с каждой стороны, но мы в таком неудачном положении, что если разовьем одну сторону, другая останется неразвитой, нельзя развивать все одновременно. Эта дифференциация функций – одно из чудес культуры, сознания. Сознание говорит: это очень полезно, воспользуйся своим острым умом, и обретешь силу. Это правда. Чем дальше заходит дифференцированное мышление, чем чаще вы им пользуетесь и чем больше оно работает, тем больше пользы оно приносит. Но на этом пути вы упускаете чувство. Видите ли, в этом отношении мы не совсем похожи на растения. Мы растения только в бессознательном, как первобытный человек или ребенок, у которого практически неразвито сознание или только объективное сознание, тождественное со всем происходящим. Но наше сознание, способное на намерение, утверждающее за собой свободную волю или свободный выбор, — это очень беспокойный фактор; оно может выбирать, говорить, оно полезно, и я буду его укреплять. Пока мы подобны природе, мы подобны растениям, развиваем и мышление, и чувство, но бессознательно.

Невозмущенной сознанием природе первобытного человека присуща naivete [естественность – фр.] Но когда присутствует сознание, сознательный выбор, это начало дифференциации, и дифференциация – это неизбежно односторонность. Но когда такое одностороннее развитие достигает определенной кульминации, наступает перелом, своего рода коллапс, то, что в Америке называют break-down [зд.: распад, развал – англ.] Дифференцированная функция разрушается, потому что, в случае интеллектуального человека, он нуждался в чувстве и не мог его породить, неважно, в экстравертной ситуации или внутри. Обычно, изучая историю такого коллапса, обнаруживаешь, что ситуация развивалась годами, и все так перепуталось, что порядок может принести только подчиненная функция, если бы она не была такой подчиненной. Люди часто думают, что когда я говорю о подчиненном чувстве, я имею в виду слабую выраженность. Это совсем не так. Это нечто пугающе сильное, но первобытное, варварское, животное и неуправляемое. Оно вами управляет. И если в некой ситуации требуется подчиненная функция, у вас большие проблемы.

Эта женщина разрушается. Она зашла в тупик со своей черепной коробкой, и чувство говорит только неловкие и неприемлемые вещи, которые ей не хочется слышать – это слишком дурные вещи, слишком глупые, и потому она отвергла чувство, не сумев его применить. Да вопроса о применении и не стояло, потому что чувство ей не подчинилось бы, ведь это подчиненная функция. … Вы можете решить: а теперь я воспользуюсь чувством. Но тронь его, и оно само воспользуется вами. Им нельзя пользоваться. Оно слишком горячее. И вы его отбрасываете, удаляетесь, но оказываетесь в мертвой точке, где нет никакого движения. Вы снова на стороне ума, совершенно сухой, бесплодной. И снова приходится обратиться к чувству, что возвращает к той же проблеме. С этой-то проблемой пациентка и пришла ко мне, и вполне логично, что через некоторое время бессознательное введет уроки музыки. Это как история о Сократе и его флейте. Здесь та же ситуация, и теперь мальчик-швейцарец приходит, чтобы учить ее музыке, искусству чувства, и это будет не возвышенная музыка, а музыка крестьян, которую играют на аккордеоне, совсем не классическая. Но если ей удастся сладить с ней, этого будет вполне достаточно, это довольно примитивный метод самовыражения, но иной ей недоступен. Мне интересно, как бы вы истолковали мальчика-швейцарца. Ох, не смейтесь! Вы не знаете ответа. Понимаю, о чем вы думаете, но вы ошибаетесь.

Предположение: Это ее новый ум здесь, в Швейцарии.

Доктор Юнг: Да, вы совершенно правы. Верно. Но, видите ли, общепринятое истолкование предполагает, что это был я под чужой личиной. Я уже объяснял, что был бы дураком, если бы принял такую интерпретацию.

Предположение: Это новый подход, разве нет?

Доктор Юнг: Это новый анимус, но это не подход, это функция. Мальчик – сам по себе фигура. Технически лучше всего воспринимать его так, как он предстал во сне. Сон утверждает, что это швейцарский мальчик вообще, более или менее маловажная фигура. Она даже не знает, как он выглядит, он как всякий швейцарец, юный мужчина. Так что ошибкой было бы утверждать, что эта фигура – я сам, ведь тогда придется заключить, что ее бессознательное приуменьшило меня, то есть в сознании она меня переоценивает. Такие вещи случаются, но тогда сон бы сказал: «Доктор Юнг приходит учить вас играть на аккордеоне и ведет себя глупо ведь, на самом деле, он не знает, как на нем играть; я играю намного лучше и покажу ему, как это делается». Так бы сказал сон, если бы бессознательное хотело меня приуменьшить. Оно был воспользовалось моим именем или личностью, потому что ничто не помешает ему вставить сон меня или кого угодно еще. Так что этот швейцарский мальчик – субъективная фигура в ней самой, появившаяся недавно, потому что раньше не была в Швейцарии и не знала людей отсюда. Потому мы можем смело полагать, что эта фигура появилась только что, как особое швейцарское творение. А что было создано в ней в Швейцарии?

Ответ: Она научилась думать иначе?

Доктор Юнг: Ей кажется впечатляющим думать аналитически. Это мальчик-швейцарец, который появился недавно. … Он своего рода дух, ментальное видение, система взглядов, род мышления, появившийся в Швейцарии и предлагающий музыку. Так выражается сон. Можно сказать, что аналитическая процедура пока принесла впечатление, что полезно было бы обратить внимание на чувство. И все. И если толковать таким образом, я отдаю честь ее функции – оставьте решать ей. Я не свожу ее функцию до собственных достоинств, чтобы она вообще забыла, что эта функция у нее есть, ведь таким образом я буду учить ее строить проекции. Люди и так достаточно проецируют. Слишком много проекций выглядит пугающе. Так что пока сон говорит, что необходимость научиться играть на аккордеоне – это результат ее собственного мыслительного процесса.

