24.07.2020
0

Поделиться

Приложение 1

ПРИЛОЖЕНИЕ 1
ПИСЬМА К.ЮНГА О В.УАЙТЕ

Пастору Вернеру Нидереру
23 июня 1947г.1
Уважаемый пастор Нидерер!

В прошлом году я виделся с английским доминиканцем,2 который неожиданно признал, что всё зависит от того, примирится ли Церковь с современными психологическими достижениями или нет. Я был очень удивлён услышать это от католического теолога. Я бы не зашёл так далеко. Но мне и правда кажется, что было бы уместно, если бы теология как минимум знала о существовании бессознательного. Это могла бы облегчить работа Св.Августина «Noli foras ire, redi ad te ipsum, in interiore homine habitat veritas».3 Помимо всего прочего, нужно понимать, что есть объективное психическое существование, и что психологическое объяснение не обязательно является психологизирующим, т.е. субъективизирующим

Барбаре Робб

19 ноября 1952г.4
Уважаемая г-жа Робб!

Спасибо большое за Ваше любезное письмо, которое дало мне некоторую ценную информацию. Моё обсуждение privatio boni с Виктором5 было очень неудовлетворительным опытом. Поэтому я рад получить некоторые дальнейшие известия об этой проблеме, в этот раз, очевидно, более позитивные, если я могу предположить, что изъян, продемонстрированный в доктрине privatio boni, стал заметен и Виктору6.

1. Письмо ранее публиковалось, Letters I, pp. 466f.
2. Т.e., Виктор Уайт.
3 «Не вперёд иди, а к себе возвращайся: истинна пребывает внутри человека» (Augustine, Liber de vera religione.) Это высказывание – эпиграмма к эссе Юнга «A Psychological Approach to the Dogma of the Trinity» [«Психологический подход к догмату о Троице»].
4. Письмо ранее публиковалось, Letters II, p. 93.
5. Уайт приезжал к Юнгу в Боллинген на десять дней в июле 1952 г., где они говорили об их разногласиях касательно проблемы зла. Cм. их письма от апреля 1952 г.; также Юнг, 30 июня 1952 г.; Уайт, 9 июля 1952г.

Ваш сон о слове «зло»7 чрезвычайно красноречив, и в каком-то смысле очень необычен. В нём в краткой форме содержится практически всё, что можно сказать о проблеме зла. Его точно стоит помнить. Второй сон8 в равной степени содержит отличную демонстрацию динамической структуры нравственных противоположностей в целом.
К сожалению, моя болезнь не связана с погодой, или разве что только опосредованно, поскольку великолепное лето соблазнило меня на деятельность, превосходящую мои истинные силы. Я почти уже оправляюсь от моего изнеможения, но медленно.
Ещё раз благодарю за любезно предоставленную Вами информацию.

Как прежде сердечно Ваш,
К.Г.Юнг

Майклу Фордхему9

16 февраля 1954 г.10
Уважаемый Фордхэм!

Спасибо за письмо и чрезвычайно занятный рассказ о Ваших философских отношениях с отцом Уайтом11. Да, у него выдающийся ум, потому что он не только логический, но и выдающийся шутник и умелец задать головоломку, а Вы вляпались как раз в самую его сердцевину. Вопрос privatio boni есть или был любимым предметом дискуссии с отцом Уайтом

6. Письмо Робб от 16 ноября 1952 г. состояло из двух снов, которые были представлены её высказыванием: «На случай, если Вам интересно, следующий материал, похоже, показал Виктору изъян в privatio boni». В августе 1954 г., однако, она отправила Юнгу письмо, признавшись: «Мне давно стоило извиниться перед Вами за то, что слишком поторопилась относительно беседы с Виктором о privation boni». (Переписка Юнг и Робб, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
7.В первом сновидении Барбара Робб играет в анаграммы с Юнгом, который передаёт ей слово «зло» (evil). Она меняет его на слово «жить» (live), что явно радует Юнга. По пробуждении ей приходят в голову два альтернативных слова: «вуаль» (veil) и «гнусный» (vile), первое из них отражает слепоту по отношению к ужасам зла, последнее – символизирует неспособность оценить «пользу зла» (Letters II, p. 93n).
8. «Образ маленького комка субстанции, подобной шерсти, представляющего психическую энергию, который я использую для совершения добра или зла. Когда он вращался по часовой стрелке, это означало, что я совершаю добро; когда он вращался против часовой стрелки, я совершала зло. Во время смены позиции с добра на зло и наоборот был момент, когда он был абсолютно бездвижен, и эта нейтральная позиция могла быть названа privatio boni, или, равнозначно, privatio mali [лишение зла]» (там же.).
9. Cм. Уайт, 4 марта 1954 г., pp. 230 и далее и сноска.
10. Машинописное. Ранее не публиковалось, находится в архивах Wellcome Trust, Лондон.
Редакторы благодарят Сону Шамдасани за предоставление доступа к письму и Наследственный Фонд К.Г. Юнга за разрешение опубликовать его.
11. 21 ноября 1953 г. Уайт представлял свою лекцию, «Добро и зло» в Лондонском Клубе Аналитической Психологии. (Cм. Уайт, 4 марта 1954 г., p. 230 и сноска.)

