04.06.2012
0

Поделиться

1943 Луи Массиньон. Проникновение астрологии в исламскую религиозную мысль.

Луи Массиньон.

Проникновение астрологии в исламскую религиозную мысль.

По определению ислам — это ответ трансцендентного монотеизма на издревле характерное для Аравии поклонение небесным светилам; и со всей строгостью осуждает мусульманская традиция любые течения, приписывающие звёздам влияние на человеческую судьбу.

Тем не менее в исламе их можно найти: поначалу это следы пережитков, сохранившиеся в некоторых суевериях, связанных со звёздами; затем явное просачивание ритуалов астрологических культов, как под влиянием эллинистической философии (герметизм сабиев Харрана, изготовлявших астролябии, необходимые для определения времени пяти канонических мусульманских молитв[1]), так и в связи с развитием гностического символизма в крайних шиитских сектах.

В самом Коране есть два известных фрагмента, в которых некоторые комментаторы видят формулировку временного компромисса между строгим монотеизмом и старыми звёздными культами: Кор. VI76-78, в котором Авраам полагает, что увидел своего Бога сначала в созвездии (Наджм (Najm) — Плеяды), потом в Луне, потом в Солнце, прежде чем отверг их как идолов, ибо все эти светила знают закат (?fil?n); Кор. LIII19-20, в котором Пророк Мухаммад говорит так: «что думаете вы об ал-Лат (al-L?t), об ал-Уззе (al-‘Uzz?) и о Манат (Man?t), третьей, иной» (речь идёт о трёх женских звёздных идолах): мусульманские историки сообщают, что за 20-м стихом изначально шли другие два: «tilka’l-Ghar?n?q al-‘ul? / minh?’l-shaf?’a turtaj?» = «поистине это возвышенные лебеди, о чьём заступничестве можно взывать» — странные слова, которые язык Пророка произнёс под влиянием Сатаны, пытающегося его скомпрометировать; и поэтому они были исключены из окончательного текста Корана. Этот своеобразный анекдот вызывает, впрочем, недоверие у большинства комментаторов[2].

В Хадисах появление Лика Божьего в день суда сравнивается с явлением полной Луны «в её XIVй день»[3]. Луна (Qamar) имеет мужской род в арабском языке; Д. Нильсен (D. Nielsen) на протяжении длительного времени изучал семитские лунные культы Аравии. И весьма примечательно, что Коран, упраздняя эмболисмический год[4] и вставной месяц (n?s?, нас?’) кинанитов[5], установливает мусульманский год исключительно лунным (Кор. IX 36: «число месяцев перед Богом равно двеннадцати лунным»), не обращая внимания на смену сезонов (что заставило мусульманские государства ввести отдельный фискальный солнечный год для взимания податей)[6], год лунной хиджры ставит всю каноническую мусульманскую жизнь в зависимость от наблюдения за «первым серпом луны» (iltim?s ru’yat al-hil?l); пост в месяц Рамадан, паломничество в Мекку, клятва супружеского воздержания[7] (‘?l?) — всё зависит от него, как с жаром подчёркивал Ибн Таймия (только лишь пять молитв определяются по Солнцу)[8]. Канонисты впрочем почувствовали опасность идолопоклонничества, которой подвергались верующие, привыкая выстраивать свою религиозную жизнь согласно движению Солнца и Луны. Они, например, запретили совершать молитву на утренней заре в момент, совпадающий по времени с минутой, когда Солнце появляется над горизонтом, повернувшись лицом к светилу[9]. Они утверждают, что Солнце не описывает свою видимую орбиту непрерывно, но останавливается каждый вечер и пускается в путь каждое утро по чёткому приказу Бога: так согласно Ибн аль-Кассу (Ibn al-Q?ss) (над которым не без основания смеялся астроном Беруни (B?r?n?)) на всём протяжении года существует 177 стартовых площадок[10] и 177 площадок прибытия[11] (Ибн аль-Касс верил, что Солнце следует лунному году в 354 дня)[12]; можно установить их наличие, но определить их по астрономическим законам нельзя. То же и для Луны: не разрешается (в том числе и сегодня) составлять лунные астрономические таблицы для определения точных дат канонических праздников: первым днём мусульманского лунного месяца является тот, в который два профессиональных свидетеля, одобренных каноническим трибуналом, поручатся, что на закате Солнца увидели первый серп молодой Луны; поэтому месяц неизбежно не начинается в Тунисе в тот же день, что в Каире.