И она заставляет его ждать. Значит, требуется время, чтобы она подготовила свой разум для того факта, что необходимо действовать в связи с чувством. Это ее пугает, но она не осознает свой страх. Подчиненная функция всегда находится в состоянии подавления или бессознательности, так что мы никогда не осознаем вполне, что она на самом деле означает и насколько могущественна. Так что нужно много времени, чтобы одеться, и, входя в комнату, она все равно не одета до конца, значит, ее подход не вполне должный, она еще не адаптировалась. Это очевидно, ведь, входя, она говорит: «Я сыграю мелодию, которую разучила». Она задевает чувство своим отношением: «Я покажу тебе то, что хочу», и полностью забывает, что, имея дело с чувством, должна делать то, что оно хочет. Как вы помните, мальчик говорит: «Ничего подобного, ты будешь делать то, что хочу я». Такова подчиненная функция. Она может сказать мышлению: «Я сяду и буду думать о том-то», и – о чудо! – она может об этом и думать! Это дифференцированная функция. Но так же она относится и к чувству. Она говорит: «А теперь я буду чувствовать», и ничего не происходит, а если и происходит, то берет ее за руку и швыряет в котел с кипящим маслом.

Так здесь и происходит. Она приближается к проблеме чувства, представленной учителем музыки, с намерением: «Я могу!» Но мальчик говорит: «Нет, не можешь, я буду тебя учить». Он тут же завладевает ситуацией, это показывает, что этот мальчик-швейцарец – мысль или дух (слово «дух» здесь как нельзя подходит), совсем не подвластный ей, его нельзя сунуть в карман, а потом вынуть и поиграть. Это живой фактор в ее психологии, который взял управление в свои руки. Мы не знаем, всегда ли он контролировал ее или только в этот момент, и будет ли это продолжаться вечно. Мы лишь знаем, что сейчас нечто берет ее за руку и заставляет. Она должна подчиниться тому, что в ней, назовите это идеей или фантазией, не имеет значения; результат один и тот же, она под принуждением. Проблема начинает действовать сама, спонтанно. Она может убежать, но проблема настигнет ее изнутри. Ведь огонь разожжен, и процесс дезинтеграции начался.

Перейдем ко сну, явившемуся следующей ночью.

Берег озера, где сходятся четыре долины

Сон: Я в лодке с каким-то мужчиной. Он сказал: «Мы должны отправиться на другой конец озера, где сходятся четыре долины, пока к воде не пришли стада овец». Добравшись туда, он нашел хромую овцу из стада, а я нашла ягненка, который был беременным. Это меня удивило, ведь он был слишком маленьким, чтобы забеременеть. Мы нежно посмотрели на двух овечек в наших руках и отнесли в лодку. Я без конца укутывала их. Мужчина сказал: «Они так дрожат, они могут умереть». И я укутала их еще сильнее.

Этот сон совершенно иного рода. Она уже двигается. Она в лодке с мужчиной. Ситуация во сне говорит об озере, это, очевидно, Цюрихское озеро, ведь мальчик швейцарец. Ситуация вся здесь – никаких воспоминаний, и этот незнакомец – учитель музыки. Это та же функция, но теперь с новым качеством. Это мужчина, который плавает на лодке, человек у румпеля, руководитель, и он говорит: «Мы должны отправиться на другой берег озера». Это высшая необходимость, мы должны добраться до конца по всей длине озера. Это особое предприятие, и оно должно быть доведено до конца. И тут происходит нечто поразительное: сон говорит: «где сходятся четыре долины». Вещи становятся весьма мифологическими. Что вы думаете об этом? Путешествие с незнакомцем на лодке имеет мифологический оттенок. Это может быть метафора. Человек в одной лодке с кем-то – это то же самое предприятие. Теперь мы знаем, что этот мужчина – учитель. Это новый дух, которого она узнала или создала в Швейцарии, и этот дух берет ее с собой. Он берет ее за руку, говоря: «Ты идешь за мной», и она это принимает, и следующее предприятие – это приключение, путешествие по озеру на другой его конец. Что есть схожее в мифологии?

Ответ: Поиск Золотого руна.

Доктор Юнг: Да, аргонавты, поиск Золотого руна. Боюсь, на другом конце озера нет руна, там овцы. В приключениях аргонавтов вы читали, например, о том, что им приходилось перебираться через скалы, где голубь теряет хвост и все такое. У них было крайне психологические путешествие. Как бы вы назвали все это в целом? Это ночное путешествие по морю. Море – это бессознательное, если принять его за символ; море – это его символ, конечно же. Почему? Потому что если попытаться взглянуть на бессознательное, вы ничего не увидите, видеть вы можете только свое эго, и ничего больше, оно темное внизу и светлое сверху, а вы видите только себя. Но вы знаете, что там скрываются тысячи разных вещей, и чудовища, и вечная ночь. Мир наших предков, даже мир нашего детства все еще живы в этих глубинах. Это как сияющая поверхность водной глади, которая в то же самое время глубока и темна. Мы можем полагать, что весь мир погрузился в глубины моря, как Атлантида, и мы видим лишь собственный образ, отраженный от этой сияющей поверхности. По этой причине бессознательное выражается в виде моря или любого водного объекта, даже стоячей воды.

Это путешествие на другой конец озера – серьезное переживание, не развлекательная экскурсия. Это действительно путешествие, которое ведет до конца, и там вы обнаружите что-то определенное, нечто новое. И это новое и определенное символизируется четырьмя сходящимися долинами и стадами овец, спускающимися, чтобы попить воды. Это почти библейский образ. С таким не столкнешься в реальности. Не припоминаю мест, где бы сходились четыре долины, и когда я спросил пациентку, она была в замешательстве. … Что ж, можно подумать о четырех направлениях; от индейцев пуэбло можно услышать о четырех основных точках горизонта, можно вспомнить об ориентации храмов по четырем кардинальным точкам. В этом образе есть особенная вещь, динамический элемент; это не просто статическая фигура, поскольку стада овец спускаются со всех четырех углов, чтобы прийти в центр и попить воды. Где вы видели что-то похожее, известное любому образованному человеку?