Privatio boni не является догмой, это так называемая sententia communis, 12 т.е. общепризнанная доктрина, и формально «discutabile»13.
Отец Уайт посчитал необходимым – как очевидно это и было в вашем случае – не давать никаких поводов для сомнений по этому поводу. Эта доктрина по понятным причинам является наихудшим petitio principii14, и её можно критиковать, как это делаете Вы, и многими другими способами. Всегда приходят к выводу, что это нонсенс. Я развёрнуто обсуждал этот вопрос в «Эоне»15 и в более личном порядке с отцом Уайтом, пока он не изнемог, бедняга. Я чувствовал себя довольно безжалостным по этому поводу, потому что я хотел выяснить, действительно ли он не может уступить простой логике. Я тогда не знал, насколько сильно privatio boni включена в христианское вероучение в целом в качестве одного из основных столпов. Она связана с необходимостью поддерживать односторонность божественной природы, так называемой Summum Bonum. Им просто приходится безусловно отстаивать утверждение, что Бог не создавал зло, хотя очевидно, что он создал Сатану. Всё же, Сатана в словаре находится под обозначением «дьявол», а зло16 под «злом», и ни в одном, ни в другом не упоминаются оба.
Можно только испытывать сочувствие положению умного священника, обременённого, будучи представителем ordo praedicatorum,17 защитой церкви (Domini cani = canes = псы Господни).18
Конечно же, добро и зло – субъективные чувственного суждения, но добро гипостазировано в доктрине, и зло тогда должно быть в равной степени реальным, но оно должно быть «я выше», «не бытие». Никто точно не знает, что есть добро, а что есть зло, но церковь просто знает это. За исключением этих очень щекотливых salti mortali,19 отец Уайт очень хороший человек, и восхитительно умный, но в его случае можно увидеть, в каком ужасном положении находится церковь20.

12. Cм. Юнг, 30 июня 1952 г., p. 198 и сноска.
13. «тема, которую разрешается обсуждать»
14. предвосхищение основания
15. Аргументация Юнга против доктрины privatio boni в «Эоне», где четвёртая и пятая главы основаны на лекции в «Эраносе» «Uber das Selbst» (cм. Юнг, 21 мая 1948 г., pp.ll8 и далее), была сформирована частично в результате его обсуждения этой темы с Уайтом. Когда Юнг пересматривал эту лекцию для включения её в книгу, после того, как спор с Уайтом приобрёл неприятный характер (cм. Юнг, 31 дек. 1949 г., pp.l40ff), он добавил новый материал, включая §51-53 и §71-76, в результате их спора. Cм. напр., CW 9.ii, Aion, §74f, pp. 42f.
16. = дьявол (?) Из контекста, слово «зло» здесь скорее всего является опечаткой.
17. Орден Проповедников (Доминиканцы)
18. Юнг ссылается на народную этимологию. (Cм. Уайт, 3 дек. 1950, p. 162 и сноска). Согласно легенде, перед рождением Доминика его мать видела во сне собаку, бегущую с горящим факелом в пасти. Этот образ был воспринят как знак, что, подобно собаке в её сне, этот ребёнок будет распространять свет Бога.
19. логическая непоследовательность (буквально «смертельный прыжки»)

Спасибо за новости о Бенне. 21

Сердечно Ваш, [К.Г. Юнг] (неподписанная печатная копия)

Аниэле Яффе
Боллинген, 6 апреля 1954 г.22
Дорогая Аниэла!

Большое спасибо за Вашую отличную рецензию23 – мне нечего исправлять в ней!
После всего хлама, который доставляют в мой дом по работе, так приятно найти хоть раз что-то, выражающее понимание и дружелюбие. Я часто спрашиваю себя, почему в значительной степени большинство моих «критиков» настолько недружелюбны и необъективны?
Может мой стиль настолько раздражает, или что-то во мне мир находит таким оскорбительным?