Все эти меры предосторожности не помешали пышному цветению мусульманского гностического символизма, который в ряде крайних шиитских сект (прежде всего у нусайритов (Nuse?ris)[13]) пришёл к некоторому подобию культа звёзд. Поскольку Сообщество в его канонической жизни направляет непогрешимый и вдохновенный глава, этот Глава, имам, вынужденно отождествляется с Луной (Qamar, Hil?l)[14]. Так же, как евреи в период византийских гонений каждое новолуние[15] приветствовали во время литургии Мессию Спасителя (формулировка звучит как «Давид, мелех Исраэль, хай ве-каям!»)[16], шииты ранних времён видели в первом появлении серпа Луны (‘awdat al-‘Urj?n согласно Кор. XXXVI39)[17] столь желанное возвращение (raj’a bayd?) их имама Али (‘Al?), являющегося в час алого заката (‘ayn al-shams = Фатима (F?tima)), символизирующего род его тестя Мухаммада[18], отождествляемого с Солнцем (Шамс (Shams) — женского рода в арабском языке — здесь речь идёт о его дочери Фатиме, это закат и сумерки последней ночи месяца — laylat[19] al-shayb? — когда ещё есть Луна). И сегодня ещё нусайриты убеждены (по крайней мере представители секты келазитов (Kel?zis)), что боготворимый образ Али проявляется на диске Луны; представители секты шамалитов (Sham?lis) мыслят Луну олицетворением Салмана (Salm?n) и отождествляют Али со звёздным небом (с которым келазиты соотносят Салмана; две секты соглашаются в том, чтобы отождествлять Солнце с Мухаммадом)[20]. Гностическое отождествление боготворимой пары Али-Мухаммад с Луной-Солнцем впервые обнаруживается в Куфе (K?fa) у еретика Мугхиры (Mugh?ra), казнённого в 119/737[21]. Эта обожествляемая триада, «звёздное небо-Луна-Солнце», упоминается судя по всему в стихах Кор. VI 76-78, процитированных выше. Триада материальных Железа-Серебра-Золота, представляющая троих проклятых, халифов Усмана (‘Uthm?n)-Умара (‘Umar)-Абу Бакра (Ab? Bakr)[22], противопоставляется той боготворимой небесной триаде, как звёзды светлого мира Избранников противопоставляются минералам и металлам, последней стадии всех превращений в мрачном мире проклятых. Некоторые нусайритские манускрипты[23] представляют обожествляемого Али в виде диска, окружённого лучами и несущего на себе образ его лица; согласно им «Льва-победителя ‘Али Ибн Аби Талиба (‘Al?-b-Ab? T?lib)» видим мы изображённым на персидском флаге с саблей Дху’ль-фикар (Dh?’l-fiq?r)[24] в лапе.

Из приведённых в книге Бакуры[25] бесед Сулеймана Адани (Sulaym?n Adhan?), нусайрита, обратившегося в христианство, с шейхом, которому он излагает основные принципы своей веры, можно сделать очевидный вывод, что ортодоксальные мусульманские полемисты, такие как Ибн Таймия, не были неправы[26], когда укоряли нусайритов за звёздный символизм их божественной триады Али-Мухаммад-Салман (= Луна-Солнце-Небесный свод); любопытное название, «мадинат Харран»[27], которое они дали Млечному Пути, могло бы заставить нас посчитать, что они заимствовали этот символизм у эллинизированных язычников Харрана, у сабиев; но я полагаю, что скорее они выработали его в ходе спонтанной гностической эволюции их крайнего шиизма.

Аналогичная спонтанная эволюция к звёздному символизму встречается у некоторых суннитских мистиков: Халладж (Hall?j), сравнивающий присутствие Бога с лунным светом, замечает, что мистическое единение [с Богом] заставляет нас «стать» этой Луной, более не «Той, на которую смотрят», но «Той, которая смотрит» (N?zir); и даёт нам отведать своей полноты как в день 14й, так и в 8й, 4й или 2й дни лунного месяца[28]. Сухраварди (Suhraward?) из Алепа (Alep), философ ишраки[29], выражает суть теопатических речений Бистами (Bist?m?) и Халладжа в одном восклицании: «Я есть Луна; я есть Солнце»[30].