Ответ: Когда родился Иисус.

Доктор Юнг: Есть легенда, что когда родился Иисус, и три мудреца, как считалось пришли с четырех концов земли, их было не трое, а четверо, но четвертый опоздал. Иисус был источником жизни, а его последователи – овцами. Это место вод жизни, где люди ищут своего спасения. Это одна аналогия. Я знаю две известные вам, вас учили этому. Это перевернутая картина, центр и воды жизни, текущие по четырем рекам. Где это?

Ответ: Сад Эдемский?

Доктор Юнг: Конечно же, Сад Эдемский. Четыре потока, текущие из рая. И другой образ, стада человечества, текущие в него. Где это можно встретить?

Ответ: Да, город с четырьмя вратами.

Доктор Юнг: Да, в Откровении, Страшный Суд, когда все народы земные устремятся вместе, как овцы. Они разделятся на агнцев и козлищ. И центр всего представления – Небесный Иерусалим, где происходит суд. Такие картинки можно встретить в иллюстрированных Библиях, все эти стада овец, устремившиеся к Страшному Суду. Как видите, такие образы есть в бессознательном. Вы можете сказать, что это влияние нашего христианского учения, но люди со всего мира, не знающие этого учения, хранят в своем бессознательном один и тот же основной символ. Его можно найти у пуэбло, в Индии, в Китае – четверичный символ. Его можно найти даже в тетракте Пифагора, принцип, указывающий на тот же основной символ ориентации; это всегда четыре основные точки. Их не существует в реальности. Это всецело человеческая проекция. Это просто проекция внутреннего чувства ориентации, состоящей из четырех точек, и почему это так, я не знаю.

Особый характер больших снов

Всякий раз, когда во сне появляется нечто, имеющее мало связи с обычной жизнью или не имеющее ее совсем, когда нет железных дорог, машин или домов, нет родителей или родственников, но есть драконы или храмы или что-то такое, чего нет в обычном окружении человека, можно быть уверенным, что бессознательное хочет сообщить что-то необычайное, что-то необычное, и это зависит от природы символизма. Если вам снится дракон, это, очевидно, мифологическая идея. И во сне нашей пациентки о четырех сходящихся долинах, где к воде приходят стада овец, тут же чувствуешь, что это совершенно особый символизм.

Будет полезно созерцать такой образ. По этой причине я даю людям делать зарисовки, это помогает их воображению. Один лишь образ из сна – это улетучивающееся впечатление, которое исчезнет очень быстро, но если его зарисовать, он останется в воображении, в поле зрения; и это дает шанс на новые ассоциации, новый контекст. Иногда поразительно, сколько ассоциативного материала можно получить таким путем. Иногда люди, которые совсем не умеют рисовать, создают забавные рисунки, сильно стимулирующие воображение из-за множества ошибок. Все выглядит иначе, и неожиданно они осознают, что это значит, просто из-за того, что множество ошибок позволило ассоциировать бессознательные содержания с рисунком. Зарисовка содержания сна – это не искусство, а вспомогательное средство, вроде диаграммы как метода объяснения предмета. Такая диаграмма не считается искусством, это просто визуализация мыслей.

В этом случае я не советовал пациентке рисовать. В этом не было необходимости, потому что она женщина с живым воображением и глубоким умом, и потому тут же почувствовала, что здесь есть нечто важное. По сравнению с предыдущим сном, как видите, мы на гораздо более глубоком уровне. Такой значимый сон принимает эпическую форму. Быть с незнакомцем в лодке, возможно, непривычно, но нужно добраться до конца озера, это своего рода путешествие, приключение и похоже на священное повествование. И вы прибываете в место, где сходятся четыре долины, и происходит нечто крайне символическое: мужчина находит хромую овцу, а она – беременного ягненка. Здесь снова легко заметна глубоко символическая симметрия видения.

Когда сны симметричны, можно быть уверенным, что они указывают на архетипический шаблон. Обычные сны просто динамичны, как волнистая линия, а у снов, указывающих на архетипический шаблон, статичная структура. Просто взгляните на этот сон с четырьмя сходящимися линиями и водой в центре. Первобытные люди знают такие сны и не называют их «снами», для них это большие видения, которые может видеть только великий человек. Древние тоже в это верили. Услышав о великом сне можно представить великую личность, и если такой сон будет у ребенка, можно быть уверенным его великой судьбе. У простого гражданина нет снов, его сны не считаются.

Как видите, это такой большой сон, сообщающий идею о величии, он надличностный. Маленькие люди личностны. Великие люди надличностны, они представители потустороннего. Этот сон говорит о прикосновении к величию. Тут размеры и ширина горизонта. Можно полагать, что тут скрыта и судьба. Когда на первый план выходит такой архетипический шаблон, можно быть уверенным, что судьба рядом. А судьба – это сила, инстинктивная сила в человеке, ведь он сам создает свою судьбу. Часто понять такие сны очень трудно, потому что у них далеко идущий смысл, далеко идущий в смысле времени. Сон может предвещать нечто, лежащее в далеком будущем, и такой сон называют пророческим, но это не обязательно так. Он не предвещает будущее буквально; он просто показывает кажущееся направление или шаблон будущего. Это указательный столб, как на дороге, который говорит, что до Парижа четыре тысячи миль, и это значит, что потенциальный Париж впереди. Такой сон, следовательно, означает предчувствие чего-то, неважно, что это.

Овцы

Поговорим сначала о хромой овце, которую подобрал мужчина. Что вы думаете об этом?

Ответ: Овца может быть христианским подходом.