Это можно понять с «Иовом», на то и было рассчитано. Сейчас с меня довольно раздражения. Ваши благодетельные пожелания хорошей погоды исполнились только в воскресенье, но и только.
Сейчас погода отвратительнее, чем когда-либо, так что можно только съеживаться за печкой. Я занимаю себя в основном приготовлением пищи, приёмом пищи и сном. В промежутках я пишу длинное письмо отцу Уайту.24 Он выбрал – благодарение Всевышнему – более подходящий способ справляться со своими сложностями совершенно искренне. Я теперь ясно вижу, какой сложной проблемой моя психология является для теолога, но, похоже, не только для него.
Я нахожусь в тишине Боллингена и со всем моим опытом в почти восемь десятков лет я должен признать, что я не нашёл всеобъемлющего ответа самому себе.

20. После смерти Уайта Майкл Фордхем писал Юнгу, спрашивая, напишет ли он эссе о Уайте для журнала Journal of Analytical Psychology. Фордхем добавил: « Я пишу с некоторыми сомнениями, поскольку я слышал, что Вы считали, что он был несколько враждебен к Вам. Из того, что я о нём знаю, я уверен, что это не было правдой в личном смысле, хотя он критиковал некоторые Ваши формулировки. Однако я сам никогда не считал, что он был неконструктивен, я отлично знаю, с каким уважением и восхищением он относился к Вам». (Фордхем Юнгу, 18 октября, 1960 г., переписка Юнга и Фордхема, архив Wellcome Trust). Юнг ответил с сожалением, что он хотел бы, но не может написать, поскольку болен и следует указаниям доктора избегать умственных нагрузок (Юнг Фордхему, 28 октября 1960 г., там же).
21. E.A. Bennet (cм. Уайт, 13 окт. 1946 г., p.47 и сноска).
22. Рукописное. Письмо ранее публиковалось, Letters II, pp. 162f.
23. Печатная рукопись статьи Яффе, «C.G. Jung: ‘Von den Wurzeln des Bewusstseins’» (Tages-Anzeiger fur Stadt und Kanton Zurich, 29 April 1954).
24. Cм. Юнг. 10 апреля 1954 г. pp. 232ff.

Я всё в тех же сомнениях о самом себе, что и раньше, и тем сильнее, чем больше я стараюсь сказать что-то определённое. Как будто бы близкое знакомство с самим собой отдалило от себя ещё сильнее.

Искренне Ваш,
К.Г.

E. В. Тенни25
23 февраля 1955 г.26
Уважаемый доктор Тенни!

Ещё один аспект этого конкретизма – это ригидность схоластической философии, через которую отец Уайт пробивается, как только может. Он по своей сути честный и искренний человек, который не может не признавать значимости психологии, но проблема в том, что он ужасно заморачивается по этому поводу. Аналитическая психология, к сожалению, как раз касается этой уязвимой точки церкви, а именно, неоправданного конкретизма её верований и силлогистического характера томистской философии. Это конечно же колоссальное препятствие, но – можно сказать – к счастью, люди не осознают сталкивающихся противоположностей. Отец Уайт, однако, ни в коем случае не пребывает в бессознательном неведении касательно этих столкновений; это для него очень серьёзная личная проблема. Но с протестантизмом то же самое: есть та же самая сложность между конкретным или историческим верованием и символическим пониманием. Вполне можно было бы сказать, что это проблема нашего времени, способен ли наш разум развиваться так, чтобы понять символическую точку зрения или нет.

Матери-настоятельнице27
Сентябрь 1959 г.28
Преподобная мать-настоятельница!

Я надеюсь, Вы простите, что я так сильно задержался с ответом на Ваше любезное письмо от 24 июля. Оно пришло, когда я был очень уставшим, и всё это время я ждал благоприятного момента.

25. Аналитический психолог, доктор наук, преподаватель философии в Калифорнийском Университете, Фресно (Letters II, p. 227n).
26. Письмо ранее публиковалось, Letters II, pp. 227ff.
27. Мать-настоятельница в ордене религиозной медитации (cм. Уайт, 18 окт. 1959 г., p. 281 и сноска.) Её личность здесь не указывается, как и в письмах К.Г.Юнга, по просьбе её самой и её наследников. [с AК]
28. Письмо ранее публиковалось, Letters II, p. 516.