Не исключено однако, что эти представители мусульманского мира приняли символизм звёздных культов под влиянием эллинистической культуры; ибо, как мы указывали в начале, наряду с гностическими шиитскими текстами, которые мы только что анализировали, встречаются тексты мусульманских философов, выступающих против ортодоксальных теологов, которые отвергают астрологию, отрицая не только воздействие звёздных флюидов на наши человеческие судьбы, но и действенность молитв, адресованных ангелам звёздных сфер. В просачивании герметических и неоплатонических влияний, проистекающих от сабиев из Харрана, сомневаться не приходится. Свидетельства тому есть в Энциклопедии Братьев Чистоты (=ras??l Ikhw?n al-Saf?)[31], воззвания к звёздам содержат в себе и потрясающие исламо-языческие компиляции Ибн Вашийи, такие как его «Набатейское земледелие». Обличая на государственном уровне мусульман, заподозренных в «философии» (таких как сын Абдалкадира Килани (Abdalq?dir K?l?n?), Абдалсалам (‘Abdalsal?m), в 583/1187 в Багдаде)[32], ортодоксальные сунниты не забывают добавить, что те «обожают звёзды». Великий неоашаритский теолог Фахр Рази (+606/1209) выражал даже сочувствие к этой тенденции в своей книге «Kit?b al-sirr al-makt?m» («Книга сокрытой тайны»)[33].

Это параллельное движение гностицизма и философии к астрологии (и даже поклонению звёздам) сливается в конце концов воедино в сюжете, общем для всей мусульманской литературы (но особое развитие получившем у персидских поэтов, возможно, в память о маздеистской ангелологии): сюжете о Фалак с Небесного Колеса, что определяет наши судьбы, о звёздной чете, которая властвует над гороскопом каждого из нас и определяет число наших лет и срок нашему счастью.

Эта идея выражена уже во всей полноте своего развития в известных стихах арабского поэта Ибн аль-Руми[34] (al-R?m?; +284/897), наслаждающегося весенними сумерками в саду в обществе прекрасной Шаджи (Sh?j?):

«Небесный свод как очень тёмный шёлковый покров сгустился,

И земля зазеленела как самая зелёная парча;

И вот все наши желания озаряются светом высот,

Подчинённым двойному созвездию нашей судьбы (= kadkhud?h wa hayl?j).»


[1] См. исследование об «арабском герметизме» в Эраносском Ежегоднике за 1942 г.

[2] См. у Вакиди (W?qid?); этот хадис, ал-Гараник (al-Ghar?n?q), отрицают Байхаки (Bayhaq?), Ийад (Ияд; ‘Iy?d), Фахр Рази (Fakhr R?z?); признаёт Ибн Хаджар (Ibn Hajar; сравн.: Н. Халаби (N. Halab?), s?ra halab?ya, I 353).

[3] Хадис Джарира б. ‘Абдуллаха аль-Баджали (Jar?r-b- ‘A. A. Bajal?); по ибн Ханбалу (Ibn Hanbal), «Муснад», s.v.

[4] Эмболисмический год — лунный аналог високосного года солнечных календарей, лунный год со вставным месяцем. (Прим. перев.)

[5] В оригинальном тексте используется слово muqalammis. Слово является производным от родового имени рода Qal?mis (ед. ч.: Qalammas) из племени Kin?nah, чьи последователи действительно использовали лунно-солнечный календарь, в котором каждые 2-3 года к текущему году добавлялся вставной месяц нас?’ («запаздывание»). (Прим. перев.)

[6] Подробный список этих календарей см. в Ежегоднике Мусульманского Мира (Ann. Monde Mus.), 3-е издание, 1929, 11-14.

[7] Также переводят как просто «клятва воздержания» или «клятва воздержания от интимных связей». (Прим. перев.)

[8] Ibn Taym?ya (Ибн Таймия), Majmu’at al-Rasa’il al-Kubra (Великое Собрание Посланий), II, 157.

[9] Ибн Таймия, Зияра (по Собранию Посланий (majm. ras.), 1323, 117); сравн.: Адани (Adhani), b?q?ra, 17 (каталог Вольфа (Wolf) № 96).

[10] mat?li’: сравн. Кор. XVIII, 89. (90 — прим. перев.)

[11] magh?rib: сравн. Кор. XVIII, 84. (86 — прим. перев.)