Доктор Юнг: Вы ассоциируете овец и стада с христианством. Но займемся одной овцой, почему именно она из многих? Если подумать об идее симметрии, это древняя философская идея correspondentia [соответствие – лат.], что наверху, то и внизу, например, или древнем correspondentia между правым и левым. Так что хромая овца может соответствовать фигуре мужчины, беременная – женщины. Когда мужчина подбирает хрому овцу, он подбирает то, что соответствует ему, неким образом его выражает, поскольку эти фигуры в архетипическом шаблоне действуют символически, знаете ли, как пророки Ветхого Завета, которые действовали пророчески или символически. Эти ветхозаветные пророки делали поразительные вещи, чтобы привлечь к себе внимание, так сказать, выразить идею символически. Худший случай – пророк Осия, который символически женился на проститутке, потому что так приказал Господь, тем выразив мысль о том, что люди развратили себя перед язычниками – он показал людям, каковы они, женившись на проститутке по божественному требованию. Это символическое деяние или акт, и о сне этого рода такие действия или жесты равно символичны. Когда фигуры из сна подбирают этих животных, они словно говорят своими действиями, сообщают определенную идею, как если бы они, например, сказали: «Тем я показываю, что нужно чувствовать сострадание» — или что-то в этом роде.

Я говорил вам, что эти овцы могут быть христианского происхождения, поскольку овцы, в особенно, ягненок, играют важную роль в христианском символизме, и вполне возможно, что христианские символы рано или поздно проснутся в нашей пациентке. Ее наследованный христианский подход привел к этой мертвой точке, когда ее развитие зашло в тупик. Она просто не могла решить свои проблемы с типичной протестантской точки зрения. В естественных условиях этой мертвой зоны не было бы, и жизнь просто продолжалась бы, остановиться она могла, только столкнувшись с помехой в виде определенной точки зрения. Так что, естественно, в наших неудачах виноват наш самый развитый подход.

Меня часто спрашивали, почему меня заботит религия, потому что люди не понимают, как невроз связан с религией. Конечно, он никак не связан с религией, как ее обычно понимают, как церковные отношения. Сегодня у нас глупая концепция религия. Человек либо католик, либо еврей, либо принадлежит к другой деноминации, и люди думают, что это религия, но это лишь специализация в определенных убеждениях, что мало связано с религиозным подходом. Религиозный подход – нечто совершенно иное, и прежде всего это дело не сознательное. Неважно, что вы исповедуете в сознании, бессознательный подход, вероятно, совершенно иной. … Пациентка не осознавала, что означают овцы, потому что для нее они ничего не значили – просто овцы, хотя, конечно же, она знала, что в церковных гимнах Христа называют агнцем. … Серьезно ныне это не воспринимают, но прежде агнец играл невероятно важную роль, что и привело к распространению символизма агнца в христианском искусстве. Этот символизм – та неожиданная часть католицизма в нашей пациентке. Видите аналогию с этим христианским символизмом?

Ответ: Пастырь.

Доктор Юнг: Да, конечно. Фигура пастыря, который подбирает ягненка и несет. Здесь мужчина берет на себя роль пастыря доброго. Он уже наставник, ведь это он привел сновидицу к четырем долинам, и, выходя к своему стаду, выбирает хромую овцу. Это фигура, которую можно уподобить весьма интересной фигуре ранней церкви, Poimen, которая теперь исчезла из церковной терминологии. Пастырь добрый остался, но вторая фигура исчезла вместе с книгой, которая некогда считалась почти канонической, Пастырь Гермы. Когда писания Нового Завета собрали вместе, ее исключили. Я должен использовать греческое слово Poimen, потому что этот Poimen – дохристианская фигура. Это не христианское изобретение, а языческое, и он имеет прямую историческую связь с Орфеем. А Орфей — это еще одна фигура, связанная с Христом; он считался предвестником Христа, потому что укротил дикие страсти в форме животных при помощи своей утонченной музыки. Он также подобен пастырю, и, более того, его называют «Рыбаком», и, как таковой, он играл важную роль в дионисийских мистериях, которые, конечно, были дохристианскими. Так что тут мы видим христианскую фигуру в языческих культах. На некоторых надписях Христос почти идентичен Вакху, абсолютно на том же уровне. И вы знаете, что у Калигулы, этого знаменитого извращенного императора, было святилище, в котором он хранил изображениях великих богов, и среди них был Христос; ведь, конечно, в те годы фигура Христа была довольно смутной, наши представления о нем – всецело недавнее изобретение.

В ранние времена он не был личностью, и потому относились к нему соответствующе – символически. Так что, например, форма Poimen была своего рода невероятным великим ангелом, больше человеческого роста, великим невидимым духом, благим Богом, и эту безличную фигуру никогда не называли Христом. Это имя было запретным. Его называли Пастырем Человеческим – Поймандром, великим предводителем человечества, таинственным человеком, напрямую связанным с Пастырем Гермы, это была решительно христианская работа и оставалась в корпусе ранней христианской литературы до пятого или шестого века. У нас есть языческая форма в весьма интересном греческом тексте, и лучше всего я могу описать ее как книгу, которая могла бы быть написана пациентом аналитика на основе видений, в которых являлся Poimen. Написал ее мужчина, потому что мистерии в то время были преимущественно мужским делом. Сегодня это женское дело. В этом тексте вы найдете описание того, как ему явился Poimen, каково было его учение и как он получал наставления от Poimen, предводителя или пастыря людей.

Наша дама, конечно, не имела ни малейшего представления, что ей снилось. Это просто незнакомец, подбирающий овцу, но вы видите, что здесь она снова возвращается к архетипическому фактору духовного предводителя людей. Все это ведет к духовным лидерам первобытных племен, когда некоторые люди, которых называли знахарями, бывали одержимы духами, преимущественно духами предков, которые вели их и говорили, что будет полезно для народа.