Я очень стар, и очень много людей хотят со мной увидеться.
Я очень благодарен за духовную помощь, которую Вы оказываете мне.29
Я нуждаюсь в ней, учитывая это чудовищное непонимание, которое меня окружает. Кажется, что все богатства, которые у меня есть, также являются моей бедностью, моим одиночеством в этом мире.30
Кажется, чем больше у меня есть, тем больше я вынужден терять, когда я готовлюсь приблизиться к тёмным вратам. Я не искал такой жизни со всеми её неудачами и достижениями. Она сама пришла с силой, мне не принадлежащей. Всё, чего я достиг, служит цели, которой я не предвидел. Всё должно быть сброшено и мне ничего не остаётся. Я вполне с Вами согласен: не легко достичь полной нищеты и простоты. Но это приходит к тебе, нежданно, на пути к концу этого существования. Я рад, что Вы сообщили мне новости о деятельности отца Уайта. Таким образом, я знаю, что он не полностью осуждает мою работу. 31 Я слышал о его ужасном несчастном случае.32 Но я ничего не знаю о нём с тех пор, и я был бы благодарен, если бы Вы сообщили дальнейшую информацию о состоянии его здоровья.
Спасибо Вам за непрошенную доброту Вашего письма. Так много зла и горечи в этом мире, что нельзя не быть благодарным за добро, которое время от времени случается.

Преданно Ваш,
К.Г.Юнг

29. В письме, отправленном незадолго до 84-го дня рождения Юнга, мать-настоятельница заверяет его, что этот день будет «особенно упомянут в молитвах и благодарениях монахинь отца Уайта». Она добавляет: «Ваше влияние посредством наставничества отца Уайта действительно помогло этому маленькому сообществу монахинь остаться на ногах, и мы выражаем благодарность Вам единственным доступным нам способом, молясь за Вас каждый Божий день…» (Мать-настоятельница, 24 июля 1959 г., Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
30. Её письмо заканчивается просьбой: «Пожалуйста, уважаемый д-р Юнг, тоже молитесь за нас, чтобы мы жили и умерли в нищете и скромности» (там же.).
31. Уайт отреагировал на это сухо (cм. Уайт, 18 окт. 1959 г., p. 281).
32. В первом письме матери-настоятельницы не упоминается несчастный случай Уайта. Она, должно быть, знала, что Юнг был проинформирован об этом другими, включая Еву Льюис и Дорис Лайард (там же., p. 281, сноска 4).

7 октября 1959г.33

Преподобная мать-настоятельница!

Я очень признателен Вам за новости о состоянии здоровья Виктора Уайта, и я рад узнать, что он, очевидно, оправился от этого ужасного происшествия.34

На самом деле очень примечательно, что Вы вообще упоминаете Св. Николая, поскольку я был сильно занят его видениями последние несколько дней. Он очень примечателен, даже уникален в отношении его внутренней жизни, и я должен сказать, я получил необычайное количество озарений благодаря его видениям. Я слышал, что в XVIII столетии один австрийский барон умолял Папу поспособствовать тому, чтобы церковные власти издали официальные комментарии к сновидениям и видениям брата Николая. Хотя ему обещали официальные комментарии, они так и не увидели свет, но около 200 лет назад одна австрийская баронесса36 написала чрезвычайно глубокие и грамотные комментарии к сновидениям Св.Николая. Много лет назад я обратил внимание своих современников на особую и уникальную природу его видений.37 Я хотел бы отправить Вам книгу «Die Visionen des Niklaus von Flue», написанную M.-L. von Franz (Zurich 1959), но боюсь, она ещё не переведена на английский язык. На самом деле, я чувствую сильную внутреннюю связь с нашим национальным святым, несмотря на 500 лет, разделяющие нас. В каком-то смысле я не могу отрицать, что я продолжаю путь его видений. Кажется, что он до сих пор ведёт своё войско, как это предсказывалось одним из трёх, кто посещал его в его видении.

33. Письмо ранее не публиковалось. (Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института) Разрешение на публикацию было любезно предоставлено Наследственным Фондом К.Г.Юнга.
34. В письме матери-настоятельницы от 1 окт. 1959 г. сообщается: «Я скажу отцу Уайту, что Вы справляетесь о нём. За ним ухаживали несколько месяцев и ему стало намного лучше; потом всего 3 недели назад его экстренно увезли в больницу с чем-то похожим на пищевое отравление. Сейчас он вернулся в Блекфейрз, и он пишет, «что ему гораздо лучше», чем до больницы. Было очень проблематично разобраться, что было не так. И сейчас он больше похож на самого себя, чем всё это время после несчастного случая». (Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
35. Николай из Флюэ (Bruder Klaus) (1417-1487): канонизирован в 1947 г. Папой Пием XII и провозглашён Святым-покровителем Швейцарии. Мать-настоятельница пишет: «Как я говорила Вам, многие годы, возможно, 14 или 15, мы молимся за Вас ежедневно, привлекая помощь Николая из Флюэ, — в этот период он был канонизирован и сейчас он Святой Николай. Один священник (швейцарский), который иногда направляет нам помощь для постройки наших монашеских келий (построенных из дерева на подобие швейцарского шале), написал с предложением назвать одну келью в честь Николая из Флюэ. . . . Мне часто было интересно, слышит ли Св.Никоай наши молитвы, и что он делает для Вас». В постскриптуме она добавляет: «Мы все … шлём Вам самые тёплые пожелания, дорогой д-р Юнг – пожалуйста, попросите Вашего Bruder Klaus благословить и нас». (Мать-настоятельница, 1 окт. 1959 г., там же.).
36. Шутливая ссылка на Марию-Луизу фон Франц, чья недавно опубликованная книга называется в следующем абзаце. Фон Франц, родившаяся в Мюнхене в 1915 г., была дочерью полковника армии Австро-Венгерской Империи (Kirsch, Jungians, p. 11).
37. Эссе Юнга «Bruder Klaus», Neue Schweizer Rundschau (Zurich, 1933) было переведено и переиздано в CW 11, Psych. & Rel, §474-487.