[12] Беруни, Хронология, 239 (сравн. 385); Х. Джиср (Hy. Jisr), Hus?n Ham?d?ya, 1323, 182 sq.

[13] Также известны как ансарии, алавиты. (Прим. перев.)

[14] Как следствие перенесённого на имама языческого приветствия Полумесяцу (см. с календарь 28 лунных домов), к нему обращаются: «лаббайка (labbayka)» («вот я перед тобой» — прим. перев.).

[15] В оригинальном тексте в этом преложении употребляется слово неомения, обозначающее праздник новолуния в Древней Греции; позднее — просто первое появление серпа Луны на небе после новолуния. (Прим. перев.)

[16] А. Данон (A. Danon), ?tudes sabbatiennes (Исследования о саббатийцах), 1910, стр. 12.

* Sabbatien — (фр.) член религиозной секты, празднующей христианскую пасху одновременно с иудейской (Прим. перев.).

[17] См.: Бакура, 68, 77.

[18] См.: Бакура, 21, 27-28, 77.

[19] laylat – (араб.) темнота, ночь (Прим. перев.)

[20] См.: Бакура, 12, 31.

[21] Шахрастани (Shahrast?ni), «Китаб аль-Милал ва’н-Нихал» («Книга о религиях и сектах»), II, 13-14 (сравн.: Ибн аль-Асир (Ibn al-Ath?r) s. a. 110); Макдиси (Maqdisi), «Китаб ал-бад’ ва-т-та’рих» («Книга творения и истории»), V, 148; Наубахти (Nawbakht?), «Фирак аш-ши‘а» («Шиитские секты»), 31-32; Ашари (Ash’ar?), «Макалат аль-Исламийин» («Трактаты об исламе»), I, 7-10.

* Maq?l?t al-isl?m?y?n переводят на русский язык по-разному: Трактаты об исламе, Беседы об исламе, Суждения мусульман, Высказывания мусульман. (Прим. перев.)

** 119/737 — годы лунной хиджры и от Рождества Христова соответственно. (Прим. перев.)

[22] Сравн.: Джафар аль-Садик (Ja?far al-S?diq), Kit?b al-sir?t (Книга пути), Париж, Национальная библиотека, арабский фонд, манускрипт 1449, лист 175 b.

* al-sir?t – (араб.) путь, мост (Прим. перев.)

[23] Манускрипт Ахмада Таймура (Ms. Ahmad Taym?r), Каир, ‘Aq. 564, стр. 55; компиляция Бакура, 21.

[24] Также известна как Зу’ль-фикар (Zulfikar); примерный перевод с арабского: «то, что имеет отросток». Остриё сабли (по некоторым версиям — ятагана) было двойным (образовывалась вилка, в которой один зуб располагался над другим). (Прим. перев.)

[25] Бакура, 91-93.

[26] Ибн Таймия, «Опровержение логиков» — «Ар-радд аля-ль-мантикийин» (по Собранию Посланий (majm. ras.), 1323, 95).

[27] mad?nat Harr?n – (араб.) город Харран. (Прим. перев.)

[28] Сулами (Sulam?), тафсир Корана II, 109 (по Эссе*, приложение, стр. 24); и Халладж, Диван (D?w?n), стр. 97; сравн.: Ибн ал-‘Ариф, л. 157 a (= традиционное издание Асина Паласиоса (Asin), стр. 44).

* Essai sur le origines du lexique technique de la mystique musulmane — Эссе о происхождении специальной лексики мусульманского мистицизма. Авт. Луи Массиньон, 1922. (Прим. перев.)

[29] ishr?q – (араб.) сияние, блеск. (Прим. перев.)

[30] Анри Корбен (H. Corbin), Kalim?t dhawk?ya.

[31] См. литургия «философских праздников» по Ras??l Ikhw?n al-Saf?, IV, 275 и далее.

[32] По Al-K?mil f? al-t?r?kh (Полный свод всеобщей истории) Ибн аль-Асира, s. a. 583/1187.

[33] По Kit?b al-sirr al-makt?m, см. Брокельманн (Brockelmann), История арабской литературы (Geschichte der arabischen Litteratur), 2е издание, 1943, I, 669.

[34] Ибн аль-Руми, Диван (D?w?n), Каирский манускрипт (adab 1965), лист 51 a, стих 16-17.

Пер. Илья Филоненко.