В книге Расмуссена о его переживаниях среди полярных эскимосов на севере Гренландии есть чудесный пример. Он приводит поразительный случай, когда часть этих эскимосов, предвидящих голод, под руководством знахаря, у которого было видения, отправилась через море Баффина на североамериканский континент, где они нашли еду. Этот человек никогда там раньше не были, и никто не знал, что можно перебраться через море, но ему удалось убедить племя. У него было видение, что там Земля Счастья. Зимой, когда море Баффина замерзает, они отправились в путешествие. На полпути часть племени начала сомневаться, они говорили, что впереди ничего нет и решили вернуться, в результате умерли от голода. Другая половина благополучно перебралась. Это точно описывает, что пастырь или знахарь значит в первобытных обстоятельствах. Это интуитивный разум, который посетило видение, ясновидение, потому что это единственная функция, которая может сохранить племя, ведь, конечно, у них нет других возможностей найти помощь и наставление. Они не могут воспользоваться мышлением, потому что мышление не дифференцировано, так что только ясновидение может подсказать людям, когда будет война, или где стадо.

Когда мы встретили знахаря народа элгоньи, он сказал, с тех пор, как в страну вошли англичане, у него не было снов. Я спросил: «А почему?» И он ответил, что раньше вождь знал все. Он владел всей страной и точно знал, что делать, а потом его политическая функция предвидения или духовного водительства племени сошла на нет. Знаете, все наши raisonnement [рассуждения – фр.] в некотором роде доступны первобытному человеку, только в бессознательном, ведь его функции еще не развиты из бессознательного, так что проявляются в форме откровений. Словно голос в ночи говорит, что нужно делать. Тому есть бесчисленные подтверждения в Ветхом Завете. Пророки были Poimen, духовными лидерами.

Этот архетип до сих пор существует в форме образов сновидений. Духовный учитель может появляться в сновидениях в разных формах. Нам может присниться важный человек, доктор, профессор или управляющий директор, или даже целый совет директоров – невидимые управляющие. Например, те из вас, кто знаком с психологией медиумов, знают, что медиум часто находится под так называемым «управлением», это духовное водительство. … В обычных обстоятельствах люди не знают о существовании духовного лидера, но в анализе тут же сталкиваются с ними. Тому пример мужчина в лодке; он говорит, что ей нужно справиться и раскрывается как некий пастырь добрый. Во сне это не видно напрямую. Есть только намек, но я могу утверждать, что это он и есть. Позже он появляется снова, и вы увидите все сами. Он медленно развивается в первобытного духовного лидера, провидца, который знает, через что ей предстоит пройти, прямо как тот провидец эскимосов, который видел путь на материк, будучи в духе, переживая весь предстоящий путь. Так и бывает, это приведет к тому, что уже появившийся во сне духовный лидер возьмет все в свои руки, будет предвидеть и предчувствовать, и она пойдет этим путем и все испытает сама.

То, что он подобрал хромую овцу, говорит о его качестве доброго пастыря.. С обеими овцами что-то не так; одна хромая, а другая беременная, что ненормально, чего не бывает, и обе могут умереть, о чем и предупреждает пастырь. Он говорит, что овцы могут умереть, потому что очень дрожат; они уже замерзают. Если считать символизм овец особым христианским путем решения великой проблемы жизни, можно сказать, что оно демонстрируется здесь двояко, что этот подход долго не продержится, несмотря на то, что она обнимает ягненка и согревает его. Это очень сомнительно, вполне возможно, что этому специфически христианскому наследию предстоит умереть. Конечно, животные всегда обозначают инстинктивные силы, и если они умрут, ей это не пойдет на пользу, так что есть возможность их выживания, но в этом случае для этих инстинктивных сил в любом случае потребуется иная формула или, скорее, новое духовное руководство.

Ведь формула как слово силы, как христианский Символ Веры или мантра в Индии, слово силы, символизирующее духовное водительство, слово, помогающее на пути. Потому иногда мы говорим о Слове, что оно принесло спасение, а не сам духовный лидер. Лидер появляется и оставляет Слово, и потому функция духовного водительства часто сообщается в слове, в мантре. Это форма вместо самого живого духа. Такое Слово символично, и его форма может выражать тенденции слепого инстинкта. Инстинкт приходит и принимает эту форму. В нее входит дух.

Например, средневековая христианская формула удовлетворяла инстинктам средневекового человека, была ему близка, он был захвачен ею, и мало что оставалось в стороне. Потому была одна вселенская католическая церковь в одной форме, в одном стиле, от Норвегии до Сицилии. Практически весь известный западный мир были тогда одной цивилизацией, один и тем же умом, и в церкви говорили на одном языке. Это поразительное подтверждение того факта, что все инстинктивные стремления людей в то же время удовлетворительно выражали форму. Но, конечно, такое слово, такая формула, продержится некоторое время, и станет бесполезным; так что если сравнить христианина восемнадцатого или девятнадцатого столетий с христианином второго века, они будут несхожи во всем. Трудно будет найти что-то общее.

Если бы Папа Пий (ум. Ок. 154 г.) столкнулся с профессором Ричлем (Альбрехт Ричль, 1822-1889 гг.), современным теологом, они бы не поняли друг друга, потому что говорили бы о совершенно разных вещах. Профессор Ричль – один из авторов идеии, что Иисус был личностью, а первые христиане о таком и не думали. Для них он был Poimen, живое присутствие, духовный лидер, невидимый, но присутствующий. Но профессор Ричль сказал, что христианство как невероятно длинный поезд, и паровоз толкает последний вагон; затем этот толчок распространяется по всей цепи, пока не достигнет первого, нынешнего. Разве не ужасна мысль, что Бог все эти две тысячи лет был безответственным? … Он мог быть заперт. Или удалился от дел, удовлетворившись тем, что однажды дал толчок поезду, и мы до сих пор чувствуем слабый отзвук. … Как человек по имени Герма, который познал великое присутствие духовного лидера, мог понять такую ужасную ошибку, как этот чертов поезд? … Для ранних христиан жизнь духа была прежде всего. Для профессора Ричля все вопрос железнодорожной станции – толчки поездов и так далее. Так что из этого примера видно, что формула меняется от века к веку, и теперь нуждается в новом выражении. Конечно, христианская формула до сих пор действует, но ныне есть необычайно много людей, который не могут и не следуют ей. Есть много людей ex ecclesia [вне церкви – лат.], и они, естественно, идут новым путем; ищут новую формулу, и вопрос в том, какой она будет.