Большое спасибо за хорошие ободряющие новости о Викторе Уайте. Пожалуйста, передайте ему мои добрые пожелания, если увидитесь.
Искренне Ваш,
К.Г.Юнг

Большое спасибо за символическую паломническую обувь.38

6 февраля 1960г.39

Преподобная мать-настоятельница!

Очень любезно с Вашей стороны сообщить мне новости о Викторе Уайте, хотя, они намного хуже, чем я ожидал40.
Я полагаю, что злокачественная опухоль была обнаружена в процессе операции. Будем надеяться, что милостью Божьей и с помощью человеческого врача тяготы его ухода будут смягчены.
Мои сны предупреждали меня об этом неожиданном повороте. Последние новости, которые я получал от него, были довольно ободряющими, так что я не ожидал ухудшения состояния. Я очень благодарен Вам, что дали мне знать правду о нём. Вы прояснили несколько моментов из того, что я в последнее время наблюдал и испытывал. Поскольку сейчас только немногие люди способны понять более глубокие выводы нашей психологии, я вынашивал очевидно тщетные надежды, что отец Уайт продолжит opus magnum. Но любопытен тот факт, что большинство умных людей, с которыми я познакомился, и кто проявил необычайное понимание, пришли к неожиданно ранней кончине. Было похоже на то, что только те, кто относительно близок к смерти, достаточно серьёзны или зрелы, чтобы уловить некоторые основы нашей психологии, как человек, который хочет преодолеть препятствие, берёт подходящую лестницу.
Что ж, это печальная правда, что мы очень мало знаем о самых важных аспектах жизни.
Если отец Уайт всё ещё в достаточно сознательном состоянии, пожалуйста, передайте ему сообщение от меня, что я знаю и думаю о нём.

Преданно Ваш,
К.Г.Юнг

PS. Д-р. ф. Франц говорит, что перевод её книги о Св. Николае из Флюэ в процессе в институте под её контролем.
Спасибо!41
К.Г.Ю.

38. Она приложила эти миниатюры в последнем письме, «символ . . . IN VIAM PACIS»
(Мать-настоятельница, 1 окт. 1959 г., Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
39. Машинописное, кроме постскриптума. Письмо ранее публиковалось, Letters II, P- 536.
40. В письме, датированном «Candlemas — ‘La Fete de la Rencontre’» (2 февр. 1960 г.), мать-настоятельница сообщает: «Отец Уайт очень-очень болен и очень вероятно, что он уйдёт в мир иной раньше Вас. . . . Была экстренная операция, которая раскрыла правду» (Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
41. Она спрашивала, нужен ли переводчик для работы фон Франц (Мать-настоятельница, 2 февр. 1960 г., там же.).

26 марта 196042
Преподобная мать!

Большое спасибо за Ваше любезное сообщение об отце Уайте!43 Я всё ещё потрясён этим ударом судьбы, свалившим его. Согласно опыту и знанию медицинской науки, вердикт кажется абсолютным, и всё же, отдавая должное Вашей вере44, я должен сказать, что я знаю (и сам видел) подобные случаи, когда очевидно чудесное выздоровление имело место. Есть вероятность1:Х необъяснимого излечения.
Я бы разделил Вашу точку зрения стойкой веры, если бы мне не мешала мысль, что эта земная жизнь не является превосходной, а подчиняется указам высшей экономии. Я пытаюсь принимать жизнь и смерть. Когда я не желаю принимать либо одно, либо другое, мне следует задавать себе вопрос касательно моих личных мотивов…Является ли это божественной волей? Или это желание человеческого сердца, которое сжимается от Пустоты смерти?
Нам не только стоит иметь более или менее полное понимание самих себя, но и того, как мы связаны с нашими собратьями и их природой. Наша нравственная свобода простирается до тех же пределов, что и наше сознание, и таким образом, и освобождение от принуждения и заточения.
В крайних ситуациях жизни и смерти полное понимание и озарение имеют самое большое значение, поскольку не от нас зависит уходить или оставаться, или отпускать или позволять остаться.
С тех пор, как я получил Ваше письмо, я слышал, что Виктору Уайту сказали правду (на что я горячо надеялся) и, насколько я знаю, это оказалось к лучшему. Есть такая вещь, как tempus maturum mortis,45 и от нашего понимания зависит исполнение его условий.