И в этом сне женщина остается с овцой в той мере, в какой она до сих пор является инстинктивным членом христианской церкви. Ее ум хромает, и она беременна. Она еще слишком юна, чтобы выносить ребенка, но уже беременна будущим. Значит, она юна как личность, не созрела, беременна будущим, но не может выносить его. Это почти общее правило для нынешней эпохи. Большинство людей не выдерживают. Их разум хромает, они становятся невротичными, не могут подняться, добиться успеха, это выражается двумя символическими овцами, поскольку разум или психология сновидицы остается частью христианского стада.

После сна на пациентку напало поразительное чувство вялости и усталости. Для нее это было необъяснимо, но из сна причина очевидна. Хромота и болезнь овцы – живой факт, действующий в ней. Такое чувство усталости, пассивности, отчаяния бывает, когда человек потерял надежду – например, форму, в которой мог жить. Когда этой возможности больше нет, человеком овладевает такая психогенная усталость. Это прямое следствие сна или осознания, произошедшего во сне. И, заметьте, эта реакция появилась до анализа сна. Она не знала, что сообщил сон, но уже почувствовала на себе его эффект, как часто бывает.

Голова с ореолом

Видение: Теперь она видит другую фигуру: человеческая голова, темная, как тень, а вокруг нее ореол с чем-то вроде спиц, как на колесе.

Вопрос: Что это?

Ответ: Раннехристианский нимб.

Доктор Юнг: Да, нимб. Его можно встретить в раннехристианских базиликах. Он как солнечный ореол древнего Бога в митраистском культе. Нимб императоров играл важную роль в мистериальных культах, и среди них христианство. … В христианской археологии встречается форма креста в колесе. Я ни слова не говорил этой женщине о Poimen, но такую голову можно встретить в катакомбах. Стиль схож с поздним римским или ранним норманнским. Последующие видения, похоже, подтверждают, что интерпретация Poimen была верно. Пациентка даже не знала, что это ореол. Она была поражена, думала, что это колесо, мужская голова с колесом. Она не знала, что это солнечное колесо, одна из самых ранних форм солнечного символа. И, конечно, солнечный символ за головой императора или Бога означает, что его голова подобна солнцу.

Дорога домой

Сон: Я ехала на машине в родной город, ужасно тревожась, что мне не хватит бензина и масла. Найти дорогу было очень трудно. Наконец, когда я ее нашла, мужчина сказал: «Ты должна была знать верную дорогу, ведь на ней есть другие машины, а ты ехала по пустым узким дорогам».

Сон повторился той же ночью в той же форме, и, значит, он выражает нечто крайне важное для сновидицы. Например, когда человек сомневается, правильно ли понял какую-то вещь, то повторяет дважды, и точно так же бессознательное повторяет во второй раз, чтобы оказать впечатление, и сновидица ничего не забыла.

Сон говорит, что она на пути в родной город, место, откуда она родом и где живет. Это символично. Она возвращается домой. Это верно, и легко провести ассоциацию с местом, где встречаются четыре долины. Конечно, это не выражено во сне явно, но вы помните, что, обсуждая ассоциации на четыре долины, мы говорили о городе, построенном на числе четыре, Небесном Иерусалиме из Откровения, а это, конечно, родной город для всех. В этом случае это только ее родной город, а не Небесный Иерусалим, который принадлежит всем. Это символ для нее, ее символ индивидуации, ее путь к себе. Это объясняет, почему она так тревожится о том, чтобы добраться.

Но она сомневается, хватит ли бензина и масла, а без них машина не поедет. Масло и бензин абсолютно необходимы для жизни машины, и если перевести это на психологический язык, для нее это значит примерно то же самое. Если у нее не хватит масла, машина слишком разогреется и сломается, а если не будет бензина, она вообще не поедет. Бензин – это сконденсированная энергия. Жидкая энергия, и она, естественно, сомневается, хватит ли ей терпения, осознанности или силы воли, чтобы туда добраться, достаточны ли ее запасы для долгой дороги к себе.

Кроме сомнений в том, удастся ли завершить путешествие, трудно найти дорогу. Очевидно, найти дорогу в родной город трудно. Она постоянно сбивается с пути, либо из-за множества возможностей поехать не той дорогой, либо потому что хочет ехать неверным путем и избежать главной дороги к себе. Если вы ощутите себя в ее ситуации, то тут же поймете, в чем трудность, а она в том, что путь к себе – это самый длинный и самый трудный путь. Любой человек отдаст что угодно, все сокровища мира, лишь бы избежать пути к себе. Большинство людей себя ненавидит, презирает, и ни за что не отправится к себе, в родной город, потому что это сущий ад!

И, заметьте, по христианскому учению человек плох изначально, и место ему в аду, так зачем ему туда идти? … Мы думаем, что это учение на нас не влияет, но оно все равно остается краеугольным камнем наших убеждений. Даже если человек думает, что весь Новый Завет – это чушь, ему кажется неправильным и странным оказаться наедине с собой. Если я попрошу его посвящать себе час в день, он решит, что я спятил, ведь он считает себя внутри мусоркой, корзиной для бумаг, так зачем тратить время на эту глупость? Таково христианское учение. Человек по происхождению плох и нуждается в заступничестве святых и благодати Божьей, чтобы хоть чего-то добиться. Наедине с собой он презренный червь, годный только на вечное пламя, откуда он родом. Ужасные кары ада не кажутся нам привлекательными, но семнадцать или восемнадцать столетий наша жизнь была частью этой формулы, и мы, естественно, страдаем от психологических следствий такого обучения. Спасения нет. Мы можем быть либеральны в своей точке зрения, даже, может быть, атеистами, но не сможем от этого избавиться, потому что это в нашей крови. Головы наши свободны, но копни чуть глубже, и окажешься в средневековье.