Искренне Ваш,
К.Г.Юнг

42. Письмо ранее публиковалось, Letters II, pp. 546f.
43. В письме от 28 февраля 1960 г. мать-настоятельница пишет: «Я только что узнала от отца Томаса Гилби, он глава Блекфейрз, что доктор ожидает, что состояние отца Виктора будет неуклонно ухудшаться. Я не знаю точного местоположения рака, но вероятно, он в желудке». (Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
44. Далее в её письме: «Я получила две открытки от отца Виктора, и оба раза он говорит, что ему становится лучше, но может пройти многовато времени, пока ему станет хорошо. . . . Сейчас, дорогой д-р Юнг, я полностью намереваюсь принимать собственные слова отца Виктора как истинные — и я верю, что ему станет лучше. Никто, кроме Бога, не знает, когда наша жизнь придёт к концу…» (Мать-настоятельница, 28 февраля 1960 г., там же).
45. подходящее время для смерти.

29 апреля 1960 г46.
Преподобная мать!

Мне очень жаль, что новости о Викторе Уайте такие плохие, и что конец, очевидно, так близок47. Если у Вас будет возможность дать ему знать обо мне, я был бы Вам так признателен, если бы Вы сказали ему, что я в мире с ним, и что ему не стоит больше беспокоиться. Я вполне уверен в его искренней и человеческой преданности. Я сожалею, если я огорчил его своей попыткой объяснить ему причину определённого критического высказывания, которое я должен был сделать.48 В моём письме ему, в котором содержится объяснение, я также сказал ему, что это не имеет значения, и что ему не стоит из-за этого переживать.49 Я не знаю, что ещё я мог сказать ему, чтобы убедить его в моих чувствах. Если бы я был молод и мог положиться на свою физическую форму, я бы точно приехал в Англию и уверил бы его в моих личных чувствах50. К сожалению, однако, сумасбродство не обсуждается. Поэтому я был бы очень Вам благодарен, если бы Вы были так любезны дать ему знать о моём письме Вам. Он прислал мне свою новую книгу51, которую я сейчас собираюсь читать(поскольку нужно было сначала закончить другую книгу52). Мне она очень интересна, и я намеревался написать ему только после того, как внимательнейшим образом изучу её. Я боюсь, что чтение займёт какое-то время. В этих обстоятельствах я думаю, возможно, лучше написать ему раньше.53

Искренне Ваш,
К.Г. Юнг

46. Письмо ранее публиковалось, Letters II, p. 552.
47. Ответ на два письма от матери-настоятельницы, датированные 4 апреля и Пасхальным воскресеньем 1960 г. В первом передаётся сообщение друга, который только что видел Уайта, что «он ужасно болен и выглядит очень худым – но что его глаза ясны и счастливы, и он в состоянии немного работать…» «Они считают, что он может прожить два или три месяца». Она добавляет, что она отправила Уайту письмо Юнга, которое он писал ей 6 февраля (Мать-настоятельница, 4 апреля 1960 г., Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института). В её следующем письме передаётся информация, которую она получила от г-жи Гинсберг (cм. Юнг Катерине Кюслер-Гинсберг, ниже), которая сообщает, что Уайт «едва ли может принимать питание» и «принимает, что он умирает». (Мать-настоятельница, Пасхальное воскресенье 1960 г., там же.).
48. Cм. Юнг, 25 марта 1960 г., p. 284.
49. Cм. также Юнг, 30 апреля 1960 г., p. 287.
50. Мать-настоятельница писала: «Как я хочу и молюсь, чтобы Вы могли приехать увидеться с ним. Для Вас совсем невозможно прилететь в Лондон?» (Мать-настоятельница, Пасхальное воскресенье 1960, Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
51. Soul and Psyche [«Душа и психика»] (cм. Уайт, 26 июля 1958 г., p. 277 и сноска).
52. Josef Rudin, S.J., Psychotherapie und Religion. (Cм. Юнг, 10 апреля 1954 г., p. 233 и сноска)
53. В своём ответе от 9 мая 1960 г. мать-настоятельница убедительно советует Юнгу: «Пожалуйста, напишите ему сами, а я скажу всё, что хотите или подожду, пока Вы прочитаете его книгу или выскажете критику! Ему будет очень приятно». (Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).