И потому путь к себе – самый болезненный и шокирующий, и не стоит удивляться этим трудностям на пути сновидицы, а также нежеланию искать верную дорогу. Потому она слышит голос мужчины, духовного наставника, анимуса, предостерегающего: «Ты должна была знать, что это верный путь». Наполовину она это знает, но предпочла бы не знать. Он говорит, что на дороге есть другие машины, она должна была видеть, что другие люди тоже движутся тем же путем, так что езде по пустым узким дорогам нет оправданий. Она испробовала всё, все окольные пути, вместо того, чтобы держаться главной дороги. Здесь, как видите. Голос проявляется в своей подлинной форме, как дух, наставник, пастырь.

Крот и канарейка

Сон: Я с кротом и канарейкой. Я остригла им когти и боялась, что остригла слишком коротко и причинила им боль. Кто-то сказал: «Крот уходит вглубь земли». Я достала канарейку из клетки. Она не улетела, как я ожидала.

Теперь здесь двое животных, одно из них крот. Крот – это ночное животное, которое живет под землей, роется в земле. Другое – птица, обитатель царства воздуха. Так что эти животные крайне символичны. Можно обозначить своего рода инстинктивную тенденцию, бессознательную тенденцию к движению под землю, вниз, и такое же инстинктивное движение вверх, в воздух, символ мысли или духа.

Видите ли, все, относящееся к мысли или духу – это воздух. Дух – это воздух. Само слово spiritus означает дыхание. Animus, разум – это ветер. Pneuma по-гречески ветер и дух. Так что птицы – это обычные символы мыслей, вдохновения, энтузиазма, всего легкого и всего, что поднимает ввысь; а темные животные, такие как змеи, кроты, мыши и водные животные символизируют тяжелые темные вещи. Они могут обозначать сексуальность и самые разные земные желания, инстинкты или эмоции, потому что обычно эмоции считаются расположенными в сфере ниже мозга, либо в сердце, либо даже ниже, в животе.

Когда человек был не так развит, как сегодня, психические процессы располагались в других центрах, и мы до сих пор несем в себе следы этих центров. В голову у нас преимущественно протекают процессы мышления и рассуждения, а эмоциональные процессы находятся в центре между верхом и низом, в сердце. И у нас до сих пор осталось чувство психического центра в животе, потому что некоторые вещи ясно проявляются в абдоминальных процессах, например, в виде расстройства желудка, которое часто бывает при неврозах, и практически не встречаются случаи истерии без симптомов в животе. Желудок функционирует как психический орган, выражающий определенные мысли или эмоции через определенные расстройства.

Так что крот представляет собой жизненно важную психическую функцию, которая движется вниз, ниже сознания, а птица, так сказать, отправляется ввысь. Она в области мозга или выше, так как мысль покидает голову как птица; и если следовать за птицей, мы поднимаемся выше себя и, можно сказать, оставляем тело или соответствующий часть нашей психологии, земной психологии. Интересно, что крот – дикое животное, а канарейка решительно одомашнена, ее всегда держат в клетке. Сновидица отрезает им когти. Как вы знаете, у канареек в клетке часто отрастают когти, они слишком длинные, потому что она не может ими пользоваться, и их приходится отрезать вручную. Но кроту отрезать когти не нужно никогда, потому что он постоянно пользуется ими, когда копает, так что отрезать когти у такого дикого животного совершенно бесполезно и глупо; очевидно, она ошибается, относясь к кроту как к животному в клетке, как к канарейке.

Из всего этого мы можем заключить, что, поскольку птица символизирует разум, функция мышления у нее в клетке. Бессознательное могло бы говорить об орле или любой другой свободной птице, но в ее случае разум полностью одомашнен, это ее дифференцированная функция, над которой у нее полный контроль. Мышление полностью в ее распоряжении. Это дикий зверь, утративший свою дикость, свободу, оказавшийся в ее власти, запертый в клетке. Но ниже находится эмоциональность или любая другая подчиненная функция. Я использую слово «подчиненная», в ее случае это подчиненное чувство, подразумевая, что она ниже, что это функция дальше всех от дифференцированной. И поскольку она научного склада ума, функцией, следующей за мышлением, будет ощущение, обеспечивающее ее эмпирическим умом. Мышление будет располагаться в голове; ощущение на уровне рта; интуиция в области сердца, а внизу, в животе, будет чувство. Она чувствует животом, а не сердцем.

Это, конечно, особое чувство. Чем глубже вы погружаетесь в психические центры, тем больше теряете осознание отдельного я; чем более коллективным вы становитесь, тем глубже состояние participation mystique; а достигнув низшего центра, вы совсем потеряете осознание отдельного я, его больше нет, а эго – это просто имя. Нет никакой силы воли, человек действует под действием племенных влияний, просто часть клана со стадным инстинктом, без всякого индивидуального сознания. Всякая функция на низшем уровне отличается этими качествами, она полностью коллективная и недифференцированная по характеру, не отличимая от функций других людей, и потому она постоянно спроецирована. Например, чувства этой женщины находятся в полном participation mystique с ее окружением, как у первобытных людей. Она никогда не осознает чувство как свое собственное, потому что оно и в самом деле не её, это чувство, доминирующее в других людях. Она полностью зависит от чувственной атмосферы; если атмосфера грустная, ей тоже грустно, она не может этому помешать. Чувство неуправляемо, взрывоопасно, оно есть, и его нет. Можно в одно мгновение испытывать прекрасные чувства, а в другое этих чувств уже нет, неизвестно, почему. Таковы свойства подчиненной функции.

Например, эта женщина полна потрясающих эмоций, пугающе сильных, и совершенно одержима ими, или в той же мере одержима их отсутствием. Она не может их вытянуть силой воли и не может угнаться за ними. Подчиненная функция как дикое животное с невероятной силой; вы не станете придираться ко льву, потому что он может вас сожрать. Точно так же она ведет себя с этими инстинктивными тенденциями. В случае канарейки, полностью одомашненной функции, признаки автономного роста, представленные в виде когтей, можно срезать с пользой, но если поймать крота и отрезать ему когти, это ошибка, ведь крот – дикое животное. Иными словами, дикую функцию не следует урезать, потому что тогда она не будет действовать должным образом. Значит, ее неодомашненная, подчиненная функция лучше всего работает, если ее не трогать, вмешиваться в ее дела будет ошибкой. Она может винить функцию мышления за нелогичность, может делать со своим разумом что угодно, но не может сделать то же самое с подчиненной чувствующей функцией. Если вы хотите установить связь с диким животным, нужно адаптироваться к нему, изучить его привычки, и точно так же с подчиненной функцией; нужно изучить ее законы, привычки, и вы должны понять, что она лучше всего работает, когда ей не мешают. Поскольку это имеет отношение к вам, нужно установить связь, но эта связь должна быть в соответствии с действием функции.

Во сне женщина осознает, что, возможно, навредила животным, обрезала когти слишком коротко и причинила им боль. Сон обращает ее внимание на то, что следует быть с этим осторожным, и кто-то замечает, что крот уходит глубоко в землю. Это довольно банальные слова, но если сон на них настаивает сон, они имеют особое значение. Очевидно, во сне она узнала, что означает крот, что функция, которая уходит глубоко в землю. Для пациентки это, похоже, новости. Очевидно, она этого не осознавала, потому что отрезала кроту когти, а это помешает ему сделать то, что должно.

Идея, очевидно, в том, что нечто должно уйти под землю, потому что наверху никакого движения нет. Она открывает клетку канарейки, а та не улетает. Это проблема с дифференцированной функцией, она остается в пределах досягаемости, стала бесплодной из-за одомашнивания. Такие птицы не вспархивают, а остаются с нами, они не действуют, как голубь Ноя или ворон Вотана, который улетал и собирал информацию из тех мест, куда мы не можем пойти, услышать или увидеть. Вот что такая функция делает, когда она дикая. Так что, как видите, она не может ожидать, что разум принесет что-то полезное, так как он одомашнен и стал бесплоден из-за дифференциации, но можно надеяться на дикую функцию, первобытную и подчиненную функцию, которая уходит во тьму, где она не видит. Чтобы там что-нибудь найти, нужен инстинкт крота.

Смысл сна довольно очевиден, он подчеркивает важность функции крота, а также тот факт, что она не может больше ничего ожидать от птицы. До сих пор она находилась под впечатлением, что анализ и подобные вещи совершаются посредством ума, что все дело в умственной работе. Отсюда мое нежелание объяснять ей вещи. Она всегда хочет, чтобы вещи были понятным, тогда их можно сложить в шкаф, так сказать, убить, и больше ничего не будет происходить.

Мы злоупотребляем дифференцированной функцией, чтобы защититься, используем ее, чтобы убить жизнь, когда она угрожает затруднениями. До некоторой точки эта защита оправданна, но когда вы доходите до той точки в жизни, когда развитие личности становится неизбежной проблемой, убивать жизнь больше нельзя. Ее нужно принимать.

В индийской философии есть идея кармы, вашей судьбы. До некоторой степени вы действуете против кармы, например, против семейной судьбы. Иначе ребенок подчинился бы наследованной участи, семейному проклятию, не начал бы свою жизнь, задохнувшись в самом начале. Потому молодые люди должны действовать против кармы, должны отделяться, чтобы выжить, должны освободиться от пут и разорвать завесы бессознательности. Но затем, после освобождения от дурной семейной участи, врожденного греха, в середине жизни наступает момент, когда задача становится сложной. Ведь конечная цель жизни, согласно индийскому учению, в том, чтобы принять карму, отработать ее, потому что иначе накапливается дурная карма, и вы получите ее в следующем воплощении. Но пока вы, к счастью, можете кое-что сделать, можете ее принять. И, как правило, люди, особенно занятые анализом, самим логическим развитием анализа вынуждены принять индивидуальную судьбу, собственную ситуацию со всеми ее недостатками и дефектами. Это можно назвать «индивидуацией».

Пытаясь отработать карму при помощи одной дифференцированной функции, вы просто зайдете в тупик. Эта функция помогла вам освободиться от бессознательности, от прошлого, и вы смогли утвердиться как социальная фигура или единица. Но когда возникает вопрос о целостности, о завершенности личности или принятии кармы, нужно прислушаться и к другим функциям, и особенно к подчиненной функции, потому что тогда вы обнаружите, что есть ситуации в жизни, с которым не справиться при помощи одной функции. Обычно человек с дифференцированным мышлением сталкивается с ситуацией, которую не может решить при помощи одного ума, ему нужно чувство. Интуитив зайдет в тупик, когда интуиция отказывает; ему нужно ощущение, функция реальности, чтобы продолжить жить, так как слишком много ситуаций он оставил нерешенными, и оказался погребен под ними, так что помочь может только функция реальности. Ощущающий тип попадет в яму реальности, и ему потребуется интуиция, чтобы из нее выбраться, чтобы чувствовать, что жизнь действительно проживается.

Наша пациентка как раз в такой яме. Ее научный разум бесполезен. Дифференцированное чувство смогло бы ее направить, но его нет, только чувства первобытного человека, которые совсем не уместны в такой ситуации. Так что возникает необходимость следовать за подчиненной функцией в ее владения, в глубины, прямо в абдоминальную область. Это мотив спуска. Мы с ним еще столкнемся. И этот спуск обещает жизнь, обещает решение. Потому что от канарейки нет никакого толка.