Катерине Кюслер-Гинсберг54
3 июня 196055
Уважаемая г-жа Гинсберг!

Благодарю Вас за сообщение новостей о кончине отца Уайта. Это образует ценное дополнение к мыслям, которые тронули меня с момента, когда я увидел, что наши пути расходятся. Мои ресурсы закончились, и я волей-неволей вынужден был оставить его персту его судьбы. Я видел, что его аргументы были значимы для него и не допускали другого развития. Я молчаливо принял это, поскольку можно лишь уважать эти причины, даже если кто-то уверен, что – если бы обстоятельства позволили – мог бы преодолеть их. В таких случаях я обычно говорю своим пациентам: здесь только судьба может решать.
Для меня лично это каждый раз дело жизни и смерти, когда только указанный человек может высказаться. Поскольку только от него и его решения зависит, что произойдёт. Зная, как многое зависело от того, мог ли отец Уайт понять мои аргументы или нет, я всё же старался указать на сложности в моём предпоследнем письме ему.56
Чувствуя, однако, что мне не будет дано достучаться до него.
Именно тогда я согрешил против моего лучшего озарения, но по крайней мере, это послужило предлогом попросить у него прощения и предложить ему чуточку человеческих чувств в надежде, что это даст ему хоть небольшое облегчение.
Поскольку я так непрестанно принимал участие в его жизни и внутреннем развитии, его смерть стала ещё одним трагическим опытом для меня. Для нас установлены ограничения, которые мы не можем переступить, не в наше время. Возможно, то, что эволюционировало на протяжении столетий не перестанет быть действенным на протяжении такого же промежутка времени.На созревание некоторых озарений может уйти сотни лет.
Я рад и благодарен, что Вы так добродушно ухаживали за ним.57

54. Катерина Кюслер-Гинсберг, урождённая немка, жившая в Лондоне в юнгианском сообществе, в котором состояли люди разных возрастов и национальностей, прошедших анализ. 28 мая 1960 г. она написала Юнгу, подробно сообщая о смерти Виктора Уайта. Она объясняет, что последний год Уайт еженедельно посещал её «добровольную семью», которая пригласила его жить у них и получать уход в последние шесть недель его жизни. (Юнг хранил её письмо вместе с письмами Уайта ему и его письмами Уайту, в закрытой папке, которую он передал своим наследникам. Оно сейчас находится в корреспонденции Юнг-Кюслер-Гинсберг в архиве библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
55. Письмо ранее публиковалось, Letters II, p. 563. Оригинал на немецком.
56. Cм. Юнг, 25 марта 1960 г., p. 285.
57. Как она объяснила, это было решением Катерины Гинсберг и её домочадцев, взять Виктора Уайта к себе, когда его болезнь обострилась, чтобы помочь ему «в его смерти»
(Kюслер-Гинсберг, 28 мая 1960 г., переписка Юнга и Кюслер-Гинсберг, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института). Это план был организован совместно с Томасом Гилби, начальником Уайта в Блекфейрз Кембриджа [с AК]

Я всегда боялся, что ему придётся провести свои последние дни в холодной профессиональной атмосфере больницы или монастырской кельи. Слава Богу, его это миновало. Стоит также поблагодарить милосердное вмешательство эмболии.58
Спасибо Вам, за то, что любезно предложили мне посмотреть его изображения.59 Я надеюсь, Вы поймёте, что я предпочитаю позволить образам живого человека, настойчиво вглядывающегося вперёд, продолжать жить в моей памяти.

С благодарностью,
Искренне Ваш,
К.Г.Юнг

12 августа 1960 г.60
Уважаемая мать-настоятельница!
Спасибо Вам большое за Ваше письмо со всей информацией о кончине отца Виктора61.
Я очень Вам благодарен за то, что отправили мне рисунки, которые Вы упоминаете62.
Живая тайна жизни всегда скрыта где-то между Двумя, и это именно та истинная тайна, которую нельзя предать словами или опустошить аргументами.

Искренне Ваш,
К.Г. Юнг

58. В её письме подробно рассказывается о смерти Уайта: «Несмотря на сильные физические страдания, умственно он был необычайно оживлён. Его смерть была лёгкой: сердечный приступ сократил финальную схватку. Он до последнего был в состоянии готовности и прошёл через приступ тревоги, который разрешился его последними словами: ‘О, Господь, забери меня!’» (Кюслер-Гинсберг, 28 мая 1960 г., там же.).
59. Она предложила Юнгу прислать фотографии рисунков головы Уайта, сделанных после его смерти. Хотя Юнг отказался от них в этом случае, он позже получил эти фотографии
(cм. Юнг матери-настоятельнице, 12 авг. 1960г.).
60. Письмо ранее публиковалось, Letters II, p. 581.
61. 22 мая 1960 г. мать-настоятельница писала: «Горячо любимая душа отца Виктора вернулась к Богу. Он умер этим утром между 11 и 12 утра от внезапного тромбоза. Он был в полном осознании, молился перед тем, как потерял сознание, и говорят, он не испытывал сильной боли». В другом письме, датированном 24 июля 1960 г., она поздравляет Юнга с его днём рождения и описывает последний час жизни Уайта более детально (Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).
62. Фотографии рисунков головы Уайта, сделанных после его смерти, были позже возвращены матери-настоятельнице с благодарностью от Юнга через секретаря.
(Яффе, 22 авг. 1960 г., Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института).

Преп. В.П. Уиткатту61
24 августа 1960 г.64
Уважаемый господин!
Я должен обратить Ваше внимание на тот факт, что у меня нет теории, что Бог – это четверица. Весь вопрос четверицы совсем не является теорией, это Феномен. Существует множество четверичных символизаций Божественности, и это факт, а не теория. Я бы не стал совершать такое преступление против эпистемологии. Это камень преткновения, о который спотыкался Виктор Уайт и многие другие. Я ни в коем случае не несу ответственности за существование формул четверичности.

19 октября 1960 г.65
Уважаемая преподобная мать!

Согласно Вашему желанию66, как только получил Ваше письмо, я написал доктору Рудину, О.И. 67 (директору Institutum Apologeticum в Цюрихе), который знал Виктора Уайта, с просьбой о сотрудничестве. Таким образом, я надеюсь, Ваше желание будет исполнено.
Также возможно, что моё сообщение68 так и не дошло до В.У. Я, вероятно, встревожил его. Когда я написал объяснение69, я ещё не был проинформирован о серьёзности его состояния, и из его реакции я увидел только, что он не понял, что я имел в виду, что не было удивительно, учитывая обстоятельства. В целом я предпочитаю, чтобы люди знали всё, что можно, о самих себе in conspectu mortis.70 Но момент был выбран неподходящий.

63. Католический священник в Саутенде, Англия. (Cм. Уайт, 23 окт. 1945 г., p. 17 и сноска).
64. Письмо ранее публиковалось, Letters II, pp. 584f.
65. Письмо ранее публиковалось, Letters II, pp. 603f.
66. В письме, датируемом 13 окт. 1960 г. мать-настоятельница умоляет Юнга связаться с католическим священником по близости, чтобы организовать мессу в день рождения Виктора Уайта, когда ему исполнилось бы 58 лет, 21 октября 1960 г.
67. Cм. Юнг, 10 апреля 1954 г., p. 233 и сноска.
68. См. Юнг матери-настоятельнице, 29 апреля 1960 г., с. 302. Не зная, что смерть Уайта была настолько неминуема, но стараясь поберечь его, и по совету других, она не передала сообщение Юнга, за что корила себя (Мать-настоятельница, 13 окт. 1960 г., Переписка Юнга и матери-настоятельницы, архив библиотеки Швейцарского федерального технологического института). Она также комментирует это решение в письме Катерине Кюслер-Гинсберг, прилагая копию письма Юнга от 29 апреля: «Я отправляю Вам письмо д-ра Юнга, которое может немного прояснить то, что он писал Вам и Виктору. Была проблема, отравлять ли ему это письмо, но мне посоветовали не делать этого». (Мать-настоятельница, окт. 1960 г., архив английской доминиканской провинции), [с AК]
69. Cм. Юнг, 25 марта 1960 г., p. 284.
70. перед лицом смерти.

Не переживайте слишком сильно об этом, поскольку В.У. получил моё истинное послание и уже не был в состоянии его понять. Моё послание Вам состояло лишь в попытке успокоить его ум по поводу моих намерений. Я боялся, что он чрезмерно переживал по поводу письма, которое он не мог понять.
Я уже видел довольно много людей, умирающих во время великого перехода, достигая конца как он есть их паломничества в приближении к Вратам, где путь разветвляется в сторону того света и будущего человечества, и его духовных перипетий. Вы заглянули в Mysterium Magnum.

Искренне Ваш,
К.Г.Юнг

P.S. Я только что получил ответ доктора Рудина. Он сам отслужит мессу.